Такая серьезная мера была отнюдь не преждевременной.
Блюхеру было известно, среди прочего, что южный участок государственной границы за два месяца до этого был проинспектирован с той стороны командующим Квантунской армией генералом Уэда и военным министром марионеточного Маньчжоу-Го Юй Чжищанем. О результатах инспекционной поездки начальник штаба Квантунской армии сообщил заместителю военного министра Тодзио в Токио. В донесении шла речь о готовности японских войск к военному столкновению на границе с советским Приморьем.
Сопка Заозерная становилась очагом пограничного конфликта. Японская сторона в Москве поднимает вопрос о линии государственной границы в Посьетском районе. В беседе с временным поверенным в делах посольства Японии в СССР Ниси заместитель народного комиссара по иностранным делам Б.С. Стомоняков 15 июля 1938 года попытался документально разъяснить вопрос о законности пребывания советских пограничников на берегах озера Хасан и на высоте Заозерной.
Стомоняков заявил Ниси, что в соответствии с «Протоколом о тщательно проверенном первом участке границы», подписанным в Ново-Киевском урочище 26 июня 1886 года и составляющим часть Чаньчуньского соглашения между Россией и Китаем, а также с приложенной к нему картой, нет ни малейшего сомнения в том, что «озеро Хасан… расположено полностью на советской территории и что не только западные берега этого озера, но и некоторые районы к западу от этих берегов принадлежит Советскому Союзу».
Этим официальным документам советской стороны японские дипломаты смогли противопоставить лишь не подтвержденные документально данные марионеточных властей Маньчжоу-Го и словесные утверждения о проведении в прошлом жителями Маньчжурии традиционных религиозных праздников на указанной спорной территории — на вершинах сопок Заозерной и Безымянной и на берегу озера Хасан.
После хасанских событий демаркация государственной границы между СССР и Маньчжоу-Го на участке Посьетского пограничного отряда проходила по документам, предоставленным исключительно советской стороной.
Временный поверенный Японии в Москве Ниси в ответ передал Стомонякову требование своего правительства о полном отводе советских (пограничных) войск с пограничной высоты Заозерной. Естественно, что с таким требованием советская сторона согласиться не могла и о выполнении его не могло быть и речи.
По странному стечению обстоятельств случилось так, что именно в тот день, 15 июля, на сопке Заозерной прозвучал первый выстрел. Вечером того дня на гребне высоты выстрелом из винтовки был убит японский жандарм Сякуни Мацусима. Стрелял в него начальник инженерной службы Посьетского пограничного отряда лейтенант В.М. Виневитин, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза (во время боев японцы понесли немалые потери на заложенных им фугасах).
Расследование трагического инцидента было незамедлительно проведено обеими сторонами. Как определило советское расследование, труп японского жандарма-нарушителя лежал на территории Советского Союза, в трех метрах от линии государственной границы. Японская комиссия утверждала прямо противоположное: убийство произошло на территории Маньчжоу-Го и, стало быть, явилось вооруженной провокацией русских военных.
Такова была суть Хасанского конфликта, за которым последовали кровопролитные бои. Винтовочный выстрел Виневитина сдетонировал уже готовые к взрыву страсти японской стороны, которая считала, что саперные укрепления (окоп и проволочное заграждение) советских пограничников на вершине Заозерной пересекли государственную границу. В ответ заместитель наркома иностранных дел СССР Стомоняков официально заявил, что ни один советский пограничник и ни на один вершок не заступил на сопредельную землю.
18 июля началось массовое нарушение участка границы Посьетского погранотряда. Нарушителями были безоружные японцы-«почтальоны», каждый из которых имел при себе письмо к советским властям с требованием «очистить» маньчжурскую территорию. По воспоминаниям командира пограничного отряда К.Е. Гребенника, автора книги воспоминаний «Хасанский дневник», японские «почтальоны» буквально «наводнили» его штаб. Только за один день 18 июля на участке заставы «Карантин» было задержано двадцать три подобных нарушителя с письмами советской стороне.
«Почтальоны» задерживались и через короткое время выпроваживались с советской территории в обратном направлении. Но делалось это по международным правилам. Такая передача нескольких «колонн» пограничных нарушителей-«почтальонов» японской стороне официально состоялась 26 июля. На свои письма-протесты они не получили даже устного ответа.
19-го числа в 11.10 состоялся разговор по прямому проводу заместителя начальника Посьетского пограничного отряда с представителем Военного совета ОКДВА:
«В связи с тем, что японское командование Хунчуна заявляет открыто о намерении взять боем высоту Заозерная, прошу из состава роты поддержки, находящейся в Пакшекори, один взвод выбросить на усиление гарнизона высоты Заозерная. Ответ жду у провода. Заместитель начальника отряда майор Алексеев».
В 19.00 пришел ответ (разговор по прямому проводу оперативных дежурных штаба ОКДВА и Посьетского пограничного отряда):
«Командующий разрешил взять взвод роты поддержки, подвести скрытно, на провокации не поддаваться».
На следующий день в штаб Посьетского погранотряда пришло сообщение из управления командующего пограничными и внутренними войсками Дальневосточного округа об отмене прежнего решения армейского командующего:
«Взвод снимается приказом командующего. Он считает, что первыми должны драться пограничники, которым в случае необходимости будет оказана армией помощь и поддержка…»
Разгорелись дипломатические страсти. 20 июля 1938 года японский посол в Москве Мамору Сигэмицу на приеме у народного комиссара иностранных дел М.М. Литвинова от имени своего правительства в ультимативной форме предъявил территориальные претензии к СССР в районе озера Хасан и потребовал отвода советских войск от сопки Заозерной. Сигэмицу заявил, что «у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуировать незаконно занятую ими территорию Маньчжоу-Го».
В конце беседы с Литвиновым Сигэмицу заявил, что если сопка Заозерная не будет добровольно передана Маньчжоу-Го, то японская императорская армия применит силу. Эти слова посланника из Токио прозвучали как прямая, ничем не прикрытая угроза одного государства другому, своему соседу..
«Если господину Сигэмицу, — сказал глава советского МИДа М.М. Литвинов, — считает веским аргументом запугивание с позиций силы, перед которым отдельные государства действительно пасуют, то должен напомнить вам, что он не найдет успешного применения в Москве».
22 июля Советское правительство направило ноту японскому правительству, в котором прямо и решительно отклонялись ничем не обоснованные требования об отводе войск с высоты Заозерная. Но в тот же день Кабинет министров Страны восходящего солнца утвердил план ликвидации пограничного инцидента у озера Хасан силами императорской армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Блюхеру было известно, среди прочего, что южный участок государственной границы за два месяца до этого был проинспектирован с той стороны командующим Квантунской армией генералом Уэда и военным министром марионеточного Маньчжоу-Го Юй Чжищанем. О результатах инспекционной поездки начальник штаба Квантунской армии сообщил заместителю военного министра Тодзио в Токио. В донесении шла речь о готовности японских войск к военному столкновению на границе с советским Приморьем.
Сопка Заозерная становилась очагом пограничного конфликта. Японская сторона в Москве поднимает вопрос о линии государственной границы в Посьетском районе. В беседе с временным поверенным в делах посольства Японии в СССР Ниси заместитель народного комиссара по иностранным делам Б.С. Стомоняков 15 июля 1938 года попытался документально разъяснить вопрос о законности пребывания советских пограничников на берегах озера Хасан и на высоте Заозерной.
Стомоняков заявил Ниси, что в соответствии с «Протоколом о тщательно проверенном первом участке границы», подписанным в Ново-Киевском урочище 26 июня 1886 года и составляющим часть Чаньчуньского соглашения между Россией и Китаем, а также с приложенной к нему картой, нет ни малейшего сомнения в том, что «озеро Хасан… расположено полностью на советской территории и что не только западные берега этого озера, но и некоторые районы к западу от этих берегов принадлежит Советскому Союзу».
Этим официальным документам советской стороны японские дипломаты смогли противопоставить лишь не подтвержденные документально данные марионеточных властей Маньчжоу-Го и словесные утверждения о проведении в прошлом жителями Маньчжурии традиционных религиозных праздников на указанной спорной территории — на вершинах сопок Заозерной и Безымянной и на берегу озера Хасан.
После хасанских событий демаркация государственной границы между СССР и Маньчжоу-Го на участке Посьетского пограничного отряда проходила по документам, предоставленным исключительно советской стороной.
Временный поверенный Японии в Москве Ниси в ответ передал Стомонякову требование своего правительства о полном отводе советских (пограничных) войск с пограничной высоты Заозерной. Естественно, что с таким требованием советская сторона согласиться не могла и о выполнении его не могло быть и речи.
По странному стечению обстоятельств случилось так, что именно в тот день, 15 июля, на сопке Заозерной прозвучал первый выстрел. Вечером того дня на гребне высоты выстрелом из винтовки был убит японский жандарм Сякуни Мацусима. Стрелял в него начальник инженерной службы Посьетского пограничного отряда лейтенант В.М. Виневитин, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза (во время боев японцы понесли немалые потери на заложенных им фугасах).
Расследование трагического инцидента было незамедлительно проведено обеими сторонами. Как определило советское расследование, труп японского жандарма-нарушителя лежал на территории Советского Союза, в трех метрах от линии государственной границы. Японская комиссия утверждала прямо противоположное: убийство произошло на территории Маньчжоу-Го и, стало быть, явилось вооруженной провокацией русских военных.
Такова была суть Хасанского конфликта, за которым последовали кровопролитные бои. Винтовочный выстрел Виневитина сдетонировал уже готовые к взрыву страсти японской стороны, которая считала, что саперные укрепления (окоп и проволочное заграждение) советских пограничников на вершине Заозерной пересекли государственную границу. В ответ заместитель наркома иностранных дел СССР Стомоняков официально заявил, что ни один советский пограничник и ни на один вершок не заступил на сопредельную землю.
18 июля началось массовое нарушение участка границы Посьетского погранотряда. Нарушителями были безоружные японцы-«почтальоны», каждый из которых имел при себе письмо к советским властям с требованием «очистить» маньчжурскую территорию. По воспоминаниям командира пограничного отряда К.Е. Гребенника, автора книги воспоминаний «Хасанский дневник», японские «почтальоны» буквально «наводнили» его штаб. Только за один день 18 июля на участке заставы «Карантин» было задержано двадцать три подобных нарушителя с письмами советской стороне.
«Почтальоны» задерживались и через короткое время выпроваживались с советской территории в обратном направлении. Но делалось это по международным правилам. Такая передача нескольких «колонн» пограничных нарушителей-«почтальонов» японской стороне официально состоялась 26 июля. На свои письма-протесты они не получили даже устного ответа.
19-го числа в 11.10 состоялся разговор по прямому проводу заместителя начальника Посьетского пограничного отряда с представителем Военного совета ОКДВА:
«В связи с тем, что японское командование Хунчуна заявляет открыто о намерении взять боем высоту Заозерная, прошу из состава роты поддержки, находящейся в Пакшекори, один взвод выбросить на усиление гарнизона высоты Заозерная. Ответ жду у провода. Заместитель начальника отряда майор Алексеев».
В 19.00 пришел ответ (разговор по прямому проводу оперативных дежурных штаба ОКДВА и Посьетского пограничного отряда):
«Командующий разрешил взять взвод роты поддержки, подвести скрытно, на провокации не поддаваться».
На следующий день в штаб Посьетского погранотряда пришло сообщение из управления командующего пограничными и внутренними войсками Дальневосточного округа об отмене прежнего решения армейского командующего:
«Взвод снимается приказом командующего. Он считает, что первыми должны драться пограничники, которым в случае необходимости будет оказана армией помощь и поддержка…»
Разгорелись дипломатические страсти. 20 июля 1938 года японский посол в Москве Мамору Сигэмицу на приеме у народного комиссара иностранных дел М.М. Литвинова от имени своего правительства в ультимативной форме предъявил территориальные претензии к СССР в районе озера Хасан и потребовал отвода советских войск от сопки Заозерной. Сигэмицу заявил, что «у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуировать незаконно занятую ими территорию Маньчжоу-Го».
В конце беседы с Литвиновым Сигэмицу заявил, что если сопка Заозерная не будет добровольно передана Маньчжоу-Го, то японская императорская армия применит силу. Эти слова посланника из Токио прозвучали как прямая, ничем не прикрытая угроза одного государства другому, своему соседу..
«Если господину Сигэмицу, — сказал глава советского МИДа М.М. Литвинов, — считает веским аргументом запугивание с позиций силы, перед которым отдельные государства действительно пасуют, то должен напомнить вам, что он не найдет успешного применения в Москве».
22 июля Советское правительство направило ноту японскому правительству, в котором прямо и решительно отклонялись ничем не обоснованные требования об отводе войск с высоты Заозерная. Но в тот же день Кабинет министров Страны восходящего солнца утвердил план ликвидации пограничного инцидента у озера Хасан силами императорской армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141