Повернувшись к нему, Редон объяснил, что юный парижанин останется тут, чтобы ухаживать за ним.
— Путешествие будет недолгим, займет два или максимум три дня, а потом вы к нам присоединитесь…
— Как? Значит, вы оставите лошадей?
— Мы найдем других.
Сделав неимоверное усилие, Туанг-Ки пожал французу руку.
— Не старайтесь обмануть меня, — сказал старик, — вам не спасти меня… Я знаю, что обречен… Я хочу, нет, я требую, чтобы вы уехали немедленно и больше не занимались мной… И Пьеко тоже…
— Нет! — воскликнул репортер. — Мы не можем, не хотим оставлять вас одного…
— Тем не менее это просто необходимо! Здоровой рукой Туанг-Ки выхватил из-за пояса нож.
— Моя смерть сделает вас свободными! — вскричал он. — Спасите мою девочку!
И, прежде чем кто-либо успел помешать ему, вонзил лезвие в грудь.
— Пьеко!.. Янка! — были последние слова умирающего. Отважный солдат принял смерть. В душе старого крестьянина отцовская любовь возобладала над разумом.
— Пойдем с нами, — сказал Редон безутешному Пьеко, — отныне ты — наш брат… В наших сердцах только одно желание, за которое твой отец отдал жизнь, — спасти твою сестру…
Час спустя, похоронив с почестями Туанг-Ки, француз и его друзья отправились в путь. Бан-Тай взял Пьеко, Редон — своего верного Буль-де-Сона. Две лошади уносили прочь четырех всадников.
ГЛАВА 4
В пещере Райкара тем временем происходило следующее: после глубокого обморока девушка медленно приходила в себя. Возвращалось сознание, улучшалось кровообращение, сердце стало биться сильнее, на лице появился румянец. Однако Янка не решалась открыть глаза. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что кошмар еще не кончился. Она внимательно прислушивалась, надеясь различить голоса отца, братишки Пьеко и нового друга, чье имя бедняжка не совсем запомнила, но воспоминания о котором грели душу, ведь юноша наговорил ей столько приятных слов.
Два неожиданных звука заставили юную красавицу оставить воспоминания. Во-первых, она почувствовала чье-то громкое дыхание, переходящее в рычание, а во-вторых, услышала, как кто-то тихим хриплым голосом затянул маньчжурскую песню.
«Моя маленькая птичка, возвращайся… Почему ты улетела из клетки, Ведь я украсила ее душистыми цветами. Возвращайся, возвращайся, маленькая птичка!»
Заунывная печальная песня звучала долго. Она проникала в душу девушки, напоминая о детстве. Янка приоткрыла глаза. И что же она увидела? Представшая взору картина потрясла ее. Девушка не узнала ничего. Приподнявшись, она попыталась рассмотреть все получше, и в то же мгновение женщина с лицом мегеры поднялась со стула, на котором сидела, и подошла к ней. Господи, да что это за кошмарное видение! Но нет, Роза Мукдена не закричала от ужаса и отвращения к незнакомому существу.
— А, вот ты и пришла в себя, моя красавица, — неприветливо сказала старая Бася.
— Кто вы? Я вас не знаю, — промолвила Янка и отпрянула назад.
— Ничего, скоро узнаешь… А пока ответь мне лучше, кто ты, откуда и как тебя зовут?
Но девушка и не думала повиноваться. Она уже прекрасно владела собой и лихорадочно соображала, где находится. Янка вновь вспомнила Поля Редона, его друга, брата, отца и корейцев — всех тех, кто прежде был с нею рядом. Почему их нет сейчас? Немного подумав, она сказала:
— Позовите моих друзей, и они вам ответят.
— Каких друзей? Ты хочешь меня запутать, крошка… У меня есть только один господин, мой сын Райкар.
Янка вздрогнула. Услышав это имя, она поняла все. Но по какой нелепой случайности она попала во власть человека, которого ненавидела и презирала всей душой?
— Райкар! — она. — Да будь он проклят!
— Так, так, — запричитала старуха. — Что это ты взбеленилась? Нашла кому угрожать! Райкар — мой сын, мой хозяин!
— Ваш сын? Этот бандит! Будьте вы прокляты вместе с ним!
Одним прыжком вскочив на ноги, девушка продолжала возмущенно кричать:
— Выпустите меня немедленно отсюда!
Старая Бася громко рассмеялась, став похожей на ведьму:
— Пожалуйста, убирайся! Можешь попробовать, красавица, а потом мы вместе посмеемся.
— Отлично! Я молодая, сильная, и вам меня не удержать!
— Ты думаешь? Возможно, я действительно не так сильна, как ты, только я ведь не одна…
Женщина быстро отступила, и Янка сделала шаг вперед. Тониш, до сих пор мирно лежавший у выхода, поднялся и тоже сделал шаг. Увидев медведя, девушка остановилась и в тот же миг вытащила из-за пояса длинный тонкий кинжал, лезвие которого зловеще блеснуло в полумраке пещеры.
Старая Бася тотчас вернулась на прежнее место между зверем и незнакомкой. Медведь, успокоившись, сел, продолжая следить за девушкой своими маленькими бегающими глазками.
— Не бойся, — примирительно сказала старуха, беззубо улыбнувшись, — Тониш не такой уж злобный, как кажется…
— Вы думаете, я боюсь? — подняв голову, ответила юная красавица.
— Нет, нет, ты очень храбрая… Твоя смелость делает тебе честь. Успокойся! Я только хотела убедить тебя, что Тониш — хороший сторож и что в твоих интересах вести себя разумно.
Животное подтвердило слова Баси рычанием.
— Значит, я в плену и должна оставаться в этой мрачной пещере?
— А на что ты жалуешься? Здесь очень хорошо. Многие хотели бы жить в подобных условиях.
Старуха подошла к девушке, та не шелохнулась, оставаясь безучастной ко всему, что ее окружало.
— Послушай, дитя мое, ты должна быть послушной, разумной… А для начала отдай мне, пожалуйста, свой ужасный нож…
Черные глаза Янки сверкнули, как молнии.
— Иди возьми его! — вызывающе крикнула девушка. Весь ее вид говорил о решимости бороться, сражаться до последнего. Но, поскольку Бася не приняла приглашения юной маньчжурки, та продолжала:
— Слушай меня хорошенько, старая женщина. Я еще не знаю, каким нечестным способом удалось завладеть мной твоему сыну, которого я считаю самым отвратительным из всех бандитов и которого ненавижу всей душой, но помни, каким бы сильным он ни был, пусть он совершил хоть все преступления на свете, я его не боюсь. Вы можете передать ему мои слова, поскольку вы — его мать… Янка из тех, кто умеет постоять за себя.
— Договорились, — усмехнулась Бася, — мы обсудим это позже. А пока моего сына нет, он уехал по делам и вернется завтра или послезавтра, я — хозяйка дома… и должна тебя предупредить, я абсолютно уверена, что, если ты сделаешь хоть шаг к двери, Тониш мгновенно раздерет тебя на куски, и твой маленький ножик не спасет тебя.
— Мне не страшен ни ваш медведь, ни вы сами!
— Конечно, конечно, но это все слова. Эй, Тониш, иди-ка сюда!
Медведь поднял голову, но не более. Женщина не интересовала его, она была всего лишь матерью хозяина, а животное уважало только силу. Несколько огорчившись потерей авторитета в глазах незнакомки, старуха сама подошла к животному и, нагнувшись, подняла его огромную лапу с когтями, похожими на стальные крюки. Затем, приподняв голову, отогнула медведю губы, показав ровный ряд крепких острых зубов.
— Оставьте несчастного зверя в покое, — посоветовала Янка, — вы можете так надоесть ему, что он с удовольствием проглотит вас.
— Не беспокойся, он любит меня.
Медведь тем временем снова лег и заснул, положив голову на лапу. Губа так и осталась вывернутой, обнажая кроваво-красные десны.
Из всего того, что болтала женщина, Янка уловила лишь одно, что Райкар временно отсутствует и его не будет день или два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Путешествие будет недолгим, займет два или максимум три дня, а потом вы к нам присоединитесь…
— Как? Значит, вы оставите лошадей?
— Мы найдем других.
Сделав неимоверное усилие, Туанг-Ки пожал французу руку.
— Не старайтесь обмануть меня, — сказал старик, — вам не спасти меня… Я знаю, что обречен… Я хочу, нет, я требую, чтобы вы уехали немедленно и больше не занимались мной… И Пьеко тоже…
— Нет! — воскликнул репортер. — Мы не можем, не хотим оставлять вас одного…
— Тем не менее это просто необходимо! Здоровой рукой Туанг-Ки выхватил из-за пояса нож.
— Моя смерть сделает вас свободными! — вскричал он. — Спасите мою девочку!
И, прежде чем кто-либо успел помешать ему, вонзил лезвие в грудь.
— Пьеко!.. Янка! — были последние слова умирающего. Отважный солдат принял смерть. В душе старого крестьянина отцовская любовь возобладала над разумом.
— Пойдем с нами, — сказал Редон безутешному Пьеко, — отныне ты — наш брат… В наших сердцах только одно желание, за которое твой отец отдал жизнь, — спасти твою сестру…
Час спустя, похоронив с почестями Туанг-Ки, француз и его друзья отправились в путь. Бан-Тай взял Пьеко, Редон — своего верного Буль-де-Сона. Две лошади уносили прочь четырех всадников.
ГЛАВА 4
В пещере Райкара тем временем происходило следующее: после глубокого обморока девушка медленно приходила в себя. Возвращалось сознание, улучшалось кровообращение, сердце стало биться сильнее, на лице появился румянец. Однако Янка не решалась открыть глаза. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что кошмар еще не кончился. Она внимательно прислушивалась, надеясь различить голоса отца, братишки Пьеко и нового друга, чье имя бедняжка не совсем запомнила, но воспоминания о котором грели душу, ведь юноша наговорил ей столько приятных слов.
Два неожиданных звука заставили юную красавицу оставить воспоминания. Во-первых, она почувствовала чье-то громкое дыхание, переходящее в рычание, а во-вторых, услышала, как кто-то тихим хриплым голосом затянул маньчжурскую песню.
«Моя маленькая птичка, возвращайся… Почему ты улетела из клетки, Ведь я украсила ее душистыми цветами. Возвращайся, возвращайся, маленькая птичка!»
Заунывная печальная песня звучала долго. Она проникала в душу девушки, напоминая о детстве. Янка приоткрыла глаза. И что же она увидела? Представшая взору картина потрясла ее. Девушка не узнала ничего. Приподнявшись, она попыталась рассмотреть все получше, и в то же мгновение женщина с лицом мегеры поднялась со стула, на котором сидела, и подошла к ней. Господи, да что это за кошмарное видение! Но нет, Роза Мукдена не закричала от ужаса и отвращения к незнакомому существу.
— А, вот ты и пришла в себя, моя красавица, — неприветливо сказала старая Бася.
— Кто вы? Я вас не знаю, — промолвила Янка и отпрянула назад.
— Ничего, скоро узнаешь… А пока ответь мне лучше, кто ты, откуда и как тебя зовут?
Но девушка и не думала повиноваться. Она уже прекрасно владела собой и лихорадочно соображала, где находится. Янка вновь вспомнила Поля Редона, его друга, брата, отца и корейцев — всех тех, кто прежде был с нею рядом. Почему их нет сейчас? Немного подумав, она сказала:
— Позовите моих друзей, и они вам ответят.
— Каких друзей? Ты хочешь меня запутать, крошка… У меня есть только один господин, мой сын Райкар.
Янка вздрогнула. Услышав это имя, она поняла все. Но по какой нелепой случайности она попала во власть человека, которого ненавидела и презирала всей душой?
— Райкар! — она. — Да будь он проклят!
— Так, так, — запричитала старуха. — Что это ты взбеленилась? Нашла кому угрожать! Райкар — мой сын, мой хозяин!
— Ваш сын? Этот бандит! Будьте вы прокляты вместе с ним!
Одним прыжком вскочив на ноги, девушка продолжала возмущенно кричать:
— Выпустите меня немедленно отсюда!
Старая Бася громко рассмеялась, став похожей на ведьму:
— Пожалуйста, убирайся! Можешь попробовать, красавица, а потом мы вместе посмеемся.
— Отлично! Я молодая, сильная, и вам меня не удержать!
— Ты думаешь? Возможно, я действительно не так сильна, как ты, только я ведь не одна…
Женщина быстро отступила, и Янка сделала шаг вперед. Тониш, до сих пор мирно лежавший у выхода, поднялся и тоже сделал шаг. Увидев медведя, девушка остановилась и в тот же миг вытащила из-за пояса длинный тонкий кинжал, лезвие которого зловеще блеснуло в полумраке пещеры.
Старая Бася тотчас вернулась на прежнее место между зверем и незнакомкой. Медведь, успокоившись, сел, продолжая следить за девушкой своими маленькими бегающими глазками.
— Не бойся, — примирительно сказала старуха, беззубо улыбнувшись, — Тониш не такой уж злобный, как кажется…
— Вы думаете, я боюсь? — подняв голову, ответила юная красавица.
— Нет, нет, ты очень храбрая… Твоя смелость делает тебе честь. Успокойся! Я только хотела убедить тебя, что Тониш — хороший сторож и что в твоих интересах вести себя разумно.
Животное подтвердило слова Баси рычанием.
— Значит, я в плену и должна оставаться в этой мрачной пещере?
— А на что ты жалуешься? Здесь очень хорошо. Многие хотели бы жить в подобных условиях.
Старуха подошла к девушке, та не шелохнулась, оставаясь безучастной ко всему, что ее окружало.
— Послушай, дитя мое, ты должна быть послушной, разумной… А для начала отдай мне, пожалуйста, свой ужасный нож…
Черные глаза Янки сверкнули, как молнии.
— Иди возьми его! — вызывающе крикнула девушка. Весь ее вид говорил о решимости бороться, сражаться до последнего. Но, поскольку Бася не приняла приглашения юной маньчжурки, та продолжала:
— Слушай меня хорошенько, старая женщина. Я еще не знаю, каким нечестным способом удалось завладеть мной твоему сыну, которого я считаю самым отвратительным из всех бандитов и которого ненавижу всей душой, но помни, каким бы сильным он ни был, пусть он совершил хоть все преступления на свете, я его не боюсь. Вы можете передать ему мои слова, поскольку вы — его мать… Янка из тех, кто умеет постоять за себя.
— Договорились, — усмехнулась Бася, — мы обсудим это позже. А пока моего сына нет, он уехал по делам и вернется завтра или послезавтра, я — хозяйка дома… и должна тебя предупредить, я абсолютно уверена, что, если ты сделаешь хоть шаг к двери, Тониш мгновенно раздерет тебя на куски, и твой маленький ножик не спасет тебя.
— Мне не страшен ни ваш медведь, ни вы сами!
— Конечно, конечно, но это все слова. Эй, Тониш, иди-ка сюда!
Медведь поднял голову, но не более. Женщина не интересовала его, она была всего лишь матерью хозяина, а животное уважало только силу. Несколько огорчившись потерей авторитета в глазах незнакомки, старуха сама подошла к животному и, нагнувшись, подняла его огромную лапу с когтями, похожими на стальные крюки. Затем, приподняв голову, отогнула медведю губы, показав ровный ряд крепких острых зубов.
— Оставьте несчастного зверя в покое, — посоветовала Янка, — вы можете так надоесть ему, что он с удовольствием проглотит вас.
— Не беспокойся, он любит меня.
Медведь тем временем снова лег и заснул, положив голову на лапу. Губа так и осталась вывернутой, обнажая кроваво-красные десны.
Из всего того, что болтала женщина, Янка уловила лишь одно, что Райкар временно отсутствует и его не будет день или два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41