..
- Маша порывисто поднялась и двинулась к двери.
- На место! - рявкнул Зыков.
На место Маша не села, но остановилась:
- Если вы еще раз повысите на меня голос, я просто исчезну.
- Исчезнешь? - следователь ухмыльнулся. - Ну-ну, давай, а мы посмотрим... Чего ж раньше не исчезла? Это же элементарно, Ватсон: девочка-невидимка дает вдруг себя арестовать... девочка-невидимка не желает незаметно пройти в больницу... И наконец: девочку-невидимку узнает ее заколдованный принц!
Ах вот в чем дело! Следователь просто решил, что она по каким-то причинам потеряла свои сверхъестественные способности, если они вообще были, и это не легенда. Что ж, все логично. И он перестал бояться ее, перестал быть эдаким старшим товарищем - предупредительным и участливым, а стал - грубым и вульгарным... ментом.
"Вульгарным ментом", - повторила про себя Маша, и вдруг это выражение показалось ей до невозможности смешным.
Одновременно с этим она испытала несказанное облегчение от того, что все стало понятно. Не удержавшись, она сначала прыснула в ладонь, а потом, убрав руку расхохоталась во весь голос и уселась обратно на стул.
- Актриса, актриса! - восхищенно улыбаясь, покачал головой Зыков.
- Вульгарный мент, - вслух произнесла она в ответ, сразу успокоилась и, утерев выступившие слезы, продолжила: - Значит, говоришь, я разучилась исчезать. Давай проверим.
На миг легкая неуверенность коснулась ее сердца. А может быть он прав? Может быть, не часики, а ЕЕ увидел Атос в больнице? Может быть, ее давешнее решение не пользоваться своим даром повлияло на него уничтожающе?
Она испугалась и, чтобы быстрее избавится от сомнений, глядя Зыкову в глаза, дала ему посыл...
Знакомый толчок в виски, знакомый звон в ушах. Знакомое выражение в глазах следователя.
То, как он повел себя в дальнейшем, характеризует его, как человека действительно умного и прозорливого. А может быть - просто трусливого, но способного держать себя в руках.
- Ладно, - напряженно сказал он пустоте перед собой. - Два - ноль. Только, Мария Викторовна, пожалуйста, без излишеств. Думаю, вы уже не сидите на стуле, так что не бойтесь. Я сдаю оружие. - Он расстегнул кобуру и выложил на стол пистолет. - Но брать его не советую. Из соображений вашей же пользы.
К пистолету Маша не притронулась.
- Сейчас я вызову конвойного, - продолжал он уже спокойнее. - Он проводит вас к выходу. - Он нажал кнопку под столом, затем чиркнул что-то на бумажке:
- Это - повестка на завтра. Тут будет другой следователь. Я, сами понимаете, не справился.
Маша не притронулась и к повестке.
Дверь отворилась, вошел молодой милиционер.
- Ну что ж, жаль, что так вышло. - Следователь поднялся. - До свидания. Или прощайте?
- Второе, - лаконично ответила Маша.
Конвойный удивленно покосился на нее.
- Проводите девушку, - вздохнул Зыков.
Выходя, Маша с опаской поглядывала на следователя: сейчас не трудно было определить ее местоположение, не схватится ли он за пистолет. Только потом она поняла, что если бы он сделал это и сумел убить ее, он никому не смог бы объяснить этот поступок, и это стоило бы ему, как минимум, карьеры.
3
"Моя душа принадлежит хаосу, - с легким испугом думала Маша, шагая по тротуару. Как иначе расценивать ту эйфорию, в которой я сейчас нахожусь?" Ведь, выходит, не тяжелое состояние Атоса более всего угнетало ее, а тот моральный запрет, который наложила она на свой дар, решение жить "нормальной" СКУЧНОЙ жизнью. Но вот запрет снят, и как же легко стало на душе.
"Вульгарный мент", - вспомнила она и опять хихикнула сама с собой. Может быть, все-таки, потому ей так хорошо, что она разоблачила лицемера и победила его? Он был таким беспомощным, таким униженным!
Как бы там ни было, ей было хорошо, и она прекратила бессмысленный самоанализ, интуитивно чувствуя, что, стоит ей докопаться до причины своей радости, как та сейчас же улетучится.
Он жив! И он выздоровеет!.. И что тогда? Интересно, может ли мужчина любить женщину, которую не видит? Вспомнилась где-то слышанная поговорка "мужчина любит глазами". А если даже не так, все равно им годы не быть вместе. От трех до семи, так, кажется, сказал Зыков.
Но и эти невеселые мысли не развеяли ее благодушия. Тут же она подумала: может быть уже вернулась мама и ждет ее? Телефон-автомат был поблизости, а рядом в киоске "Союзпечати" продавались жетоны.
Но когда она набрала свой домашний номер, трубка не ожила.
Идти сейчас к Алке? Хоть Маше и был дан ключ от ее квартиры, идти в пустое чужое жилье (Алка-то в институте) казалось ей чем-то неправильным. Слишком часто бывала она в чужих квартирах без приглашения и даже без ведома хозяев.
Нужно было подумать о последствиях своей сегодняшней выходки в прокуратуре, но в голову ничего не приходило.
Она присела на скамейку и закурила.
Оставаться на улице тоже не прельщало: становилось по-осеннему прохладно. И хотелось есть.
И вдруг, словно похмелье, черная волна нахлынула на нее. Одиночество. Все это время она не ощущала, как она одинока. В Питере был папа со своей смешной заботой, потом - Атос; и "бандиты" (для кого-то - бандиты, а для нее - безопасные и забавные человечки). Потом была всепоглощающая ревность, обида, страстная жажда мести... Плотность чувств с лихвой заменяла ей общение. Потом - радость встречи с домом, Алка, возвращение веры в любовь...
Сейчас - пустота. Пустота, пустота, пустота...
Это было ужасно глупо с ее стороны - вот так сидеть и упиваться своим одиночеством, и, наконец, она решила, куда сейчас отправится: в политех к Алке на занятия. И посоветуется с ней. Или посоветуется потом, а сегодня снова сходит с ней к ее ребятам в общежитие. Развеяться. А там - будет видно.
...Звонок возвестил об окончании пары, и из аудитории в коридор посыпались симпатичные молодые ребята. Это явно были совмещенные занятия нескольких групп: ребят было много. Нескольких она узнала, узнавали и ее кивали, приветливо улыбались.
Алка вышла одна из последних в сопровождении тоже знакомого Маше парня - того самого Сережи, который ухаживал за ней на той, памятной, вечеринке. "Очень характерно", - отметила про себя Маша. Алка с детства усиленно кокетничала именно с ЕЕ мальчиками. Они никогда не ссорились по этому поводу, ведь шансов у Алки "увести" мальчика практически не было, сама же она объясняла свое поведение так: "Просто, Машка, у тебя вкус хороший: только ты скажешь, что тебе мальчик нравится, смотрю, а он точно - классный..."
Увидев Машу, Алка обрадованно помахала рукой, а Сережа потупился. Маша внутренне усмехнулась: какие они все-таки дети.
- У нас еще пара, я тебе очень нужна? - спросила Алка, поравнявшись с ней.
- Да, у меня, кажется, неприятности.
- Ты в своем амплуа... Ладно, тогда я смываюсь, - Алка обернулась к Сергею. - Будь другом, устрой, чтобы на перекличке кто-нибудь за меня крикнул.
- Устрою, - вроде бы даже с облегчением тряхнул тот светлой шевелюрой и побежал догонять остальных.
- Что у тебя опять стряслось, пропащая ты душа? - накинулась Алка.
- Сейчас все расскажу. Где тут присесть можно?
- Деньги есть с собой?
- Смотря сколько.
- Тут прямо в корпусе кафе недавно открылось...
- Ну, на это-то хватит...
- Я всяко не "Форд" у тебя хотела попросить.
- Кто тебя знает. Хотя, если сильно попросишь...
- Ты уже достала своими барскими замашками. Пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
- Маша порывисто поднялась и двинулась к двери.
- На место! - рявкнул Зыков.
На место Маша не села, но остановилась:
- Если вы еще раз повысите на меня голос, я просто исчезну.
- Исчезнешь? - следователь ухмыльнулся. - Ну-ну, давай, а мы посмотрим... Чего ж раньше не исчезла? Это же элементарно, Ватсон: девочка-невидимка дает вдруг себя арестовать... девочка-невидимка не желает незаметно пройти в больницу... И наконец: девочку-невидимку узнает ее заколдованный принц!
Ах вот в чем дело! Следователь просто решил, что она по каким-то причинам потеряла свои сверхъестественные способности, если они вообще были, и это не легенда. Что ж, все логично. И он перестал бояться ее, перестал быть эдаким старшим товарищем - предупредительным и участливым, а стал - грубым и вульгарным... ментом.
"Вульгарным ментом", - повторила про себя Маша, и вдруг это выражение показалось ей до невозможности смешным.
Одновременно с этим она испытала несказанное облегчение от того, что все стало понятно. Не удержавшись, она сначала прыснула в ладонь, а потом, убрав руку расхохоталась во весь голос и уселась обратно на стул.
- Актриса, актриса! - восхищенно улыбаясь, покачал головой Зыков.
- Вульгарный мент, - вслух произнесла она в ответ, сразу успокоилась и, утерев выступившие слезы, продолжила: - Значит, говоришь, я разучилась исчезать. Давай проверим.
На миг легкая неуверенность коснулась ее сердца. А может быть он прав? Может быть, не часики, а ЕЕ увидел Атос в больнице? Может быть, ее давешнее решение не пользоваться своим даром повлияло на него уничтожающе?
Она испугалась и, чтобы быстрее избавится от сомнений, глядя Зыкову в глаза, дала ему посыл...
Знакомый толчок в виски, знакомый звон в ушах. Знакомое выражение в глазах следователя.
То, как он повел себя в дальнейшем, характеризует его, как человека действительно умного и прозорливого. А может быть - просто трусливого, но способного держать себя в руках.
- Ладно, - напряженно сказал он пустоте перед собой. - Два - ноль. Только, Мария Викторовна, пожалуйста, без излишеств. Думаю, вы уже не сидите на стуле, так что не бойтесь. Я сдаю оружие. - Он расстегнул кобуру и выложил на стол пистолет. - Но брать его не советую. Из соображений вашей же пользы.
К пистолету Маша не притронулась.
- Сейчас я вызову конвойного, - продолжал он уже спокойнее. - Он проводит вас к выходу. - Он нажал кнопку под столом, затем чиркнул что-то на бумажке:
- Это - повестка на завтра. Тут будет другой следователь. Я, сами понимаете, не справился.
Маша не притронулась и к повестке.
Дверь отворилась, вошел молодой милиционер.
- Ну что ж, жаль, что так вышло. - Следователь поднялся. - До свидания. Или прощайте?
- Второе, - лаконично ответила Маша.
Конвойный удивленно покосился на нее.
- Проводите девушку, - вздохнул Зыков.
Выходя, Маша с опаской поглядывала на следователя: сейчас не трудно было определить ее местоположение, не схватится ли он за пистолет. Только потом она поняла, что если бы он сделал это и сумел убить ее, он никому не смог бы объяснить этот поступок, и это стоило бы ему, как минимум, карьеры.
3
"Моя душа принадлежит хаосу, - с легким испугом думала Маша, шагая по тротуару. Как иначе расценивать ту эйфорию, в которой я сейчас нахожусь?" Ведь, выходит, не тяжелое состояние Атоса более всего угнетало ее, а тот моральный запрет, который наложила она на свой дар, решение жить "нормальной" СКУЧНОЙ жизнью. Но вот запрет снят, и как же легко стало на душе.
"Вульгарный мент", - вспомнила она и опять хихикнула сама с собой. Может быть, все-таки, потому ей так хорошо, что она разоблачила лицемера и победила его? Он был таким беспомощным, таким униженным!
Как бы там ни было, ей было хорошо, и она прекратила бессмысленный самоанализ, интуитивно чувствуя, что, стоит ей докопаться до причины своей радости, как та сейчас же улетучится.
Он жив! И он выздоровеет!.. И что тогда? Интересно, может ли мужчина любить женщину, которую не видит? Вспомнилась где-то слышанная поговорка "мужчина любит глазами". А если даже не так, все равно им годы не быть вместе. От трех до семи, так, кажется, сказал Зыков.
Но и эти невеселые мысли не развеяли ее благодушия. Тут же она подумала: может быть уже вернулась мама и ждет ее? Телефон-автомат был поблизости, а рядом в киоске "Союзпечати" продавались жетоны.
Но когда она набрала свой домашний номер, трубка не ожила.
Идти сейчас к Алке? Хоть Маше и был дан ключ от ее квартиры, идти в пустое чужое жилье (Алка-то в институте) казалось ей чем-то неправильным. Слишком часто бывала она в чужих квартирах без приглашения и даже без ведома хозяев.
Нужно было подумать о последствиях своей сегодняшней выходки в прокуратуре, но в голову ничего не приходило.
Она присела на скамейку и закурила.
Оставаться на улице тоже не прельщало: становилось по-осеннему прохладно. И хотелось есть.
И вдруг, словно похмелье, черная волна нахлынула на нее. Одиночество. Все это время она не ощущала, как она одинока. В Питере был папа со своей смешной заботой, потом - Атос; и "бандиты" (для кого-то - бандиты, а для нее - безопасные и забавные человечки). Потом была всепоглощающая ревность, обида, страстная жажда мести... Плотность чувств с лихвой заменяла ей общение. Потом - радость встречи с домом, Алка, возвращение веры в любовь...
Сейчас - пустота. Пустота, пустота, пустота...
Это было ужасно глупо с ее стороны - вот так сидеть и упиваться своим одиночеством, и, наконец, она решила, куда сейчас отправится: в политех к Алке на занятия. И посоветуется с ней. Или посоветуется потом, а сегодня снова сходит с ней к ее ребятам в общежитие. Развеяться. А там - будет видно.
...Звонок возвестил об окончании пары, и из аудитории в коридор посыпались симпатичные молодые ребята. Это явно были совмещенные занятия нескольких групп: ребят было много. Нескольких она узнала, узнавали и ее кивали, приветливо улыбались.
Алка вышла одна из последних в сопровождении тоже знакомого Маше парня - того самого Сережи, который ухаживал за ней на той, памятной, вечеринке. "Очень характерно", - отметила про себя Маша. Алка с детства усиленно кокетничала именно с ЕЕ мальчиками. Они никогда не ссорились по этому поводу, ведь шансов у Алки "увести" мальчика практически не было, сама же она объясняла свое поведение так: "Просто, Машка, у тебя вкус хороший: только ты скажешь, что тебе мальчик нравится, смотрю, а он точно - классный..."
Увидев Машу, Алка обрадованно помахала рукой, а Сережа потупился. Маша внутренне усмехнулась: какие они все-таки дети.
- У нас еще пара, я тебе очень нужна? - спросила Алка, поравнявшись с ней.
- Да, у меня, кажется, неприятности.
- Ты в своем амплуа... Ладно, тогда я смываюсь, - Алка обернулась к Сергею. - Будь другом, устрой, чтобы на перекличке кто-нибудь за меня крикнул.
- Устрою, - вроде бы даже с облегчением тряхнул тот светлой шевелюрой и побежал догонять остальных.
- Что у тебя опять стряслось, пропащая ты душа? - накинулась Алка.
- Сейчас все расскажу. Где тут присесть можно?
- Деньги есть с собой?
- Смотря сколько.
- Тут прямо в корпусе кафе недавно открылось...
- Ну, на это-то хватит...
- Я всяко не "Форд" у тебя хотела попросить.
- Кто тебя знает. Хотя, если сильно попросишь...
- Ты уже достала своими барскими замашками. Пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22