Годы окончательно согнули умудренного жизнью друида, а его волосы и борода стали совсем белыми. Он больше не мог легко двигаться, и глаза его стали слабеть. Алланону исполнилось пятнадцать лет, он вырос и возмужал. Плечи его раздались, а ноги стали длинными и сильными. Он был без пяти минут мужчина, его подбородок покрылся темным пушком, голос стал низким. К этому времени он почти догнал Бремана в искусстве владения магией.
Все три года Бреман обучал Алланона. Старик знал, что тому суждено прийти ему на смену и стать последним из друидов. Тэй и Риска мертвы, Марет избрала другой путь. Юноша был молод, но в нем жила жажда знаний, и с самого начала старику было ясно, что он обладает целеустремленностью и силой, необходимой для того, чтобы стать друидом. Бреман занимался с ним каждый день на протяжении этих трех лет, обучая всему, что знал сам о магическом искусстве друидов и секретах их власти. Алланон занимался со страстью. Он был сообразителен и обладал редкой интуицией. Его способность к предвидению не уменьшалась с годами. Часто Алланон видел то, что было скрыто от старика. Его острый ум улавливал возможности, которые друид не мог распознать. Они с Бреманом жили в Параноре, отгородившись от остального мира, изучая летописи друидов, воспроизводя то, чему учили древние книги. С помощью магии Бреман скрыл от остальных их пребывание в опустевшей Башне Мудрых. Никто не беспокоил их. Никто не пытался вторгнуться в их жизнь.
Бреман часто размышлял о Чародее-Владыке и обстоятельствах, сопутствовавших его исчезновению. Он говорил об этом с юношей, рассказывал ему обо всем, что знал: о гибели друидов, о поисках Черного эльфинита, о рождении Меча Шаннары и о битве в долине Ринн. Сначала старик передавал все подробности Алланону устно, а потом вносил их в летописи. Сказать по правде, будущее беспокоило старика. Сил становилось все меньше. Жизнь приближалась к концу. Ему не суждено увидеть дело своей жизни завершенным. Оно перейдет к Алланону и к тем, кто последует за ним. Но как же этого мало — надеяться, что юноша и его сподвижники справятся без него! А ведь это его дело, и именно он должен довести его до конца.
А посему четыре дня назад старик позвал юношу и сказал, что обучение закончено. Они покидают Паранор, чтобы, добравшись до Хейдисхорна, нанести последний визит духам умерших. Они собрали еду и на рассвете вышли из Башни Мудрых. Перед тем как сделать это, старик призвал магическую силу, охранявшую стены Паранора, и замкнул старую крепость. Из глубин огненной ямы поднялась жившая там испокон веков волшебная сила. Кружась, она взметнулась вверх в лучах странного зеленого света. А когда старик и юноша отошли на безопасное расстояние, Паранор вдруг начал светиться, словно туманный полупрозрачный мираж, и, постепенно смешавшись с солнечным светом, растаял в воздухе. Теперь он будет появляться и исчезать через определенные интервалы времени, то тихим вечером, то темной ночью, но никогда больше не возродится полностью. Они повернули прочь и скрылись под сенью деревьев. Юноша так ничего и не сказал, но в его глазах Бреман увидел, что тот догадался о происходящем. На закате они добрались до Сланцевой долины и устроили привал в тени Зубов Дракона. Молча съели свой ужин, наблюдая, как сгущаются сумерки и загораются звезды. С наступлением полуночи они встали, подошли к краю склона и заглянули вниз, в его стеклянную чашу. Спокойное, ровное озеро мерцало в звездном сиянии. Из долины не доносилось ни звука. Ничто не тревожило его гладкую поверхность.
— Этой ночью я покину тебя, — произнес наконец старик.
Юноша кивнул, но ничего не сказал.
— Когда я снова понадоблюсь тебе, знай, что я здесь. — Он помолчал. — Надеюсь, что такое будет случаться время от времени. При необходимости приходи сюда.
Юноша неуверенно взглянул на него.
Заметив смущение в его глазах, Бреман вздохнул:
— Теперь я должен сказать тебе то, что никому не говорил, даже самому Ярлу Шаннаре. Сядь рядом и слушай.
Они уселись на расколотый камень — две одинокие фигуры на фоне звездопада. Старик немного помолчал, подбирая нужные слова, и морщины на его лице стали еще глубже.
— Ярл Шаннара не смог уничтожить Чародея-Владыку, — произнес он наконец. — Стоило ему лишь на мгновение дрогнуть, поддаться сомнениям, отступить перед лицом ложных обвинений, и Брона сумел спастись. Я знаю об этом. Ослабев от слишком частого обращения к магии настолько, что не смог идти дальше, я последовал за королем мысленно и таким образом стал свидетелем поединка. Я видел, как в последний момент он поддался сомнению и попытался использовать талисман как обычное оружие, забыв о моем предостережении, что полагаться можно лишь на силу его магии. Я видел темные тени, вылетевшие в тумане из-под одеяния Чародея-Владыки, упавшего на землю под ударами Меча, и понял, что это значит. Под действием магии Чародей-Владыка и Слуги Черепа покинули свои телесные оболочки, снова превратились в темных духов и скрылись, но они не были уничтожены.
Он покачал головой:
— Нет смысла говорить об этом королю. Это ничего не изменит. Ярл Шаннара был храбр и находчив. Он — победитель. Он преодолел свои сомнения и страх перед магией друидов и поразил ею самого могучего врага в истории Четырех Земель. Сумел сделать это в труднейших обстоятельствах и добился успеха во всем, что от него требовалось, если не считать одного промаха. Вполне достаточно и того, что он победил Чародея-Владыку, изгнал его за пределы Четырех Земель. Магия Меча Шаннары так сильно подорвала могущество мятежного друида, что пройдут века, прежде чем он сумеет возродиться. Этого времени хватит, чтобы подготовиться к новому противоборству с ним. Ярл Шаннара сделал все, что мог.
Старческие глаза впились в Алланона.
— Но ты должен знать о промахе короля эльфов, потому что именно тебе придется иметь дело с его последствиями. Брона жив, и однажды он вернется. Меня уже не будет здесь, чтобы противостоять ему. Ты займешь мое место, а если не ты, то кто-то другой, кого ты выберешь, как я выбрал тебя.
Повисла долгая пауза. Старик и юноша сидели, окутанные бархатистой тьмой, и смотрели друг на друга.
Бреман печально покачал головой.
— Если бы существовал иной выход, я бы выбрал его. — Ему было неловко говорить это, как будто, произнося эти слова, он пытался найти себе оправдание, но не мог. — Мне бы хотелось побыть с тобой еще, Алланон. Но я стар и чувствую, что слабею день ото дня. Я и так держался сколько мог. Сон друидов больше не помогает мне. Мне предстоит принять иную форму, если я хочу быть полезным тебе в предстоящей битве. Ты понимаешь, о чем я?
Юноша внимательно смотрел на него.
— Понимаю. — Он помолчал, и выражение его глаз переменилось. — Мне будет недоставать тебя, отец.
Старик кивнул. Юноша впервые назвал его так. Отец. Алланон сам принял такое решение, и оно казалось старику верным.
— Мне тоже будет тебя не хватать, — тихо ответил он.
Они еще долго говорили о том, чему суждено случиться, о прошлом, о грядущем, о неразрывной связи между ними, вспоминали о своей совместной жизни, повторяли свои клятвы и перечисляли самые важные правила на будущее.
Потом, когда ночь стала подходить к концу и уже близился рассвет, они спустились в долину. Воздух остыл, и над долиной повис туман, окутав ее мерцающим мраком и укрыв от серебристого света звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Все три года Бреман обучал Алланона. Старик знал, что тому суждено прийти ему на смену и стать последним из друидов. Тэй и Риска мертвы, Марет избрала другой путь. Юноша был молод, но в нем жила жажда знаний, и с самого начала старику было ясно, что он обладает целеустремленностью и силой, необходимой для того, чтобы стать друидом. Бреман занимался с ним каждый день на протяжении этих трех лет, обучая всему, что знал сам о магическом искусстве друидов и секретах их власти. Алланон занимался со страстью. Он был сообразителен и обладал редкой интуицией. Его способность к предвидению не уменьшалась с годами. Часто Алланон видел то, что было скрыто от старика. Его острый ум улавливал возможности, которые друид не мог распознать. Они с Бреманом жили в Параноре, отгородившись от остального мира, изучая летописи друидов, воспроизводя то, чему учили древние книги. С помощью магии Бреман скрыл от остальных их пребывание в опустевшей Башне Мудрых. Никто не беспокоил их. Никто не пытался вторгнуться в их жизнь.
Бреман часто размышлял о Чародее-Владыке и обстоятельствах, сопутствовавших его исчезновению. Он говорил об этом с юношей, рассказывал ему обо всем, что знал: о гибели друидов, о поисках Черного эльфинита, о рождении Меча Шаннары и о битве в долине Ринн. Сначала старик передавал все подробности Алланону устно, а потом вносил их в летописи. Сказать по правде, будущее беспокоило старика. Сил становилось все меньше. Жизнь приближалась к концу. Ему не суждено увидеть дело своей жизни завершенным. Оно перейдет к Алланону и к тем, кто последует за ним. Но как же этого мало — надеяться, что юноша и его сподвижники справятся без него! А ведь это его дело, и именно он должен довести его до конца.
А посему четыре дня назад старик позвал юношу и сказал, что обучение закончено. Они покидают Паранор, чтобы, добравшись до Хейдисхорна, нанести последний визит духам умерших. Они собрали еду и на рассвете вышли из Башни Мудрых. Перед тем как сделать это, старик призвал магическую силу, охранявшую стены Паранора, и замкнул старую крепость. Из глубин огненной ямы поднялась жившая там испокон веков волшебная сила. Кружась, она взметнулась вверх в лучах странного зеленого света. А когда старик и юноша отошли на безопасное расстояние, Паранор вдруг начал светиться, словно туманный полупрозрачный мираж, и, постепенно смешавшись с солнечным светом, растаял в воздухе. Теперь он будет появляться и исчезать через определенные интервалы времени, то тихим вечером, то темной ночью, но никогда больше не возродится полностью. Они повернули прочь и скрылись под сенью деревьев. Юноша так ничего и не сказал, но в его глазах Бреман увидел, что тот догадался о происходящем. На закате они добрались до Сланцевой долины и устроили привал в тени Зубов Дракона. Молча съели свой ужин, наблюдая, как сгущаются сумерки и загораются звезды. С наступлением полуночи они встали, подошли к краю склона и заглянули вниз, в его стеклянную чашу. Спокойное, ровное озеро мерцало в звездном сиянии. Из долины не доносилось ни звука. Ничто не тревожило его гладкую поверхность.
— Этой ночью я покину тебя, — произнес наконец старик.
Юноша кивнул, но ничего не сказал.
— Когда я снова понадоблюсь тебе, знай, что я здесь. — Он помолчал. — Надеюсь, что такое будет случаться время от времени. При необходимости приходи сюда.
Юноша неуверенно взглянул на него.
Заметив смущение в его глазах, Бреман вздохнул:
— Теперь я должен сказать тебе то, что никому не говорил, даже самому Ярлу Шаннаре. Сядь рядом и слушай.
Они уселись на расколотый камень — две одинокие фигуры на фоне звездопада. Старик немного помолчал, подбирая нужные слова, и морщины на его лице стали еще глубже.
— Ярл Шаннара не смог уничтожить Чародея-Владыку, — произнес он наконец. — Стоило ему лишь на мгновение дрогнуть, поддаться сомнениям, отступить перед лицом ложных обвинений, и Брона сумел спастись. Я знаю об этом. Ослабев от слишком частого обращения к магии настолько, что не смог идти дальше, я последовал за королем мысленно и таким образом стал свидетелем поединка. Я видел, как в последний момент он поддался сомнению и попытался использовать талисман как обычное оружие, забыв о моем предостережении, что полагаться можно лишь на силу его магии. Я видел темные тени, вылетевшие в тумане из-под одеяния Чародея-Владыки, упавшего на землю под ударами Меча, и понял, что это значит. Под действием магии Чародей-Владыка и Слуги Черепа покинули свои телесные оболочки, снова превратились в темных духов и скрылись, но они не были уничтожены.
Он покачал головой:
— Нет смысла говорить об этом королю. Это ничего не изменит. Ярл Шаннара был храбр и находчив. Он — победитель. Он преодолел свои сомнения и страх перед магией друидов и поразил ею самого могучего врага в истории Четырех Земель. Сумел сделать это в труднейших обстоятельствах и добился успеха во всем, что от него требовалось, если не считать одного промаха. Вполне достаточно и того, что он победил Чародея-Владыку, изгнал его за пределы Четырех Земель. Магия Меча Шаннары так сильно подорвала могущество мятежного друида, что пройдут века, прежде чем он сумеет возродиться. Этого времени хватит, чтобы подготовиться к новому противоборству с ним. Ярл Шаннара сделал все, что мог.
Старческие глаза впились в Алланона.
— Но ты должен знать о промахе короля эльфов, потому что именно тебе придется иметь дело с его последствиями. Брона жив, и однажды он вернется. Меня уже не будет здесь, чтобы противостоять ему. Ты займешь мое место, а если не ты, то кто-то другой, кого ты выберешь, как я выбрал тебя.
Повисла долгая пауза. Старик и юноша сидели, окутанные бархатистой тьмой, и смотрели друг на друга.
Бреман печально покачал головой.
— Если бы существовал иной выход, я бы выбрал его. — Ему было неловко говорить это, как будто, произнося эти слова, он пытался найти себе оправдание, но не мог. — Мне бы хотелось побыть с тобой еще, Алланон. Но я стар и чувствую, что слабею день ото дня. Я и так держался сколько мог. Сон друидов больше не помогает мне. Мне предстоит принять иную форму, если я хочу быть полезным тебе в предстоящей битве. Ты понимаешь, о чем я?
Юноша внимательно смотрел на него.
— Понимаю. — Он помолчал, и выражение его глаз переменилось. — Мне будет недоставать тебя, отец.
Старик кивнул. Юноша впервые назвал его так. Отец. Алланон сам принял такое решение, и оно казалось старику верным.
— Мне тоже будет тебя не хватать, — тихо ответил он.
Они еще долго говорили о том, чему суждено случиться, о прошлом, о грядущем, о неразрывной связи между ними, вспоминали о своей совместной жизни, повторяли свои клятвы и перечисляли самые важные правила на будущее.
Потом, когда ночь стала подходить к концу и уже близился рассвет, они спустились в долину. Воздух остыл, и над долиной повис туман, окутав ее мерцающим мраком и укрыв от серебристого света звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130