Сорильда повернула голову и вопросительно посмотрела на графа. - Мы едем в Лондон, - сказал он.
Он говорил резко, и даже за несколькими короткими словами Сорильда почувствовала его гнев.
Она не ответила, но подумала, что понимает его. Сейчас ему было бы не под силу предстать перед собственными слугами, вынести их удивление и пересуды, если бы всего через час после отъезда он нежданно-негаданно вернулся назад в сопровождении жены.
В лондонском доме все конечно же будет проще, и слуги не будут ждать от него объяснений.
Они ехали часов до двух пополудни, и Сорильда уже начала чувствовать, что проголодалась, когда граф завернул на постоялый двор.
Во дворе стояло несколько повозок, фаэтонов и карет; Сорильда ощутила облегчение при мысли о том, что за ленчем будут присутствовать другие люди и им с графом не придется испытывать неловкость, оставшись наедине.
Однако после того, как, умывшись и приведя в порядок волосы, слегка растрепавшиеся от быстрой езды, по старой дубовой лестнице она спустилась вниз, оказалось, что ее поджидает слуга, дабы отвести в отдельную комнату.
Граф уже был там. Сорильда отметила, как он красив, как элегантно выглядит, и поймала себя на мысли, что в какой-то степени понимает тетушку.
- Не желаете ли выпить мадеры?
Граф с явным усилием выдавил из себя эту фразу, умышленно не глядя в ее сторону, словно не мог перенести вида той, на которой женился.
- Благодарю вас, - ответила Сорильда, - но только немножко. Я не очень люблю мадеру.
- В таком случае вы должны выпить то, что любите, - сказал граф. - Полагаю, сегодня шампанское будет кстати.
Он произнес это язвительным тоном, но Сорильда спокойно ответила:
- Думаю, это было бы неплохо. Когда моему отцу приходилось долго ехать в экипаже, он всегда говорил, что всему прочему предпочитает шампанское.
Граф дернул за шнур звонка с такой силой, что Сорильда удивилась, когда тот не оборвался.
Появился слуга, и граф заказал шампанское. Сорильде показалось, что он хотел заговорить с ней, но в этот момент появился хозяин постоялого двора. Следом за ним вошли две служанки в чепцах и внесли закуски.
Выбор блюд оказался предостаточным, пища - хоть и простой, но хорошо приготовленной.
Пока их обслуживали, говорить откровенно было невозможно, и Сорильда обрадовалась возможности подкрепиться, прежде чем наступит, в чем она не сомневалась, трудный момент.
За завтраком она не смогла ничего проглотить, лишь выпила чашку кофе, и вот теперь оттого, что оказалась наедине с человеком, за которого вышла замуж, ее невольно охватила внутренняя дрожь.
Тем не менее она сумела немного поесть, прежде чем опять почувствовала, что давится пищей. Помогло шампанское. Сорильда надеялась, хоть и не решилась сказать об этом вслух, что оно помогло и графу. Во всяком случае, он выпил большую часть бутылки.
Затем, обменявшись не более чем полудюжиной слов, они снова отправились в путь.
Теперь Сорильда заметила, что граф погоняет лошадей, точно желает доехать как можно быстрее.
Однако прошло довольно много времени, прежде чем они достигли окраин Лондона, и наконец взмыленные от быстрой езды лошади остановились возле Уинсфорд-Хауса на Парк-Лейн.
Сорильда увидела великолепный дом, но не успела разглядеть его как следует: лакей помог ей сойти с фаэтона, и она первой вошла в просторный холл. Граф следовал за ней.
- Надеюсь, ваша милость, вы добрались благополучно, - обратился к нему дворецкий.
- Вы получили мои указания? - резко спросил граф.
- Грум прибыл часа два тому назад, милорд. Все исполнено. Граф повернулся к Сорильде.
- Моя экономка, миссис Досон, проводит вас в вашу спальню, - отрывисто сказал он ей. - Вам, вероятно, хочется отдохнуть. Обед будет в восемь.
Он небрежно поклонился, по-прежнему не глядя на нее, и ушел прежде, чем она успела ответить.
Какое-то мгновение она растерянно смотрела ему вслед, а затем дворецкий мрачно произнес:
- Прошу вас, миледи, следуйте за мной.
По его обращению Сорильда поняла, что граф уведомил слуг о своей женитьбе.
За дворецким она поднялась по лестнице; наверху ее ждала экономка в шуршащем шелковом платье черного цвета.
Это была средних лет женщина с добрым лицом. Почтительно присев перед Сорильдой, она провела ее по коридору и открыла дверь в большую, великолепно обставленную спальню.
- Где желаете отдохнуть, миледи: в постели или на кушетке? - спросила экономка.
- Раз обед еще не скоро, я, пожалуй, отдохну в постели, - решила Сорильда.
- Как только принесут ваш багаж, миледи, служанки распакуют его в гардеробной.
- Благодарю вас, - улыбнулась Сорильда. При виде этой улыбки от сдержанности экономки не осталось и следа.
- О, миледи! - воскликнула она. - Я знаю, его милость пожелал, чтоб не было никаких поздравлений, но я хочу вам сказать, как мы все обрадовались, узнав о его женитьбе, да еще на такой красавице, как ваша милость!
- Благодарю вас, - ответила Сорильда.
- Мы так давно, уже столько лет, ждали, что его милость найдет себе жену, и когда грум привез такую новость, вот уж я удивилась!
- Должно быть, это явилось для вас неожиданностью, - пробормотала Сорильда.
- Действительно, неожиданностью! Но очень приятной. От всего сердца желаю вашей милости всяческого счастья.
- Благодарю вас, - повторила Сорильда, подумав при этом, что, принимая во внимание чувства графа, это совершенно невероятно.
Однако тут же она сказала себе, что вырвалась из замка, освободилась от тетушки, а все остальное не важно!
Сорильда разделась, надела одну из прелестных ночных рубашек матери и улеглась в огромную мягкую постель, размышляя о том, что, по крайней мере, в лондонском доме слуги графа не знали причины его поспешной женитьбы.
Слуги же в поместье наверняка догадались бы о существовании какой-то скрытой причины столь внезапных перемен в жизни хозяина.
Конюхи знали, что за два дня до женитьбы вечером он ездил куда-то верхом, да и потом, ведь кто-то в Уинсфорд-парке принял записку герцогини, привезенную Джимом из замка.
» Они быстро сообразят, что случилось «, - думала Сорильда.
Девушка понимала, что граф не решился оказаться лицом к лицу со слугами, столько лет служившими ему, а еще раньше - его отцу.
Должно быть, она утомилась, ибо заснула, и проснулась, когда горничная пришла сообщить, что ванна готова.
Надевая второе черное платье, принадлежавшее матери, Сорильда сознавала, что горничную и экономку удивляют столь мрачные наряды в день свадьбы, но она не собиралась ничего объяснять и надеялась, что они решат, будто она в глубоком трауре. Лишь перед тем, как спуститься к обеду, она сказала:
- Завтра мне бы хотелось отправиться за покупками. Поскольку я уверена, что это совершенно неинтересно его милости, быть может, вы, миссис Досон, поедете со мной?
- С удовольствием, миледи, - откликнулась экономка, явно обрадованная приглашением. Немного помолчав, она добавила несколько неуверенно, словно боялась проявить непочтительность:
- Миледи, вы такая красавица, и черное очень вам к лицу, но вы только что вышли замуж, и так хочется увидеть вашу милость в белом.
- Завтра я обязательно куплю белое платье, - пообещала Сорильда. - Позвольте пожелать вам доброй ночи и поблагодарить за вашу заботу.
- Элси будет ждать ваших распоряжений, миледи, так что, пожалуйста, позвоните, когда вернетесь в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34