Линетта никогда не видела мужчину обнаженным, и сам по себе вид мистера Воссена страшно поразил ее.
В первый момент она не восприняла всех подробностей, но теперь девушка припомнила его небрежно брошенную на стуле одежду и ботинки на полу.
– Как она могла? Как она могла позволить ему прикоснуться к себе? – твердила Линетта.
И тут она поняла, что в этой роскошной постели до сегодняшней ночи Бланш спала с мистером Бишоффсхаймом.
Линетта была настолько невинна, что ничего не знала об интимных отношениях мужчины и женщины.
Нет, конечно, она знала, что муж и жена – близкие люди, что они любят друг друга, целуют, но полный смысл их близости оставался для нее тайной. Да и откуда ей было знать? До вчерашнего дня она видела в постели только свою мать и mademoiselle.
Эта ночь раскрыла ей глаза. Линетта стала по-настоящему взрослой.
Жизнь перестала быть для нее волшебной сказкой, в которой мужчины и женщины в романтических одеяниях клянутся друг другу в верности до гроба.
Получалось, что Бланш играла роль не только в театре, но и в этом богатом доме, где все было оплачено мистером Бишоффсхаймом.
Он был любовником Бланш – Линетта впервые восприняла это слово в его грубом значении. Он был никакой не «милый друг» – просто ее любовник!
Девушка еще не осознавала всего значения этого слова, но уже могла понять, что имеют в виду, говоря: «спать вместе».
Возможно, думала Линетта, если любить кого-то до безумия, так это и не имеет значения.
Но Бланш ведь не любила Воссена! А одно то, что она позволила ему прикасаться к себе, значило, что Бланш не любила и мистера Бишоффсхайма.
Но тогда ее поведение чудовищно, чудовищно и бессмысленно – если, конечно, не принимать во внимание шкатулку с драгоценностями, запертую в письменном столике.
Линетта долго лежала, снова и снова возвращаясь в памяти к тому, что произошло. Она все еще прятала лицо в подушку, опасаясь услышать рыдания мистера Бишоффсхайма, содрогаясь при одной мысли о том, с чем она соприкоснулась, с тем, что, она знала, было грязно и отвратительно.
* * *
Только три часа спустя, когда звезды уже бледнели и гасли на предрассветном небе, Линетта нашла в себе силы снять платье и лечь в постель.
Хотя ночь была теплая, девушка дрожала как в лихорадке. Одеяла, казалось, были сделаны из тонкой бумаги, настолько ей было под ними холодно. Ее всю трясло, и она никак не могла уснуть.
Многое прояснилось для нее сейчас из того, что раньше озадачивало, из того, что казалось ей совершенно необъяснимым.
Так, она поняла наконец, что Бланш пыталась растолковать ей днем, показывая свои драгоценности.
Мистер Воссен богат. Разве он не предлагал ей, Линетте, все, чем он обладает?
С несвойственным ей ранее цинизмом Линетта подумала, что завтра коллекцию Бланш пополнит не только колье Бишоффсхайма, но и подарок Воссена.
Когда первые лучи солнца осветили ее комнату, Линетта встала с постели и оделась.
Не обращая внимания на висевшие у нее в шкафу новые роскошные туалеты, девушка надела платье из голубого муслина с белым воротничком и манжетами, привезенное ею из Англии.
Уложив волосы так, как она всегда причесывалась дома, Линетта надела скромную соломенную шляпку, которая была на ней в дороге, завязала ленты под подбородком и осторожно открыла дверь своей спальни. В доме было тихо. Даже слуги еще спали в такой ранний час.
Линетта не знала, что случилось прошлой ночью после того, как она выскочила из спальни, могла только предполагать, что мистер Воссен удалился, а мистер Бишоффсхайм остался, простив Бланш.
В ее ушах все еще звучали его задыхающиеся всхлипывания. Это было еще более унизительно, думала Линетта, чем когда он ругался и проклинал Бланш.
На цыпочках спустившись с лестницы, не оглянувшись ни разу в сторону спальни Бланш, Линетта осторожно и бесшумно вышла на улицу.
Бледные лучи утреннего солнца золотили все вокруг на пустой улице, даря радость и вселяя надежду, но в душе Линетты царил такой мрак, что она была не способна наслаждаться утренним очарованием.
Она сознавала только, что должна скрыться куда-то и подумать.
В доме Бланш она задыхалась; его богатство и пышность, удушливая атмосфера, ароматы духов и цветов притупили в ней все ощущения, оставив только чувство глубокого отвращения.
Линетта прошла по авеню Фридлянд, свернула на улицу Сент-Оноре и вспомнила, что когда они как-то проезжали здесь, Бланш показала ей здание английского посольства, а почти напротив него Линетта заметила церковь.
Девушка втайне надеялась, что это англиканская церковь. Она боялась зайти в католическую, где свечи, запах ладана и пышное убранство напомнят ей о роскоши, царившей повсюду в Париже.
Она тосковала по голым выбеленным стенам маленькой церкви у них в деревне, где служили заупокойную службу по ее матери. Только в такой обстановке она могла обрести покой, которого искала.
Путь до английского посольства был не близок, и, когда она наконец дошла до него, на улицах уже стали появляться люди.
Фонарщики тушили фонари, проезжали со своими тележками торговцы, скромные и бедно одетые люди спешили на работу.
Глядя на них, Линетта желала одного: найти работу! Она должна начать зарабатывать себе на жизнь.
Направляясь в церковь, Линетта волновалась, не будет ли там закрыто. Но, к счастью, ее опасения не подтвердились.
Линетта вошла.
Церковь была очень старая и, как и надеялась Линетта, без всяких украшений. Там не было ни икон, ни фресок с изображениями святых, ни свечей. Только простой медный крест на алтаре – и больше ничего.
Линетта преклонила колени у первой же скамьи и, опустив голову, начала молиться. Удивительно, но девушке показалось, что ее мать находится рядом с ней.
У нее еще не было такого чувства: ни тогда, когда ее мать умерла, ни тогда, когда по ночам она звала ее, отказываясь верить, что матери больше нет.
Но сейчас она была здесь, рядом с ней, в этом Линетта не сомневалась.
– Помоги мне, мама! – прошептала Линетта. – Скажи, что мне делать. Я знаю теперь, что у меня были дурные намерения и ты бы их не одобрила. Но мне казалось, что я права, потому что я так люблю его.
Линетта помолчала.
– Откуда мне было знать, мама, что в жизни столько лукавства и обмана? – с горечью сказала она.
Здесь, в церкви, она словно услышала обращенные к ней слова матери – не иметь больше ничего общего с Бланш и той жизнью, какую она ведет. В том мире для нее не должно быть места. Все случившееся с тех пор, как она оказалась в Париже, поскорей вычеркнуть из памяти.
Нужно все начать заново, с того момента, когда она сошла с поезда на Северном вокзале с твердым намерением работать и зарабатывать себе на жизнь преподаванием.
Линетта долго молилась в тишине церкви.
Постепенно ей стало казаться, что ужас случившегося отодвинулся от нее.
Бланш может жить такой жизнью, но сама она, Линетта, – никогда и ни за что!
Не ей судить, виновата Бланш или нет, права пи в своих поступках или заблуждается, но для нее такая жизнь была бы невозможна, чудовищна, и она не должна иметь к ней никакого отношения.
Час спустя, когда все тело начало сводить от неудобного положения, Линетта присела на скамью и долго смотрела на распятие.
– Господи, помоги мне! – взмолилась она, уже собираясь уходить. – Я должна найти работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33