Дражайший Дрого, я знаю, что ты очень, очень богат.
— Я все еще не понимаю, как это меняет наши отношения, Элис, — сдержанно сказал маркиз. — Если, конечно, Сент-Хилиер не умер сегодня ночью или не покончил с собой.
— Сент-Хилиер жив и здоров, — ответила леди Элис. — Но его интересует, как ты знаешь, только одно — его скаковые лошади! Он живет в Ньюмаркете неделями, а мы с тобой, Дрого, ведь не интересуемся скачками, не так ли?
Никто не смог бы не понять этого мягкого, но страстного, почти ласкающего тона, которым были сказаны эти слова. Мелинда протянула правую руку и закрыла дверь с небольшим стуком. Итак, еще один пример нравов, царящих в лондонском обществе! Ей стало противно, она была неприятно поражена. Более того, она вдруг почувствовала личную обиду, хотя еще не понимала почему.
Глава 8
Мелинда побежала наверх в спальню, подгоняемая желанием убежать от того, что не было ей понятно, но казалось дурным и почему-то непорядочным. Она с трудом верила, что замужняя женщина с таким положением в обществе, как леди Элис Сент-Хилиер, могла так поступать, а ведь Мелинда слышала их разговор своими ушами и чувствовала, что они оба оскорбляют ее. Это не ее дело, но все же, несмотря ни на что, услышанное касалось и ее.
Она вбежала в комнату и захлопнула дверь. Все, думала она, перепуталось и смешалось. С того момента, как она проснулась в той вульгарной спальне у миссис Харкорт, ее душит эта страшная атмосфера, которой она не может дать названия. Это грех! Или она все выдумывает?
Не нужно было большого воображения, чтобы понять, насколько ошибочным было ее решение принять предложение миссис Харкорт прийти в этот дом и принять участие в этой фальшивой свадебной церемонии.
А еще тот прием вчера вечером — постыдный, неприличный обед, где женщины вели себя так нескромно, и это были женщины, которые, как Мелинда знала, были бы оскорбительны для ее матери.
Ей казалось, что она все дальше и дальше заходит в зыбучие пески. Внизу леди Элис, дама благородного происхождения, делает маркизу предложения, непозволительные для любой уважающей себя женщины.
Мелинда в отчаянии закрыла лицо руками. Виновата ли она сама во всем, или это мир вокруг нее внезапно сошел с ума?
Она подошла к окну и взглянула на деревья на Гросвенор-сквер и на голубое небо над ними. Они напомнили ей о деревне, и ей невыносимо захотелось оказаться дома, в безопасности и уюте. В окружении любви и в неведении о грехах внешнего мира.
Потом она посмотрела вниз и увидела очень элегантный открытый экипаж, ожидающий у главного входа.
Мелинда немедленно перевела взгляд на лошадей: на отличную серую пару с плюмажами на лбах и с серебряными колокольчиками на уздечке. Пока она любовалась ими, из дома вышел лакей, открывший дверцу коляски, и она увидела леди Элис (в этом не могло быть сомнений), шедшую по тротуару к экипажу.
На ней было клубничного цвета платье и малиновые страусовые перья на шляпке, подвязанной розовыми лентами под подбородком. Сев, леди Элис повернулась к входной двери и помахала рукой в перчатке кому-то, кто стоял там. Мелинда знала, что это был маркиз. Как только кучер стегнул лошадей и они тронулись в путь, леди Элис, словно почувствовав взгляд Мелинды, подняла взгляд наверх. Мелинда едва успела рассмотреть ее лицо, но оно показалось ей прелестным. Мелинда поняла слепую страсть маркиза: так милы были эти большие, влажные глаза, небольшой прямой нос и пухлый розовый ротик. Это было лицо настоящей красавицы. В то же время, говорила она себе, красива леди Элис или нет, но она замужем.
— Это совершенно неслыханно, — произнесла она вслух и почти с радостью поняла, что сможет повторить эти слова и ему.
Неожиданно ее охватило возбуждение от мысли, что у нее хватит мужества сразиться с ним. Она больше не боялась его, потому что она остается, чтобы сделать ему одолжение и помочь спасти состояние, в котором он так нуждается. В ее полной власти — лишить его денег. И она улыбнулась, подумав, что он не сможет распоряжаться ими полновластно, пока они будут вместе все эти шесть месяцев. Пусть он тоскует по этой леди Элис, пусть он развлекается в этих постыдных притонах с женщинами, которых они встречали вчера. Но он будет жить в одном доме с ней, они будут встречаться за столом, и он должен будет притворяться, что она его жена.
«Я не буду его бояться, я даже попытаюсь исправить его», — пообещала себе Мелинда, хотя знала, что все эти мысли — плод ее не в меру разыгравшегося воображения. Если она окажется лицом к лицу с маркизом, с его цинизмом и раздражительностью, у нее вряд ли найдутся чужие слова, несмотря на то что она всегда находила в себе силы противостоять ему, когда он начинал явно грубить.
Она сидела в спальне и ждала, что ее пригласят в библиотеку, но, к ее досаде, после того, как она прождала почти два часа, Глэдис принесла записку с сообщением о том, что приехали родственники, и было бы лучше, если она пообедает в своем будуаре одна.
Сообщение выбило Мелинду из колеи, и еда, довольно изысканная, показалась ей невкусной. Ей принесли много соблазнительных блюд, но она отослала их назад и отказалась от вина. Больше всего ее сейчас интересовало, как ни странно, что же происходит там, внизу.
Глэдис, пришедшая постелить ей постель, только и ждала возможности поделиться с ней последними новостями.
— Сегодня вечером в столовой был большой разговор, миледи.
— С кем? — спросила Мелинда. Она знала, что не стоило обсуждать все эти вопросы с прислугой, но все же не смогла устоять.
— Мистер Ньюман сказал, что приехал дядя его светлости, лорд Фиц-Болтон, он потребовал показать ему завещание, но его светлость отказал ему. Лорда Фиц-Болтона также очень рассердило, что похороны состоятся завтра утром. Он хотел, чтобы успели приехать все кузины и другие родственники из деревни, но его светлость настоял на том, чтобы все прошло в узком кругу, даже слуг там не будет.
— А кто еще был на обеде? — спросила Мелинда.
— Два сына лорда Фиц-Болтона, — ответила Глэдис. — Они иногда останавливались здесь, но не понравились слугам.
— Почему? — поинтересовалась Мелинда.
— Они давали на чай только несколько шиллингов, — объяснила Глэдис, но потом прижала пальцы к губам. — Ой, миледи, я не должна рассказывать вам такие вещи, но, конечно, об этом говорили в комнате для прислуги.
— Я и так это знаю, — улыбнулась Мелинда. — То есть сыновья лорда Фиц-Болтона прослыли скупцами, ты это хотела сказать?
— Так мы про них и решили, — ответила Глэдис, — и они все время звонили в колокольчик. Так что Джеймсу, это один из лакеев, как он рассказывал, пришлось однажды утром подниматься наверх двенадцать раз, когда они останавливались тут.
— А здесь ли леди Фиц-Болтон? — спросила Мелинда.
— Мне кажется, ее светлость уже умерла, — ответила горничная, — потому что, когда я проходила мимо двери столовой вечером, я слыхала, как его светлость сказал: «Моя бедная покойная жена пришла бы в ужас от такого поведения».
— Глэдис, ты подслушивала у замочной скважины!
— Вовсе нет, мадам, — заверила ее девушка. — Мистер Ньюман не потерпел бы ничего такого, я просто проходила мимо.
Мелинда рассмеялась:
— Если ты не поостережешься, то тебя отправят обратно в деревню.
От этих слов на лице Глэдис проступил ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Я все еще не понимаю, как это меняет наши отношения, Элис, — сдержанно сказал маркиз. — Если, конечно, Сент-Хилиер не умер сегодня ночью или не покончил с собой.
— Сент-Хилиер жив и здоров, — ответила леди Элис. — Но его интересует, как ты знаешь, только одно — его скаковые лошади! Он живет в Ньюмаркете неделями, а мы с тобой, Дрого, ведь не интересуемся скачками, не так ли?
Никто не смог бы не понять этого мягкого, но страстного, почти ласкающего тона, которым были сказаны эти слова. Мелинда протянула правую руку и закрыла дверь с небольшим стуком. Итак, еще один пример нравов, царящих в лондонском обществе! Ей стало противно, она была неприятно поражена. Более того, она вдруг почувствовала личную обиду, хотя еще не понимала почему.
Глава 8
Мелинда побежала наверх в спальню, подгоняемая желанием убежать от того, что не было ей понятно, но казалось дурным и почему-то непорядочным. Она с трудом верила, что замужняя женщина с таким положением в обществе, как леди Элис Сент-Хилиер, могла так поступать, а ведь Мелинда слышала их разговор своими ушами и чувствовала, что они оба оскорбляют ее. Это не ее дело, но все же, несмотря ни на что, услышанное касалось и ее.
Она вбежала в комнату и захлопнула дверь. Все, думала она, перепуталось и смешалось. С того момента, как она проснулась в той вульгарной спальне у миссис Харкорт, ее душит эта страшная атмосфера, которой она не может дать названия. Это грех! Или она все выдумывает?
Не нужно было большого воображения, чтобы понять, насколько ошибочным было ее решение принять предложение миссис Харкорт прийти в этот дом и принять участие в этой фальшивой свадебной церемонии.
А еще тот прием вчера вечером — постыдный, неприличный обед, где женщины вели себя так нескромно, и это были женщины, которые, как Мелинда знала, были бы оскорбительны для ее матери.
Ей казалось, что она все дальше и дальше заходит в зыбучие пески. Внизу леди Элис, дама благородного происхождения, делает маркизу предложения, непозволительные для любой уважающей себя женщины.
Мелинда в отчаянии закрыла лицо руками. Виновата ли она сама во всем, или это мир вокруг нее внезапно сошел с ума?
Она подошла к окну и взглянула на деревья на Гросвенор-сквер и на голубое небо над ними. Они напомнили ей о деревне, и ей невыносимо захотелось оказаться дома, в безопасности и уюте. В окружении любви и в неведении о грехах внешнего мира.
Потом она посмотрела вниз и увидела очень элегантный открытый экипаж, ожидающий у главного входа.
Мелинда немедленно перевела взгляд на лошадей: на отличную серую пару с плюмажами на лбах и с серебряными колокольчиками на уздечке. Пока она любовалась ими, из дома вышел лакей, открывший дверцу коляски, и она увидела леди Элис (в этом не могло быть сомнений), шедшую по тротуару к экипажу.
На ней было клубничного цвета платье и малиновые страусовые перья на шляпке, подвязанной розовыми лентами под подбородком. Сев, леди Элис повернулась к входной двери и помахала рукой в перчатке кому-то, кто стоял там. Мелинда знала, что это был маркиз. Как только кучер стегнул лошадей и они тронулись в путь, леди Элис, словно почувствовав взгляд Мелинды, подняла взгляд наверх. Мелинда едва успела рассмотреть ее лицо, но оно показалось ей прелестным. Мелинда поняла слепую страсть маркиза: так милы были эти большие, влажные глаза, небольшой прямой нос и пухлый розовый ротик. Это было лицо настоящей красавицы. В то же время, говорила она себе, красива леди Элис или нет, но она замужем.
— Это совершенно неслыханно, — произнесла она вслух и почти с радостью поняла, что сможет повторить эти слова и ему.
Неожиданно ее охватило возбуждение от мысли, что у нее хватит мужества сразиться с ним. Она больше не боялась его, потому что она остается, чтобы сделать ему одолжение и помочь спасти состояние, в котором он так нуждается. В ее полной власти — лишить его денег. И она улыбнулась, подумав, что он не сможет распоряжаться ими полновластно, пока они будут вместе все эти шесть месяцев. Пусть он тоскует по этой леди Элис, пусть он развлекается в этих постыдных притонах с женщинами, которых они встречали вчера. Но он будет жить в одном доме с ней, они будут встречаться за столом, и он должен будет притворяться, что она его жена.
«Я не буду его бояться, я даже попытаюсь исправить его», — пообещала себе Мелинда, хотя знала, что все эти мысли — плод ее не в меру разыгравшегося воображения. Если она окажется лицом к лицу с маркизом, с его цинизмом и раздражительностью, у нее вряд ли найдутся чужие слова, несмотря на то что она всегда находила в себе силы противостоять ему, когда он начинал явно грубить.
Она сидела в спальне и ждала, что ее пригласят в библиотеку, но, к ее досаде, после того, как она прождала почти два часа, Глэдис принесла записку с сообщением о том, что приехали родственники, и было бы лучше, если она пообедает в своем будуаре одна.
Сообщение выбило Мелинду из колеи, и еда, довольно изысканная, показалась ей невкусной. Ей принесли много соблазнительных блюд, но она отослала их назад и отказалась от вина. Больше всего ее сейчас интересовало, как ни странно, что же происходит там, внизу.
Глэдис, пришедшая постелить ей постель, только и ждала возможности поделиться с ней последними новостями.
— Сегодня вечером в столовой был большой разговор, миледи.
— С кем? — спросила Мелинда. Она знала, что не стоило обсуждать все эти вопросы с прислугой, но все же не смогла устоять.
— Мистер Ньюман сказал, что приехал дядя его светлости, лорд Фиц-Болтон, он потребовал показать ему завещание, но его светлость отказал ему. Лорда Фиц-Болтона также очень рассердило, что похороны состоятся завтра утром. Он хотел, чтобы успели приехать все кузины и другие родственники из деревни, но его светлость настоял на том, чтобы все прошло в узком кругу, даже слуг там не будет.
— А кто еще был на обеде? — спросила Мелинда.
— Два сына лорда Фиц-Болтона, — ответила Глэдис. — Они иногда останавливались здесь, но не понравились слугам.
— Почему? — поинтересовалась Мелинда.
— Они давали на чай только несколько шиллингов, — объяснила Глэдис, но потом прижала пальцы к губам. — Ой, миледи, я не должна рассказывать вам такие вещи, но, конечно, об этом говорили в комнате для прислуги.
— Я и так это знаю, — улыбнулась Мелинда. — То есть сыновья лорда Фиц-Болтона прослыли скупцами, ты это хотела сказать?
— Так мы про них и решили, — ответила Глэдис, — и они все время звонили в колокольчик. Так что Джеймсу, это один из лакеев, как он рассказывал, пришлось однажды утром подниматься наверх двенадцать раз, когда они останавливались тут.
— А здесь ли леди Фиц-Болтон? — спросила Мелинда.
— Мне кажется, ее светлость уже умерла, — ответила горничная, — потому что, когда я проходила мимо двери столовой вечером, я слыхала, как его светлость сказал: «Моя бедная покойная жена пришла бы в ужас от такого поведения».
— Глэдис, ты подслушивала у замочной скважины!
— Вовсе нет, мадам, — заверила ее девушка. — Мистер Ньюман не потерпел бы ничего такого, я просто проходила мимо.
Мелинда рассмеялась:
— Если ты не поостережешься, то тебя отправят обратно в деревню.
От этих слов на лице Глэдис проступил ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49