Ты ведь помнишь, мне удавалось сохранить очень тонкую талию до тех пор, пока меня не постиг этот ужасный ревматизм.
— Я вряд ли забуду это, — сказал герцог. — Как-то кто-то сказал, что его представление о красоте — это ты в сверкании бриллиантов, с длинным шлейфом на верхней ступени лестницы в Оллертонской усадьбе.
— Ты всегда говоришь восхитительные комплименты, дорогой, — улыбнулась герцогиня. — Мне это так нравится! Теперь я точно знаю, какдолжна выглядеть твоя жена, но найти ее будет нелегко.
Герцог прошелся по комнате.
— Один Бог знает, мама, — проговорил он, помедлив, — как будет трудно не только найти такую жену, которая мне требуется, но и выносить потом ее присутствие. О чем обычно говорят с молодой девушкой?
— Нет в мире женщины, которой не была бы интересна любовь, — мягко сказала герцогиня.
Герцог насмешливо хмыкнул, но не успел он заговорить, как она продолжила:
— Ты должен помнить, дорогой, что красавицы, которые тебе сейчас так желанны, тоже когда-то были неопытными девочками, только что из классной комнаты. Все они начинают, будучи неловкими, робкими, невежественными и необразованными.
— Боже, какая мрачная перспектива! — воскликнул герцог.
Герцогиня засмеялась:
— Все это не так плохо! Когда я вышла замуж за твоего отца, я, признаюсь, была застенчивой и, полагаю, во многом невежественной. Но хотя нас познакомили наши родители, я сделала твоего отца счастливым.
— Мы с тобой знаем, мама, что папа влюбился без памяти, как только увидел тебя. Однажды он сказал мне, что ты на фоне витража — это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел.
Герцогиня самодовольно улыбнулась. Ее сын продолжал:
— А лотом папа добавил: «Сейчас таких женщин уже не встретишь, Керн», — и он был прав!
— Я сделала твоего отца счастливым — только это и имеет значение, — сказала герцогиня. — Нет никаких причин, по которым мы бы не смогли найти для тебя такую же невесту, как я.
Герцог снова сел рядом с матерью.
— Папа всем сердцем любил тебя, мама, любил до самой смерти. А ты?
Мгновение герцогиня испуганно смотрела на сына, потом спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказал. Папа был намного старше тебя, и хотя это был брак по договоренности, для папы он оказался идеальным. Но ты — любила ли ты его всем сердцем, как он тебя?
Снова наступила тишина. Герцогиня отвела взгляд.
— Когда находишь любовь, — сказала она наконец, — это так прекрасно, так совершенно, что никогда об этом не жалеешь.
— Полагаю, ты ответила на мой вопрос, — кивнул герцог. — Но это не разрешает моих затруднений. Видишь ли, мама, любовь, которую испытывал к тебе папа и которую ты, очевидно, нашла, даже если и не с ним, мне незнакома.
В глазах герцогини появилось явное изумление. Прежде чем она успела что-то спросить, герцог сказал:
— Я знаю, знаю. После Итона в моей жизни были женщины, так что мои слова звучат странно, но рано или поздно — обычно рано — женщины разочаровывали меня.
— Керн, дорогой, мне так жаль!
— Не стоит сожалений. — Герцог улыбнулся. — Они подарили мне немало радости и развлекли меня, но, вспоминая, что папа чувствовал по отношению к тебе, я спрашивал себя: может, мне чего-то не хватает?
— О, дорогой, я думала, у тебя есть все! — вскричала герцогиня.
— Мне хотелось бы в это верить, — ответил герцог, — но когда, как сейчас, я честен по отношению к себе, я знаю, что это не совсем верно. Тогда я говорю себе, что я слишком многого хочу.
Герцогиня посмотрела на него с огромной нежностью.
Она всегда понимала, что стремление ее сына к совершенству гораздо выше, чем у любого из тех мужчин, которых она знала.
Герцог должен был быть непревзойденным во всем — чем бы он ни занимался, что бы ему ни принадлежало.
Его дома должны были быть самыми лучшими, его слуги — самыми расторопными, его лошади должны были выигрывать все пять главных скачек года, а его охотничьи трофеи — быть самыми большими в сезоне.
Женщины, за которыми он ухаживал, несомненно, были выдающимися красавицами, но… Теперь герцогине стало понятно, что одно он мог счесть несовершенным.
Она хотела что-то сказать, но тут герцог тихо рассмеялся, словно издеваясь над собой.
— Я становлюсь сентиментальным, мама. Мы с тобой знаем, что я тянусь за луной, которую никто покуда не достал.
— Может, однажды… — мягко сказала герцогиня.
— Нет-нет, давай не будем обманывать себя, — возразил герцог. — Давай будем практичными и вернемся к тому моменту, когда я попросил твоей помощи. Мне нужна жена, и я прошу тебя, мама, — нет, я заказываю тебе — найти мне невесту, которая отвечала бы всем моим требованиям. Но прежде я должен кое-что уточнить.
— Что же? — спросила герцогиня. Герцог помедлил, как будто выбирая слова.
— Мне не нужна слишком непосредственная, несдержанная женщина. Ее характер должен соответствовать ее внешности. У нее должны быть светские манеры и чувство собственного достоинства. Кроме того, она должна хорошо владеть собой. Именно этого я ожидаю от моей супруги и герцогини Оллертонской.
— Но, Керн…
— Никаких «но», мама. Как мы уже договорились, любовь и брак — вещи разные. У меня нет желания объединять их — это, несомненно, приведет к катастрофе.
Глава 2
Направляясь к бювету, Анита с восторгом смотрела вокруг.
Она не ожидала, что Харрогит окажется таким привлекательным местечком. На самом деле ей было очень неуютно в поезде до Вест-Парка, который вез ее и Дебору на север.
На все письма, так старательно сочиненные Сарой, были немедленно получены ответы.
Графиня Чармутская написала, что она с радостью примет свою племянницу и пошлет за ней экипаж вместе с пожилой горничной, которая будет сопровождать Сару в путешествии.
Еще более практично было то, что графиня прислала Саре некоторую сумму денег на новое платье и шляпку для поездки и написала:
«Все остальное, дорогая племянница, подождет до твоего приезда. Судя по тому, что ты мне сообщила, для выхода в свет тебе понадобится полностью обновить гардероб. Я с нетерпением жду встречи с тобой и часто думаю о твоем отце и том счастливом времени, когда мы были детьми».
— Как она добра — лучше и быть не может! — торжествуя, воскликнула Сара.
— В самом деле, — согласилась Дафни. — Письмо моей крестной тоже очень милое, хоть она и предлагает, чтобы я сама добралась до Лондона, а оттуда посыльный проводит меня в ее дом в Суррее.
— Значит, Дебора сначала должна отвезти тебя в Лондон, а потом поехать в Харрогит с Анитой, — ответила Сара.
Письмо, написанное двоюродной бабушкой Матильдой, было гораздо более сдержанным, чем те, что получили Сара и Дафни. С ним тоже пришли деньги — но только на два билета второго класса до Харрогита.
— Вот уж точно второй класс, — возмущенно фыркнула Дебора, узнав, как им придется путешествовать. — Она богата, как эти, что нажились в Индии, — ну те, о которых все время пишут в газетах!
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Анита.
— Я помню, что рассказывал ваш отец о своей тетке Матильде вашей матушке. Он говорил, что она скряга, а если что и тратит, так на то, чтобы обеспечить себе место под пальмой в раю — если вдруг туда попадет!
Анита засмеялась. Она привыкла к резкости и фамильярности Деборы.
Та нянчила сестер в детстве. Сейчас, несмотря на свой возраст, она ухитрялась содержать дом в удивительной чистоте и, ворча, заставляла сестер делать все то, что ожидала от них мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Я вряд ли забуду это, — сказал герцог. — Как-то кто-то сказал, что его представление о красоте — это ты в сверкании бриллиантов, с длинным шлейфом на верхней ступени лестницы в Оллертонской усадьбе.
— Ты всегда говоришь восхитительные комплименты, дорогой, — улыбнулась герцогиня. — Мне это так нравится! Теперь я точно знаю, какдолжна выглядеть твоя жена, но найти ее будет нелегко.
Герцог прошелся по комнате.
— Один Бог знает, мама, — проговорил он, помедлив, — как будет трудно не только найти такую жену, которая мне требуется, но и выносить потом ее присутствие. О чем обычно говорят с молодой девушкой?
— Нет в мире женщины, которой не была бы интересна любовь, — мягко сказала герцогиня.
Герцог насмешливо хмыкнул, но не успел он заговорить, как она продолжила:
— Ты должен помнить, дорогой, что красавицы, которые тебе сейчас так желанны, тоже когда-то были неопытными девочками, только что из классной комнаты. Все они начинают, будучи неловкими, робкими, невежественными и необразованными.
— Боже, какая мрачная перспектива! — воскликнул герцог.
Герцогиня засмеялась:
— Все это не так плохо! Когда я вышла замуж за твоего отца, я, признаюсь, была застенчивой и, полагаю, во многом невежественной. Но хотя нас познакомили наши родители, я сделала твоего отца счастливым.
— Мы с тобой знаем, мама, что папа влюбился без памяти, как только увидел тебя. Однажды он сказал мне, что ты на фоне витража — это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел.
Герцогиня самодовольно улыбнулась. Ее сын продолжал:
— А лотом папа добавил: «Сейчас таких женщин уже не встретишь, Керн», — и он был прав!
— Я сделала твоего отца счастливым — только это и имеет значение, — сказала герцогиня. — Нет никаких причин, по которым мы бы не смогли найти для тебя такую же невесту, как я.
Герцог снова сел рядом с матерью.
— Папа всем сердцем любил тебя, мама, любил до самой смерти. А ты?
Мгновение герцогиня испуганно смотрела на сына, потом спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказал. Папа был намного старше тебя, и хотя это был брак по договоренности, для папы он оказался идеальным. Но ты — любила ли ты его всем сердцем, как он тебя?
Снова наступила тишина. Герцогиня отвела взгляд.
— Когда находишь любовь, — сказала она наконец, — это так прекрасно, так совершенно, что никогда об этом не жалеешь.
— Полагаю, ты ответила на мой вопрос, — кивнул герцог. — Но это не разрешает моих затруднений. Видишь ли, мама, любовь, которую испытывал к тебе папа и которую ты, очевидно, нашла, даже если и не с ним, мне незнакома.
В глазах герцогини появилось явное изумление. Прежде чем она успела что-то спросить, герцог сказал:
— Я знаю, знаю. После Итона в моей жизни были женщины, так что мои слова звучат странно, но рано или поздно — обычно рано — женщины разочаровывали меня.
— Керн, дорогой, мне так жаль!
— Не стоит сожалений. — Герцог улыбнулся. — Они подарили мне немало радости и развлекли меня, но, вспоминая, что папа чувствовал по отношению к тебе, я спрашивал себя: может, мне чего-то не хватает?
— О, дорогой, я думала, у тебя есть все! — вскричала герцогиня.
— Мне хотелось бы в это верить, — ответил герцог, — но когда, как сейчас, я честен по отношению к себе, я знаю, что это не совсем верно. Тогда я говорю себе, что я слишком многого хочу.
Герцогиня посмотрела на него с огромной нежностью.
Она всегда понимала, что стремление ее сына к совершенству гораздо выше, чем у любого из тех мужчин, которых она знала.
Герцог должен был быть непревзойденным во всем — чем бы он ни занимался, что бы ему ни принадлежало.
Его дома должны были быть самыми лучшими, его слуги — самыми расторопными, его лошади должны были выигрывать все пять главных скачек года, а его охотничьи трофеи — быть самыми большими в сезоне.
Женщины, за которыми он ухаживал, несомненно, были выдающимися красавицами, но… Теперь герцогине стало понятно, что одно он мог счесть несовершенным.
Она хотела что-то сказать, но тут герцог тихо рассмеялся, словно издеваясь над собой.
— Я становлюсь сентиментальным, мама. Мы с тобой знаем, что я тянусь за луной, которую никто покуда не достал.
— Может, однажды… — мягко сказала герцогиня.
— Нет-нет, давай не будем обманывать себя, — возразил герцог. — Давай будем практичными и вернемся к тому моменту, когда я попросил твоей помощи. Мне нужна жена, и я прошу тебя, мама, — нет, я заказываю тебе — найти мне невесту, которая отвечала бы всем моим требованиям. Но прежде я должен кое-что уточнить.
— Что же? — спросила герцогиня. Герцог помедлил, как будто выбирая слова.
— Мне не нужна слишком непосредственная, несдержанная женщина. Ее характер должен соответствовать ее внешности. У нее должны быть светские манеры и чувство собственного достоинства. Кроме того, она должна хорошо владеть собой. Именно этого я ожидаю от моей супруги и герцогини Оллертонской.
— Но, Керн…
— Никаких «но», мама. Как мы уже договорились, любовь и брак — вещи разные. У меня нет желания объединять их — это, несомненно, приведет к катастрофе.
Глава 2
Направляясь к бювету, Анита с восторгом смотрела вокруг.
Она не ожидала, что Харрогит окажется таким привлекательным местечком. На самом деле ей было очень неуютно в поезде до Вест-Парка, который вез ее и Дебору на север.
На все письма, так старательно сочиненные Сарой, были немедленно получены ответы.
Графиня Чармутская написала, что она с радостью примет свою племянницу и пошлет за ней экипаж вместе с пожилой горничной, которая будет сопровождать Сару в путешествии.
Еще более практично было то, что графиня прислала Саре некоторую сумму денег на новое платье и шляпку для поездки и написала:
«Все остальное, дорогая племянница, подождет до твоего приезда. Судя по тому, что ты мне сообщила, для выхода в свет тебе понадобится полностью обновить гардероб. Я с нетерпением жду встречи с тобой и часто думаю о твоем отце и том счастливом времени, когда мы были детьми».
— Как она добра — лучше и быть не может! — торжествуя, воскликнула Сара.
— В самом деле, — согласилась Дафни. — Письмо моей крестной тоже очень милое, хоть она и предлагает, чтобы я сама добралась до Лондона, а оттуда посыльный проводит меня в ее дом в Суррее.
— Значит, Дебора сначала должна отвезти тебя в Лондон, а потом поехать в Харрогит с Анитой, — ответила Сара.
Письмо, написанное двоюродной бабушкой Матильдой, было гораздо более сдержанным, чем те, что получили Сара и Дафни. С ним тоже пришли деньги — но только на два билета второго класса до Харрогита.
— Вот уж точно второй класс, — возмущенно фыркнула Дебора, узнав, как им придется путешествовать. — Она богата, как эти, что нажились в Индии, — ну те, о которых все время пишут в газетах!
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Анита.
— Я помню, что рассказывал ваш отец о своей тетке Матильде вашей матушке. Он говорил, что она скряга, а если что и тратит, так на то, чтобы обеспечить себе место под пальмой в раю — если вдруг туда попадет!
Анита засмеялась. Она привыкла к резкости и фамильярности Деборы.
Та нянчила сестер в детстве. Сейчас, несмотря на свой возраст, она ухитрялась содержать дом в удивительной чистоте и, ворча, заставляла сестер делать все то, что ожидала от них мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28