Но Арилла и сама хотела, чтобы Гарри защищал ее, оберегал и вечно держал в плену своей любви.
Они вернулись в Излингтон и, поблагодарив кучера и лакея, взяли с них обещание никому не рассказывать, где провели ночь новобрачные. Дверь открыла Роза. Они вошли в гостиную, трогательно украшенную цветами, купленными прислугой на свои деньги. Гарри сжал Ариллу в объятиях, но тут же слегка отстранил:
— Теперь я хочу взглянуть на свою жену. Неужели это правда, и ты моя?
— Об этом я все время спрашиваю себя, — шепнула Арилла.
— Я люблю тебя! Уверен, что, знай люди правду, они посчитали бы нас безумными и легкомысленными, но я не боюсь будущего и не желаю, чтобы ты страшилась чего бы то ни было.
— Но я так счастлива, став твоей женой, что не могу даже думать ни о чем другом.
— Я тоже, — кивнул Гарри, — и именно поэтому не собираюсь больше ждать, дорогая! Я должен показать, как люблю тебя!
Они рука об руку поднялись наверх, и Гарри помог жене снять подвенечное платье. До обеда оставалось не менее трех часов, и Гарри, зная это, уложил Ариллу на постель.
— Я так мечтал об этом, — выдохнул он, целуя ее. — Не бойся, я буду очень нежен, моя маленькая невинная невеста, и не хочу пугать тебя или причинять боль.
— Ты не способен на это, — покачала головой Арилла. — Я люблю тебя и от любого твоего прикосновения меня словно пронизывают солнечные лучи. — И вздохнув, мечтательно попросила: — Я хочу, чтобы ты целовал меня, снова и снова, всегда… и никогда не уставал.
Гарри сдавленно рассмеялся и исполнил ее желание, и внезапно Божественный Свет озарил влюбленных, и его сияние окутало их. Арилла услышала пение ангелов, как раньше в церкви, и весь мир куда-то исчез. Остались лишь руки Гарри, его губы и их любовь, которая превратила их в единое целое и перенесла в самое сердце дневного светила.
Проснувшись и увидев, что Гарри лежит рядом, Арилла ощутила новый прилив счастья. Прошлая ночь не была сном! Она — жена Гарри, и ничего лучше на свете быть не может!
Гарри крепко спал, и Арилла очень осторожно подвинулась ближе к нему, думая о блаженстве, которое испытала, когда он сделал ее своей. Только теперь девушка поняла, что имел в виду лорд Рочфилд, и подумала, что умерла бы, если бы он овладел ею насильно. Но теперь Арилла хотела жить и знать, что Гарри будет любить ее до конца своих дней.
Прошлой ночью они ужинали в будуаре, тоже убранном цветами. Гарри попросил Розу принести сразу все блюда и оставить их наедине, чтобы иметь возможность самому ухаживать за Ариллой и целовать ее между каждой переменой блюд.
Они не смогли бы в этот вечер припомнить, что ели. Каждый глоток казался Арилле амброзией и нектаром, словно они внезапно оказались на Олимпе и делили трапезу с богами.
После ужина Гарри снова отнес ее в постель, и окружающий мир опять исчез, оставив лишь дивный свет, исходивший от их тел. Она и представить себе не могла, что способна испытывать столь изысканные ощущения, которые невозможно выразить никакими словами. И непонятно, кто из них все время повторял слова любви, Арилла или Гарри, а может, просто сам воздух вокруг них был наполнен счастьем.
Она сознавала лишь, что ничто не может быть более совершенным, прекрасным и волшебным, чем близость с любимым.
Гарри шевельнулся и, только сейчас осознав присутствие Ариллы, привлек ее к себе.
— Счастлива, дорогая? — шепнул он.
— Так счастлива, словно умерла и очутилась в раю! — смущенно ответила Арилла.
— Там мы и были прошлой ночью, — кивнул Гарри, — и знаешь, моя прекрасная жена, этого мы никогда не забудем, сколько бы лет ни прожили на свете.
Он очень нежно поцеловал Ариллу и сказал:
— Давай позвоним Розе и скажем, что будем завтракать в будуаре. Ну а уж потом отправимся в деревню.
Он остановился, чтобы поцеловать Ариллу в глаза, потом в кончик носа, и продолжал:
— Но сначала я хочу сказать тебе, именно в это утро, что счастливее меня нет никого на свете, как благодарен я судьбе за то, что она подарила мне тебя!
Но прежде чем Арилла успела ответить, его губы прижались к ее губам. Они снова стали едины, и комната наполнилась солнечным сиянием, горевшим также в их душах.
Позже они вошли в будуар, и Роза подала им роскошный завтрак. Арилла подумала, что это последний раз, когда они вкушают изысканные блюда. Отныне им придется довольствоваться самой незатейливой пищей. Но стоит ли отчаиваться? Как сказал Гарри, нужно смотреть на жизнь, как на веселое приключение! И настанет время, когда они восторжествуют над бедностью! А пока она счастлива и может выбросить из головы все тревоги, потому что у них есть главное: их любовь.
Сегодня на Гарри был длинный красивый халат, и Арилла вдруг пожалела, что никогда не видела мужа в мундире.
— Если ты думаешь обо мне, — объявил Гарри, — позволь сказать, что меня не оставляет мысль о том, как чудесно ты сегодня выглядишь, дорогая. — И не сводя с нее глаз, продолжал: — Особенно сейчас, в этом соблазнительном неглиже, с рассыпавшимися по плечам волосами!
— Еще один подарок от Лайзы, — пояснила Арилла, — и я чувствую себя просто виноватой из-за того, что, кроме тебя, его никто не увидит и она не получит множество заказов на подобный фасон!
— Но я считаю, что первым долгом ты должна угождать мне!
— Хочешь проверить это на деле? — лукаво осведомилась Арилла.
Он протянул руку к жене, но тут дверь открылась и на пороге появился Уоткинс.
— Что случилось? — спросил Гарри.
— Простите, что потревожил, капитан, но внизу какой-то человек хочет вас видеть.
Наступило долгое молчание, и наконец Гарри спросил:
— Что ему нужно?
— Не говорит, сэр, только повторяет, что явился по чрезвычайно важному делу.
Гарри застыл, и Арилла взволнованно посмотрела на мужа. Он, по-видимому, встревожился, и его настроение мгновенно передалось ей.
— Если он хочет видеть меня, пусть поднимется, — мрачно процедил Гарри. — Проведи его, но предупреди, что времени у нас мало! Как только будут уложены наши вещи, мы тотчас уезжаем в деревню!
— Слушаюсь, сэр.
Как только Уоткинс вышел, Арилла тревожно спросила:
— Что, по-твоему, нужно этому человеку? Я думала, никто не знает, что мы здесь.
— Я тоже, — кивнул Гарри, — но у меня такое неприятное чувство, что мои кредиторы наконец настигли меня.
— Хочешь сказать, что это судебный пристав?
— Боюсь, именно так. Я, конечно, не смогу ему сейчас уплатить, но надеюсь, что сумма хотя бы не слишком велика и я смогу ее одолжить.
Арилла с грустью подумала, что, если деньги за свадебные подарки уйдут на уплату долгов, останется не так уж много на покупку кобыл и жеребят, которых намеревался приобрести Гарри. Она снова попросила Бога, чтобы дело оказалось не слишком серьезным.
Оба сидели в молчании, пока не открылась дверь, и Уоткинс впустил в комнату незнакомца средних лет с седеющими волосами. Арилле показалось, что человек с такой внешностью, несомненно, должен иметь некоторое отношение к закону. Ей показалось, что чья-то ледяная рука безжалостно стиснула сердце.
— Доброе утро! — приветствовал Гарри. — Вы, кажется, срочно хотели меня видеть?
— Совершенно верно, сэр, — ответил мужчина, входя в комнату.
Последовала неловкая пауза, и незваный гость, подойдя ближе к Гарри, начал:
— Боюсь, мистер Вернон, у меня для вас дурные вести.
— Какие именно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Они вернулись в Излингтон и, поблагодарив кучера и лакея, взяли с них обещание никому не рассказывать, где провели ночь новобрачные. Дверь открыла Роза. Они вошли в гостиную, трогательно украшенную цветами, купленными прислугой на свои деньги. Гарри сжал Ариллу в объятиях, но тут же слегка отстранил:
— Теперь я хочу взглянуть на свою жену. Неужели это правда, и ты моя?
— Об этом я все время спрашиваю себя, — шепнула Арилла.
— Я люблю тебя! Уверен, что, знай люди правду, они посчитали бы нас безумными и легкомысленными, но я не боюсь будущего и не желаю, чтобы ты страшилась чего бы то ни было.
— Но я так счастлива, став твоей женой, что не могу даже думать ни о чем другом.
— Я тоже, — кивнул Гарри, — и именно поэтому не собираюсь больше ждать, дорогая! Я должен показать, как люблю тебя!
Они рука об руку поднялись наверх, и Гарри помог жене снять подвенечное платье. До обеда оставалось не менее трех часов, и Гарри, зная это, уложил Ариллу на постель.
— Я так мечтал об этом, — выдохнул он, целуя ее. — Не бойся, я буду очень нежен, моя маленькая невинная невеста, и не хочу пугать тебя или причинять боль.
— Ты не способен на это, — покачала головой Арилла. — Я люблю тебя и от любого твоего прикосновения меня словно пронизывают солнечные лучи. — И вздохнув, мечтательно попросила: — Я хочу, чтобы ты целовал меня, снова и снова, всегда… и никогда не уставал.
Гарри сдавленно рассмеялся и исполнил ее желание, и внезапно Божественный Свет озарил влюбленных, и его сияние окутало их. Арилла услышала пение ангелов, как раньше в церкви, и весь мир куда-то исчез. Остались лишь руки Гарри, его губы и их любовь, которая превратила их в единое целое и перенесла в самое сердце дневного светила.
Проснувшись и увидев, что Гарри лежит рядом, Арилла ощутила новый прилив счастья. Прошлая ночь не была сном! Она — жена Гарри, и ничего лучше на свете быть не может!
Гарри крепко спал, и Арилла очень осторожно подвинулась ближе к нему, думая о блаженстве, которое испытала, когда он сделал ее своей. Только теперь девушка поняла, что имел в виду лорд Рочфилд, и подумала, что умерла бы, если бы он овладел ею насильно. Но теперь Арилла хотела жить и знать, что Гарри будет любить ее до конца своих дней.
Прошлой ночью они ужинали в будуаре, тоже убранном цветами. Гарри попросил Розу принести сразу все блюда и оставить их наедине, чтобы иметь возможность самому ухаживать за Ариллой и целовать ее между каждой переменой блюд.
Они не смогли бы в этот вечер припомнить, что ели. Каждый глоток казался Арилле амброзией и нектаром, словно они внезапно оказались на Олимпе и делили трапезу с богами.
После ужина Гарри снова отнес ее в постель, и окружающий мир опять исчез, оставив лишь дивный свет, исходивший от их тел. Она и представить себе не могла, что способна испытывать столь изысканные ощущения, которые невозможно выразить никакими словами. И непонятно, кто из них все время повторял слова любви, Арилла или Гарри, а может, просто сам воздух вокруг них был наполнен счастьем.
Она сознавала лишь, что ничто не может быть более совершенным, прекрасным и волшебным, чем близость с любимым.
Гарри шевельнулся и, только сейчас осознав присутствие Ариллы, привлек ее к себе.
— Счастлива, дорогая? — шепнул он.
— Так счастлива, словно умерла и очутилась в раю! — смущенно ответила Арилла.
— Там мы и были прошлой ночью, — кивнул Гарри, — и знаешь, моя прекрасная жена, этого мы никогда не забудем, сколько бы лет ни прожили на свете.
Он очень нежно поцеловал Ариллу и сказал:
— Давай позвоним Розе и скажем, что будем завтракать в будуаре. Ну а уж потом отправимся в деревню.
Он остановился, чтобы поцеловать Ариллу в глаза, потом в кончик носа, и продолжал:
— Но сначала я хочу сказать тебе, именно в это утро, что счастливее меня нет никого на свете, как благодарен я судьбе за то, что она подарила мне тебя!
Но прежде чем Арилла успела ответить, его губы прижались к ее губам. Они снова стали едины, и комната наполнилась солнечным сиянием, горевшим также в их душах.
Позже они вошли в будуар, и Роза подала им роскошный завтрак. Арилла подумала, что это последний раз, когда они вкушают изысканные блюда. Отныне им придется довольствоваться самой незатейливой пищей. Но стоит ли отчаиваться? Как сказал Гарри, нужно смотреть на жизнь, как на веселое приключение! И настанет время, когда они восторжествуют над бедностью! А пока она счастлива и может выбросить из головы все тревоги, потому что у них есть главное: их любовь.
Сегодня на Гарри был длинный красивый халат, и Арилла вдруг пожалела, что никогда не видела мужа в мундире.
— Если ты думаешь обо мне, — объявил Гарри, — позволь сказать, что меня не оставляет мысль о том, как чудесно ты сегодня выглядишь, дорогая. — И не сводя с нее глаз, продолжал: — Особенно сейчас, в этом соблазнительном неглиже, с рассыпавшимися по плечам волосами!
— Еще один подарок от Лайзы, — пояснила Арилла, — и я чувствую себя просто виноватой из-за того, что, кроме тебя, его никто не увидит и она не получит множество заказов на подобный фасон!
— Но я считаю, что первым долгом ты должна угождать мне!
— Хочешь проверить это на деле? — лукаво осведомилась Арилла.
Он протянул руку к жене, но тут дверь открылась и на пороге появился Уоткинс.
— Что случилось? — спросил Гарри.
— Простите, что потревожил, капитан, но внизу какой-то человек хочет вас видеть.
Наступило долгое молчание, и наконец Гарри спросил:
— Что ему нужно?
— Не говорит, сэр, только повторяет, что явился по чрезвычайно важному делу.
Гарри застыл, и Арилла взволнованно посмотрела на мужа. Он, по-видимому, встревожился, и его настроение мгновенно передалось ей.
— Если он хочет видеть меня, пусть поднимется, — мрачно процедил Гарри. — Проведи его, но предупреди, что времени у нас мало! Как только будут уложены наши вещи, мы тотчас уезжаем в деревню!
— Слушаюсь, сэр.
Как только Уоткинс вышел, Арилла тревожно спросила:
— Что, по-твоему, нужно этому человеку? Я думала, никто не знает, что мы здесь.
— Я тоже, — кивнул Гарри, — но у меня такое неприятное чувство, что мои кредиторы наконец настигли меня.
— Хочешь сказать, что это судебный пристав?
— Боюсь, именно так. Я, конечно, не смогу ему сейчас уплатить, но надеюсь, что сумма хотя бы не слишком велика и я смогу ее одолжить.
Арилла с грустью подумала, что, если деньги за свадебные подарки уйдут на уплату долгов, останется не так уж много на покупку кобыл и жеребят, которых намеревался приобрести Гарри. Она снова попросила Бога, чтобы дело оказалось не слишком серьезным.
Оба сидели в молчании, пока не открылась дверь, и Уоткинс впустил в комнату незнакомца средних лет с седеющими волосами. Арилле показалось, что человек с такой внешностью, несомненно, должен иметь некоторое отношение к закону. Ей показалось, что чья-то ледяная рука безжалостно стиснула сердце.
— Доброе утро! — приветствовал Гарри. — Вы, кажется, срочно хотели меня видеть?
— Совершенно верно, сэр, — ответил мужчина, входя в комнату.
Последовала неловкая пауза, и незваный гость, подойдя ближе к Гарри, начал:
— Боюсь, мистер Вернон, у меня для вас дурные вести.
— Какие именно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30