Урза и Шараман покинули свои машины, но третий пилот остался в кабине, готовый в случае опасности тут же взмыть в воздух.
Урза переходил с места на место, периодически застывая в неподвижности, изредка переворачивал камни или перетирал пальцами пыль. Шараману казалось, что Урза пытается представить, какое именно здание стояло в том или ином месте и где бы мог находиться он внутри этого здания.
Они нашли груду камней. Здание, которым они когда-то были, сначала сожгли, потом взорвали, потом перебрали по крупицам и сложили в груду поодаль. Шараман догадался, что здесь располагалась «голубятня» и что захватчики перетряхнули все до последнего, выкопали все, что смогли, дойдя до самого гранита. Урза встал в центр круга, затем опустился на колени и закрыл глаза руками. Там, где стоял его дом, не осталось даже камня, к которому он мог бы прикоснуться.
В ворота потянулись люди. Шараман сначала забеспокоился, но затем понял, что это иотийские беженцы. Оставив Урзу предаваться воспоминаниям, Шараман вышел навстречу вновь прибывшим.
Лейтенант был в Крооге несколько раз – впервые он попал в столицу как летный курсант. Для мальчишки из восточных провинций город казался воплощением великолепия, а ему еще и повезло – по пути в Корлинду Урза сделал остановку рядом с селением, где он тогда жил, и его покатали на орнитоптере. Теперь ему казалось, что все это происходило в прошлой жизни, – могучий Кроог лежал в руинах.
Поговорив с беженцами, Шараман вернулся к Урзе. За ним шел мальчик.
– Командир, – тихо сказал он.
– А я еще бранил своего брата за то, что он ни одно дело не может довести до конца, – пробормотал Урза. Затем он краем глаза заметил Шарамана и, повернувшись к нему, встретил его уже Главным изобретателем. – В чем дело?
– Здесь люди, – сказал Шараман. – Они хотят знать, что им делать.
– Делать? – сказал Урза сдавленным голосом, – Что им делать? Скажи им, пусть отправляются на юг, или на восток, или на запад, или еще куда – в любое место, где, как им кажется, они будут в безопасности. Скажи, что здесь им нечего больше делать.
– Мне кажется, будет лучше, если вы сами скажете им это, командир, – сказал Шараман.
Урза взглянул ему прямо в глаза:
– И что я им скажу? Что я прошу прощения за, то, что не защитил их, что не оправдал их надежды? Что я в отчаянии, потому что меня не было с ними в тот день? Что я в отчаянии, потому что мой брат облапошил меня? Что я в отчаянии, потому что моя жена погибла, мой подмастерье пропал, а моя работа пошла прахом?
Голос Урзы становился все выше, и Шараман опасался, как бы Главный изобретатель не зарыдал. Но тот тряхнул головой и закончил:
– Нет, я не сумел защитить их, я проиграл сражение, и они проиграли его вместе со мной. Им следует найти того, кто не проигрывал таких сражений, и идти за ним. – Тут он наконец заметил мальчика. – А это кто?
– Говорит, что он один из ваших учеников, – сказал Шараман.
Урза сузил глаза:
– Возможно. Тебя зовут Рендалл?
– Санвелл, мой господин, – сказал юноша. – Рендалл мой младший брат. Господин Тавнос доверил ему увести из города орнитоптер.
Урза перевел взгляд на Шарамана, и, в его глазах снова затеплился огонь.
– Орнитоптер? Ты хочешь сказать, кто-то сумел бежать из города на орнитоптере?
Сбивчиво, запинаясь, Санвелл пересказал историю, которую услышал от соученика после битвы. Его младший брат погрузил на орнитоптер важные бумаги и детали и улетел на восток. Нет, он улетел один. Да, господин Тавнос отдал ему приказ лететь в Аргив, если потребуется. Нет, сам он не знает, что сталось с господином Тавносом и королевой. Его мститель пал под натиском превосходящих сил противника. Многих он убил, но на место павших вставали новые воины.
Когда Санвелл закончил, Урза встал, в его глазах полыхал огонь.
– Вот как, братишка, – сказал он, – значит, ты и это дело не сумел довести до конца. Шараман!
– Я здесь, командир!
– Я хочу, чтобы ты отвел оставшиеся войска на юг. Перегруппируйтесь, как сможете, и укрепите порты.
– Есть, командир. А куда направитесь вы?
– Я отправляюсь за знаниями, которые спас для меня Тавнос. Рендалл!
– Санвелл, мой господин.
– Есть ли здесь еще мои ученики? Санвелл оглянулся кругом.
– Нет, мой господин.
– В таком случае ты летишь со мной, – резко сказал Урза. – Нам нужно отыскать твоего брата с чертежами и начать все сначала. И на этот раз, – сказал Главный изобретатель посреди руин Кроога, – на этот раз, братишка, я не остановлюсь и не пощажу тебя. На этот раз мы поквитаемся. Будь я проклят, если будет иначе!
Словно в ответ на его слова, с реки задул холодный ветер, вороша пепел под ногами.
В пещеры Койлоса пришли гости. Гости не из Аргива.
Гости пришли из монастыря, расположенного на северном берегу континента, в теократическом государстве, где поклонялись могуществу и великолепию транов и, что особенно важно, транским устройствам. Монахи считали своей весьма обширную территорию, но вели подчеркнуто отшельнический образ жизни и проповедовали невмешательство. Они давно смирились с тем, что другие культуры не разделяют их уважения к механизмам: одни, как фалладжи, пытаются что-то выгадать на обмене старинных механизмов, другие, как аргивяне, пытаются сделать их копии, не годящиеся оригиналам в подметки. Монахи были мирным народом и редко пересекали границы собственной страны.
Пока у них не начались видения. Это случилось примерно за год до гибели Кроога. Сначала видение явилось одному брату, потом другому, потом третьему, потом едва ли не всем стало являться одно видение: мир машин и механизмов, создать которые не под силу даже разуму транов, – живые механизмы из стали и проводов, вечные механические сердца которых качали в механических телах масло и другие жизнетворные жидкости, растения со стальными листьями, железная трава с зазубренными краями – мир, в котором с неба льется нефть и из земли растут машины. Одним словом, рай.
Видения подчинили себе тех, кто их видел: подобно сиренам, они звали их одного за другим покинуть свою страну, отправиться в сердце этих видений, чтобы там, в этом сердце, творить подлинные чудеса.
На настойчивый зов видений откликнулось Братство Джикса. Две дюжины преданных, глубоко верующих братьев, те, кто с наибольшим рвением и тщанием служил самой идее машины, покинули свои дома и отправились на юг
Они старательно избегали столкновений с племенами мальпири, которые регулярно грабили их земли, но многие не выдержали тягот самого путешествия – жары пустыни и отсутствия воды, кое-кто пал и от рук бандитов. Лишь дюжина братьев добралась до Койлоса. Пилигримы изрядно отощали, глаза горели странным огнем, их лица вытянулись, одежда протерлась до дыр. Одного взгляда на них хватило бы, чтобы понять – перед вами фанатики, готовые на все.
С каждым днем путешествия видения усиливались, становились ярче и четче. В видениях им явился каньон, по которому следовало идти к цели, и пещера, которую они найдут в конце каньона. Они извлекли из стен старинные камни, светившиеся внутренним светом, и вошли внутрь пещеры, осторожно переступая через обломки старинных механизмов, которые, думали гости, когда-то подверглись испытанию перед лицом их механического бога и были сочтены недостойными.
Наконец братья предстали перед величайшей машиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Урза переходил с места на место, периодически застывая в неподвижности, изредка переворачивал камни или перетирал пальцами пыль. Шараману казалось, что Урза пытается представить, какое именно здание стояло в том или ином месте и где бы мог находиться он внутри этого здания.
Они нашли груду камней. Здание, которым они когда-то были, сначала сожгли, потом взорвали, потом перебрали по крупицам и сложили в груду поодаль. Шараман догадался, что здесь располагалась «голубятня» и что захватчики перетряхнули все до последнего, выкопали все, что смогли, дойдя до самого гранита. Урза встал в центр круга, затем опустился на колени и закрыл глаза руками. Там, где стоял его дом, не осталось даже камня, к которому он мог бы прикоснуться.
В ворота потянулись люди. Шараман сначала забеспокоился, но затем понял, что это иотийские беженцы. Оставив Урзу предаваться воспоминаниям, Шараман вышел навстречу вновь прибывшим.
Лейтенант был в Крооге несколько раз – впервые он попал в столицу как летный курсант. Для мальчишки из восточных провинций город казался воплощением великолепия, а ему еще и повезло – по пути в Корлинду Урза сделал остановку рядом с селением, где он тогда жил, и его покатали на орнитоптере. Теперь ему казалось, что все это происходило в прошлой жизни, – могучий Кроог лежал в руинах.
Поговорив с беженцами, Шараман вернулся к Урзе. За ним шел мальчик.
– Командир, – тихо сказал он.
– А я еще бранил своего брата за то, что он ни одно дело не может довести до конца, – пробормотал Урза. Затем он краем глаза заметил Шарамана и, повернувшись к нему, встретил его уже Главным изобретателем. – В чем дело?
– Здесь люди, – сказал Шараман. – Они хотят знать, что им делать.
– Делать? – сказал Урза сдавленным голосом, – Что им делать? Скажи им, пусть отправляются на юг, или на восток, или на запад, или еще куда – в любое место, где, как им кажется, они будут в безопасности. Скажи, что здесь им нечего больше делать.
– Мне кажется, будет лучше, если вы сами скажете им это, командир, – сказал Шараман.
Урза взглянул ему прямо в глаза:
– И что я им скажу? Что я прошу прощения за, то, что не защитил их, что не оправдал их надежды? Что я в отчаянии, потому что меня не было с ними в тот день? Что я в отчаянии, потому что мой брат облапошил меня? Что я в отчаянии, потому что моя жена погибла, мой подмастерье пропал, а моя работа пошла прахом?
Голос Урзы становился все выше, и Шараман опасался, как бы Главный изобретатель не зарыдал. Но тот тряхнул головой и закончил:
– Нет, я не сумел защитить их, я проиграл сражение, и они проиграли его вместе со мной. Им следует найти того, кто не проигрывал таких сражений, и идти за ним. – Тут он наконец заметил мальчика. – А это кто?
– Говорит, что он один из ваших учеников, – сказал Шараман.
Урза сузил глаза:
– Возможно. Тебя зовут Рендалл?
– Санвелл, мой господин, – сказал юноша. – Рендалл мой младший брат. Господин Тавнос доверил ему увести из города орнитоптер.
Урза перевел взгляд на Шарамана, и, в его глазах снова затеплился огонь.
– Орнитоптер? Ты хочешь сказать, кто-то сумел бежать из города на орнитоптере?
Сбивчиво, запинаясь, Санвелл пересказал историю, которую услышал от соученика после битвы. Его младший брат погрузил на орнитоптер важные бумаги и детали и улетел на восток. Нет, он улетел один. Да, господин Тавнос отдал ему приказ лететь в Аргив, если потребуется. Нет, сам он не знает, что сталось с господином Тавносом и королевой. Его мститель пал под натиском превосходящих сил противника. Многих он убил, но на место павших вставали новые воины.
Когда Санвелл закончил, Урза встал, в его глазах полыхал огонь.
– Вот как, братишка, – сказал он, – значит, ты и это дело не сумел довести до конца. Шараман!
– Я здесь, командир!
– Я хочу, чтобы ты отвел оставшиеся войска на юг. Перегруппируйтесь, как сможете, и укрепите порты.
– Есть, командир. А куда направитесь вы?
– Я отправляюсь за знаниями, которые спас для меня Тавнос. Рендалл!
– Санвелл, мой господин.
– Есть ли здесь еще мои ученики? Санвелл оглянулся кругом.
– Нет, мой господин.
– В таком случае ты летишь со мной, – резко сказал Урза. – Нам нужно отыскать твоего брата с чертежами и начать все сначала. И на этот раз, – сказал Главный изобретатель посреди руин Кроога, – на этот раз, братишка, я не остановлюсь и не пощажу тебя. На этот раз мы поквитаемся. Будь я проклят, если будет иначе!
Словно в ответ на его слова, с реки задул холодный ветер, вороша пепел под ногами.
В пещеры Койлоса пришли гости. Гости не из Аргива.
Гости пришли из монастыря, расположенного на северном берегу континента, в теократическом государстве, где поклонялись могуществу и великолепию транов и, что особенно важно, транским устройствам. Монахи считали своей весьма обширную территорию, но вели подчеркнуто отшельнический образ жизни и проповедовали невмешательство. Они давно смирились с тем, что другие культуры не разделяют их уважения к механизмам: одни, как фалладжи, пытаются что-то выгадать на обмене старинных механизмов, другие, как аргивяне, пытаются сделать их копии, не годящиеся оригиналам в подметки. Монахи были мирным народом и редко пересекали границы собственной страны.
Пока у них не начались видения. Это случилось примерно за год до гибели Кроога. Сначала видение явилось одному брату, потом другому, потом третьему, потом едва ли не всем стало являться одно видение: мир машин и механизмов, создать которые не под силу даже разуму транов, – живые механизмы из стали и проводов, вечные механические сердца которых качали в механических телах масло и другие жизнетворные жидкости, растения со стальными листьями, железная трава с зазубренными краями – мир, в котором с неба льется нефть и из земли растут машины. Одним словом, рай.
Видения подчинили себе тех, кто их видел: подобно сиренам, они звали их одного за другим покинуть свою страну, отправиться в сердце этих видений, чтобы там, в этом сердце, творить подлинные чудеса.
На настойчивый зов видений откликнулось Братство Джикса. Две дюжины преданных, глубоко верующих братьев, те, кто с наибольшим рвением и тщанием служил самой идее машины, покинули свои дома и отправились на юг
Они старательно избегали столкновений с племенами мальпири, которые регулярно грабили их земли, но многие не выдержали тягот самого путешествия – жары пустыни и отсутствия воды, кое-кто пал и от рук бандитов. Лишь дюжина братьев добралась до Койлоса. Пилигримы изрядно отощали, глаза горели странным огнем, их лица вытянулись, одежда протерлась до дыр. Одного взгляда на них хватило бы, чтобы понять – перед вами фанатики, готовые на все.
С каждым днем путешествия видения усиливались, становились ярче и четче. В видениях им явился каньон, по которому следовало идти к цели, и пещера, которую они найдут в конце каньона. Они извлекли из стен старинные камни, светившиеся внутренним светом, и вошли внутрь пещеры, осторожно переступая через обломки старинных механизмов, которые, думали гости, когда-то подверглись испытанию перед лицом их механического бога и были сочтены недостойными.
Наконец братья предстали перед величайшей машиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126