Черты его лица не имели ничего общего с наружностью этих островитян, они были строго классические, в особенности рот и подбородок, щеки были бледны, цвет кожи в общем смуглый. Его глаза были черны, как агат, лицо обрамлено также черными бакенбардами. В общем лицо его было поразительно красиво, точно слепок с древней медали, а при улыбке, оживлявшей его, становилось неотразимо привлекательно, как лицо красивой женщины. Тем не менее в нем не было ничего женственного: голос мужской, при всей своей мягкости, взгляд твердый, стан гибкий, сильный и пропорционально сложенный - все обличало в нем мужество и твердость.
Вице-губернатор и подеста поражены были таким богатым соединением внешних преимуществ и после обычных приветствий не могли отвести от него глаз. Когда затем все сели по приглашению Баррофальди, то этот последний заговорил:
- Мне сообщили о прибытии английского судна в наш порт, синьор капитан.
- Совершенно верно, синьор, я служу под этим флагом.
- Вы англичанин? Как прикажете записать вас в нашу книгу? - и вице-губернатор через очки окинул его несколько подозрительным взглядом.
- Джек Смит, - отвечал моряк, делая две ошибки в произношении, ускользнувшие от Баррофальди.
- А название вашего люгера, синьор, - продолжал вице-губернатор, не отрывая пера от бумаги в ожидании ответа.
- «Крыло-и-Крыло», - отвечал моряк, снова делая ошибки в произношении.
Вице-губернатор записал название, но затем попросил его объяснения у капитана.
- Видите ли, на нашем судне двойной парус - по одному с каждой стороны, и они надуваются наподобие крыльев птицы - отсюда название.
- Но давно ли англичане стали строить люгера? До сих пор это были излюбленные французские суда?
- А, я понимаю, вы подозреваете во мне француза или испанца, или я не знаю кого, но я могу вас успокоить: я англичанин и состою на службе английского короля.
- Ваш люгер принадлежит к королевскому флоту или разъезжает по поручению морского разбойника?
- Разве я похожу на морского разбойника? - обидчиво спросил капитан. - Вы оскорбляете меня вашим предположением.
- Простите, синьор, нам поневоле приходится быть очень осторожными на нашем уединенном острове в настоящее смутное время. По поводу некоторых подробностей в оснастке вашего судна у нас явились некоторые сомнения, и мне прежде всего необходимо уяснить себе вашу национальность.
- О, сделайте одолжение. Я совершенно разделяю и ценю вашу осторожность и готов вам помочь, но как? Не угодно ли вам поехать со мной на мой люгер и лично осмотреть его? Мои бумаги все при мне, и я даю их в ваше полное распоряжение.
- Не беспокойтесь, капитан, мы все это устроим гораздо проще. Я книжный червь и льщу себя уверенностью, что, хотя и не бывал в Англии, но знаю ее довольно хорошо по книгам. Одного хорошего разговора с вами о ее администрации, нравах и обычаях будет для меня совершенно достаточно, чтобы уяснить все сомнения.
- Я к вашим услугам, синьор. Я люблю свою родину и горжусь ею.
- Это делает вам честь. Ну, скажите же мне, какого рода правление в Англии? Монархическое, аристократическое или демократическое?
- Однако, синьор, такой вопрос смутил бы любого философа! В Англии король, но есть также очень могущественные лорды, да и демократия напоминает о себе время от времени.
- Это вполне допустимое определение, сосед Вито Вити, - обратился вице-губернатор к подесте, желая перед ним похвастаться своими знаниями и своим тонким обращением с иностранцами, - английская конституция действительно машина очень сложная. Ваш ответ мне нравится, капитан, он показывает вашу привычку вдумываться во все вопросы жизни, и я ценю разумного человека. Ну, а что вы мне скажете относительно религии вашей родины?
- О, на этот вопрос еще труднее ответить, так как в Англии столько же вероисповеданий, сколько человек населения. Признаюсь, этот религиозный вопрос меня всегда сильно тревожит.
- Надо, однако, признаться, что этот вопрос очень редко тревожит моряков. Ну, хорошо, не будем на этом останавливаться, скажите только, ведь вы и ваши сограждане лютеране?
- Допустите какое вам угодно предположение, - возразил капитан, иронически улыбаясь, - во всяком случае наши предки были превосходными католиками. Но моряки и церковь - лучшие друзья, так как они совершенно не зависят один от другого.
- Почти то же и у нас, мой дорогой Вито Вити, хотя наши моряки жгут множество свечей и бесконечно повторяют молитвы.
- Простите, вице-губернатор, - горячо заметил капитан, - но я нахожу это большой ошибкой со стороны ваших моряков. Их дело шло бы несравненно успешнее, если бы они меньше молились и внимательнее относились к своим обязанностям.
- Это возмутительно! - воскликнул подеста с таким жаром, какой он не часто обнаруживал.
- Синьор капитан прав, почтенный Вито Вити, - остановил его вице-губернатор с таким внушительным видом, что как бы защищал им все свои либеральные идеи просвещенного человека. - Было бы полезнее для дела, если бы наши моряки сначала работали, а потом молились, а не наоборот, как это они делают теперь. Ну, а теперь относительно вашего языка, капитан, который я мало знаю, и которым вы, конечно, владеете в совершенстве.
- Без сомнения, - отвечал капитан, сразу переходя с итальянского языка, на котором говорил до сих пор, на английский с такой уверенностью, что уничтожал все подозрения, - мудрено не владеть родным языком.
Говорил он свободно и легко, но с легким акцентом, неуловимым для непосвященного слуха Баррофальди, который понял только одно, что ему бы ни за что не сказать такой фразы, а потому он опять перешел на итальянский язык.
- Ваш родной язык, без сомнения, благороден, синьор, да и может ли он быть другим, когда на нем писали Шекспир и Мильтон? Но что в нем затрудняет иностранца, так это множество одинаково произносимых различных слов, разнящихся по правописанию.
- Мне уже не раз приходилось выслушивать подобные жалобы, - отвечал капитан, довольный прекращением допроса и ничего не имевший против того, чтобы потолковать о неудобствах языка, до которого ему в сущности не было никакого дела.
Но тут подеста, которому надоело слушать, не принимая участия в разговоре, заметил, что лучше было бы не уклоняться от прямой цели допроса и покончить с выяснением некоторых подозрительных пунктов устройства люгера. Вице-губернатор и сам был не прочь с честью закончить испытание, а потому согласился с замечанием подесты.
- Сосед Вито Вити прав, - сказал он, - будем держаться одного вашего люгера. Есть у нас здесь некто Томазо Тонти, очень знающий моряк, он утверждает, что люгера встречаются преимущественно у французов, а что английские суда иного устройства.
- В данном случае ваш Томазо Тонти не обнаруживает больших знаний, так как люгера строят и в Англии. К тому же, я уже говорил ему, что я с острова Гернси, больше чем наполовину населенного французами, где сохранились французские обычаи и нравы, хотя уже несколько столетий этот остров принадлежит Англии.
- О, это совершенно меняет дело! Сосед Вити, все, что сообщает нам капитан относительно острова Гернси, совершенно верно. Теперь остается только удостовериться в именах, и тогда все будет в порядке. Джек Смит и Wing-and-Wing, действительно, Гернсийские имена?
- Не вполне, синьор, - отвечал капитан, едва удерживаясь от смеха, - так как Джек и Смит чисто английские имена, они там встречаются на каждом шагу, и мы уже из Англии занесли эти имена на Гернси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Вице-губернатор и подеста поражены были таким богатым соединением внешних преимуществ и после обычных приветствий не могли отвести от него глаз. Когда затем все сели по приглашению Баррофальди, то этот последний заговорил:
- Мне сообщили о прибытии английского судна в наш порт, синьор капитан.
- Совершенно верно, синьор, я служу под этим флагом.
- Вы англичанин? Как прикажете записать вас в нашу книгу? - и вице-губернатор через очки окинул его несколько подозрительным взглядом.
- Джек Смит, - отвечал моряк, делая две ошибки в произношении, ускользнувшие от Баррофальди.
- А название вашего люгера, синьор, - продолжал вице-губернатор, не отрывая пера от бумаги в ожидании ответа.
- «Крыло-и-Крыло», - отвечал моряк, снова делая ошибки в произношении.
Вице-губернатор записал название, но затем попросил его объяснения у капитана.
- Видите ли, на нашем судне двойной парус - по одному с каждой стороны, и они надуваются наподобие крыльев птицы - отсюда название.
- Но давно ли англичане стали строить люгера? До сих пор это были излюбленные французские суда?
- А, я понимаю, вы подозреваете во мне француза или испанца, или я не знаю кого, но я могу вас успокоить: я англичанин и состою на службе английского короля.
- Ваш люгер принадлежит к королевскому флоту или разъезжает по поручению морского разбойника?
- Разве я похожу на морского разбойника? - обидчиво спросил капитан. - Вы оскорбляете меня вашим предположением.
- Простите, синьор, нам поневоле приходится быть очень осторожными на нашем уединенном острове в настоящее смутное время. По поводу некоторых подробностей в оснастке вашего судна у нас явились некоторые сомнения, и мне прежде всего необходимо уяснить себе вашу национальность.
- О, сделайте одолжение. Я совершенно разделяю и ценю вашу осторожность и готов вам помочь, но как? Не угодно ли вам поехать со мной на мой люгер и лично осмотреть его? Мои бумаги все при мне, и я даю их в ваше полное распоряжение.
- Не беспокойтесь, капитан, мы все это устроим гораздо проще. Я книжный червь и льщу себя уверенностью, что, хотя и не бывал в Англии, но знаю ее довольно хорошо по книгам. Одного хорошего разговора с вами о ее администрации, нравах и обычаях будет для меня совершенно достаточно, чтобы уяснить все сомнения.
- Я к вашим услугам, синьор. Я люблю свою родину и горжусь ею.
- Это делает вам честь. Ну, скажите же мне, какого рода правление в Англии? Монархическое, аристократическое или демократическое?
- Однако, синьор, такой вопрос смутил бы любого философа! В Англии король, но есть также очень могущественные лорды, да и демократия напоминает о себе время от времени.
- Это вполне допустимое определение, сосед Вито Вити, - обратился вице-губернатор к подесте, желая перед ним похвастаться своими знаниями и своим тонким обращением с иностранцами, - английская конституция действительно машина очень сложная. Ваш ответ мне нравится, капитан, он показывает вашу привычку вдумываться во все вопросы жизни, и я ценю разумного человека. Ну, а что вы мне скажете относительно религии вашей родины?
- О, на этот вопрос еще труднее ответить, так как в Англии столько же вероисповеданий, сколько человек населения. Признаюсь, этот религиозный вопрос меня всегда сильно тревожит.
- Надо, однако, признаться, что этот вопрос очень редко тревожит моряков. Ну, хорошо, не будем на этом останавливаться, скажите только, ведь вы и ваши сограждане лютеране?
- Допустите какое вам угодно предположение, - возразил капитан, иронически улыбаясь, - во всяком случае наши предки были превосходными католиками. Но моряки и церковь - лучшие друзья, так как они совершенно не зависят один от другого.
- Почти то же и у нас, мой дорогой Вито Вити, хотя наши моряки жгут множество свечей и бесконечно повторяют молитвы.
- Простите, вице-губернатор, - горячо заметил капитан, - но я нахожу это большой ошибкой со стороны ваших моряков. Их дело шло бы несравненно успешнее, если бы они меньше молились и внимательнее относились к своим обязанностям.
- Это возмутительно! - воскликнул подеста с таким жаром, какой он не часто обнаруживал.
- Синьор капитан прав, почтенный Вито Вити, - остановил его вице-губернатор с таким внушительным видом, что как бы защищал им все свои либеральные идеи просвещенного человека. - Было бы полезнее для дела, если бы наши моряки сначала работали, а потом молились, а не наоборот, как это они делают теперь. Ну, а теперь относительно вашего языка, капитан, который я мало знаю, и которым вы, конечно, владеете в совершенстве.
- Без сомнения, - отвечал капитан, сразу переходя с итальянского языка, на котором говорил до сих пор, на английский с такой уверенностью, что уничтожал все подозрения, - мудрено не владеть родным языком.
Говорил он свободно и легко, но с легким акцентом, неуловимым для непосвященного слуха Баррофальди, который понял только одно, что ему бы ни за что не сказать такой фразы, а потому он опять перешел на итальянский язык.
- Ваш родной язык, без сомнения, благороден, синьор, да и может ли он быть другим, когда на нем писали Шекспир и Мильтон? Но что в нем затрудняет иностранца, так это множество одинаково произносимых различных слов, разнящихся по правописанию.
- Мне уже не раз приходилось выслушивать подобные жалобы, - отвечал капитан, довольный прекращением допроса и ничего не имевший против того, чтобы потолковать о неудобствах языка, до которого ему в сущности не было никакого дела.
Но тут подеста, которому надоело слушать, не принимая участия в разговоре, заметил, что лучше было бы не уклоняться от прямой цели допроса и покончить с выяснением некоторых подозрительных пунктов устройства люгера. Вице-губернатор и сам был не прочь с честью закончить испытание, а потому согласился с замечанием подесты.
- Сосед Вито Вити прав, - сказал он, - будем держаться одного вашего люгера. Есть у нас здесь некто Томазо Тонти, очень знающий моряк, он утверждает, что люгера встречаются преимущественно у французов, а что английские суда иного устройства.
- В данном случае ваш Томазо Тонти не обнаруживает больших знаний, так как люгера строят и в Англии. К тому же, я уже говорил ему, что я с острова Гернси, больше чем наполовину населенного французами, где сохранились французские обычаи и нравы, хотя уже несколько столетий этот остров принадлежит Англии.
- О, это совершенно меняет дело! Сосед Вити, все, что сообщает нам капитан относительно острова Гернси, совершенно верно. Теперь остается только удостовериться в именах, и тогда все будет в порядке. Джек Смит и Wing-and-Wing, действительно, Гернсийские имена?
- Не вполне, синьор, - отвечал капитан, едва удерживаясь от смеха, - так как Джек и Смит чисто английские имена, они там встречаются на каждом шагу, и мы уже из Англии занесли эти имена на Гернси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67