– объявил Юрек.
– Давай, Клубничка!!! – оглушительно завопил Метя.
– Давай, Пентагон! – из чувства протеста энергично вопила Мария.
– ..Юргельт ускоряет бег, слабеет Малярия, лидирует Клубничка, за ней идет Граница, на прямую выходит Клубничка, потом финиширует Юргельт и Дебора…
– Давай, пятерка, давай же, пятерка! – орал пан Эдя.
– Клубничка, Граница, Юргельт, борьба за место…
– Убегает Клубничка!! – заорал Юрек. – Отрывается!!
– Давай, Дебора!
– Клубничка, Клубничка, Клубничка!!! – визжал Метя.
Доорался-таки до своей Клубнички, она выиграла на три корпуса без усилий. За ней вместе оказались Юргельт с Границей. Только тогда я стала интересоваться, на что, собственно, люди ставили в этом заезде, может, появился шанс фукса? Оказалось, что ставили на Дебору и Границу, Клубничку никто не трогал. Я бы предпочла видеть на втором месте Юргельта, ведь на него почти никто не ставил.
– А тот лысый с кудряшками поставил два-шесть! – вдруг вспомнила Мария. – Один-шесть тоже поставил, но подешевле. С Клубничкой! И мне еще казалось, что они оба с ума сошли! Невероятно, что Клубничка пришла!
– А я вам говорила: Клубничка, – напомнила мне Моника Гонсовская. – Тут, на этих бегах, очень легко выиграть…
Моя набожная молитва была услышана: вторым оказался Юргельт. Моника Гонсовская, как мы с ней начерно подсчитали, могла бы лететь теперь не только в Англию, но даже в Австралию. Она была для меня лучшим доказательством, что сейчас выигрывают самые лучшие лошади безо всякого мошенничества.
Рупор наконец выплюнул результаты выигрыша триплета с первого заезда. Все расхохотались. Первый – шесть тысяч с мелочью, второй еще того хуже – пять восемьсот. Третьего еще не было, но, учитывая возврат ставок за Полонеза, Огояна и Варраву, вряд ли можно было надеяться на что-то лучшее. Только Клубничка имела шанс поднять выигрыш, потому что за нее дали двадцать семь тысяч. Последовательность была примерно такая же, двадцать девять пятьсот.
– Кажется, это мой единственный выигрыш сегодня, – печально высказалась я. – Хорошо, что хоть фуксы.
– Откуда тут взялась эта чертова Клубничка? – бормотал Юрек. – Пятая, последняя, пятая – ничего себе послужной список…
– Крылышки у нее выросли,"" – ехидно сказал полковник.
– И как можно выиграть, когда так придерживают лошадей, – причитал пан Собеслав. – Она же рекорд времени побила, как первая группа прошла!
Я посмотрела в программке статистику на Клубничку и толкнула Марию локтем в ребра.
– Что меня удивляет, так это талант молодого поколения, – сказала я задумчиво. – Посмотри, кто на ней ездил: ученики и любители. Как они делали, чтобы никто ничего не заметил? То, что лошадь придерживают, как правило, видно, особенно когда это делается неловко…
– Наверное, они придерживали ловко. Разве не видишь, какая хорошая идея? Ученик плохо поехал, проспал, к финишу не пришел, чего требовать от ученика? Только так, другого объяснения я не вижу.
– Триплет с Клубнички начинаешь?
– Нет, она у меня в серединке. Может, десять тысяч и получу…
Перед самым концом бегов еще успели объявить квинту, она составила примерно восемьдесят миллионов. Триплеты были неплохие, потому что после Клубнички пришли одни только фавориты, в результате самая большая выплата едва превысила сорок тысяч. Я угадала последний, на большие деньги не надеялась. Метю стеречь я перестала после седьмого заезда, когда увидела старшего комиссара Ярковского, который конспиративно шептался с тупорылым висельником, который казался мне самым подозрительным…
* * *
– Почему так? – спросил Януш. – Откуда это взялось?
Докладывала я ему все это уже после шести, потому что бега, по причине плохого освещения дорожек, заканчивались до темноты. После нервного дня я рассчитывала на спокойный вечер.
– Коней сняли в первом заезде, в четвертом и в пятом. За снятых коней возвращают деньги, на сей раз возврат был огромный, потому что отпали фавориты. Это производит такое впечатление, словно люди вообще не ставили, денег нет. И к тому же от этого с ума сходит бухгалтерия, потому что все надо пересчитать. Когда я уезжала, предпоследнего триплета еще не было.
– Я вообще-то имел в виду, откуда такой урожай на снятых лошадей.
– А-а-а… Если верить словам Моники, кони получили антидопинг. Успокаивающие или снотворные средства. Полонез помчался и сдох посреди поля, потом этим делом заинтересовался дежурный ветеринар и двух следующих выковырнул из паддока. Понятия не имею, у кого такая идея появилась.
– А потом уже не было снятия?
– Нет. И это вполне логично. Тех лошадей выловили, ветеринар глаз не сводит с остальных, так что же, злоумышленники дураки, что ли? Кто бы ни стоял за этим, прибыли он никакой не получил.
– А от кого можно что-нибудь прознать про это?
– От Еремиаша. Начальник ветчасти, самый честный и порядочный человек в мире. Он не может не знать, что там сегодня творилось…
Зазвонил телефон. Я не тронулась с места, уверенная, что это звонят Янушу. Оказалось, Что звонили как раз мне.
– Ты можешь приехать? – спросила Мария каким-то не своим голосом. – Но только немедленно!
– Куда приехать?
– Ко мне.
– Могу. А что стряслось?
– А у меня сидит Вальдемар с пьяным Болеком, который жутко рыдает. Я пробую хоть немного его протрезвить. Они странные вещи тут говорят…
– Порядок, через четверть часа я у тебя. Я недооценила своих способностей, и у нее оказалась через десять минут. За столом сидели Вальдемар, Болек Куявский и какой-то страшно перепуганный парнишка, лет примерно шестнадцати. Куявский на вид был скорее убит горем, а не пьян.
– А куда мне его было тащить, если он боялся возвращаться домой? – смущенно говорил Вальдемар. – В гостиницу или в полицию? Я понимаю, что он боится, а если он не захочет сам говорить, так я повторю, что он мне сообщил. Я бы на его месте тоже трясся…
Я вопросительно посмотрела на Марию, кивнув на парнишку.
– Это Янчак, – объяснила она мне. – Из конюшни Болека. От Врублевского.
– И тоже боится, – продолжал Вальдемар. – Общий страх Божий и скрежет зубовный. Ты сам расколешься или мне за тебя говорить?
Куявский с явным отвращением съел кусок лимона и запил кофе.
– Начинай сам, – пробормотал он. – Мне ух чего там…
– Никакого «чего там», пан Болек, – сказала я твердо. – Мы почти двадцать лет знакомы, вы же знаете, чего я просто так не цепляюсь…
– Факт! – признал Куявский, кивнув головой.
– Мы все знаем, что тут нечисто, так начните, наконец, разговаривать как человек, хватит скрывать, хуже-то вам уже не будет. В чем дело?
– Взбунтовались, – сказал Вальдемар с глубоким удовлетворением. – После этого Дерчика. Эти мафии все под одним паханом ходят, перед ним все провинились, а теперь все боятся, потому как жокеи маленькие и тощенькие…
– Карате заниматься надо, – сердито отрезала я.
– Замечек занимается, – буркнул Куявский. – Он не боится.
– А нельзя ли рассказать как-нибудь по порядку и с самого начала?
– А вы к мусорам помчитесь?..
– Болек, без ментовки не обойдется, это же ясно, – заверила его Мария. – Она права, расскажи все, потом станем думать, как поступить. Мы тебя когда-нибудь подводили?
Куявский покачал головой и, страшно гримасничая, съел очередной кусок лимона. Паническое состояние Янчака начало вроде бы проходить, он ничего не говорил, но смотрел более осмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Давай, Клубничка!!! – оглушительно завопил Метя.
– Давай, Пентагон! – из чувства протеста энергично вопила Мария.
– ..Юргельт ускоряет бег, слабеет Малярия, лидирует Клубничка, за ней идет Граница, на прямую выходит Клубничка, потом финиширует Юргельт и Дебора…
– Давай, пятерка, давай же, пятерка! – орал пан Эдя.
– Клубничка, Граница, Юргельт, борьба за место…
– Убегает Клубничка!! – заорал Юрек. – Отрывается!!
– Давай, Дебора!
– Клубничка, Клубничка, Клубничка!!! – визжал Метя.
Доорался-таки до своей Клубнички, она выиграла на три корпуса без усилий. За ней вместе оказались Юргельт с Границей. Только тогда я стала интересоваться, на что, собственно, люди ставили в этом заезде, может, появился шанс фукса? Оказалось, что ставили на Дебору и Границу, Клубничку никто не трогал. Я бы предпочла видеть на втором месте Юргельта, ведь на него почти никто не ставил.
– А тот лысый с кудряшками поставил два-шесть! – вдруг вспомнила Мария. – Один-шесть тоже поставил, но подешевле. С Клубничкой! И мне еще казалось, что они оба с ума сошли! Невероятно, что Клубничка пришла!
– А я вам говорила: Клубничка, – напомнила мне Моника Гонсовская. – Тут, на этих бегах, очень легко выиграть…
Моя набожная молитва была услышана: вторым оказался Юргельт. Моника Гонсовская, как мы с ней начерно подсчитали, могла бы лететь теперь не только в Англию, но даже в Австралию. Она была для меня лучшим доказательством, что сейчас выигрывают самые лучшие лошади безо всякого мошенничества.
Рупор наконец выплюнул результаты выигрыша триплета с первого заезда. Все расхохотались. Первый – шесть тысяч с мелочью, второй еще того хуже – пять восемьсот. Третьего еще не было, но, учитывая возврат ставок за Полонеза, Огояна и Варраву, вряд ли можно было надеяться на что-то лучшее. Только Клубничка имела шанс поднять выигрыш, потому что за нее дали двадцать семь тысяч. Последовательность была примерно такая же, двадцать девять пятьсот.
– Кажется, это мой единственный выигрыш сегодня, – печально высказалась я. – Хорошо, что хоть фуксы.
– Откуда тут взялась эта чертова Клубничка? – бормотал Юрек. – Пятая, последняя, пятая – ничего себе послужной список…
– Крылышки у нее выросли,"" – ехидно сказал полковник.
– И как можно выиграть, когда так придерживают лошадей, – причитал пан Собеслав. – Она же рекорд времени побила, как первая группа прошла!
Я посмотрела в программке статистику на Клубничку и толкнула Марию локтем в ребра.
– Что меня удивляет, так это талант молодого поколения, – сказала я задумчиво. – Посмотри, кто на ней ездил: ученики и любители. Как они делали, чтобы никто ничего не заметил? То, что лошадь придерживают, как правило, видно, особенно когда это делается неловко…
– Наверное, они придерживали ловко. Разве не видишь, какая хорошая идея? Ученик плохо поехал, проспал, к финишу не пришел, чего требовать от ученика? Только так, другого объяснения я не вижу.
– Триплет с Клубнички начинаешь?
– Нет, она у меня в серединке. Может, десять тысяч и получу…
Перед самым концом бегов еще успели объявить квинту, она составила примерно восемьдесят миллионов. Триплеты были неплохие, потому что после Клубнички пришли одни только фавориты, в результате самая большая выплата едва превысила сорок тысяч. Я угадала последний, на большие деньги не надеялась. Метю стеречь я перестала после седьмого заезда, когда увидела старшего комиссара Ярковского, который конспиративно шептался с тупорылым висельником, который казался мне самым подозрительным…
* * *
– Почему так? – спросил Януш. – Откуда это взялось?
Докладывала я ему все это уже после шести, потому что бега, по причине плохого освещения дорожек, заканчивались до темноты. После нервного дня я рассчитывала на спокойный вечер.
– Коней сняли в первом заезде, в четвертом и в пятом. За снятых коней возвращают деньги, на сей раз возврат был огромный, потому что отпали фавориты. Это производит такое впечатление, словно люди вообще не ставили, денег нет. И к тому же от этого с ума сходит бухгалтерия, потому что все надо пересчитать. Когда я уезжала, предпоследнего триплета еще не было.
– Я вообще-то имел в виду, откуда такой урожай на снятых лошадей.
– А-а-а… Если верить словам Моники, кони получили антидопинг. Успокаивающие или снотворные средства. Полонез помчался и сдох посреди поля, потом этим делом заинтересовался дежурный ветеринар и двух следующих выковырнул из паддока. Понятия не имею, у кого такая идея появилась.
– А потом уже не было снятия?
– Нет. И это вполне логично. Тех лошадей выловили, ветеринар глаз не сводит с остальных, так что же, злоумышленники дураки, что ли? Кто бы ни стоял за этим, прибыли он никакой не получил.
– А от кого можно что-нибудь прознать про это?
– От Еремиаша. Начальник ветчасти, самый честный и порядочный человек в мире. Он не может не знать, что там сегодня творилось…
Зазвонил телефон. Я не тронулась с места, уверенная, что это звонят Янушу. Оказалось, Что звонили как раз мне.
– Ты можешь приехать? – спросила Мария каким-то не своим голосом. – Но только немедленно!
– Куда приехать?
– Ко мне.
– Могу. А что стряслось?
– А у меня сидит Вальдемар с пьяным Болеком, который жутко рыдает. Я пробую хоть немного его протрезвить. Они странные вещи тут говорят…
– Порядок, через четверть часа я у тебя. Я недооценила своих способностей, и у нее оказалась через десять минут. За столом сидели Вальдемар, Болек Куявский и какой-то страшно перепуганный парнишка, лет примерно шестнадцати. Куявский на вид был скорее убит горем, а не пьян.
– А куда мне его было тащить, если он боялся возвращаться домой? – смущенно говорил Вальдемар. – В гостиницу или в полицию? Я понимаю, что он боится, а если он не захочет сам говорить, так я повторю, что он мне сообщил. Я бы на его месте тоже трясся…
Я вопросительно посмотрела на Марию, кивнув на парнишку.
– Это Янчак, – объяснила она мне. – Из конюшни Болека. От Врублевского.
– И тоже боится, – продолжал Вальдемар. – Общий страх Божий и скрежет зубовный. Ты сам расколешься или мне за тебя говорить?
Куявский с явным отвращением съел кусок лимона и запил кофе.
– Начинай сам, – пробормотал он. – Мне ух чего там…
– Никакого «чего там», пан Болек, – сказала я твердо. – Мы почти двадцать лет знакомы, вы же знаете, чего я просто так не цепляюсь…
– Факт! – признал Куявский, кивнув головой.
– Мы все знаем, что тут нечисто, так начните, наконец, разговаривать как человек, хватит скрывать, хуже-то вам уже не будет. В чем дело?
– Взбунтовались, – сказал Вальдемар с глубоким удовлетворением. – После этого Дерчика. Эти мафии все под одним паханом ходят, перед ним все провинились, а теперь все боятся, потому как жокеи маленькие и тощенькие…
– Карате заниматься надо, – сердито отрезала я.
– Замечек занимается, – буркнул Куявский. – Он не боится.
– А нельзя ли рассказать как-нибудь по порядку и с самого начала?
– А вы к мусорам помчитесь?..
– Болек, без ментовки не обойдется, это же ясно, – заверила его Мария. – Она права, расскажи все, потом станем думать, как поступить. Мы тебя когда-нибудь подводили?
Куявский покачал головой и, страшно гримасничая, съел очередной кусок лимона. Паническое состояние Янчака начало вроде бы проходить, он ничего не говорил, но смотрел более осмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66