— Если откажется от мечты о ребёнке и женится на Меланье, станет автоматически её наследником, хотя неизвестно, кто первый покинет этот мир. Уверил меня, что ни с кем на эту тему не говорил, сам понимаешь, для него тема щекотливая. Решает её сам, много в последнее время думает над этим, но к окончательному выводу ещё не пришёл. Имею соображение: после известных событий Меланья ему кажется и моложе, и красивее.
— Надеюсь, это тебя не удивляет, — подвёл итоги начальник. — Лично я тоже полагаю, она не занималась рекламой богатой старушки, так что эту пару пока оставим в покое. Ага, рассказал, что они делали тогда наверху?
— Сначала и в самом деле выбирали снимок для публикации, а потом немного… ну. повозились немного. Поэтому он сразу спустился, а ей пришлось задержаться, чтобы поправить причёску и привести в порядок макияж. А поскольку он видел, в каком состоянии оставил женщину, решительно утверждает — за то короткое время, что она задержалась наверху, никак не могла успеть привести себя в порядок и пристукнуть старушку. Звуков никаких подозрительных не слышал, отдельного стука тоже. И знаешь, у меня создалось впечатление, что о своих личных планах и вообще событиях того вечера этот тип говорил откровенно, раскованно, ничего не пытаясь скрыть. Заикаться начал и попытался что-то скрыть, когда перешёл к положению дел на работе, такое там змеиное гнездо — кошмар, ну да нас с тобой в данный момент вся эта грязь и криминальные махинации не колышат.
Бежан кивнул.
— Ты прав. Теперь о моем нотариусе. Тоже посидели за рюмочкой, не стану скрывать, коньячок всегда себя показывает. Выяснилось что персонал в конторе — люди проверенные, работают давно, из молодёжи одна только секретарша, но дочка хорошего знакомого. Никогда раньше из его канцелярии ни одного словечка не просочилось. А вот за клиентов он поручиться не может, их контора так глупо устроена, что слышимость в ней на все сто. Несколько кабинетов, несколько нотариусов, секретариат, посетители ожидают в коридоре, а перегородки между отдельными комнатами тонкие и не везде доходят до потолка. Он с коллегами давно привык к беседам вполголоса, если говорить негромко — все в порядке. Но пани Паркер привыкла говорить громким и пронзительным голосом, и тогда, у него на приёме, почти кричала, разорялась так, что во всех уголках наверняка было слышно. А его самого ожидали трое клиентов в коридоре, нет, в коридоре две штуки сидели, а третий находился в секретариате, там работал его помощник, так они могли слышать каждое слово пани Паркер. Вот сейчас… через полчаса, обещал позвонить и сообщить мне фамилии всех трех, на всякий случай. Если исключить его самого и его проверенный персонал, это единственные люди, которые могли в подробностях ознакомиться с последней волей нашей покойницы.
Роберт недоверчиво покачал головой.
— Ну и что из этого? Может, даже с интересом слушали, да им какое до этого дела? Конечно, если никто из них не связан ни коим образом с роднёй пани Паркер или её наследницами.
— Скоро мы об этом узнаем. И поговорю с Войцеховским, сегодня же позвоню, хотя рановато, надо дать ему время пообщаться с людьми, порасспрашивать. Если кого-нибудь обнаружит, тогда напустим на них тамошних полицейских, они быстрее и профессиональнее снимут показания, хотя я бы предпочёл поговорить по-дружески, не официально. Жаль, нет возможности слетать туда. Правда, я не знаю английского, то есть знаю, да плохо, но ведь пани Паркер и вовсе им не владела, общаться пришлось бы с поляками.
Роберт оживился.
— А может, все-таки имеет смысл?
— Времени в обрез. Давай-ка все-таки займёмся той Павляковской, которая фигурирует в списке лиц, общавшихся о Хубеком. Вот адрес, может, она ещё там живёт.
— Но ведь при опросе заявила, что ничего не знает.
— Заявить можно, что угодно, а ты проверь. И при случае пообщайся с мужем, ведь она Павляковская по мужу.
— Давай уточним, кого именно мы хотим найти.
— Мы хотим найти человека, которому оказалась на руку смерть Ванды Паркер и которому может оказаться выгодна смерть Дороты Павляковской. Не обязательно эти две линии сходятся в одну, могут быть самостоятельные дела. Что касается Доротки, её ближайшими наследницами являются тётки, но ещё ближе — её отец, о котором мы с тобой не подумали. Так что думай теперь…
А Роберту и думать было нечего, он юридически все уже разложил по полочкам.
— Панна Дорота унаследовала крупное состояние. Вряд ли она убила завещательницу, завещание законное, оформление правильно. В случае скоропостижной смерти Дороты, её состояние должен унаследовать ближайший родственник, в данном случае отец. Неважно, что с её матерью они не были расписаны, дочь он признал официально…
Зазвонил телефон, Бежан записал фамилии, продиктованные нотариусом. Роберт терпеливо пережидал.
— Понятно, — повторял вслух Бежан. — Супруги Ковальские, Иоланта и Тадеуш, адрес… телефон… Ханна Выстшик, по делу о наследстве, адрес… И все? Нет, нет, не обижайтесь, я обязан спросить, вам я доверяю. Понятно, понятно, визит пани Паркер запомнился надолго… Благодарю вас.
— Всего три человека, — с облегчением вздохнул Роберт, получив от комиссара листок бумаги с фамилиями и адресами свидетелей. — О Боже, Ковальские аж в Ломянках живут! Хорошо хоть телефон есть, можно быть уверенным, что застану их дома.
— А как там Янчак? — поинтересовался Бежан.
— Десять минут назад ещё спал, — информировал Роберт, в обязанности которого входило присматривать за Мартинеком. — Сестра с мужем на работе, их ребёнок в школе. Пришлось успокаивать… Заняты Ломянки. Пришлось успокаивать Мартинекову мамашу, что её сыночку ничего не грозит, он не арестован, только слишком важный для нас свидетель, отсюда и такие меры… Ну наконец-то!
Пани Ковальская оказалась дома, и Роберт без промедления отправился к черту на кулички, на край Варшавы. Бежану досталась Ханна Выстшик, у которой не было телефона, зато жила неподалёку. Положился на удачу, может, повезёт, и застанет свидетельницу дома. Не повезло, дома её не оказалось. От соседей комиссар узнал, что Ханна Выстшик работает уборщицей по найму, ходит по домам. Соседи охотно поведали об этом Бежану, ведь он умел располагать к себе людей, а явился не в мундире, ясное дело. По собственной инициативе соседи, вернее, обе соседки добавили, что, возможно, пани Ханя скоро сможет избавиться от тяжёлой работы, ей светит небольшое наследство, оставленное тёткой, пол-участка за городом и полдома, как раз она занимается этим последнее время, хотя кто знает, ведь эти адвокаты сущие кровопийцы, а Хане, бедняжке, подмазать их нечем, не такие у неё доходы.
Бежан с интересом выслушал информацию и удалился, шансы дополнить её были только вечером.
А Роберт в Ломянках узнал, что супруги Ковальские, будучи у нотариуса, ничего не видели и не слышали, всецело поглощённые собственными проблемами. Пан полицейский наверняка даже не представляет, как неимоверно сложно в наши дни одно продать, а другое купить. Вроде бы свобода, вроде бы никаких ограничений, а как дойдёт до дела — хоть караул кричи. Столько развелось бюрократии и бюрократов — буквально душат человека. И все стараются друг друга вокруг пальца обвести. Правда, что-то там, в нотариальной конторе мешало им обсуждать проблему, шум какой-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93