Эта текучесть персонала грозила уже принять хроническую форму, как вдруг одна приятельница Милли Чезер рекомендовала исключительно подходящего человека — некую м-сс Баттер.
Насчет этой особы были сделаны кое-какие предупреждения: ее нельзя было звать просто по имени, а надо было называть «миссис Баттер»; и числиться она должна была «домоправительницей». И если эти условия будут приняты, она будет сама предупредительность.
— Дело в том, что она просто хочет побольше быть одна, — пояснила Милли Чезер. — У нее в жизни была драма. Она говорит, что хочет работать, чтобы забыться. И чтобы не приходилось с людьми разговаривать. Ей необходим заработок. В детстве она осталась сиротой и жила у тетки, которая терпеть ее не могла, потому что у нее были свои дочери. Подвернулся какой-то жених, она вышла за него, а он оказался страшный мерзавец. Страшный, дорогая. Отнял у нее все, что она имела, до последнего гроша, пьянствовал, избивал ее. Избивал по-настоящему. Бил и колотил, когда она ждала ребенка. Ее отвезли в больницу. Бедный ребеночек через месяц умер — он его как-то покалечил. Она чуть с ума не сошла и пыталась покончить с собой. А когда стала поправляться, то узнала, что муж в тюрьме. И он вовсе не был ее мужем: он был двоеженец. Женился на ней только для того, чтобы завладеть ее грошами. Но тут уж она от него освободилась. Она немножко не в себе. Но очень милая, очень кроткая.
— А как ее настоящая фамилия?
— Да именно Баттер. Это ее девичья фамилия, но в то же время она миссис, а не мисс.
М-сс Баттер явилась в назначенный срок. Это была молодая женщина, моложе Эванджелины, в простом коричневом платье, бледная, с каштановыми волосами, круглым лицом и ясными, добрыми глазами. Она осмотрела квартиру и договорилась с хозяйкой о своих обязанностях.
Эванджелина знала, что ее не надо слишком подробно расспрашивать, и поэтому говорила о себе.
— Дело в том, что… я жду ребенка.
М-сс Баттер вздрогнула, но сохранила спокойный вид.
— Когда? — спросила она.
Эванджелина назвала срок.
— Вам хорошо будет иметь при себе замужнюю женщину.
— Этого-то я и хотела. Это как раз то, что мне нужно. Какая вы милая, миссис Баттер, что поняли сразу. Сейчас я как раз чувствую себя великолепно, но иногда… ах, я так боюсь.
— И почему только мы должны… — начала м-сс Баттер и не договорила.
— Я сама себя об этом спрашиваю.
— Если б еще в этом было что-нибудь приятное, — продолжала м-сс Баттер.
— Если по воскресеньям вы хотите бывать в церкви…
— Я не хожу в церковь, — возразила миссис Баттер. — Там одно издевательство, — прибавила она.
— Мы тоже довольно редко ходим, — сказала Эванджелина.
— Когда вы желаете, чтобы я перебралась? Я совсем свободна.
Лишь через несколько дней Эдвард-Альберт обнаружил м-сс Баттер. Он увидел, что она молода, послушна и относится к нему со спокойным уважением. Но он знал, что она была замужем, и начал действовать. Он стал исподтишка следить за ней. Полторы недели он потратил на то, чтобы привлечь к себе ее внимание. В доме стало как-то приятнее. Все предметы заняли свои места. В комнатах как будто сделалось светлей. Однажды миссис Баттер, окинув взглядом гостиную после уборки, объявила Эванджелине:
— Надо завести кошку.
Заговорили о комнатных животных.
— Они придают дому уют, — сказала м-сс Баттер.
Собак она не любила: они лезут на тебя лапами и норовят лизнуть в лицо. А кошка, славная кошечка, полна достоинства. Кошки всегда знают свое место.
— Не у них бывает столько котят, — заметила Эванджелина.
— Я достану такую, у которой этого не будет, — заявила м-сс Ваттер.
И вскоре у Тьюлеров на коврике перед камином расположился холощеный молодой кот, черный до блеска, с желтыми глазами. Он жмурился, и глядел, как м-сс Баттер раскладывает гренки на бронзовом треножничке, прикрепленном к решетке камина, тоже принадлежавшем к числу ее полезных изобретений.
Через несколько дней, как-то под вечер, она, став на колени, чесала у кота за ухом и играла с ним. В линиях ее склоненной фигуры была приятная женственность. Эванджелина лежала у себя в комнате. И вдруг м-сс Баттер почувствовала, что Эдвард-Альберт прижимается к ней.
— Кис-кис, — промолвил он.
Она заметила, что он весь дрожит. Рука его скользнула ласкающим движением по ее плечу и вниз — по бедру. Он пошлепал ее и попробовал ущипнуть.
Она высвободилась и встала на ноги. Повернулась к нему и устремила на него пристальный взгляд. По-видимому, она нисколько не растерялась и не рассердилась.
Она заговорила спокойно — так, словно приготовила свою маленькую речь еще несколько дней тому назад.
— Я не хочу, чтобы вы считали меня дерзкой, мистер Тьюлер, но если вы еще раз позволите себе что-нибудь подобное, я дам вам хорошую оплеуху, брошу все и уйду из этого дома. Я видела достаточно пакостей от одного — с меня хватит. Не хочу говорить резкостей. Я знаю, что такое мужчины, — другими они, видно, быть не могут. Но чем дальше от них, тем лучше. Займитесь своим делом, я буду заниматься своим, и все пойдет, как надо. Я не хочу устраивать неприятностей. Я хорошо отношусь к хозяйке, и мне жаль ее. Иначе я не осталась бы… Вот она проснулась. Это ее колокольчик.
Она обошла его стороной, как обходят какую-нибудь гадость на ковре.
— Иду! — крикнула она Эванджелине.
Эдвард-Альберт попытался иронически свистнуть, но миссис Баттер не уступила своей позиции ни на йоту. Сомневаться в ее искренности было невозможно. Он решил с этих пор относиться к ней с холодным презрением, и ну ее к черту!
Как жаль, что у него нет приятелей, хороших, веселых приятелей, которые дали бы ему добрый совет, как начать настоящую мужскую жизнь в Лондоне! Он слышал о клубах, но не знал никого, кто, мог бы ввести его в этот мир. Там-то можно сойтись с опытными людьми.
Эта общая мечта всех представителей. Homo Тьюлер в обеих его разновидностях — Англиканус и Американус — сойтись с опытными ребятами и бездельничать с ними в клубе — скоро стала распространяться с помощью печатных машин и захватила весь мир. Великая братская идея.
17. Возникновение Генри Тьюлера
Эванджелине пришлось перенести в лечебнице тяжелые часы. Приступы мучительной боли, сопровождавшиеся неистовыми, но тщетными потугами, то надвигались, то снова оставляли ее.
— Тужьтесь. Потерпите еще немножко, — то и дело повторяли над ней.
Но вот наконец послышался слабый писк, и новый Тьюлер появился на свет, и в положенный срок его, выкупанного, вытертого, поднесли к измученной матери.
Эванджелина кинула на свое порождение враждебный взгляд из-за края простыни. Она не пошевелилась, чтобы коснуться его.
— Я так и знала, что он будет похож на него, — сказала она. — Так и знала.
И закрыла глаза.
Сиделки переглянулись в смущении.
— Завтра он будет лучше выглядеть, — сказала одна из них.
Эванджелина отвернулась, чтобы сплюнуть, потом упрямо произнесла, не открывая глаз:
— Мне все равно… Все равно, как он выглядит. Унесите его. Я рада… рада, что от него освободилась.
Так произошло приобщение Генри Тьюлера к тайнам сознательного существования.
18. Тьюлер отвергнут
Эванджелина вернулась из лечебницы в сопровождений заботливой, аккуратной сестры с резкими чертами лица, розовыми щеками и слишком проницательным, враждебным взглядом, которая с видимым удовольствием объявила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Насчет этой особы были сделаны кое-какие предупреждения: ее нельзя было звать просто по имени, а надо было называть «миссис Баттер»; и числиться она должна была «домоправительницей». И если эти условия будут приняты, она будет сама предупредительность.
— Дело в том, что она просто хочет побольше быть одна, — пояснила Милли Чезер. — У нее в жизни была драма. Она говорит, что хочет работать, чтобы забыться. И чтобы не приходилось с людьми разговаривать. Ей необходим заработок. В детстве она осталась сиротой и жила у тетки, которая терпеть ее не могла, потому что у нее были свои дочери. Подвернулся какой-то жених, она вышла за него, а он оказался страшный мерзавец. Страшный, дорогая. Отнял у нее все, что она имела, до последнего гроша, пьянствовал, избивал ее. Избивал по-настоящему. Бил и колотил, когда она ждала ребенка. Ее отвезли в больницу. Бедный ребеночек через месяц умер — он его как-то покалечил. Она чуть с ума не сошла и пыталась покончить с собой. А когда стала поправляться, то узнала, что муж в тюрьме. И он вовсе не был ее мужем: он был двоеженец. Женился на ней только для того, чтобы завладеть ее грошами. Но тут уж она от него освободилась. Она немножко не в себе. Но очень милая, очень кроткая.
— А как ее настоящая фамилия?
— Да именно Баттер. Это ее девичья фамилия, но в то же время она миссис, а не мисс.
М-сс Баттер явилась в назначенный срок. Это была молодая женщина, моложе Эванджелины, в простом коричневом платье, бледная, с каштановыми волосами, круглым лицом и ясными, добрыми глазами. Она осмотрела квартиру и договорилась с хозяйкой о своих обязанностях.
Эванджелина знала, что ее не надо слишком подробно расспрашивать, и поэтому говорила о себе.
— Дело в том, что… я жду ребенка.
М-сс Баттер вздрогнула, но сохранила спокойный вид.
— Когда? — спросила она.
Эванджелина назвала срок.
— Вам хорошо будет иметь при себе замужнюю женщину.
— Этого-то я и хотела. Это как раз то, что мне нужно. Какая вы милая, миссис Баттер, что поняли сразу. Сейчас я как раз чувствую себя великолепно, но иногда… ах, я так боюсь.
— И почему только мы должны… — начала м-сс Баттер и не договорила.
— Я сама себя об этом спрашиваю.
— Если б еще в этом было что-нибудь приятное, — продолжала м-сс Баттер.
— Если по воскресеньям вы хотите бывать в церкви…
— Я не хожу в церковь, — возразила миссис Баттер. — Там одно издевательство, — прибавила она.
— Мы тоже довольно редко ходим, — сказала Эванджелина.
— Когда вы желаете, чтобы я перебралась? Я совсем свободна.
Лишь через несколько дней Эдвард-Альберт обнаружил м-сс Баттер. Он увидел, что она молода, послушна и относится к нему со спокойным уважением. Но он знал, что она была замужем, и начал действовать. Он стал исподтишка следить за ней. Полторы недели он потратил на то, чтобы привлечь к себе ее внимание. В доме стало как-то приятнее. Все предметы заняли свои места. В комнатах как будто сделалось светлей. Однажды миссис Баттер, окинув взглядом гостиную после уборки, объявила Эванджелине:
— Надо завести кошку.
Заговорили о комнатных животных.
— Они придают дому уют, — сказала м-сс Баттер.
Собак она не любила: они лезут на тебя лапами и норовят лизнуть в лицо. А кошка, славная кошечка, полна достоинства. Кошки всегда знают свое место.
— Не у них бывает столько котят, — заметила Эванджелина.
— Я достану такую, у которой этого не будет, — заявила м-сс Ваттер.
И вскоре у Тьюлеров на коврике перед камином расположился холощеный молодой кот, черный до блеска, с желтыми глазами. Он жмурился, и глядел, как м-сс Баттер раскладывает гренки на бронзовом треножничке, прикрепленном к решетке камина, тоже принадлежавшем к числу ее полезных изобретений.
Через несколько дней, как-то под вечер, она, став на колени, чесала у кота за ухом и играла с ним. В линиях ее склоненной фигуры была приятная женственность. Эванджелина лежала у себя в комнате. И вдруг м-сс Баттер почувствовала, что Эдвард-Альберт прижимается к ней.
— Кис-кис, — промолвил он.
Она заметила, что он весь дрожит. Рука его скользнула ласкающим движением по ее плечу и вниз — по бедру. Он пошлепал ее и попробовал ущипнуть.
Она высвободилась и встала на ноги. Повернулась к нему и устремила на него пристальный взгляд. По-видимому, она нисколько не растерялась и не рассердилась.
Она заговорила спокойно — так, словно приготовила свою маленькую речь еще несколько дней тому назад.
— Я не хочу, чтобы вы считали меня дерзкой, мистер Тьюлер, но если вы еще раз позволите себе что-нибудь подобное, я дам вам хорошую оплеуху, брошу все и уйду из этого дома. Я видела достаточно пакостей от одного — с меня хватит. Не хочу говорить резкостей. Я знаю, что такое мужчины, — другими они, видно, быть не могут. Но чем дальше от них, тем лучше. Займитесь своим делом, я буду заниматься своим, и все пойдет, как надо. Я не хочу устраивать неприятностей. Я хорошо отношусь к хозяйке, и мне жаль ее. Иначе я не осталась бы… Вот она проснулась. Это ее колокольчик.
Она обошла его стороной, как обходят какую-нибудь гадость на ковре.
— Иду! — крикнула она Эванджелине.
Эдвард-Альберт попытался иронически свистнуть, но миссис Баттер не уступила своей позиции ни на йоту. Сомневаться в ее искренности было невозможно. Он решил с этих пор относиться к ней с холодным презрением, и ну ее к черту!
Как жаль, что у него нет приятелей, хороших, веселых приятелей, которые дали бы ему добрый совет, как начать настоящую мужскую жизнь в Лондоне! Он слышал о клубах, но не знал никого, кто, мог бы ввести его в этот мир. Там-то можно сойтись с опытными людьми.
Эта общая мечта всех представителей. Homo Тьюлер в обеих его разновидностях — Англиканус и Американус — сойтись с опытными ребятами и бездельничать с ними в клубе — скоро стала распространяться с помощью печатных машин и захватила весь мир. Великая братская идея.
17. Возникновение Генри Тьюлера
Эванджелине пришлось перенести в лечебнице тяжелые часы. Приступы мучительной боли, сопровождавшиеся неистовыми, но тщетными потугами, то надвигались, то снова оставляли ее.
— Тужьтесь. Потерпите еще немножко, — то и дело повторяли над ней.
Но вот наконец послышался слабый писк, и новый Тьюлер появился на свет, и в положенный срок его, выкупанного, вытертого, поднесли к измученной матери.
Эванджелина кинула на свое порождение враждебный взгляд из-за края простыни. Она не пошевелилась, чтобы коснуться его.
— Я так и знала, что он будет похож на него, — сказала она. — Так и знала.
И закрыла глаза.
Сиделки переглянулись в смущении.
— Завтра он будет лучше выглядеть, — сказала одна из них.
Эванджелина отвернулась, чтобы сплюнуть, потом упрямо произнесла, не открывая глаз:
— Мне все равно… Все равно, как он выглядит. Унесите его. Я рада… рада, что от него освободилась.
Так произошло приобщение Генри Тьюлера к тайнам сознательного существования.
18. Тьюлер отвергнут
Эванджелина вернулась из лечебницы в сопровождений заботливой, аккуратной сестры с резкими чертами лица, розовыми щеками и слишком проницательным, враждебным взглядом, которая с видимым удовольствием объявила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81