И чтобы удостовериться, что неблагоприятных инцидентов больше не будет, я пришлю вам первоклассный армейский полк, который гарантирует охрану Лаборатории. Вы можете ожидать их к семнадцати часам, завтра.
— Да, господин Президент.
— Вам также перешлют подготовленное заявление для выступления вашего директора перед камерами. Это внесет ясность, кто есть кто и что к чему. Теперь вы будете выполнять только прямые распоряжения главнокомандующего. Вы будете удерживать Лабораторию от посягательств губернатора Хьюгелета. Вы защитите информацию и сохраните персонал, вы удержите от развала Лабораторию, пока я не разберусь, почему этот человечишко так жаждет завладеть ею. Если вы будете действовать успешно, я переведу вас на работу в Белый дом. Если вы потерпите неудачу, мы оба погорим. Причем вы в первую очередь. Вам все ясно?
— Совершенно ясно, господин Президент.
— Добро пожаловать в очаровательный мир исполнительной власти.
Президент исчез. Волны янтаря долго колебались после его ухода.
Оскар с усилием вырвал голову из виртуального шлема и оказался в самом центре внимания двух сотен людей.
— Ну что? — потребовал Кевин, размахивая микрофоном. — Что он говорил?
— Он нанял меня на работу, — объявил Оскар. — Я теперь сотрудник Совета национальной безопасности.
Кевин вытаращил глаза.
— Правда? Оскар кивнул.
— Президент нас поддерживает! Он посылает сюда отряды, чтобы защитить нас!
Толпа радостно взревела, люди пришли в крайний восторг. Их реакция имела некий оттенок истерики. Фарс, трагедия, триумф, все происходило слишком быстро, они были как пьяные. Все, что они могли делать в нынешний момент, так это толкать друг друга в бока телефонными трубками.
Кевин отключил микрофон и отбросил его в сторону.
— Он говорил что-нибудь обо мне? — спросил он с тревогой. — Насчет моего звонка вчера вечером и все такое?
— Да, он упомянул тебя, Кевин. Он конкретно упомянул тебя.
Кевин тут же обратился к человеку, что стоял ближе всего к нему. Это оказалась Лана Рамачандран. Лана была вытащена из душа и примчалась в пресс-центр в одном халате и шлепанцах на босу ногу.
— Президент заметил меня! — сообщил ей Кевин громким голосом, выпрямляясь в полный рост. — Он говорил обо мне! Я действительно кое-что значу! Я имею значение для Президента.
— Бог мой, ты безнадежен! — ответила Лана, ощетинившись. — Как ты мог сделать такое с бедным Оскаром?
— Сделать что?
— Да посмотри на него, дурак! Он же горит!
— Он не горит, — поправил ее Кевин, окинув Оскара оценивающим взглядом. — Но у него, возможно, высокая температура.
— А что это у него на голове! Ты должен был его защищать, ты его телохранитель, ты, глухой ублюдок! Ты его убил! Он ведь сделан, как и ты, из плоти и крови!
— Нет, он — нет, — обиженно сказал Кевин. Его телефон зазвонил. Он ответил:
— Да?
Кевин выслушал сообщение и спал с лица.
— Ага, дурак вырядился в полицейского, — зарычала Лана. — Оскар, что с тобой? Скажи что-нибудь. Дай я пощупаю твой пульс. — Она схватила его запястье. — Мой бог! Кожа просто горит!
Ворот халата Ланы распахнулся. Оскар разглядел полукруг сморщившейся коричневой кожи вокруг соска. По нему вдруг прошла сильная, сумасшедшая волна сексуального возбуждения. Он не контролировал себя.
— Мне надо лечь, — сказал он.
Лана смотрела на него, закусив губу. Ее телячьи глаза наполнились слезами.
— Почему они не сказали, что тебе плохо? Бедный Оскар! Никто даже не позаботился о тебе!
— Может быть, немного холодной воды, — пробормотал он.
Лана нашла его шляпу и мягко прикрыла ему голову.
— Я заберу тебя отсюда.
— Оскар! — вскричал Кевин. — Южные ворота открыты! Лаборатория захвачена! Сотни кочевников!
Оскар отозвался немедленно: «Модераторы или Регуляторы?» Но слова звучали тарабарщиной. Язык внезапно раздулся и стал огромным. Как будто во рту было целых два языка.
— Что будем делать? — требовательно спросил Кевин.
— Уйдите от него! Позвольте ему выжить! — завопила Лана. — Кто-нибудь, да помогите же мне! Ему нужна помощь!
После того как Оскар оказался в клинике Коллаборатория, медицинский персонал отреагировал так же, как всегда реагировали на Оскара медики: полное замешательство и вежливое бездействие. У Оскара было множество признаков болезни, но поставить диагноз оказывалось невозможным, поскольку его метаболизм просто не был вполне человеческим. Температура подскочила, сердце частило, кожа потрескалась, кровяное давление зашкалило. Учитывая такой необычный фон, невозможно было прописать курс лечения.
Впрочем, аккуратная повязка на голове, ледяной пакет и несколько часов тишины сделали свое дело. Оскар наконец провалился в оздоровляющий сон. Он проснулся в полдень, чувствуя себя утомленным и разбитым, но по крайней мере вновь контролирующим свое тело. Сидя на больничной койке, он потягивал томатный сок и просматривал новости по лэптопу. Кевина не было. Лана настояла, чтобы и остальные члены команды оставили Оскара в покое.
Через час к Оскару ввалилась нежданная группа посетителей. Четверо волосатых кочевников ворвались в его палату. Первым был генерал Бенингбой. Три бандита помоложе имели жутко зловещий вид в своей боевой раскраске.
Генерал принес ему большой букет. Ветки падуба, желтые нарциссы и омела. Цветочная символика была очевидна.
— Здрасте, — сказал Бенингбой, приспосабливая букет. — Слышал, ты плохо себя чувствуешь, вот решил зайти с моими мальчиками, ободрить тебя.
Оскар задумчиво рассматривал захватчиков. Он был рад видеть их. У него сразу повысилось настроение.
— Это очень мило с вашей стороны, генерал. Присаживайтесь.
Бенингбой присел в ногах кровати, которая тревожно заскрипела под его весом. Трое сопровождающих, игнорируя стулья, пристроились на полу. Старший занял пост у дверей.
— Не генерал. Капрал. Теперь я капрал Бенингбой.
— Почему такое понижение в должности?
— Очень просто. Я послал пятьдесят девочек сюда на захват Лаборатории. У них отцы, матери, братья, сестры и дружки. Я подверг их любимых опасности. И, ну, в общем, это в значительной степени подорвало доверие ко мне. Годы усилий пошли прахом!
Оскар кивнул.
— Я так понимаю, это имеет отношение к вашей репутации и сетям доверия?
— Ага. Верно.
— Кажется абсурдным, что вас понизили в должности, когда нападение было таким успешным.
— Ну, теперь… — Бенингбой скосил глаза в сторону. — Я мог бы возместить часть моего потерянного престижа, если можно будет показать, что мы, Модераторы, получили выгоду от этой опасной деятельности.
— Ага.
— Пока мы не получили ничего, кроме бессонной ночи для взволнованных семейств наших отважных воинов.
— Капрал, вы правы. Ваша помощь была неоценима, и пока еще мы не дали вам ничего взамен. Я подтверждаю, что в долгу перед вами. Я человек слова. Вы помогли нам, когда мы в этом нуждались. И я хочу помочь вам, капрал Бенингбой. Только скажите мне, что вам нужно.
Бенингбой, улыбаясь в бороду, обернулся к одному из компаньонов.
— Ты слышал? Красивая речь, не так ли? Все записал на ленту?
— Все, — прорычал головорез.
Бенингбой опять обратился к Оскару.
— Я припоминаю, что ты обещал Модераторам прекрасное освещение в прессе — про то, что мы собирались быть рыцарями и паладинами федерального закона порядка, и все прочее по поводу Регуляторов… И не то чтобы я сомневался относительно твоего подтвержденного присягой слова, господин президентский научный советник, сэр, но я решил, что с четырьмя сотнями Модераторов в Лаборатории…
— Ты сказал, что это было стимулом, — подсказал головорез номер два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Да, господин Президент.
— Вам также перешлют подготовленное заявление для выступления вашего директора перед камерами. Это внесет ясность, кто есть кто и что к чему. Теперь вы будете выполнять только прямые распоряжения главнокомандующего. Вы будете удерживать Лабораторию от посягательств губернатора Хьюгелета. Вы защитите информацию и сохраните персонал, вы удержите от развала Лабораторию, пока я не разберусь, почему этот человечишко так жаждет завладеть ею. Если вы будете действовать успешно, я переведу вас на работу в Белый дом. Если вы потерпите неудачу, мы оба погорим. Причем вы в первую очередь. Вам все ясно?
— Совершенно ясно, господин Президент.
— Добро пожаловать в очаровательный мир исполнительной власти.
Президент исчез. Волны янтаря долго колебались после его ухода.
Оскар с усилием вырвал голову из виртуального шлема и оказался в самом центре внимания двух сотен людей.
— Ну что? — потребовал Кевин, размахивая микрофоном. — Что он говорил?
— Он нанял меня на работу, — объявил Оскар. — Я теперь сотрудник Совета национальной безопасности.
Кевин вытаращил глаза.
— Правда? Оскар кивнул.
— Президент нас поддерживает! Он посылает сюда отряды, чтобы защитить нас!
Толпа радостно взревела, люди пришли в крайний восторг. Их реакция имела некий оттенок истерики. Фарс, трагедия, триумф, все происходило слишком быстро, они были как пьяные. Все, что они могли делать в нынешний момент, так это толкать друг друга в бока телефонными трубками.
Кевин отключил микрофон и отбросил его в сторону.
— Он говорил что-нибудь обо мне? — спросил он с тревогой. — Насчет моего звонка вчера вечером и все такое?
— Да, он упомянул тебя, Кевин. Он конкретно упомянул тебя.
Кевин тут же обратился к человеку, что стоял ближе всего к нему. Это оказалась Лана Рамачандран. Лана была вытащена из душа и примчалась в пресс-центр в одном халате и шлепанцах на босу ногу.
— Президент заметил меня! — сообщил ей Кевин громким голосом, выпрямляясь в полный рост. — Он говорил обо мне! Я действительно кое-что значу! Я имею значение для Президента.
— Бог мой, ты безнадежен! — ответила Лана, ощетинившись. — Как ты мог сделать такое с бедным Оскаром?
— Сделать что?
— Да посмотри на него, дурак! Он же горит!
— Он не горит, — поправил ее Кевин, окинув Оскара оценивающим взглядом. — Но у него, возможно, высокая температура.
— А что это у него на голове! Ты должен был его защищать, ты его телохранитель, ты, глухой ублюдок! Ты его убил! Он ведь сделан, как и ты, из плоти и крови!
— Нет, он — нет, — обиженно сказал Кевин. Его телефон зазвонил. Он ответил:
— Да?
Кевин выслушал сообщение и спал с лица.
— Ага, дурак вырядился в полицейского, — зарычала Лана. — Оскар, что с тобой? Скажи что-нибудь. Дай я пощупаю твой пульс. — Она схватила его запястье. — Мой бог! Кожа просто горит!
Ворот халата Ланы распахнулся. Оскар разглядел полукруг сморщившейся коричневой кожи вокруг соска. По нему вдруг прошла сильная, сумасшедшая волна сексуального возбуждения. Он не контролировал себя.
— Мне надо лечь, — сказал он.
Лана смотрела на него, закусив губу. Ее телячьи глаза наполнились слезами.
— Почему они не сказали, что тебе плохо? Бедный Оскар! Никто даже не позаботился о тебе!
— Может быть, немного холодной воды, — пробормотал он.
Лана нашла его шляпу и мягко прикрыла ему голову.
— Я заберу тебя отсюда.
— Оскар! — вскричал Кевин. — Южные ворота открыты! Лаборатория захвачена! Сотни кочевников!
Оскар отозвался немедленно: «Модераторы или Регуляторы?» Но слова звучали тарабарщиной. Язык внезапно раздулся и стал огромным. Как будто во рту было целых два языка.
— Что будем делать? — требовательно спросил Кевин.
— Уйдите от него! Позвольте ему выжить! — завопила Лана. — Кто-нибудь, да помогите же мне! Ему нужна помощь!
После того как Оскар оказался в клинике Коллаборатория, медицинский персонал отреагировал так же, как всегда реагировали на Оскара медики: полное замешательство и вежливое бездействие. У Оскара было множество признаков болезни, но поставить диагноз оказывалось невозможным, поскольку его метаболизм просто не был вполне человеческим. Температура подскочила, сердце частило, кожа потрескалась, кровяное давление зашкалило. Учитывая такой необычный фон, невозможно было прописать курс лечения.
Впрочем, аккуратная повязка на голове, ледяной пакет и несколько часов тишины сделали свое дело. Оскар наконец провалился в оздоровляющий сон. Он проснулся в полдень, чувствуя себя утомленным и разбитым, но по крайней мере вновь контролирующим свое тело. Сидя на больничной койке, он потягивал томатный сок и просматривал новости по лэптопу. Кевина не было. Лана настояла, чтобы и остальные члены команды оставили Оскара в покое.
Через час к Оскару ввалилась нежданная группа посетителей. Четверо волосатых кочевников ворвались в его палату. Первым был генерал Бенингбой. Три бандита помоложе имели жутко зловещий вид в своей боевой раскраске.
Генерал принес ему большой букет. Ветки падуба, желтые нарциссы и омела. Цветочная символика была очевидна.
— Здрасте, — сказал Бенингбой, приспосабливая букет. — Слышал, ты плохо себя чувствуешь, вот решил зайти с моими мальчиками, ободрить тебя.
Оскар задумчиво рассматривал захватчиков. Он был рад видеть их. У него сразу повысилось настроение.
— Это очень мило с вашей стороны, генерал. Присаживайтесь.
Бенингбой присел в ногах кровати, которая тревожно заскрипела под его весом. Трое сопровождающих, игнорируя стулья, пристроились на полу. Старший занял пост у дверей.
— Не генерал. Капрал. Теперь я капрал Бенингбой.
— Почему такое понижение в должности?
— Очень просто. Я послал пятьдесят девочек сюда на захват Лаборатории. У них отцы, матери, братья, сестры и дружки. Я подверг их любимых опасности. И, ну, в общем, это в значительной степени подорвало доверие ко мне. Годы усилий пошли прахом!
Оскар кивнул.
— Я так понимаю, это имеет отношение к вашей репутации и сетям доверия?
— Ага. Верно.
— Кажется абсурдным, что вас понизили в должности, когда нападение было таким успешным.
— Ну, теперь… — Бенингбой скосил глаза в сторону. — Я мог бы возместить часть моего потерянного престижа, если можно будет показать, что мы, Модераторы, получили выгоду от этой опасной деятельности.
— Ага.
— Пока мы не получили ничего, кроме бессонной ночи для взволнованных семейств наших отважных воинов.
— Капрал, вы правы. Ваша помощь была неоценима, и пока еще мы не дали вам ничего взамен. Я подтверждаю, что в долгу перед вами. Я человек слова. Вы помогли нам, когда мы в этом нуждались. И я хочу помочь вам, капрал Бенингбой. Только скажите мне, что вам нужно.
Бенингбой, улыбаясь в бороду, обернулся к одному из компаньонов.
— Ты слышал? Красивая речь, не так ли? Все записал на ленту?
— Все, — прорычал головорез.
Бенингбой опять обратился к Оскару.
— Я припоминаю, что ты обещал Модераторам прекрасное освещение в прессе — про то, что мы собирались быть рыцарями и паладинами федерального закона порядка, и все прочее по поводу Регуляторов… И не то чтобы я сомневался относительно твоего подтвержденного присягой слова, господин президентский научный советник, сэр, но я решил, что с четырьмя сотнями Модераторов в Лаборатории…
— Ты сказал, что это было стимулом, — подсказал головорез номер два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135