Р. Мак-Нил фактически выполнил первоначальный план ИМЭЛа в отношении 14-го тома, а в том 15-й включил документы военной поры; 16-й том был укомплектован работами послевоенного периода, большей части которых и 1946 году, когда вышел 1-й том, еще не существовало. Трудно не согласиться с таким распределением. “Имей диктатор более верных последователей, - отмечает Мак-Нил, - разумно было бы предположить, что они пожелают увидеть продолжение серии, включающей период 1946-53 годов” (Ibidem. P. IX). Но это-то как раз и не устраивало ранних реставраторов капитализма - Л. Берию, Н. Хрущева, А. Микояна и др., которые постарались противопоставить Сталина Ленину, искоренить из научно-политического оборота сталинские труды и тем самым начать идейное “перевооружение” партии. “К свободе призваны вы, братия, - говорится в Послании апостола Павла к Галатам, - только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом” (Тал 5, 13-15). Преемники Сталина, включая М. Горбачева, поступали по большей части наоборот.
Приступая к работе над трехтомником, я исходил из двух основных соображений. Во-первых, научная объективность требовала заделать в исторической эпопее “дыру памяти”, образованную вначале для сведения карьерно–эгоистических счетов, буржуазных по своей природе, - “дыру памяти”, которую, исподволь расширяя ее в течение четырех десятилетий, сумел блестяще использовать мировой империализм. В мою задачу входило добиться того, чтобы при стремительном крушении авторитетов, причем не только у нас, но и в других странах мира, и при повсеместном прагматическом измельчании политических руководителей надо всем возобладал единственный бесспорный эксперт - Господин Факт. Это было тем более необходимо, что Сталину, как никому другому ранее, крупно “повезло”. Он оказался таким историческим деятелем, на которого низвергалась Ниагара и справедливых, и клеветнических обличении, долго не иссякавшая благодаря усилиям сонма заинтересованных - от недавних соратников, лагерников, “шестидесятников” и “формулировочных диверсантов” до продажных борзописцев, последышей российской контрреволюции, гитлеризма и сионизма, профессиональных антикоммунистов и ренегатов коммунизма.
До сих пор публика, и особенно молодежь, проявляющая интерес к истории России первой половины XX века, как правило, знакомится с разнообразным, часто откровенно бульварным чтивом о Сталине, но только не с самим Сталиным. Эта “традиция” ведется издалека. Помню, еще в конце 70-х годов, в связи с приближением 100-летия со дня рождения Сталина я внес предложение перепубликовать в журнале “Коммунист” его статью “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов”. “Ты что, хочешь показать, какой Сталин умный?” - парировал это предложение секретарь ЦК КПСС по идеологии М. Зимянин. Вопрос был закрыт. Между тем Зимянин (умерший в мае 1995 года) полностью пересмотрел в конце жизни (якобы под влиянием чтения Гегеля) свое отношение к марксизму и доказал лишь то, что он, как и многие в “застойном” партийном руководстве, занимался не своим делом.
Клевета на Сталина носила двойственный характер. Она была косвенной и прямой. Приведу примеры.
Можно сказать, “классическим” образчиком косвенной клеветы является шокировавший делегатов XX съезда намек Хрущева на будто бы причастность Сталина к убийству Кирова. Только в 90-х годах увидела свет брошюра А. Кириллиной “Рикошет” (СПб, 1993), на обширном документальном материале опровергающая эту абсурдную версию, которая исходила еще от Л. Троцкого, а, по утверждению В. Жухрая, была сфабрикована Черчиллем с помощью гестаповца оберштурмбанфюрера Хетля (См.: Сталин: правда и ложь. М., 1996. С.262). Но не слишком ли поздно? Версия основательно, на протяжении десятилетий “поработала” на противников социализма, стараниями А. Яковлева изображалась как некая достоверность и уж, во всяком случае, растиражирована в тысячи раз больше, чем истина.
На XX съезде КПСС, начиная антисталинскую кампанию, Хрущев ни словом не обмолвился о так называемом заговоре военных. Зато на XX II- м вынес его на всеобщее обозрение как еще один убедительный аргумент. “Жертвами репрессий стали такие видные военачальники, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Егоров, Эйдеман и другие, - говорил Хрущев. - Это были заслуженные люди нашей армии, особенно Тухачевский, Якир и Уборевич, они были видными полководцами. А позже были репрессированы Блюхер и другие видные военачальники.
Как-то в зарубежной печати промелькнуло довольно любопытное сообщение, будто бы Гитлер, готовя нападение на нашу страну, через свою разведку подбросил сфабрикованный документ о том, что товарищи Якир, Тухачевский и другие являются агентами немецкого генерального штаба. Этот “документ”, якобы секретный, попал к президенту Чехословакии Бенешу, и тот, в свою очередь, руководствуясь, видимо, добрыми намерениями, переслал его Сталину. Якир, Тухачевский и другие товарищи были арестованы, а вслед за тем и уничтожены” (XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. T. II. М., 1962. С. 585-586).
То, что Хрущев легкомысленно связывает с “довольно любопытным сообщением”, не могло не явиться для Сталина грозным сигналом. На его месте ни один ответственный руководитель не проигнорировал бы весть о сомнительных контактах высших военачальников своей страны с германским вермахтом, как и глухие слухи из окружения Гитлера о якобы ожидаемом в СССР военном перевороте. Сигнал, по меньшей мере, требовал временного отстранения названных лиц от занимаемых должностей и тщательной проверки.
Все будто бы началось с сообщения чехословацкого посланника в Берлине Мастного Бенешу о беседе с графом Траунсмансдорфом - одним из германских представителей на секретных переговорах между Берлином и Прагой в конце 1936 года. Объясняя некоторую задержку в переговорном процессе и минуя мелочные зацепки, граф под большим секретом поведал, что “действительной причиной решения канцлера (Гитлера. - Ред.) о переносе переговоров является его предположение, основывающееся на определенных сведениях, которые он получил из России, что там в скором времени возможен неожиданный переворот, который должен привести к устранению Сталина и Литвинова и установлению военной диктатуры” (Военно-исторический журнал. 1988. № 10. С.52). Перед рождественскими праздниками того же года белоэмигрант Р. Смаль-Стоцкий передал в МИД Чехословакии сообщение, в котором говорилось: “Главная задача Германии состоит в настоящее время в том, чтобы разложить СССР, вызвать там внутренний переворот, устранить коммунистическое правительство и поставить у власти национальное правительство, которое заключило бы союз с Германией. Осуществление германского плана будет подготавливаться в СССР силами гестапо, которое должно привлечь к своей акции не только троцкистов, но также и другие коммунистические силы, особенно в составе армии. Сам переворот должна осуществить Красная Армия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95