— Честное слово, капитан Мак-Терк, вы рассуждаете так, словно окончили медицинский факультет! Эти предательские вещи, я отлично знаю, могут сыграть подлую штуку со своим хозяином! Один вид моих щипцов, без всяких усилий с моей стороны, излечил однажды застарелую зубную боль, не проходившую три дня подряд, помешал извлечению кариозного зуба мудрости, которые для того только и вырастают, и заставил меня отправиться домой, не получив моей гинеи. Подайте-ка мне то пальто, капитан, спрячем в него инструменты, и пусть они посидят в засаде, пока им не наступит срок вступить в действие. Пожалуй, что-нибудь и случится — сэр Бинго хороший стрелок по куропаткам.
— Почем знать! — ответил Мак-Терк. — Я видывал, как пистолет заставлял дрогнуть руку, привыкшую довольно крепко держать охотничье ружье. Этот Тиррел с виду парень не робкого десятка. Я все следил за ним, передавая вызов, и могу поручиться: он тверд, как кремень.
— Ну, что ж, я заготовлю бинты ecudum artem, — отвечал муж медицины. — Постараемся не допустить кровотечения, хотя сэр Бинго — человек полнокровный. Так, значит, в час дня у Оленьего камня? Я буду точен.
— А разве вы не пойдете вместе с нами? — спросил капитан Мак-Терк, который, видимо, предпочел бы не спускать глаз со своего воинства на дороге, чтобы кто-нибудь не ускользнул случайно из-под его опеки.
— Нет, — ответил доктор. — Мне надо сначала извиниться перед почтенной миссис Блоуэр, которой я обещал свою поддержку на крутом спуске к речке, куда все отправляются сегодня есть уху.
— Боже мой, я надеюсь, мы наварим такой ухи, что жителям Сент-Ронана и не снилась! — сказал капитан, потирая руки.
— Не говорите «мы», капитан, — сказал осторожный доктор Квеклебен. — Я-то, во всяком случае, не имею к поединку никакого отношения, мое дело сторона. Нет, нет, я вовсе не желаю, чтобы меня накрыли как сообщника. Вы хотите без всякой задней мысли встретиться со мною у Оленьего камня? Я рад сделать приятное моему достойному другу капитану Мак-Терку, и я спокойно, не предполагая ничего особенного, иду в том направлении, вдруг слышу — стреляют спешу на выстрелы и, к счастью, появляюсь как раз вовремя, чтобы предотвратить роковой исход случайно при мне сумка с инструментами — я обыкновенно беру их с собой, отправляясь на прогулку — uquam o aratu, — и затем в качестве доктора делаю свое заключение о ране и состоянии пациента. Вот, капитан, как надо давать свидетельские показания у шерифа, у коронера и у всех прочих. Незачем себя запутывать — таково правило нашей профессии.
— Ну ладно, доктор, — отвечал капитан. — Вам лучше знать, как вести себя. Вы только будьте на месте, чтобы оказать помощь, если что случится, и тогда все правила будут честно соблюдены. Ведь мне, как человеку порядочному, оберегая от урона свою собственную честь, следует позаботиться, чтобы было кому вступиться за моего друга в споре со смертью.
Исполнился роковой срок, и в час пополудни к назначенному месту явился капитан Мак-Терк, ведя на поле битвы доблестного сэра Бинго, который отнюдь не рвался вперед, как борзая в своре, а брел сердито, словно бульдог на поводу у мясника, понимающий, что хочешь не хочешь, а ему придется драться, раз хозяин велит. Баронет все-таки старался не показывать, что его мужество поколебалось и пошло на убыль, но песенка о Дженни Саттон, которую он не переставал насвистывать всю дорогу от гостиницы, совсем замерла на последней полумиле пути. Впрочем, судя по тому, как двигался его рот, как вытягивались вперед губы и как тупо смотрели его глаза, можно было предположить, что он и сейчас слышит те же звуки и продолжает насвистывать «Дженни Саттон» в своем воображении. Вслед за этой счастливой парой прибыл минутой позже мистер Уинтерблоссом оказался точен и доктор.
— Знаете, сэр Бинго, — сказал Уинтерблоссом, — вся эта история выглядит ужасно глупо, и, по-моему, ее можно легко прекратить. Для всех участников будет меньше вреда, если поединок отменить. Ваша жизнь нужна другим, сэр Бинго, не забывайте этого: ведь вы, сэр Бинго, человек женатый.
Сэр Бинго пожевал свою табачную жвачку, перевернул ее языком и сплюнул не хуже заправского кучера.
— Мистер Уинтерблоссом, — вмешался капитан, — в этом деле сэр Бинго доверился мне, и ваше вмешательство, должен сказать откровенно, мне весьма неприятно, — если только вы не считаете, конечно, что можете направлять его действия лучше, шем это делаю я. Собственному вашему другу, мистеру Тиррелу, вы можете говорить что угодно, и если вы уполномочены сделать от его имени какие-либо предложения, я охотно прислушаюсь к ним в качестве секунданта моего достойного друга, сэра Бинго. Но скажу вам напрямик, не очень-то я люблю переговоры на поле боя. Сам я, разумеется, шеловек тихий и миролюбивый, но мы должны прежде всего соблюдать свою шесть. Кроме того, я настаиваю, чтобы любой шаг к примирению исходил с вашей стороны или от вас самих.
— Как это с моей стороны?! — возразил Уинтерблоссом. — Ну, знаете, капитан Мак-Терк, хотя я по вашей просьбе и явился сюда, но мне хотелось бы получше разобраться в этом деле, прежде чем объявлять себя секундантом человека, которого я видел только раз.
— И которого, может быть, второй раз и не увидите, — сказал доктор, поглядывая на часы. — Прошло уже десять минут сверх назначенного срока, а мистера Тиррела нет как нет.
— Эй, что вы там говорите, доктор? — спросил баронет, выходя из своего оцепенения.
— Вздор он мелет, просто вздор! — вмешался капитан, вытаскивая большую старомодную луковицу с почерневшим серебряным циферблатом. — Сейчас по самому точному времени не больше трех минут второго, а я намерен считать мистера Тиррела шеловеком слова — в жизни не видывал, чтобы вызов принимали так спокойно.
— Наверно, так же спокойно, как он двигается сюда, — сказал доктор. — Сейчас ровно столько времени, как я говорил. Не забывайте, что я ведь медик, мне приходится высчитывать пульс с точностью до секунды и до полсекунды. Мои часы должны идти вернее солнца.
— А я тысячу раз нес караул по моим, — ответил капитан, — и ни один шорт не посмеет сказать, будто Гектор Мак-Терк хоть раз сдал дежурство с ошибкой на десятую долю секунды. Они мне достались от бабушки, леди Килбреклин, и я намерен отстаивать их доброе имя против любых шасов, какие только заводятся ключом.
— Тогда посмотрите опять на свои часы, капитан, — сказал Уинтерблоссом, — потому что время не ждет никого и, покамест мы спорим, идет себе вперед. Честное слово, этот Тиррел, кажется, собирается надуть нас.
— Эй, что вы там говорите? — спросил сэр Бинго, снова стряхивая с себя свою мрачную задумчивость.
— Не стану я из-за этого смотреть на шасы, — сказал капитан, — да и вовсе не расположен сомневаться в порядочности вашего друга, мистер Уинтерблоссом.
— Моего друга? — переспросил мистер Уинтерблоссом. — Еще раз говорю вам, капитан: этот мистер Тиррел совсем, совсем не друг мне. Он ваш друг, капитан Мак-Терк! И я заявляю, что если он заставит нас прождать здесь еще хоть минуту, то, надо думать, его дружба немногого стоит.
— Как же вы смеете утверждать, будто такой шеловек приходится другом мне? — грозно нахмурившись, спросил капитан.
— Ну-ну, что вы, капитан! — спокойно и даже пренебрежительно отвечал Уинтерблоссом. — Приберегите все это для глупых мальчишек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142