У окна - обычный конторский стол, заваленный папками, а вдоль стен простые сосновые стеллажи, на которые по мере надобности громоздили один на другой зеленые кляссеры. Те, что не поместились на полках, лежали прямо на навощенном паркете.
Рабочее место Жюльена Бода - старый кухонный стол, покрытый серой оберточной бумагой. На стену налеплены вырезанные из журналов голые красотки. Когда вошел Мегрэ, Боа взвешивал конверты и наклеивал марки. Он поднял голову и взглянул на комиссара без малейшего удивления или тревоги - недоумевая, зачем тот сюда явился.
- Вы к Тортю?
- Нет, я знаю, он в суде.
- Скоро вернется.
- Мне он не нужен.
- А кто же?
- Никто...
Парень хорошо сложен, рыжий, веснушчатый. Совершенно невозмутимые глаза, синие, как фаянсовая посуда.
- Садитесь, пожалуйста.
- Не стоит.
- Ну, как угодно.
Он продолжал взвешивать конверты разных форматов из желтой бумаги, время от времени заглядывая в тоненький справочник заграничных почтовых тарифов.
- Вам нравится такая работа? - спросил Мегрэ.
- Видите ли, уж если я попал в Париж...
Он говорил с приятным певучим акцентом, растягивая некоторые слоги.
- Откуда вы ролом?
- Из Моржа. На Женевском озере, знаете?
- Бывал там.
- Красивое место, правда?
"Красивое" превратилось в "крааа-си-вое", а "правда" прозвучало нараспев.
- Красивое... Скажите, что вы думаете об этом доме? Бол не понял, что подразумевал комиссар, сказав "дом".
- Большой.
- В каких вы отношениях с мосье Парандоном?
- Я его почти не вижу... Сижу тут, наклеиваю марки, пакеты перевязываю или на почту бегаю да по всяким поручениям... Ведь я невелика птица. Ну, изредка заглянет сюда патрон, похлопает по плечу и спросит: "Как дела, молодой человек?" Вот и все... Между прочим, слуги прозвали меня "швейцарский клопик", хотя росту во мне метр восемьдесят по антропометру.
- А с Ваг вы ладите?
- Славная девушка.
- Что вы о ней думаете?
- А она там за стенкой, на половине патрона.
- Что вы хотите этим сказать?
- Именно то, что сказал... У них своя работка, у нас - своя... Если и понадобится ему кто-нибудь, так уж, конечно, не я, а она.
Совершенно простодушное лицо. Однако комиссар не был уверен, что простодушие это искреннее.
- Вы, кажется, собираетесь стать драматургом?
- Пробую писать пьесы... Даже написал две, да скверные... Тому, кто приехал из Во, нужно сначала обжиться в Париже.
- Тортю вам помогает?
- В чем?
- Познакомиться с городом... Ну, скажем, ходите ли вы куда-нибудь вместе?
- Он никуда не ходит со мной... Ему не до меня.
- Что так?
- У него невеста, приятели... Я как только Сошел с поезда, так сразу понял: здесь всяк сам по себе.
- Вы часто видите мадам Парандон?
- Частенько, особенно по утрам. Как забудет договориться с поставщиком - сразу же ко мне: "Голубчик Бод, закажите, пожалуйста, окорок и попросите, пусть доставят сейчас же. А если у них там некому забегите к мяснику сами, хорошо?"
Вот и мотаюсь по магазинам - то в мясной, то в рыбный, то в бакалейный... Даже к сапожнику, если у нее на туфле царапина... и все "Голубчик Бод"... Да что быть на побегушках, что клеить марки...
- Какого вы о ней мнения?
- Может быть, выведу ее в пьесе.
- Что она - незаурядная личность?
- Здесь нет заурядных. Все они чокнутые.
- И патрон тоже?
- Он человек умный, это несомненно, иначе он не мог бы заниматься своим делом. А все-таки - чудак. Загребая такую уйму денег, уж мог бы он найти занятие поинтереснее, чем торчать день-деньской за письменным столом или рассиживаться в кресле. Не здоровяк, правда, но это ведь не мешает ему...
- Вы знаете о его отношениях с мадемуазель Ваг?
- Все знают. Да ведь он мог бы завести себе дюжину таких, а то и сотню. Ну сами понимаете.
- А как у него с женой?
- Как? Ну, живут в одном доме, встречаются в коридоре, будто прохожие на панели... Мне пришлось как-то зайти в столовую, когда они завтракали - принесли срочную телеграмму, а я был здесь один. И что же, все сидели молча, как незнакомые люди в ресторане.
- Видно, они вам не по душе?
- Да что вы! Мне, можно сказать, даже повезло - прямо готовые персонажи!
- Комические?
- И комические, и трагические зараз. Все как в жизни.
- Вы слышали про письма?
- Конечно.
- Как по-вашему, кто мог их написать?
- Да кто угодно. Мог бы и я.
- Значит - вы?
- Да мне и в голову не приходило.
- Барышня хорошо к вам относится?
- Бэмби? - Он пожал плечами. - Боюсь, что встреться мы с ней на улице, она даже не узнает меня. Когда ей понадобится бумага, ножницы или что другое - приходит сюда, молча берет что надо и уходит.
- Гордячка?
- Может, и нет. Может, нрав такой.
- А как вы полагаете, может здесь произойти какая-нибудь драма?
Он снова посмотрел на Мегрэ невозмутимыми синими глазищами.
- Драма может произойти где угодно. Вот, в прошлом году выдался как-то солнечный денек, как сегодня...
Улицу переходила славная такая старушенция и - угодила под автобус, прямо против нашего дома... А ведь за несколько секунд до этого у нее и в мыслях не было...
Послышались стремительные шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина лет тридцати, среднего роста, брюнет.
- Входите, мосье Тортю.
Он был с портфелем, и вид у него был важный.
- Если не ошибаюсь, комиссар Мегрэ?
- Не ошибаетесь.
- Ко мне? Давно меня ждете?
- Да, по правде сказать, я никого не ждал.
Довольно красивый малый. Правильные черты лица, темноволосый, смелые глаза. Такой знает, чего ему добиваться в жизни.
- Присаживайтесь, - предложил он, подходя к столу и кладя на него портфель.
- Спасибо, я уже насиделся сегодня. Мы тут болтали с вашим молодым коллегой.
Слово "коллега" уязвило Рене Тортю - метнул на швейцарца сердитый взгляд.
- У меня было важное дело в суде.
- Знаю. Вам часто приходится выступать?
- Всякий раз, когда не удается добиться соглашения сторон. Мосье Парандон редко выступает сам. Мы подготавливаем дела заранее, а затем мне поручают...
- Понятно.
Вот, кто не сомневался в себе!
- Что вы думаете о мосье Парандоне?
- Как о человеке или о юристе?
- О том и другом.
- Как юрист - он на голову выше других. Там, где надо нащупать слабое место противной стороны - ему нет равных.
- А как человек?
- Поскольку я служу у него и являюсь, по существу, его единственным сотрудником, - мне неудобно судить о нем в этом аспекте.
- Вы не считаете его человеком с надломом?
- Я бы не употребил такого выражения... Скажем так - на его месте я вел бы более деятельную жизнь.
- К примеру говоря, присутствовали бы на приемах, которые устраивает жена, бывали бы с нею в театрах и ресторанах?
- Может, и так... Ведь жизнь не только в книгах и делах...
- Вы читали письма?
- Мэтр Парандон показал мне фотокопии.
- По-вашему, это - шутка?
- Допускаю... По правде говоря, я как-то не задумывался...
- Но ведь в них говорится, что тут разыграется драма? Тортю не ответил. Он доставал из портфеля бумаги и раскладывал их по кляссерам.
- Вы женились бы на девушке вроде мадам Парандон, только помоложе?
Тортю удивленно посмотрел на комиссара.
- Разве вам не сказали, что я помолвлен? Значит, и толковать нечего...
- А я таким манером хотел узнать ваше мнение об этой даме.
- Она умна, энергична и умеет поддерживать отношения с...
Тортю вдруг обернулся, и все увидели в дверях ту, о которой шла речь.
Она была в черном шелковом платье и леопардовом манто и либо собиралась уехать, либо только что вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30