Прежних жильцов пришлось выселить: они задолжали за полгода. Между прочим, это были очень воспитанные люди и меня не забывали… Что поделаешь!.. Не всегда деньги водятся у хороших людей. Странно, что господин Дандюран еще не вернулся… Нет, подумать только, какие мерзости плела тут про него эта негодница… Такие испорченные девчонки, как она, не постесняются засадить человека в тюрьму ради того только, чтобы покрасоваться перед людьми!.. Вы заметили, как она вам глазки строила? Это вам, человеку в годах, женатому, да еще официальному лицу… Уж я-то в этом смыслю, мой муж тоже был служащим… на железной дороге… А вот и господин Дандюран…
Она встала и снова наклонилась, чтобы сжать рукой грушу. В коридоре и на лестнице вспыхнул свет. Послышалось глухое щелканье закрываемого зонта и старательное шарканье подошв о коврик.
— Да, уж этот лестницы не запачкает…
Сухое покашливание. Медленные, размеренные шаги.
Дверь в комнату приоткрывается.
— Нет ли почты для меня, госпожа Бенуа?
— Сегодня ничего, с вашего позволения, господин Дандюран…
Это был пожилой человек с землистым цветом лица, седоватый, одетый во все черное, с мокрым зонтом в руках. Он взглянул на комиссара, который сдвинул брови, силясь вспомнить, где он видел это лицо.
Однако, когда говорили о Дандюране, его фамилия ничего не сказала Мегрэ. А между тем он был уверен, что знает этого человека. Мегрэ напрягал память. Где же?..
— Комиссар Мегрэ, если не ошибаюсь? — спокойно произнес жилец, все еще стоя в дверях. — Представьте, господин комиссар, я только что заходил к вам. Я понимаю, что время сейчас неурочное, но мне стало известно, что произошло…
Внезапно в уме Мегрэ всплыло имя… Месье Шарль…
У него появилась уверенность, что между этим именем и стоящим перед ним человеком существовала связь. Что же все-таки оно ему напоминает? Маленькое кафе со своими обычными посетителями…
— Вы хотите сообщить мне что-то срочное?
— Как вам сказать… Я подумал… Не подниметесь ли вы ко мне ненадолго? Вы позволите, госпожа Бенуа?
Простите, что заставляю вас взбираться на пятый этаж, господин комиссар. Только что на набережной Орфевр я узнал, что бедная мадемуазель Сесиль… Признаюсь, я был потрясен…
Мегрэ встал и вышел вслед за Дандюраном на лестницу.
— Я увидел, что вы как будто узнаете меня, но не можете вспомнить. Пойдемте немного быстрее, а то свет сейчас погаснет…
Он нащупал в кармане ключ и вложил его в замочную скважину. Мегрэ поднял голову и в темноте различил силуэт Нуши, наклонившейся над перилами. Через мгновение смачный плевок шлепнулся на площадку у их ног.
Господин Дандюран зябко ежился. Он носил пальто, еще более толстое и тяжелое, чем у Мегрэ, и закутывал шею шерстяным шарфом. Весь он был какой-то бесцветный, облезлый, типичный старый холостяк, и в квартире его тоже все дышало одинокой старостью, остывшей трубкой и сомнительной чистоты бельем.
— Одну минуточку, если позволите. Я зажгу свет.
Комната — типичный кабинет адвоката или дельца.
Темная мебель, черные книжные шкафы, битком набитые юридической литературой, на столах груды зеленых папок, журналов и досье.
— Вы, конечно, курите?
На письменном столе у него было аккуратно разложено с десяток трубок, одну из которых хозяин набил, задернув предварительно штору на окне.
— Вы все еще не узнаете меня? Мы встречались, правда, всего дважды: один раз в кафе Альбера на улице Бланш…
— Знаю, месье Шарль…
— Другой раз…
— В моем кабинете на набережной Орфевр, восемь лет назад, когда мне понадобились от вас кое-какие объяснения… Нужно признаться, что у вас на все был готов ответ…
Холодная, ледяная улыбка на холодном бледном лице, на котором только мясистый нос выделялся розовым пятном.
— Присядьте… Сегодня утром меня не было дома…
— Разрешите узнать, где вы находились?
— Сейчас, когда я уже в курсе дела, я понимаю, что это обернется против меня. А между тем у меня вошло в привычку ходить во Дворец правосудия… Причуда старого адвоката… С тех пор как…
— С тех пор как вас исключили из адвокатского сословия Фонтене-ле-Конта…
Он неопределенно повел рукой, как бы говоря: «Верно, но какое это имеет значение…»
Вслух бывший провинциальный стряпчий продолжал:
— Большую часть времени я провожу во Дворце правосудия. Не далее как сегодня там в Тринадцатой палате слушалось любопытное дело… Дело о вымогательстве в одной семье. И мэтр Бонифас, который защищал зятя…
Господин Дандюран, в прошлом мэтр Дандюран, живший прежде в одном из самых старинных особняков в Фонтене, имел неприятную привычку хрустеть суставами пальцев.
— Если вам все равно, оставьте, пожалуйста, в покое свои пальцы и скажите, зачем вы явились в мой кабинет, — со вздохом проговорил Мегрэ, разжигая потухшую трубку.
— Извините… Когда сегодня утром около восьми часов я вышел из дому, я не знал о том, что произошло на шестом этаже… И только в четыре часа во Дворце правосудия один приятель сообщил мне…
— Об убийстве госпожи Жюльетты Буанэ, урожденной Казенов, родом из того же Фонтене-ле-Конта, что и вы.
— Совершенно точно, господин комиссар… Я вернулся сюда, но вас здесь не было. Я предпочел ничего не говорить полицейскому, охранявшему вход в квартиру. Я сел в трамвай, надеясь увидеть вас на набережной Орфевр. Вероятно, мы разминулись. Комиссар Кассье, который меня знает…
— Начальник полиции нравов действительно не может не знать месье Шарля…
Собеседник продолжал, словно не слышал реплики:
— Комиссар Кассье рассказал мне о Сесили и о…
Мегрэ встал и на цыпочках прошел через переднюю, дверь в которую оставалась открытой. Когда он резко рванул входную дверь, Нуши, подсматривавшая в замочную скважину, чуть не упала на него. Увертливая, как угорь, она тотчас выпрямилась и бросилась вверх по лестнице.
— Итак, вы говорили…
— Тогда я решил, что успею пообедать. Потом я довольно долго ждал трамвая на площади Сен-Мишель, и вот я дома… Я знал, что найду вас здесь… Я вам хотел сообщить, что прошлой ночью, между двенадцатью и часом, я находился в квартире госпожи Буанэ, моей приятельницы и в некотором роде клиентки…
Он хрустнул пальцами, но тут же спохватился:
— Простите, пожалуйста, старая привычка…
Глава 4
Был одиннадцатый час вечера. Госпожа Мегрэ сидела перед зеркальным шкафом около приготовленной на ночь двуспальной кровати и закручивала волосы на бигуди. Бульвар Ришар-Ленуар был пустынен. Блестевшее от дождя шоссе за Орлеанской заставой тоже было пустынно, но время от времени стремительно проносились одна за другой машины, выбрасывая перед собой сноп мертвенно-белых лучей.
Свет пролетавших фар почти не касался дома госпожи Буанэ, несоразмерно высокого и узкого, казавшегося еще уродливее оттого, что по соседству не стояли другие дома и его оголенные бока были словно обрублены.
В бакалейной госпожи Пьешо все еще горел свет, хозяйка, экономя уголь, сидела в лавке перед печкой. По другую сторону от подъезда дома, в велосипедном магазине, было темно, но за витриной видна была приоткрытая в заднее помещение дверь, а за ней кровать и молодой человек с сапожной щеткой и ботинком в руках…
Семья Сивеши отправилась в кино. Консьержка не хотела ложиться до ухода Мегрэ и, чтобы не заснуть, допивала бутылку красного вина, беседуя о событиях Дня со своим котом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31