https://www.dushevoi.ru/products/akrilovye_vanny/nedorogie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Меня только мужчина фотографировал, когда Сережа пошел за билетами в цирк.
– Это когда было? В день, когда вернулись?
– Нет, утром следующего...
Вернувшись после поездки по Москве, Константинов передал Ольгу старшему лейтенанту Крюковой, а сам отправился на квартиру Дубова. Здесь он просмотрел все книги и быстро нашел ту, которую искал: «Справочник по отелям «Хилтон». Пролистал страницы, нашел загнутую: «Двухкомнатные номера «Хилтона» отличаются особым комфортом: цветной телевизор, приемник, программа музыки, передаваемая радиоузлом отеля, великолепная ванна с морской водой, холодильник и набор посуды на шесть персон. Стоимость – 95 долларов, расчетное время 14.00».
Константинов книгу осторожно закрыл, обернул в бумагу и спросил оперативного работника, сидевшего в засаде:
– Как думаете, отпечатки пальцев взять можно с глянцевой страницы?
Ответа, впрочем, он не ждал – ему теперь стало ясно, почему Дубов убрал Ольгу Винтер: когда проходит первая влюбленность, встают вопросы, и на них надо отвечать, а как ответишь про хилтоновский люкс?
«Трагедия слабого и нечестного мужчины, когда рядом с ним оказывается честная женщина, – подумал Константинов. – Честная и сильная, не созерцатель, а деятель. Конечно, Ольга спросила про «Хилтон», когда они остались одни, а он неловко соврал, она ведь умнее, она поняла и отнесла его серьги подруге – сама просто-напросто не решилась услышать то, что скажут оценщики. Даже сильный человек оттягивает момент правды , ибо правда предполагает действие. А у нее, которая работала за границей и знала прекрасно, что к чему, был один выход. Идти к нам. И он это понимал. Что он мог ей соврать? Сказать не ту цену? Допустимо. Никто из наших за границей цен в отелях толком не знает; понимают, что не по карману, и не спрашивают – гордость не позволяет. Конечно, когда была влюбленность, там, в Луисбурге, и здесь какое-то время, не думала она про эти самые проклятые девяносто пять долларов за любовь в люксе; деньги и любовь – чужеродность; а вот почему решила выяснить сейчас? Догадалась о его втором лице? Но как? Она его защищала перед всеми, покойничка-то не очень любили, «Заратустра», надмирен, снисходителен. Видимо, догадалась у Ниязметовой, когда он вылил на нее вино и увел в ванную – просил, видно, молчать при подруге. А это вошло в противоречие с ее естеством. И она оценила сережки. И ужаснулась. И поехала за проспектом о «Хилтонах». А потом вернулась к нему. И сказала ему обо всем. И он испытал ужас – понял, что погиб».
И вдруг Константинов поймал себя на мысли, что ему жаль Дубова. Он не сразу даже понял себя – жалость к изменнику, разве такое возможно?
«Наверное, объяснимо , – подумал Константинов. – Приехал-то он туда не изменником. На чем его сломали? Аномалия. Но ведь на свете живет немало людей с отклонениями от нормы. Может, я был неправ, когда говорил со Степановым? Нет. Прав. Нельзя не верить любому, в чем-то отклоняющемуся от нормы человеку – это поведет к шпиономании, это в конечном счете поможет противнику ломать людей на страхе. Сколько сейчас наших работает за границей?! Десятки тысяч. По-видимому. А жизнь и там продолжается, всякое может быть, всякое может стрястись с человеком – случайно ли, по глупости ли, от незнания... А противник внимателен, он умеет рассчитывать человека, разлагать его по спектрам . Честолюбие, скаредность, пьянство – да, это инструменты, ими как пользовались, так и будут пользоваться противники, но разве более или менее здравомыслящий человек пойдет на вербовку, станет шпионом, переспав где-то там с подложенной под него Пилар? Значит, все же аномалия? Но аномалия аномалии рознь. Как провести грань? И что она из себя представляет, эта таинственная грань? Вычислив ее, поняв, мы сможем спасти человека от падения. И еще мы можем спасти человека верой в него. Каждый должен знать – тебе верят. Это дает силу. Только человек с патологическим поражением морали может стать шпионом, – убеждая самого себя, думал Константинов. – И таким был Дубов, это точно, и поэтому лишь в операции с ним сработала и Пилар, и жадность его, и непомерное, ницшеанское честолюбие».
Константинов вошел в свой кабинет, выпил три таблетки аскорбинки, говорят, тонизирует, ночь-то не спал, ни минуты не спал. Он снял пиджак, надел шерстяную рубашку, которая висела у него в шкафу; знобило, хотя день обещал быть теплым, дождь кончился и на улицах пахло цветущими липами.
«Странно, – отметил Константинов, – липы уже отцвели. А может быть, мне хочется ощущать этот запах, он – летний, в нем счастья много и надежды? Кто это писал: «Главное – уверенно желать, только тогда желаемое сбудется». Наивно, конечно, но искренне, молодость чувствуется».
Он потер лоб, веки, виски, придвинул тетрадки Дубова, пролистал несколько страниц, споткнулся на строках:
«То, что свято, – несвойственно мне; если бы собственность других не была для меня свята и я смотрел бы на нее как на свою, я бы овладел ею».
«Человек стоит над каждым отдельным человеком».
«Нравственный неизбежно приходит к тому, что он не имеет иного врага, кроме безнравственного. И – наоборот».
«Эгоист, которого так ужасаются «гуманные люди», – такой же призрак, как и дьявол, он существует только в их воображении, как фантастическая страшная фигура».
«Не называй людей грешниками и эгоистами – и ты не найдешь их! Смотри на себя как на более властного, чем говорят о тебе, и ты будешь иметь больше власти! Смотри на себя как на более великого, и ты будешь иметь больше!»
– Товарищ генерал, к вам можно?
– Да, – ответил Константинов, подумав: «Где ж это я читал, а? По-моему, Штирнер, основатель анархического индивидуализма. Гитлер его часто перечитывал – право на исключительность, на властвование, суперменство».
Дождавшись, когда сотрудники, вызванные помощником, расселись за столом, он сказал:
– Мне сдается, что парольный сигнал «Паркплатц» – это стоянка на месте работы Дубова; он всегда оставлял машину на одном и том же месте, фарами – к гастроному; Ольга ни разу не видела его «Волгу» в ином положении, и он обычно сажал ее к себе в восемнадцать тридцать – по инструкции это как раз то время, когда ЦРУ должно было снять парольный сигнал «машина». Но с ним за рулем или без него – вот в чем вся штука? А может быть, с ними – Дубов и Ольга? Да, да, я имею в виду и Винтер, и Вронскую...
ГЛЭББ
Лоренс позвонил Глэббу вечером, после ужина:
– Джон, было бы славно, найди вы для меня полчаса.
– Что-нибудь случилось, босс?
– Просто я хочу на вас поглядеть, вы меня заряжаете оптимизмом.
Когда Глэбб приехал, Лоренс сидел возле телевизора и слушал комментарий левого журналиста Алвареша; последнее время тот довольно часто и жестко выступал по поводу войск Огано, расквартированных на границах Луисбурга.
– Послушайте этого парня – он умеет бить, – сказал Лоренс.
Алвареш между тем заканчивал выступление:
– Мы, к сожалению, не перевели статью русского журналиста Дмитрия Степанова – он сейчас в Нагонии и пользуется материалами, предоставленными ему премьером Грисо. Документы только тогда являются документами, когда они подтверждены фотографиями, высказываниями, официальными заявлениями. Степанов привел высказывание генерала Огано. Я повторю это высказывание – Огано до сих пор не отмежевался;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
 https://sdvk.ru/Dushevie_ugolki/90x90/ 

 Aparici Agate