- Нет, нет, я все понял, записывайте: улица Двадцати шести бакинских комиссаров, дом тридцать два.
- Чего заглох? Какая квартира?
- У нее нет квартиры. Это ее особняк. Я вас очень прошу, ради бога, не говорите ей про меня.
- Поживем - увидим. Ты смотри, сам раньше времени не брякни ей о нашем существовании, потому что в этом случае головы тебе не сносить.
- Ну что вы... Да никогда в жизни.
- Ладно, сучонок, уговорил, - великодушно пообещал я. - Пожалеем тебя, если скажешь нам, где живет Николай Худиш. Ты давно его знаешь?
- Поверьте, я вообще его не знаю.
- Врешь, не может такого быть. Наверняка он бывал у тебя вместе с незабвенной Катериной Евграфовной.
- Ну что вы! Она сама-то ко мне наведывалась только в исключительных случаях, и не чаще чем раз в месяц.
- Какие у вас были общие интересы?
- Особенно никаких, пару раз затаскивала меня в постель. А вообще-то она мне родственница. Тетка моей жены.
- И ты, паскудник, хотел ее бомбануть? - не на шутку изумился Макс.
- А чем она хуже других? - обоснованно спросил он.
- Ты прав. Но отвечай на поставленный вопрос: где нам найти Николая?
- Вы хоть режьте меня, хоть убейте, не знаю я никакого Николая.
- А Владимира Кудлатого? Ты тоже не знаешь?
- Конечно нет, я же вам сказал.
- А вот тут, батенька, позволь с тобой не согласиться. Владимир Алексеевич приходился твоей Раисе официальным любовником.
- Очень приятно, и что из того?
- Странно как-то получается. Не поверю я, чтобы любовник своей любовницы не знал про любовника своей любовницы. Как ты думаешь, Макс?
- Воистину странно! - подыграл мне Ухов. - Иваныч, мне кажется, что к нему нужно применить допрос с пристрастием. Тогда он вспомнит не только ее любовников, но и любовниц любовников его любовниц. Попробуем?
Потирая руки после своей замысловатой тирады, Макс неспешно направился к Алику.
- Погоди, Максушка, не горячись. Он сам сейчас все расскажет. Я правильно говорю? Ты где и когда с ней познакомился?
- В мае этого года. Она была тогда жалкая, ободранная и с ребенком. Не зная разницы между сталью и цветметом, она повадилась таскать Тихону разный металлический хлам, собранный ею на помойках. Сначала я просто над ней смеялся, а потом пригляделся и понял, что телка на все сто. Только отмыть, почистить, приодеть, и можно выставлять на продажу. Потихоньку начал ее приручать. Для начала дал немного денег. Она их сразу на ребенка истратила. Нет, думаю, так дело не пойдет, ее выкидышей я кормить не обязан. Взял ее за холку и оттащил в магазин. Своими руками купил ей приличный прикид. Все, начиная от хорошего плаща и кончая трусами. Снова дал денег на парикмахерскую и велел на следующий день явиться ко мне в контору. И по новой она меня наколола, пришла только через неделю, одетая в свои старые шмотки. Тут уж я психанул, спрашиваю: где тряпки? Говорит, что продала, а деньги отдала за квартиру. Меня, конечно, зло взяло - столько в нее бабок вбухал, и на тебе результат! Нет, думаю, просто так ты от меня не отвертишься. Свои деньги я верну, да еще и наварюсь на тебе, шлюха азиатская. Приставил к ней Тихона и по новой отправил в магазин одежды, а сам тем временем позвонил Татьяне Андреевне и сказал, что у меня есть отличный штучный товар. Думаю, как только Тихон ее приведет, я прямым ходом доставлю ее к ней.
- Сучонок, а о ее ребенке ты тогда подумал?
- А как же, детишек таких мамаш-одиночек Татьяна Андреевна пристраивала лично, это и в контракте записано. Правда, только на первое время. О дальнейшей же их судьбе молоденькие мамы должны заботиться сами.
- Это каким же образом?
- Ну, я не знаю, например, переводить деньги на их содержание.
- А они у них есть? Эти самые деньги? - неожиданно вызверился Ухов, очевидно не иначе как представив себе парижскую жизнь своей непутевой племянницы.
- Должны быть, - неуверенно проблеял Алик и поспешил уйти от опасной темы. - Ну, так вот, решил я Раису сразу же трайлеровать к Клыковой. А только когда они пришли из магазина, такое желание у меня сразу отпало, зато появилось другое. Я на нее смотрел и глазам своим не верил. Шибко клевой биксой она оказалась. Нет, думаю, Алик, ты не прав. Сначала погуляю-ка я с ней недельку-другую, а там посмотрим. Ну, растянулась та неделька черт знает на сколько. Вот так я и начал с ней жить, а после втянул ее в свой подпольный бизнес. Баба она оказалась не только красивая, а еще и толковая. Скотинку на прилавок стала поставлять получше моего. Какая только тварь на нее руку подняла?!
- Не знаем, но возможно, скоро эта тварь явится и к тебе, - на прощанье обнадежил я брюнета и вышел вслед за Уховым.
- Куда теперь? - поглядев на часы, спросил он. - До начала работы у меня еще сорок пять минут. Что мы можем за это время сделать?
- Ровным счетом ничего. Отправляйся на службу и понюхай, чем там пахнут наши убийства, и узнай домашний адрес Николая Худиша. Это последняя нить, связывающая нас с убийцами. Скорее всего, в картотеке он не числится, но все же попробуй. Про заразу эту, Татьяну Андреевну, тоже справки наведи, может, что интересное выкопаешь. Как только освободишься, позвони, буду ждать. А я тем временем смотаюсь по ее адресу. Посмотрю хотя бы издали, чем она дышит.
- Может быть, дождешься меня, посмотрим вместе? А то опять чего-нибудь учудишь.
- Некогда нам ждать и чудить, а если что, ее адрес ты знаешь.
- Будь осторожней, Иваныч, похоже, баба она действительно опасная, недаром этот козел ее боится. Будь поаккуратней.
- Не каркай! - Резко захлопнув дверцу, я зашагал к остановке.
* * *
Это был не просто особняк. Палаты, которые занимала Татьяна Андреевна Клыкова, больше походили на средневековый замок, выстроенный в постперестроечный период на берегах Рейна. Впрочем, если бы мы не так старательно загаживали берега Волги, то наш ландшафт смотрелся бы не хуже. Однако вопросы экологии в данное время меня занимали меньше всего. Нависший надо мной трехэтажный бетонно-кирпичный монстр угрожающе щурился на зимний лес и реку своими узкими окнами-бойницами. От главной дороги он отстоял особняком и был огражден мощной кирпичной кладкой толщиною в полметра. О высоте говорить не приходилось, преодолеть ее без спецснаряжения было невозможно. Тем более к этому не располагала черно-рыжая стая злющих псов и смертоносная проволока, натянутая поверх стены. Попасть вовнутрь было делом нелегким, почти невозможным. А если добавить сюда охранную роту, наверняка засевшую во дворце, и батарею невидимых видеокамер, то наши шансы равнялись нулю. Плюнув и грязно выругавшись, я собрался уходить. Подъехавший к парадному входу автомобиль меня остановил. Вытащив бинокль, я приблизил картинку.
Словно по моему заказу, тонированное стекло "БМВ" опустилось, и передо мной, как на витрине, открылась рыжая ряха шофера. Выходить он не думал. Просто, кого-то ожидая, сидел на своем месте и перетирал бычьими челюстями жвачку. Минут через пять открывшаяся парадная дверь выпустила корявую бабу, упакованную в шубу из черно-бурой лисицы. Я непроизвольно заржал, настолько комичным и жалким было это зрелище. Оплывшая и рябая, с картофельным носом и вульгарно намазанными губами, она никак не смотрелась в своем сверхдорогом наряде. Казалось, что кухарка баба Дуня в отсутствие барыни тайно прикинула ее гардероб. Выскочивший следом шут, вихляя хвостом камуфляжной куртки, предупредительно рванул заднюю дверцу машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29