Ответом был вопрос:
- Разве в вашем Равновесии все Головастые делают одно?
Очень кстати разговор прервался. Опрокинулась корзинка, и на траву
вывалился нардик - розовый клубок, - с писком пополз, таращась мокрым
глазом посреди спины...
- Вовка, слушай... Они поклоняются этим вот и Наранам! В них все
дело, я точно говорю, давай о них выспрашивать, а?
Но у Бурмистрова были свои соображения.
- Кто создал землю, животных, растения? - спросил он.
Ответ был туманный: "Предлежащие Равновесия". Отвечая, Нанои смотрела
на Кольку - длинными, мохнатыми, мрачными глазами - так, что становилось
жутко. Взгляд из-под высокого выпуклого лба, коричнево-красный рот, - она
была чуждо, дико, непонятно красива, и Колька сказал по-русски:
- Эй, ты бы не смотрела так, а?
- Говори со мной по-нашему, Адвеста...
Володя быстро спросил:
- Какое расстояние от северной до южной границы Равновесия?
- Дюжина, шестикратно помноженная, шагов.
Колька понял, что "шестикратно помноженная" означает шестую степень.
- ...Степени, три миллиона шагов, примерно две тысячи километров, -
записывал Володя. - М-да, обширный район, не спрячешь.... Ты понял, что
Равновесием они называют страну?
- Которая создала людей, землю и животных... Путаемся мы в синонимах,
Володя.
Нанои вдруг исчезла, как тень. Без шороха. Нардик пищал в своей
корзинке. Прежде им было невдомек - посмотреть и разобраться, что она была
вовсе не плетеная. Это был лист - цельный, выросший заодно с крышкой. И
стол, на котором лежал Рафаил, успел с вечера врасти в новый цоколь -
следы обреза почти заровнялись...
- Ну что - Земля? - спросил Володя.
Колька махнул рукой.
Нанои вернулась, опять раздала бахуш. Колька спросил, что за твари?
Она ответила: "Белые муравьи". Володя сказал, что белыми муравьями обычно
называют термитов, которые с муравьями не состоят в родстве.
- Спрашиваем дальше, Николай... а, вот что. Прежде они видели
белокожих людей, огнестрельное оружие, тканую одежду?
Ответ был категорический: не видели. Ни людей, ни таких железных
предметов, ни громыхающих предметов, ни одежды из тончайших лиан. Нет.
Никто никогда не упоминал, и в песнях не пел, нет.
Следующий вопрос был о Наране.
- Нанои, мы хотим понять... - начал Колька.
- Она перебила:
- Ты называй меня "Мин", Адвеста.
- Другое имя твое?
- Другое, Адвеста. Для _п_р_а_н_г_а_м_а_.
Это переводилось: "тот, кого я жажду".
Володя кашлянул деликатно. Колька сидел багровый, теребил бороду, как
идиот. Он был вовсе не так робок, но эта высокомерная простота
накладывалась на непонятность всего происходящего. Слишком много
непонятного, и все выпадало из привычных схем, подчинялось чужим
алгоритмам, и даже в любви здесь объяснялись не по-нашему, и Колька
понимал, что Нанои совсем не дикарка и не распущенная баба - просто здесь
все по-другому.
Так он и сидел, тупо глядя в траву. В специальную траву, заменяющую
паркет, кафель, линолеум - что бывает еще? Пластик. Он вдруг понял, что
никакой он не ученый, и никогда не станет настоящим ученым. Он дикарь и
трус. Вот почему у него навязчивая идея - скорее к баросфере, скорее
домой. Ибо главная заповедь дикаря - "бойся непонятного". Вот он и боится.
Так или не так, получалась совершенная нелепость. Нанои смогла его
полюбить, следовательно, она - земная женщина, и, следовательно, здесь
Земля. Он усмехнулся, все еще глядя в траву. Ничего себе - аргументация!
Володя напомнил:
- Следующий вопрос о Наране.
- Да, расскажи нам о Наране, - сказал Колька.
- Что рассказывать тебе?
- Все, что можешь. Мы... - Он все еще говорил с трудом, - мы ничего
не знаем... о Наране. У нас подобного нет.
Нанои вскинула руки и стремительно, крылатыми пальцами ощупала его
голову. От нее пахло анисом и еще чем-то чудесным. Потом она всплеснула
руками и пролепетала с безмерным удивлением:
- Почему же вы Головастые, а не Пожиратели крыс? Почему вы - люди?!
- Нанои, Нанои!.. - позвали снаружи, от входа.

7
Азбука был Наблюдающий небо. Минуло три лунных месяца с той ночи,
когда Великая Память приказала ему стать Охотником. Он повиновался с
готовностью - Врач Дэви предупреждала его, и он сам чувствовал, как
сжигает его мозг бессильная ярость. Иногда в пещере Наблюдающих небо он
поднимал голову и грозил Звезде оскаленными зубами, как волк. Да, он пошел
в Охотники от бессилия, но уже с некоей мыслью, которая развилась в нем за
эти три лунных месяца.
Прежде он думал, что Нараны подыскивают каждому подходящую дорогу.
Теперь он знал, что люди безразличны Наранам, как муравьи, бегающие у
подножья дерева. Кому-то из них должно направиться за добычей, и выбор
падает на самых суетливых.
Три луны назад Великие начали посылать людей на Границы. Одним из
тысяч был Ахука, Наблюдающий небо. Он расстался с Дэви, расстался с местом
в пещере Наблюдающих и с привычкой проводить рассветные часы перед Ухом
Памяти. Но приобрел нечто другое. Возможно, более ценное.
Он понял, что может соперничать с Великими, - события последних
месяцев он предсказал загодя, за две луны до их начала.
Семь месяцев назад в полночной части небосклона вспыхнула Звезда. Она
вставала каждый вечер, прежде чем заходило солнце, и, мерцая, поднималась
высоко, чтобы вспыхнуть с наступлением темноты невиданным, прозрачным,
голубым светом, залить им дороги, вершины спящих деревьев, гнезда рабочих
обезьян под широкими листьями. Звезда прокатывалась над плоскогорьем и
садилась за Рагангой. Пять месяцев назад ее увидели все. Но прежде ее
заметили Наблюдающие небо, те, что работали в обсерватории Высочайших гор.
Они передали весть по гониям, и Ахука в следующую же ночь улетел туда, за
полуночную Границу, в царство холода и света. Далеко за Границей обитания
простирались горы, уступами вверх, и еще вверх, и небо здесь было
бледно-голубым, как свет ночной звезды. Наблюдающие небо жили в пещерах,
отвоеванных у малоголовых, поддерживали, огонь, как дикари, и закрывали
тело звериными шкурами. И здесь Ахука впервые кое-что понял. Здесь, где
ближайшая Великая Память отстояла на четыре часа полета и связь с ней по
гониям была сложным и затруднительным занятием; где не было услужающих
животных, и не было животных-строителей, и сотни разновидностей
плодоносящих деревьев, и полусотни растений, создающих удобства. Где
Наблюдающие небо сами шлифовали для себя стекла, а Охотники несли охрану
без гепардов, обезьян и птиц... да, здесь Ахука кое-что понял.
Прежде всего он понял, что далеко за Границей обитания тоже можно
жить - мерзнуть, страдать от однообразной пищи, но жить более плодотворно,
чем там, в полуденной стране. По ночам к пещере обсерватории
подкрадывались снежные барсы, и дежурные Охотники поражали их тяжелыми
стрелами, а Наблюдающие небо не отрывались от своих труб, направленных на
новую звезду, беседовали и спорили. И ничего не сообщали Наране об этих
спорах. Предмет их был удивителен - Наблюдающие небо спорили о природе
звезд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33