Йог-Сотхотх, Йог-Сотхотх..." Они уходили в
ничто, сопровождаемые криками козодоев, ритмичное крещендо которых отражало
злобное предвкушение смерти.
Затем дыхание остановилось, и пес поднял голову, издав протяжный
похоронный вой. Желтое, козлиное лицо лежащего на полу существа изменилось,
огромные черные глаза ужасающее запали. За окном неожиданно прекратилось
стрекотание козодоев, перекрывая ропот собравшейся толпы, раздалось сеющее
панику хлопанье крыльев, на фоне луны показались тучи пернатых наблюдателей,
которые затем скрылись из вида, обозленные, что добыча им не досталась,
Собака резко сорвалась с места, испуганно гавкнула и выскочила через
окно. В толпе поднялся крик, и доктор Эрмитэйдж громко объявил стоящим на
улице, что никого нельзя впускать в здание до тех пор, пока не приедет
полиция или врач. "Слава Богу, что окна достаточно высоки и в них нельзя
заглянуть с улицы", - подумал он, но тем не менее тщательно опустил темные
шторы на каждом окне. К этому времени прибыло двое полицейских; доктор
Морган встретил их в вестибюле и попросил, ради их собственного блага,
запретить доступ в источающий зловоние читальный зал, пока не прибудет
медицинский эксперт и распростертое на полу существо не будет накрыто
покрывалом.
Между тем на полу читального зала происходили пугающие перемены. Нет
возможности описать, какого рода распад шел перед глазами доктора Эрмитэйджа
и профессора Райса, и насколько стремительными он был, но позволительно
будет заметить, что, помимо внешнего очертания лица и рук, подлинно
человеческих элементов в Уилбуре Уотли оказалось ничтожно мало. Когда прибыл
медицинский эксперт, на деревянном крашеном полу оставалась только клейкая
белая масса, да и неприятный запах почти исчез. Уотли был лишен черепа и
костного скелета, во всяком случае, человеческих.
VII
Но все это было лишь прологом к настоящему данвичскому ужасу. Сбитые с
толку представители официальных властей выполнили необходимые формальности,
причем аномальные детали происшедшего были старательно скрыты от публики и
прессы; в Данвич и Эйлсбери были посланы люди с заданием выяснить, кто может
являться или является наследниками покойною Уилбура Уотли. Посланные
обнаружили жителей злополучной местности в большом волнении, как из-за
усилившегося грохота, который доносился из-под куполообразных холмов, так и
от невыносимой вони, источником которой была пустая скорлупа, обшитая
досками, прежде представлявшая собой дом Уотли. Эрл Сойер, который в период
отсутствия Уилбура присматривал за лошадью и скотиной, заболел тяжелым
нервным расстройством. Официальные власти предпочли не входить в
заколоченный досками дом, столь шумный и пугающий, и с радостью ограничили
осмотр жилища покойного, то есть - недавно сооруженного сарая, единственным
посещением. Они составили длиннейший запрос в суде Эйлсбери и выяснилось,
что все еще продолжается судебный процесс между бесчисленными Уотли,
проживающими в верховьях Мискатоника.
Почти бесконечная рукопись, содержащаяся в огромном гроссбухе и более
всего похожая на дневник, о чем свидетельствовали промежутки между записями,
использование различных чернил и изменения в почерке, оказалась неразрешимой
загадкой для тех, кто нашел ее на стареньком бюро, служившем хозяину
письменным столом. После недели безрезультатных дискуссий, ее отослали в
университет Мискатоника вместе с коллекцией странных книг покойного, для
изучения и расшифровки; но даже лучшие лингвисты вскоре поняли, что решить
эту загадку нелегко. Никаких следов старинного золота, которым Уилбур и
Старик Уотли расплачивались за скотину и отдавали долги, обнаружено не было.
По-настоящему ужас разразился, когда наступил вечер девятого сентября.
Грохот с холмов был особенно сильным в этот вечер, и собаки неистово лаяли
всю ночь. Те, кто рано проснулись наутро десятого сентября, почувствовали
странный запах. Около семи часов Лютер Браун, работник с фермы Джорджа Кори,
что между Холодным Весенним Ущельем и деревней, в диком испуге прибежал
домой, прервав свое обычное утреннее путешествие к Десятиакровому Лугу, куда
он гнал скотину. Он едва не бился в припадке от страха, когда ввалился на
кухню; во дворе собралось столь же напуганное стадо: било копытами и жалобно
мычало - коровы в панике побежали вслед за мальчиком. Заикаясь и едва
переводя дыхание, Лютер рассказал миссис Кори: "Там, на дороге, за ущельем,
миссис Кори, - там что-то такое есть! Пахнет, как при грозе, а все кусты и
маленькие деревья помяты и отклонились от дороги, как будто там протащили
целый дом, Но это еще не все, это не страшное. Там есть следы, на дороге,
миссис Кори, - огромные круглые отпечатки, как днище у бочки, они давлены
глубоко, как будто от слона, но только их намного больше, чем сделали бы
четыре ноги! Я глянул на пару этих отпечатков, прежде чем сбежал оттуда;
каждый покрыт такими линиями, которые идут из одной точки, примерно, как у
пальмового листа, только- раза в три больше. И запах там такой жуткий,
примерно, как возле старого дома Колдуна Уотли..."
Тут он остановился и снова задрожал от приступа страха. Миссис Кори
начала обзванивать соседей: так началась увертюра паники, возвестившая о
главных кошмарах. Когда она дозвонилась до Салли Сойер, экономки Сета
Бишопа, ближайшего соседа Уотли, то настал ее черед выслушивать, вместо того
чтобы рассказывать: Чонси, мальчик Салли, который плохо спал, прошелся к
холмам по направлению к дому Уотли и, лишь мельком взглянув на их усадьбу и
на пастбище, где коровы мистера Бишопа были оставлены на ночь, в ужасе
побежал назад.
"Да, миссис Кори, - голос Салли дрожал на другом конце провода, -
Чонси только что прибежал и не может ничего толком рассказать, так
испугался! Он сказал, что дом Старика Уотли весь разломан и доски разбросаны
вокруг, как будто его изнутри динамитом взорвали, только пол внизу цел, но
он весь заляпан пятнами, как будто дегтем, и пахнут они ужасно и капают на
землю через край, там где доски все разломаны. И еще там какие-то ужасные
отметины в саду - большие круглые отметины размером с большую бочку и все
пропитаны такой же липкой дрянью, как и во взорванном доме. Чонси говорит,
что они ведут туда, к лугам, где большой прокос шире, чем большой амбар, и
где повсюду каменные столбы понатыканы, куда ни глянь".
"И он еще сказал, слышите, миссис Кори, он сказал, насчет того, как
решил поискать коров Сета, хоть и был напуган до смерти; и он их нашел на
верхнем пастбище, поблизости от Двора Танцев Дьявола, и они были в жутком
виде. Половина вообще исчезла, как не было, а у остальных как будто почти
всю кровь высосали, и такие болячки, как, помните, были у Уотлиевой скотины,
с тех пор как родился у Лавинии этот черный ублюдок. Сет пошел взглянуть на
коров, хотя, клянусь чем угодно, он вряд ли решится подойти близко к дому
Колдуна Уотли! Чонси толком не разглядел, куда ведут эти глубокие круглые
отметины, но он сказал, то, скорей всего, они идут к ущелью, где дорога в
деревню"
"Я вам еще вот что скажу, миссис Кори, там что-то есть такое, что-то не
то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
ничто, сопровождаемые криками козодоев, ритмичное крещендо которых отражало
злобное предвкушение смерти.
Затем дыхание остановилось, и пес поднял голову, издав протяжный
похоронный вой. Желтое, козлиное лицо лежащего на полу существа изменилось,
огромные черные глаза ужасающее запали. За окном неожиданно прекратилось
стрекотание козодоев, перекрывая ропот собравшейся толпы, раздалось сеющее
панику хлопанье крыльев, на фоне луны показались тучи пернатых наблюдателей,
которые затем скрылись из вида, обозленные, что добыча им не досталась,
Собака резко сорвалась с места, испуганно гавкнула и выскочила через
окно. В толпе поднялся крик, и доктор Эрмитэйдж громко объявил стоящим на
улице, что никого нельзя впускать в здание до тех пор, пока не приедет
полиция или врач. "Слава Богу, что окна достаточно высоки и в них нельзя
заглянуть с улицы", - подумал он, но тем не менее тщательно опустил темные
шторы на каждом окне. К этому времени прибыло двое полицейских; доктор
Морган встретил их в вестибюле и попросил, ради их собственного блага,
запретить доступ в источающий зловоние читальный зал, пока не прибудет
медицинский эксперт и распростертое на полу существо не будет накрыто
покрывалом.
Между тем на полу читального зала происходили пугающие перемены. Нет
возможности описать, какого рода распад шел перед глазами доктора Эрмитэйджа
и профессора Райса, и насколько стремительными он был, но позволительно
будет заметить, что, помимо внешнего очертания лица и рук, подлинно
человеческих элементов в Уилбуре Уотли оказалось ничтожно мало. Когда прибыл
медицинский эксперт, на деревянном крашеном полу оставалась только клейкая
белая масса, да и неприятный запах почти исчез. Уотли был лишен черепа и
костного скелета, во всяком случае, человеческих.
VII
Но все это было лишь прологом к настоящему данвичскому ужасу. Сбитые с
толку представители официальных властей выполнили необходимые формальности,
причем аномальные детали происшедшего были старательно скрыты от публики и
прессы; в Данвич и Эйлсбери были посланы люди с заданием выяснить, кто может
являться или является наследниками покойною Уилбура Уотли. Посланные
обнаружили жителей злополучной местности в большом волнении, как из-за
усилившегося грохота, который доносился из-под куполообразных холмов, так и
от невыносимой вони, источником которой была пустая скорлупа, обшитая
досками, прежде представлявшая собой дом Уотли. Эрл Сойер, который в период
отсутствия Уилбура присматривал за лошадью и скотиной, заболел тяжелым
нервным расстройством. Официальные власти предпочли не входить в
заколоченный досками дом, столь шумный и пугающий, и с радостью ограничили
осмотр жилища покойного, то есть - недавно сооруженного сарая, единственным
посещением. Они составили длиннейший запрос в суде Эйлсбери и выяснилось,
что все еще продолжается судебный процесс между бесчисленными Уотли,
проживающими в верховьях Мискатоника.
Почти бесконечная рукопись, содержащаяся в огромном гроссбухе и более
всего похожая на дневник, о чем свидетельствовали промежутки между записями,
использование различных чернил и изменения в почерке, оказалась неразрешимой
загадкой для тех, кто нашел ее на стареньком бюро, служившем хозяину
письменным столом. После недели безрезультатных дискуссий, ее отослали в
университет Мискатоника вместе с коллекцией странных книг покойного, для
изучения и расшифровки; но даже лучшие лингвисты вскоре поняли, что решить
эту загадку нелегко. Никаких следов старинного золота, которым Уилбур и
Старик Уотли расплачивались за скотину и отдавали долги, обнаружено не было.
По-настоящему ужас разразился, когда наступил вечер девятого сентября.
Грохот с холмов был особенно сильным в этот вечер, и собаки неистово лаяли
всю ночь. Те, кто рано проснулись наутро десятого сентября, почувствовали
странный запах. Около семи часов Лютер Браун, работник с фермы Джорджа Кори,
что между Холодным Весенним Ущельем и деревней, в диком испуге прибежал
домой, прервав свое обычное утреннее путешествие к Десятиакровому Лугу, куда
он гнал скотину. Он едва не бился в припадке от страха, когда ввалился на
кухню; во дворе собралось столь же напуганное стадо: било копытами и жалобно
мычало - коровы в панике побежали вслед за мальчиком. Заикаясь и едва
переводя дыхание, Лютер рассказал миссис Кори: "Там, на дороге, за ущельем,
миссис Кори, - там что-то такое есть! Пахнет, как при грозе, а все кусты и
маленькие деревья помяты и отклонились от дороги, как будто там протащили
целый дом, Но это еще не все, это не страшное. Там есть следы, на дороге,
миссис Кори, - огромные круглые отпечатки, как днище у бочки, они давлены
глубоко, как будто от слона, но только их намного больше, чем сделали бы
четыре ноги! Я глянул на пару этих отпечатков, прежде чем сбежал оттуда;
каждый покрыт такими линиями, которые идут из одной точки, примерно, как у
пальмового листа, только- раза в три больше. И запах там такой жуткий,
примерно, как возле старого дома Колдуна Уотли..."
Тут он остановился и снова задрожал от приступа страха. Миссис Кори
начала обзванивать соседей: так началась увертюра паники, возвестившая о
главных кошмарах. Когда она дозвонилась до Салли Сойер, экономки Сета
Бишопа, ближайшего соседа Уотли, то настал ее черед выслушивать, вместо того
чтобы рассказывать: Чонси, мальчик Салли, который плохо спал, прошелся к
холмам по направлению к дому Уотли и, лишь мельком взглянув на их усадьбу и
на пастбище, где коровы мистера Бишопа были оставлены на ночь, в ужасе
побежал назад.
"Да, миссис Кори, - голос Салли дрожал на другом конце провода, -
Чонси только что прибежал и не может ничего толком рассказать, так
испугался! Он сказал, что дом Старика Уотли весь разломан и доски разбросаны
вокруг, как будто его изнутри динамитом взорвали, только пол внизу цел, но
он весь заляпан пятнами, как будто дегтем, и пахнут они ужасно и капают на
землю через край, там где доски все разломаны. И еще там какие-то ужасные
отметины в саду - большие круглые отметины размером с большую бочку и все
пропитаны такой же липкой дрянью, как и во взорванном доме. Чонси говорит,
что они ведут туда, к лугам, где большой прокос шире, чем большой амбар, и
где повсюду каменные столбы понатыканы, куда ни глянь".
"И он еще сказал, слышите, миссис Кори, он сказал, насчет того, как
решил поискать коров Сета, хоть и был напуган до смерти; и он их нашел на
верхнем пастбище, поблизости от Двора Танцев Дьявола, и они были в жутком
виде. Половина вообще исчезла, как не было, а у остальных как будто почти
всю кровь высосали, и такие болячки, как, помните, были у Уотлиевой скотины,
с тех пор как родился у Лавинии этот черный ублюдок. Сет пошел взглянуть на
коров, хотя, клянусь чем угодно, он вряд ли решится подойти близко к дому
Колдуна Уотли! Чонси толком не разглядел, куда ведут эти глубокие круглые
отметины, но он сказал, то, скорей всего, они идут к ущелью, где дорога в
деревню"
"Я вам еще вот что скажу, миссис Кори, там что-то есть такое, что-то не
то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15