Однако узнать от гавайца, что все
это означает, не удалось.
Едва ли не через неделю после этого инцидента произошла новая попытка
коснуться мумии - на этот раз путем взлома замка витрины - и кончилась
вторым арестом. Виновный - сингалезец, с такими же судимостями за
неблаговидные действия в запрещенных сектах, также отказался говорить с
полицейскими. Самое интересное, а также и самое тревожное в этом деле было
то, что сторожа не раз видели этого человека в зале мумий и слышали, как
он очень тихо пел мумии странную литанию, где все время повторялось слово
Т'юог. После этого случая я удвоил количество сторожей в зале и приказал
им не спускать глаз с нашего, ставшего слишком известным экспоната.
Нетрудно догадаться, что пресса подхватила эти два инцидента и
раздула их, снова припомнив историю о сказочном континенте Му и смело
утверждая, что отвратительная мумия и есть тот самый дерзкий еретик Т'юог,
превращенный в камень существом в доисторической цитадели и сохранившийся
в течение 175 тысяч лет жизни нашей планеты. Газеты утверждали, что
виновники обоих инцидентов - приверженцы первоначальных культов Му, они
поклоняются мумии и, возможно, даже хотят оживить ее посредством чар или
заклинаний.
Журналисты настойчиво вспоминали старинную легенду, согласно которой
мозг окаменевших жертв Гатаноа оставался живым и сознательным, что давало
место самым диким гипотезам. Упоминание о "подлинном талисмане" тоже
привлекло внимание прессы, и почти во всех газетах писалось, что талисман
против Гатаноа, украденный у Т'юога, до сих пор существует, и приверженцы
тайных культов пытаются войти в контакт с самим Т'юогом по каким-то своим
причинам. Результатом этой новой сенсации явилась третья волна
посетителей, заполнивших музей и глазевших разинув рот на адскую мумию,
которая была источником всего этого шума.
Среди этой новой волны зрителей, многие из которых приходили
повторно, начал циркулировать слух об изменении внешнего вида мумии. Я
полагаю - если не учитывать впечатлений сторожа, о которых говорилось
выше, - что мы все слишком привыкли к виду странных форм и поэтому не
обращали внимания на детали. Однако, в конце концов, возбужденное
бормотание посетителей привлекло внимание сторожей к малозаметной мутации,
которая вроде бы происходила и в самом деле.
Дело тотчас же подхватила пресса, и легко себе представить, чего она
только не навыдумывала.
Естественно, я стал внимательно присматривать за феноменом и к
середине октября убедился в том, что мумия действительно разлагается. По
каким-то причинам - быть может, под влиянием атмосферы -
полукаменные-полукожаные волокна постепенно размягчились, ослабились и
вызвали заметные перемены в положении членов и в некоторых деталях
искаженного страхом лица. После полувековой отличной сохранности такие
изменения не могли не тревожить, так что я попросил таксидермиста музея,
доктора Мора, тщательно осмотреть мерзкий предмет.
Таксидермист констатировал общую вялость и размягчение членов мумии и
смазал ее специальными вяжущими средствами. На большее он не решился,
боясь, что мумия вдруг полностью развалится.
Все это произвело на толпы любопытных довольно странный эффект. До
сих пор каждая новая сенсационная статья в прессе привлекала в музей новые
партии зевак, но сейчас, хотя газеты и не переставали говорить об
изменениях в самой мумии, публика вроде бы начала сомневаться и даже
испытывать страх к тому, что недавно вызывало ее болезненной любопытство.
Над музеем словно нависла зловещая аура, и число посетителей постепенно
сократилось до нормального. При уменьшении наплыва стали еще более заметны
странные Иностранцы, продолжавшие бывать в наших залах. Их число,
казалось, не изменилось.
Восемнадцатого ноября перуанец индейской крови вдруг упал в
конвульсиях перед мумией, а потом кричал на больничной койке:
- Она пыталась открыть глаза! Т'юог хотел открыть глаза и посмотреть
на меня!
Я уже совсем было собрался удалить мумию из зала, однако собрание
наших администраторов, не желающих ничего менять, уговорило меня не делать
этого. Но я понимал, что музей начинает приобретать мрачную репутацию в
нашем тихом и строгом квартале. После инцидента с перуанцем я отдал приказ
сторожам, чтобы те не позволяли кому-либо задерживаться перед чудовищной
реликвией с Тихого океана более чем на три-четыре минуты.
Двадцать четвертого ноября, после закрытия музея, в семнадцать часов
вечера, один из сторожей заметил, что веки мумии чуть-чуть приподнялись.
Стал заметен узкий серпик роговицы каждого глаза, но и это было
чрезвычайно интересно. Поспешно вызванный доктор Мор собирался через лупу
осмотреть эти крошечные серпики, но пергаментные веки вдруг снова
закрылись. Все усилия поднять их были тщетны. Таксидермист не рискнул
применить более радикальные меры. Когда он сообщил мне по телефону о
произошедшем, я испытал ужас, совершенно несоразмерный этому, судя по
всему, простому инциденту. В течение нескольких секунд я разделял общее
мнение и боялся, что из тьмы времен и глубины пространства вынырнет
проклятие и обрушится на наш музей.
Через два дня молчаливый филиппинец пытался спрятаться в залах перед
закрытием. В полиции он отказался даже назвать себя и был взят под стражу
как подозреваемый.
И все же тщательное наблюдение за мумией, видимо, обескуражило
странные орды эзотерических посетителей, и их число заметно уменьшилось
после появления приказа "Проходить, не останавливаясь".
В ночь на первое декабря произошли страшные события. Около часа ночи
из музея послышались дикие крики, вопли ужаса и боли. По многочисленным
телефонным звонкам перепуганных соседей на место происшествия быстро
прибыли отряд полиции и множество работников музея, в том числе и я. Часть
полицейских окружила здание, другая вместе с работниками музея осторожно
проникла внутрь. В главной галерее мы нашли труп ночного сторожа. Он был
задушен концом веревки из индийской конопли. Она так и осталась на его
шее. Значит, несмотря на все наши предосторожности, один или несколько
человек сумели пробраться в музей. Сейчас, однако, в залах царила мертвая
тишина, и мы почти боялись подняться на второй этаж, в проклятое крыло,
где наверняка разыгралась драма. Мы зажгли все лампы и, несколько
ободренные светом, пошли по лестнице наверх.

Начиная с этого момента сведения об этом отвратительном деле стали
подвергаться цензуре, потому что мы сообща решили, что не стоит пугать
публику. Я уже говорил, что мы зажгли все лампы перед тем, как войти в зал
мумий.
Под ярким светом прожекторов, направленных на витрины и их мрачное
содержимое, мы увидели ужас, ошеломляющие детали которого
свидетельствовали о событиях, далеко превосходящих наше понимание.
Там были двое. Видимо, они спрятались в здании перед закрытием, но их
уже никогда не удастся покарать за убийство сторожа.
1 2 3 4 5 6 7 8