Он получил необходимые знания по математике, когда впервые был назначен в институт весной 1943 года. Он мог делать расчеты. Эта работа не была невозможной, потому, что ему не нужно было начинать с нуля; нужно было только изменить расчеты компьютера на несколько минут.
Но он смотрел на бумагу и не мог думать, потому что Лаура была мертва и Крис был мертв.
Без них он ничто.
«Ты можешь вернуть их, – говорил он себе.– Черт возьми, соберись. Ты можешь остановить это прежде, чем все случится.
Согнувшись над столом, он работал почти час. Он знал, что вряд ли кто-нибудь придет в институт посреди ночи и обнаружит его, но ему постоянно казалось, что он слышал стук сапогов эсэсовцев по коридору. Дважды он оборачивался на машину времени, почти уверенный в том, что пять мертвецов вернулись из-за шесть миллионов лет, чтобы отомстить ему.
Когда он получил цифры и дважды перепроверил их, то ввел их в программную панель. Держа автомат в одной руке и пистолет в другой, он зашел в цилиндр, подошел к точке перемещения…… и вернулся в институт.
Он стоял в цилиндре удивленный и ошеломленный. Потом он снова встал на точку перемещения… И вновь оказался в институте. Объяснение этого поразило его с такой силой, что он даже согнулся, как будто получил удар в живот. Он не мог вернуться раньше, так как уже показался в этом месте спустя пять минут после исчезновения; если он вернется сейчас назад, то возникнет ситуация, в которой он увидит самого себя через несколько минут. Парадокс! Космический механизм не допускал встречи путешественника во времени с самим собой; попытки такого путешествия были обречены. Природа презирала парадоксы.
В его памяти всплыли слова Криса, которые тот сказал в номере отеля, когда Стефан впервые объяснил свое происхождение:
– Парадокс! Разве, это не дико, мама? И разве это не здорово? – А потом этот очаровательный мальчишеский смех.
Но, видно, так и должно было все случиться. Он вернулся к программной панели, бросил оружие на стол и сел. Пот стекал по его бровям. Он вытер лицо рукавом рубашки. Думай!
Он посмотрел на «узи» и подумал, мог ли он хотя бы послать его. Возможно, нет. Он держал автомат и револьвер, когда вернулся первый раз, поэтому, если он пошлет оружие на четыре минуты и пятьдесят пять секунд раньше, они будут дважды существовать в одном и том же месте, когда он появится в пустыне через четыре минуты пятьдесят пять секунд. Парадокс.
Но может быть, он может послать ей что-то еще, что-то из этой комнаты, что-то из того, чего он не брал с собой, и что не породит парадокса. Он оттолкнул оружие в комнату, взял карандаш и написал короткое послание на блокнотном листе: «Эсэсовцы убьют тебя и Криса, если вы останетесь у машины. Уходите. Спрячьтесь». Он остановился, задумавшись. Где они могут спрятаться на голой равнине? Он написал: «Может быть, в канаве». Он вырвал лист из блокнота. Потом подумал, добавил еще: «Вторая канистра с вексоном. Это тоже оружие».
Он осмотрел ящики лабораторных столов в поисках стеклянной пробирки с узким горлышком, но такой не оказалось в лаборатории, где все предметы относились скорее к изучению электромагнетизма, чем химии. Он пошел по коридору, отыскивая другие лаборатории, пока не нашел то, что нужно.
Сунув записку в пробирку, он вошел в цилиндр и подошел к точке перемещения. Он бросил пробирку в энергетическое поле, как если бы он был человеком, стоявшим на необитаемом острове и бросавшим послание в бутылке в море.
Пробирка не вернулась в институт.
… Но кратковременный вакуум снова сменился жарким и пьянящим запахом пустыни.
Обнимая Лауру и восторгаясь магическим исчезновением Стефана, Крис сказал:
– Уау! Разве это не здорово, мама!
Она не ответила, потому что заметила белую машину, съехавшую с дороги на равнину.
Вспыхнула молния, гром потряс день, удивив ее, и стеклянная пробирка возникла в воздухе. Она упала к ее ногам, разлетелась на мелкие осколки, оставив на песке свернутый лист бумаги.
Крис стряхнул с бумаги осколки стекла. Со своим обычным апломбом в таких делах он сказал
– Должно быть, это от Стефана!
Она взяла у него записку и прочла ее, глядя краем глаза на приближающуюся к ним машину. Она не поняла, как и почему была послана эта записка, но она поверила в ее содержание. Когда она закончила ее читать, сквозь молнии и гром, потрясавшие небеса, она услышала шум приближающейся белой машины.
Она подняла глаза и увидела, что белый автомобиль быстро несется к ним. Они были еще в трехстах ярдах, но приближались так быстро, как это позволяла пустынная равнина.
– Крис, возьми оба автомата и жди меня на краю канавы. Быстро!
Когда мальчик нырнул в открытую дверь «бьюика», Лаура бросилась к открытому багажнику. Она схватила баллон с вексоном и догнала Криса прежде, чем он добежал до края глубокой, естественного происхождения канавы, которую образовали дождевые потоки во время дождевых сезонов.
Белая машина была уже в ста пятидесяти ярдах.
– Идем, – сказала она, направляясь вдоль края канавы на восток, – мы должны найти спуск в канаву.
Стены канавы круто обрывались ко дну тридцать футов глубиной. Они были испещрены эрозией и миниатюрными вертикальными канавками, которые спускались ко дну главной канавы, некоторые из них были всего несколько дюймов шириной, другие до трех-четырех футов шириной; во время дождей вода стекала с поверхности пустыни по этим канавкам на дно основной канавы, где вливалась в большой поток. В некоторых местах вода вымыла на поверхность скалистые породы, а кое-где стены поросли скудными кустиками растительности.
В сотне ярдов от них машина достигла глубокого песка и замедлила движение.
Когда Лаура прошла около двадцати ярдов по краю канавы, то обнаружила широкий туннель, ведущий ко дну пересохшего русла реки, без признаков камней и растительности. Это был гладкий и сухой спуск четыре фута шириной и тридцать футов длиной.
Она бросила баллон с вексоном в туннель, и он быстро заскользил вниз.
Она взяла один из «узи» у Криса, повернулась к приближающейся машине, которая была теперь в семидесяти пяти ярдах от них, и открыла огонь. Она видела, как очередь разнесла вдребезги лобовое стекло.
Машина – теперь она видела, что это была «тойота» – развернулась на триста шестьдесят градусов, подняв облако пыли, и остановилась в сорока ярдах от «бьюика» и шестидесяти ярдах от нее с Крисом, передом на север. Двери на другой стороне машины открылись. Лаура знала, что оккупанты вылезают из машины так, что она не могла их видеть. Она взяла у Криса другой «узи» и сказала:
– Давай вниз, малыш. Когда доберешься до баллона с газом, толкай его на дно канавы.
Он заскользил по стене канавы, проехав большую часть под силой тяжести, но оттолкнувшись пару раз, когда трение остановило его.
Она выпустила длинную очередь в «тойоту», надеясь пробить бак с бензином, который мог взорваться и охватить пламенем этих ублюдков, притаившихся за машиной. Но она опустошила магазин безрезультатно.
Когда она прекратила стрелять, они открыли по ней огонь. Не став представлять из себя мишень, она села на край обрыва и заскользила вниз, как это сделал Крис. Через несколько секунд она оказалась на дне пересохшего русла.
Сухое перекати-поле сдувалось ветром в канаву с поверхности пустыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94