И вы тоже?
Эльфави кивнула. Ее рот причудливо изогнулся вверх.
— Не надо так пугаться, даль-друг. Я оставлю Бьюрда у его тети с дядей; хотя они его ужасно балуют.
Она прижала к себе мальчика.
— Но группе в самом деле нужен танец, а это мое призвание.
— Танцовщик? — задохнулся Паре. — Но Танцовщик это всегда мужчина.
— Но… — Ворон расслабился. Он даже улыбнулся. — Для чего экспедиции в заброшенное место нужна танцовщица?
— Чтобы танцевать для нее, — ответила Эльфави. — Для чего же еще?
— А-а… нет, ничего. Вы точно знаете, для чего этот поход?
— А вы не слышали? Я слушала, когда мой отец и Мигель Толтека обговаривали это.
— Да, естественно знаю. Но вы, возможно, что-то не так поняли. Это можно легко допустить даже с умным человеком, когда встречаются отдельные культуры. Почему бы вам не объяснить мне это своими словами, чтобы я мог поправить вас, если нужно?
Скрытый мотив Ворона состоял всего-навсего в том, что ему нравилось ее присутствие, и он хотел задержать ее здесь подольше.
— Спасибо, это хорошая идея, — сказала она. — Ну так вот, планеты, на которых люди могут жить без специального оборудования чрезвычайно редки. Нуэвамериканцы, которые исследуют этот сектор галактики, хотели бы иметь базу на Гвидионе для пополнения запасов, необходимого ремонта и отдыха экипажей на природе.
Она удивленно посмотрела на Корса и Уилденви. Не зная, почему они засмеялись. Сам же Ворон, ни за какие деньги не стал бы перебивать ее наивного рассказа.
Она откинула со лба разметавшиеся на ветру светлые волосы и закончила:
— Разумеется, наши люди должны решить, хотят ли они этого или нет. А пока нет никакого вреда в том, чтобы посмотреть возможные площадки для такой базы, ведь так? Отец предложил необитаемую долину в глубине материка — несколько дней пути отсюда, за Гранис-Горой. Идти туда пешком приятнее, чем лететь по воздуху; по пути можно многое показать и обсудить; и все равно мы вернемся до Бейля.
Она слегка нахмурилась.
— Я не уверена, что это разумно — иметь чужую базу так близко со Священным Городом. Но это ведь можно будет обсудить позже. — Ее звонкий смех вырвался наружу, — О боже, я в самом деле перескакиваю с одного на другое, да? — Она импульсивно ухватила Ворона за руку, затем просунула под нее свою. — Но ведь вы видели столько миров, вы просто представить себе не можете, с каким нетерпением мы ждали здесь встречи с вами. Такое чудо! Истории, которые вы можете нам рассказать, песни, которые можете нам спеть!
Она уронила свободную руку на плечо Бьюрда.
— Вот погодите только, пока этот болтунишка переборет свою застенчивость, даль-друг. Если бы мы только могли питать его вопросами генератор, то осветили бы весь Инстар!
— О-о-о, — произнес мальчуган, вырвавшись из ее рук. Они пошли по верху плотины, почти бесцельно. Двое воинов последовали за ними. Винтовки у них на спинах чернели на фоне облака, как розы. Пальцы Эльфави соскользнули с неуклюже выставленной руки Ворона — на Лохланне мужчины с женщинами так не ходили — и наткнулись на флейту в его рукаве.
— Что это? — спросила она.
Он вытащил ее наружу. Это был украшенный резьбой и отполированный кусочек дерева.
— Я не очень хорошо играю, — объяснил он. — Аристократ обычно должен обладать какими-то художественными навыками. Но я всего лишь младший сын в семье, вот поэтому и скитаюсь в поисках работы для своего оружия, и у меня нет хорошего музыкального воспитания.
— Те звуки, которые я слышала, были… — Эльфави подыскивала слова. — Они говорили мне, — наконец сказала она, — но неизвестным мне языком. Сыграйте эту мелодию еще раз?
Он приложил флейту к губам и заиграл холодную и печальную мелодию. Эльфави задрожала, прижимая к себе накидку и теребя золотисто-черный медальон на шее.
— Здесь больше, чем музыка, — сказала она. — Эта песня идет от Ночных Лиц. Это песня, не так ли?
— Да. Очень старая. Еще с древней Земли, говорят, за столетие до того, как люди добрались до планет их собственного солнца. Мы до сих пор поем ее на Лохланне.
— Вы можете перевести ее для меня?
— Возможно. Дайте подумать.
Он походил, проигрывая фразы в голове. Офицер тоже должен быть сведущ в употреблении слов, а эти два языка были близкими, родственными. Наконец он проиграл несколько тактов, опустил флейту и начал:
Грустную песню разносит ветер,
С неба срываются капли дождя.
Была одна лишь любовь на свете —
В могилу она ушла от меня.
Готов я на все ради этой любви,
Насколько мне хватит сил.
Сидеть и скорбеть среди могил
Готов я и годы, и дни.
Но вот прошел целый год или день —
Донеслись из могилы слова:
— Кто плачет тут на могиле моей —
Не дает мне покоя и сна?
Он почувствовал, что она оцепенела, и остановился. Трясущимися губами она тихо — он едва расслышал — сказала:
— Нет. Пожалуйста.
— Простите, — ответил он в замешательстве, — если я… Что?
— Вы не могли знать. И я не могла. — Она поискала глазами Бьюрда. Малыш скакал возле солдат. — Он не слышал. Ну тогда это не так важно.
— Вы можете сказать, что случилось? — спросил он в надежде на ключ к источнику своих собственных сомнений.
— Нет. — Она замотала головой. — Я не знаю что. Просто это меня как-то пугает. Ужасно. Как вы можете жить с такой песней?
— На Лохланне мы считаем, что это очень красивая песня.
— Но мертвые не говорят. Они мертвые!
— Ну разумеется. Это только фантазия. Разве у вас нет мифов?
— Таких нет. Мертвые уходят в Ночь, и Ночь становится Днем, это День. Как Горан, которого схватили в Горящем колесе, поднялся на небеса и затем снова был сброшен вниз и оплакан Матерью — это все Виды Бога, они обозначают сезон дождей, оживляющий сухую землю, и еще обозначают сны и пробуждение от снов, и восстановление после потери памяти и трансформации физической энергии, и… ах, разве вы не видите — это все в одном! Не разделение людей, становящихся от этого ничем и даже желающих быть ничем. Этого не должно быть!
Ворон убрал флейту. Они все шли, пока Эльфави не отпустилась от него, протанцевала несколько шагов — медленный и величавый танец, который вдруг закончился прыжком. Она с улыбкой подбежала к нему и снова взяла его под руку.
— Я забуду про это, — сказала она. — Ваш дом очень далеко. Здесь же — Гвидион, и время Бейля совсем уже близко, чтобы грустить.
— А что это — время Бейля?
— Это когда мы ходим в Священный Город, — сказала она. — Раз в год. Каждый гвидианский год, то есть, как я думаю, около пяти земных. Все люди на всей планете идут в Священный Город, содержащийся его собственным районом. Вам-то, может, будет и скучно ждать, если только вы не решите к нам присоединиться. Может быть, вы можете! — воскликнула она.
— Что там происходит? — спросил Ворон.
— К нам приходит Бог.
— О-о.
Он подумал о дионисийских ритуалах отсталых народов и с огромной осторожностью спросил: — Вы видите Бога или чувствуете By? — последнее слово было местоимением; в гвидионском языке был дополнительный род — всеобщий.
— О, нет, — сказала Эльфави. — Мы сами Бог.
ГЛАВА 4
Танец завершился финальным ликующим прыжком, радужным переливом трепещущих крыльев, и голова птицы обратилась к небу. Люди, исполняющие для него музыку, опустили трубы и барабаны. Оперение танцовщицы касалось земли, когда она кланялась. Она исчезла в зарослях тростника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Эльфави кивнула. Ее рот причудливо изогнулся вверх.
— Не надо так пугаться, даль-друг. Я оставлю Бьюрда у его тети с дядей; хотя они его ужасно балуют.
Она прижала к себе мальчика.
— Но группе в самом деле нужен танец, а это мое призвание.
— Танцовщик? — задохнулся Паре. — Но Танцовщик это всегда мужчина.
— Но… — Ворон расслабился. Он даже улыбнулся. — Для чего экспедиции в заброшенное место нужна танцовщица?
— Чтобы танцевать для нее, — ответила Эльфави. — Для чего же еще?
— А-а… нет, ничего. Вы точно знаете, для чего этот поход?
— А вы не слышали? Я слушала, когда мой отец и Мигель Толтека обговаривали это.
— Да, естественно знаю. Но вы, возможно, что-то не так поняли. Это можно легко допустить даже с умным человеком, когда встречаются отдельные культуры. Почему бы вам не объяснить мне это своими словами, чтобы я мог поправить вас, если нужно?
Скрытый мотив Ворона состоял всего-навсего в том, что ему нравилось ее присутствие, и он хотел задержать ее здесь подольше.
— Спасибо, это хорошая идея, — сказала она. — Ну так вот, планеты, на которых люди могут жить без специального оборудования чрезвычайно редки. Нуэвамериканцы, которые исследуют этот сектор галактики, хотели бы иметь базу на Гвидионе для пополнения запасов, необходимого ремонта и отдыха экипажей на природе.
Она удивленно посмотрела на Корса и Уилденви. Не зная, почему они засмеялись. Сам же Ворон, ни за какие деньги не стал бы перебивать ее наивного рассказа.
Она откинула со лба разметавшиеся на ветру светлые волосы и закончила:
— Разумеется, наши люди должны решить, хотят ли они этого или нет. А пока нет никакого вреда в том, чтобы посмотреть возможные площадки для такой базы, ведь так? Отец предложил необитаемую долину в глубине материка — несколько дней пути отсюда, за Гранис-Горой. Идти туда пешком приятнее, чем лететь по воздуху; по пути можно многое показать и обсудить; и все равно мы вернемся до Бейля.
Она слегка нахмурилась.
— Я не уверена, что это разумно — иметь чужую базу так близко со Священным Городом. Но это ведь можно будет обсудить позже. — Ее звонкий смех вырвался наружу, — О боже, я в самом деле перескакиваю с одного на другое, да? — Она импульсивно ухватила Ворона за руку, затем просунула под нее свою. — Но ведь вы видели столько миров, вы просто представить себе не можете, с каким нетерпением мы ждали здесь встречи с вами. Такое чудо! Истории, которые вы можете нам рассказать, песни, которые можете нам спеть!
Она уронила свободную руку на плечо Бьюрда.
— Вот погодите только, пока этот болтунишка переборет свою застенчивость, даль-друг. Если бы мы только могли питать его вопросами генератор, то осветили бы весь Инстар!
— О-о-о, — произнес мальчуган, вырвавшись из ее рук. Они пошли по верху плотины, почти бесцельно. Двое воинов последовали за ними. Винтовки у них на спинах чернели на фоне облака, как розы. Пальцы Эльфави соскользнули с неуклюже выставленной руки Ворона — на Лохланне мужчины с женщинами так не ходили — и наткнулись на флейту в его рукаве.
— Что это? — спросила она.
Он вытащил ее наружу. Это был украшенный резьбой и отполированный кусочек дерева.
— Я не очень хорошо играю, — объяснил он. — Аристократ обычно должен обладать какими-то художественными навыками. Но я всего лишь младший сын в семье, вот поэтому и скитаюсь в поисках работы для своего оружия, и у меня нет хорошего музыкального воспитания.
— Те звуки, которые я слышала, были… — Эльфави подыскивала слова. — Они говорили мне, — наконец сказала она, — но неизвестным мне языком. Сыграйте эту мелодию еще раз?
Он приложил флейту к губам и заиграл холодную и печальную мелодию. Эльфави задрожала, прижимая к себе накидку и теребя золотисто-черный медальон на шее.
— Здесь больше, чем музыка, — сказала она. — Эта песня идет от Ночных Лиц. Это песня, не так ли?
— Да. Очень старая. Еще с древней Земли, говорят, за столетие до того, как люди добрались до планет их собственного солнца. Мы до сих пор поем ее на Лохланне.
— Вы можете перевести ее для меня?
— Возможно. Дайте подумать.
Он походил, проигрывая фразы в голове. Офицер тоже должен быть сведущ в употреблении слов, а эти два языка были близкими, родственными. Наконец он проиграл несколько тактов, опустил флейту и начал:
Грустную песню разносит ветер,
С неба срываются капли дождя.
Была одна лишь любовь на свете —
В могилу она ушла от меня.
Готов я на все ради этой любви,
Насколько мне хватит сил.
Сидеть и скорбеть среди могил
Готов я и годы, и дни.
Но вот прошел целый год или день —
Донеслись из могилы слова:
— Кто плачет тут на могиле моей —
Не дает мне покоя и сна?
Он почувствовал, что она оцепенела, и остановился. Трясущимися губами она тихо — он едва расслышал — сказала:
— Нет. Пожалуйста.
— Простите, — ответил он в замешательстве, — если я… Что?
— Вы не могли знать. И я не могла. — Она поискала глазами Бьюрда. Малыш скакал возле солдат. — Он не слышал. Ну тогда это не так важно.
— Вы можете сказать, что случилось? — спросил он в надежде на ключ к источнику своих собственных сомнений.
— Нет. — Она замотала головой. — Я не знаю что. Просто это меня как-то пугает. Ужасно. Как вы можете жить с такой песней?
— На Лохланне мы считаем, что это очень красивая песня.
— Но мертвые не говорят. Они мертвые!
— Ну разумеется. Это только фантазия. Разве у вас нет мифов?
— Таких нет. Мертвые уходят в Ночь, и Ночь становится Днем, это День. Как Горан, которого схватили в Горящем колесе, поднялся на небеса и затем снова был сброшен вниз и оплакан Матерью — это все Виды Бога, они обозначают сезон дождей, оживляющий сухую землю, и еще обозначают сны и пробуждение от снов, и восстановление после потери памяти и трансформации физической энергии, и… ах, разве вы не видите — это все в одном! Не разделение людей, становящихся от этого ничем и даже желающих быть ничем. Этого не должно быть!
Ворон убрал флейту. Они все шли, пока Эльфави не отпустилась от него, протанцевала несколько шагов — медленный и величавый танец, который вдруг закончился прыжком. Она с улыбкой подбежала к нему и снова взяла его под руку.
— Я забуду про это, — сказала она. — Ваш дом очень далеко. Здесь же — Гвидион, и время Бейля совсем уже близко, чтобы грустить.
— А что это — время Бейля?
— Это когда мы ходим в Священный Город, — сказала она. — Раз в год. Каждый гвидианский год, то есть, как я думаю, около пяти земных. Все люди на всей планете идут в Священный Город, содержащийся его собственным районом. Вам-то, может, будет и скучно ждать, если только вы не решите к нам присоединиться. Может быть, вы можете! — воскликнула она.
— Что там происходит? — спросил Ворон.
— К нам приходит Бог.
— О-о.
Он подумал о дионисийских ритуалах отсталых народов и с огромной осторожностью спросил: — Вы видите Бога или чувствуете By? — последнее слово было местоимением; в гвидионском языке был дополнительный род — всеобщий.
— О, нет, — сказала Эльфави. — Мы сами Бог.
ГЛАВА 4
Танец завершился финальным ликующим прыжком, радужным переливом трепещущих крыльев, и голова птицы обратилась к небу. Люди, исполняющие для него музыку, опустили трубы и барабаны. Оперение танцовщицы касалось земли, когда она кланялась. Она исчезла в зарослях тростника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27