Змеелов проводил его взглядом.
Даже собаки здесь такие, словно умерли уже давным-давно, подумал змеелов. Деревня призраков. В доме слышались приглушенные голоса. Разобрать слова было невозможно. Змеелов снял с плеча мешок. Стоять на самом солнцепеке было не очень приятно.
Наконец в проеме двери появилась девушка и поманила змеелова рукой. Подняв мешок, он вошел вслед за ней в дом.
Изнутри жилище охотника производило еще более удручающее впечатление, чем снаружи. Там, по крайней мере, был солнечный свет.
На земляном полу были накиданы старые потертые шкуры. В центре хижины был сложен очаг, в котором горел огонь. Над огнем висел закопченный котел. Рядом с дверью, прямо на полу, была свалена в кучу кухонная утварь. Ни стола, ни нормальных постелей… Вообще никакой мебели. Лачугу освещал огонь очага и солнечный свет, пробивавшийся сквозь прорехи в крыше. Но жилье не выглядело запущенным. Донельзя бедным — да. Но не запущенным.
В дальнем углу на куче шкур лежал человек. В полумраке разглядеть его было невозможно, но змеелов сразу понял, что это и есть охотник.
* * *
— Зачем ты пришел? — спросил охотник.
Голос у него был таким, словно на груди у него примостился слон. Абсолютно лысый череп блестел от пота. Ввалившиеся глаза снова навели змеелова на мысль о старом черепе. Охотник лежал совершенно неподвижно. Шевелились только пальцы рук. Змеелову показалось, что охотник творит какие-то охранные знаки.
— Мне сказали, что ты видел белую кобру. Я хотел расспросить тебя об этой встрече, — сказал змеелов.
Охотник захрипел и надсадно закашлялся. Подошла девушка и влила в его беззубый рот ложку какого-то варева. В груди охотника что-то забулькало, но вскоре кашель прекратился. Змеелов терпеливо ждал, пока охотник отдышится. Девушка занялась своими делами.
— Убирайся отсюда, — проговорил наконец охотник — Убирайся и забудь обо мне. Если тебе нужна эта тварь, ищи ее сам.
— Почему? — спросил змеелов.
Охотник, не говоря ни слова, отвернулся к стене.
— Послушай, — сказал змеелов, — это очень валено. Я должен поймать эту змею. Если я не сделаю этого, мне придется умереть… А может, умрет и еще один человек. И у меня очень мало времени. Скажи мне только, где ее искать? Одно слово. И больше я не буду тебя ни о чем спрашивать.
Охотник не отвечал. Слышалось его хриплое дыхание.
— Пожалуйста, не упрямься… Если нужно, я заплачу. Хорошо заплачу. У меня есть деньги. Вы сможете уехать отсюда и поселиться в городе. Вам хватит на новый крепкий дом… Только скажи, где можно найти эту кобру? Видишь, я прошу совсем немного.
На плечо змеелова легла рука девушки. Он оглянулся. Она приложила палец к губам и сделала знак, чтобы он шел за ней.
Они вышли на улицу. Отойдя подальше от дома, девушка остановилась и повернулась к змеелову.
— Он не любит разговаривать об этом, — сказала она.
— Почему?
— Не знаю… Мне кажется, его до сих пор терзает страх. Он даже запрещает просто упоминать ее в разговорах. И никогда не скажет «белая кобра»… И ты лучше не говори этих слов.
— Неужели она так напугала его? Что же может быть страшного в змее? Пускай и в белой?
— Не знаю… А ты разве не боишься их?
— Нет, — змеелов улыбнулся, — я их ловлю. Это мое ремесло.
— Ты змеелов? — спросила девушка.
— Да.
Девушка о чем-то глубоко задумалась. Красивые, словно выведенные углем, брови нахмурились, чистый лоб прорезала морщинка.
— О чем ты думаешь? — спросил змеелов.
— Отец говорил, что однажды должен прийти тот, кто ловит змей… И это будет началом…
— Началом чего?
— Не знаю. И отец, я думаю, тоже не знает. Иногда он начинает бредить. Это очень страшно. Он говорит странные вещи.
— Какие? — Змеелову было не очень интересно слушать о бреде старого охотника. Ему хотелось подольше оставаться наедине с этой девушкой. Слушать ее голос, видеть, как она хмурится, как двигаются ее губы, как она поправляет непослушные короткие волосы…
— Разные… Чаще всего он упоминает о змеелове, с которого все начнется. И еще… — девушка осеклась.
— Что? Почему ты замолчала?
— Еще он говорит о каком-то горбуне.
— О горбуне?
— Да. Вернее, он разговаривает с ним… Потом начинает кричать. Я стараюсь этого не слушать. Сразу выхожу на улицу. Это очень страшно… И никакие травы не помогают. Я не знаю, как ему помочь.
Девушка дрожала, несмотря на жаркое солнце. Змеелову стало жаль ее. Он мягко взял ее руки в свои и чуть сжал. Девушка посмотрела на него и улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы.
— Не бойся, — сказал змеелов, — в конце концов бред — это всего лишь бред. Но мне необходимо поговорить с твоим отцом. И теперь дело даже не в белой кобре. После того, что ты мне рассказала… Постарайся уговорить его. Он тебя послушает?
Девушка пожала плечами и осторожно высвободила руки.
— Не знаю… Когда речь заходит о той истории со змеей, он становится очень упрямым. Но я попробую… Скажи, а тебе правда угрожает опасность?
— Ты о чем? — не понял змеелов.
— Ты сказал, что если не поймаешь эту змею, то умрешь.
— Ах, это! — змеелов усмехнулся. — Да. Так мне сказали. Но получится ли у них это на самом деле, не знаю.
— Хорошо, — серьезно сказала девушка. — Я постараюсь уговорить отца. Я очень постараюсь. Если же он откажется… Я попробую рассказать тебе сама то, что слышала от него. Ты голоден?
— Нет. Еще слишком рано для еды.
— Ну что ж, тогда я пойду к отцу, — в голосе девушке прозвучало облегчение. Ей нечем было накормить гостя. И если бы он согласился, она оказалась бы в неловком положении. — Тебе пока лучше не заходить в дом, извини. С отцом легче разговаривать, когда рядом нет чужих.
— Хорошо. Сейчас мне нужно отлучиться ненадолго. Я приду к дому, когда стемнеет. Надеюсь, у тебя все получится.
— Тогда до вечера, змеелов?
— До вечера.
Девушка повернулась, чтобы уйти, но змеелов, подчиняясь какому-то порыву, легко коснулся рукава ее рубашки. Девушка остановилась, словно ждала этого прикосновения.
— Знаешь… Ты очень красивая. Странно, что я встретил тебя здесь.
Девушка хотела что-то сказать в ответ, но передумала, тряхнула головой и быстро пошла, почти побежала, к дому.
* * *
Змеелов быстро шел вдоль русла ручья. Свои вещи он оставил в одном из пустующих домов.
Теперь он шагал налегке, при нем были лишь нож и моток тонкой прочной веревки — все необходимое для охоты в пустыне. Вскоре он увидел то, что искал, — небольшое озерцо с болотистыми берегами, заросшими тростником. Змеелов замедлил шаг. Здесь, если повезет, можно найти что-нибудь повкуснее змей и ящериц. Ему хотелось поймать птицу или небольшую антилопу, чтобы накормить старого охотника и его дочь. Особенно дочь…
Он встречал немало женщин в своей жизни. Очень разных. Все были по-своему красивы. Некоторые даже любили его. Но никогда у него не перехватывало горло от одного прикосновения к одежде женщины. Никогда простое подрагивание губ не заставляло сжиматься его сердце…
Что это, змеелов? — подумал он про себя. Любовь? А стоит ли как-то называть это чувство? К чему слова, змеелов? Слово убивает, оно словно каменный склеп, в котором бьется чувство, и снаружи никто не услышит его крика или стона, который, как это часто случается, кладет конец крику…
Легкое, трепетное прикосновение кончиками пальцев к пульсирующей голубой жилке на шее, запах мокрых после теплого летнего дождя волос, едва уловимое дрожание ресниц, когда губы соприкасаются с губами… Как передать те чувства, которые будят в нас эти, казалось бы, совсем обычные, но абсолютно непостижимые при всей своей простоте вещи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Даже собаки здесь такие, словно умерли уже давным-давно, подумал змеелов. Деревня призраков. В доме слышались приглушенные голоса. Разобрать слова было невозможно. Змеелов снял с плеча мешок. Стоять на самом солнцепеке было не очень приятно.
Наконец в проеме двери появилась девушка и поманила змеелова рукой. Подняв мешок, он вошел вслед за ней в дом.
Изнутри жилище охотника производило еще более удручающее впечатление, чем снаружи. Там, по крайней мере, был солнечный свет.
На земляном полу были накиданы старые потертые шкуры. В центре хижины был сложен очаг, в котором горел огонь. Над огнем висел закопченный котел. Рядом с дверью, прямо на полу, была свалена в кучу кухонная утварь. Ни стола, ни нормальных постелей… Вообще никакой мебели. Лачугу освещал огонь очага и солнечный свет, пробивавшийся сквозь прорехи в крыше. Но жилье не выглядело запущенным. Донельзя бедным — да. Но не запущенным.
В дальнем углу на куче шкур лежал человек. В полумраке разглядеть его было невозможно, но змеелов сразу понял, что это и есть охотник.
* * *
— Зачем ты пришел? — спросил охотник.
Голос у него был таким, словно на груди у него примостился слон. Абсолютно лысый череп блестел от пота. Ввалившиеся глаза снова навели змеелова на мысль о старом черепе. Охотник лежал совершенно неподвижно. Шевелились только пальцы рук. Змеелову показалось, что охотник творит какие-то охранные знаки.
— Мне сказали, что ты видел белую кобру. Я хотел расспросить тебя об этой встрече, — сказал змеелов.
Охотник захрипел и надсадно закашлялся. Подошла девушка и влила в его беззубый рот ложку какого-то варева. В груди охотника что-то забулькало, но вскоре кашель прекратился. Змеелов терпеливо ждал, пока охотник отдышится. Девушка занялась своими делами.
— Убирайся отсюда, — проговорил наконец охотник — Убирайся и забудь обо мне. Если тебе нужна эта тварь, ищи ее сам.
— Почему? — спросил змеелов.
Охотник, не говоря ни слова, отвернулся к стене.
— Послушай, — сказал змеелов, — это очень валено. Я должен поймать эту змею. Если я не сделаю этого, мне придется умереть… А может, умрет и еще один человек. И у меня очень мало времени. Скажи мне только, где ее искать? Одно слово. И больше я не буду тебя ни о чем спрашивать.
Охотник не отвечал. Слышалось его хриплое дыхание.
— Пожалуйста, не упрямься… Если нужно, я заплачу. Хорошо заплачу. У меня есть деньги. Вы сможете уехать отсюда и поселиться в городе. Вам хватит на новый крепкий дом… Только скажи, где можно найти эту кобру? Видишь, я прошу совсем немного.
На плечо змеелова легла рука девушки. Он оглянулся. Она приложила палец к губам и сделала знак, чтобы он шел за ней.
Они вышли на улицу. Отойдя подальше от дома, девушка остановилась и повернулась к змеелову.
— Он не любит разговаривать об этом, — сказала она.
— Почему?
— Не знаю… Мне кажется, его до сих пор терзает страх. Он даже запрещает просто упоминать ее в разговорах. И никогда не скажет «белая кобра»… И ты лучше не говори этих слов.
— Неужели она так напугала его? Что же может быть страшного в змее? Пускай и в белой?
— Не знаю… А ты разве не боишься их?
— Нет, — змеелов улыбнулся, — я их ловлю. Это мое ремесло.
— Ты змеелов? — спросила девушка.
— Да.
Девушка о чем-то глубоко задумалась. Красивые, словно выведенные углем, брови нахмурились, чистый лоб прорезала морщинка.
— О чем ты думаешь? — спросил змеелов.
— Отец говорил, что однажды должен прийти тот, кто ловит змей… И это будет началом…
— Началом чего?
— Не знаю. И отец, я думаю, тоже не знает. Иногда он начинает бредить. Это очень страшно. Он говорит странные вещи.
— Какие? — Змеелову было не очень интересно слушать о бреде старого охотника. Ему хотелось подольше оставаться наедине с этой девушкой. Слушать ее голос, видеть, как она хмурится, как двигаются ее губы, как она поправляет непослушные короткие волосы…
— Разные… Чаще всего он упоминает о змеелове, с которого все начнется. И еще… — девушка осеклась.
— Что? Почему ты замолчала?
— Еще он говорит о каком-то горбуне.
— О горбуне?
— Да. Вернее, он разговаривает с ним… Потом начинает кричать. Я стараюсь этого не слушать. Сразу выхожу на улицу. Это очень страшно… И никакие травы не помогают. Я не знаю, как ему помочь.
Девушка дрожала, несмотря на жаркое солнце. Змеелову стало жаль ее. Он мягко взял ее руки в свои и чуть сжал. Девушка посмотрела на него и улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы.
— Не бойся, — сказал змеелов, — в конце концов бред — это всего лишь бред. Но мне необходимо поговорить с твоим отцом. И теперь дело даже не в белой кобре. После того, что ты мне рассказала… Постарайся уговорить его. Он тебя послушает?
Девушка пожала плечами и осторожно высвободила руки.
— Не знаю… Когда речь заходит о той истории со змеей, он становится очень упрямым. Но я попробую… Скажи, а тебе правда угрожает опасность?
— Ты о чем? — не понял змеелов.
— Ты сказал, что если не поймаешь эту змею, то умрешь.
— Ах, это! — змеелов усмехнулся. — Да. Так мне сказали. Но получится ли у них это на самом деле, не знаю.
— Хорошо, — серьезно сказала девушка. — Я постараюсь уговорить отца. Я очень постараюсь. Если же он откажется… Я попробую рассказать тебе сама то, что слышала от него. Ты голоден?
— Нет. Еще слишком рано для еды.
— Ну что ж, тогда я пойду к отцу, — в голосе девушке прозвучало облегчение. Ей нечем было накормить гостя. И если бы он согласился, она оказалась бы в неловком положении. — Тебе пока лучше не заходить в дом, извини. С отцом легче разговаривать, когда рядом нет чужих.
— Хорошо. Сейчас мне нужно отлучиться ненадолго. Я приду к дому, когда стемнеет. Надеюсь, у тебя все получится.
— Тогда до вечера, змеелов?
— До вечера.
Девушка повернулась, чтобы уйти, но змеелов, подчиняясь какому-то порыву, легко коснулся рукава ее рубашки. Девушка остановилась, словно ждала этого прикосновения.
— Знаешь… Ты очень красивая. Странно, что я встретил тебя здесь.
Девушка хотела что-то сказать в ответ, но передумала, тряхнула головой и быстро пошла, почти побежала, к дому.
* * *
Змеелов быстро шел вдоль русла ручья. Свои вещи он оставил в одном из пустующих домов.
Теперь он шагал налегке, при нем были лишь нож и моток тонкой прочной веревки — все необходимое для охоты в пустыне. Вскоре он увидел то, что искал, — небольшое озерцо с болотистыми берегами, заросшими тростником. Змеелов замедлил шаг. Здесь, если повезет, можно найти что-нибудь повкуснее змей и ящериц. Ему хотелось поймать птицу или небольшую антилопу, чтобы накормить старого охотника и его дочь. Особенно дочь…
Он встречал немало женщин в своей жизни. Очень разных. Все были по-своему красивы. Некоторые даже любили его. Но никогда у него не перехватывало горло от одного прикосновения к одежде женщины. Никогда простое подрагивание губ не заставляло сжиматься его сердце…
Что это, змеелов? — подумал он про себя. Любовь? А стоит ли как-то называть это чувство? К чему слова, змеелов? Слово убивает, оно словно каменный склеп, в котором бьется чувство, и снаружи никто не услышит его крика или стона, который, как это часто случается, кладет конец крику…
Легкое, трепетное прикосновение кончиками пальцев к пульсирующей голубой жилке на шее, запах мокрых после теплого летнего дождя волос, едва уловимое дрожание ресниц, когда губы соприкасаются с губами… Как передать те чувства, которые будят в нас эти, казалось бы, совсем обычные, но абсолютно непостижимые при всей своей простоте вещи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29