Кадури грубо нарушил инструкцию, произошел некий пространственно-временной прокол… Наши физики разбираются, и за теорией дело не встанет… Как бы то ни было, в мир, где оказался Кадури, были перенесены десять Иисусов из соседних миров…
— Которые оказались без Иисусов, — вставил я.
— Совершенно верно, Павел, — отозвался директор.
— А наш? — спросил я. — Наш-то Иисус тоже был в той компании?
— Не знаю, — развел руками Рувинский. — Как это узнать?
— Да очень просто, — сказал я. — Если после захоронения тело «нашего» Иисуса исчезло из могилы, это могло означать только одно.
— Только не говори, что этот самозванец вознесся! — воскликнул рав Венгер.
— Нет, конечно, — согласился я. — Он оказался в альтернативном мире в результате этого… ээ… пространственно-временного прокола… А невежественные иудеи решили, что он действительно…
Обидевшись за невежественных иудеев, оба раввина собрались произнести возмущенные речи, но господин Рувинский призвал всех к спокойствию.
— Все это, — сказал он, — сейчас неважно.
— А что тогда важно? — воскликнул Главный сефардский раввин Мордехай Бен-Авраам. — Речь идет о посягательствах на основы веры!
— Пойдемте, — коротко сказал господин Рувинский, решив, видимо, что уже в достаточной степени подготовил присутствующих к предстоящему зрелищу.
Мы спустились в подвал института, причем оба раввина плелись позади всех и призывали Творца в свидетели глупости происходящего мероприятия. В отличие от них, я подозревал, что именно собирается показать директор и, спускаясь по лестнице, раздумывал о судьбах мировых религий.
* * *
Одиннадцать изможденных бородатых евреев в изодранных хитонах сидели на плиточном полу, поджав под себя ноги. Помещение было достаточно велико, в углу его стоял стол с одноразовыми тарелками и едой из ближайшего магазина. Насколько я мог судить, никто из Иисусов к еде не притронулся.
Когда наша делегация вошла в комнату, один из проповедников поднялся на ноги и что-то произнес на гортанном наречии. Арамейского я не знал, но оба раввина пришли в сильное возбуждение и покинули помещение.
— Это Иисус номер шесть, — сказал Рувинский. — Я их пометил фломастером, вон, на углу хитона. Этот говорит, что именно он, а не прочие самозванцы, истинный царь иудейский. И именно ему Творец поручил нести слово свое.
Иисус номер три повернулся к своему шестому воплощению и смачно плюнул, стараясь попасть в глаз. Плевок угодил в лоб сидевшему рядом Иисусу, номер которого я не смог разглядеть, и в комнате мгновенно возникла взрывоопасная ситуация. Если Господь и давал какие-то поручения этим людям, то, судя по всему, каждому — свое. Иначе зачем было поднимать такой гвалт в закрытом помещении, где от размахивающих рук стало тесно как в синагоге во время раздачи подарков новым репатриантам, а от орущих голосов стало шумно, как на аэродроме во время старта «Боинга-988»?
— Пойдемте, — прокричал господин директор, — они между собой разберутся. Не в первый раз.
* * *
Теперь вы понимаете, почему на публикацию этой информации был наложен запрет? Оба раввина настаивали на признании всех одиннадцати Иисусов ненормальными и помещении их в психушку закрытого типа. Министр по делам религий то ли всерьез, то ли в шутку предложил Иисусов распять согласно исторической традиции, повторив, не подозревая о том, известное сталинское «нет человека — нет проблемы». Личность, которую я принял за начальника ШАБАКа, сказала:
— Выпустить в Палестину. Пусть проповедуют среди братьев-мусульман.
А когда дошла очередь до меня, я предложил сделать самое естественное: передать каждого Иисуса какому-нибудь христианскому храму. Папе Римскому за особые заслуги перед церковью — двух сразу. И это станет крахом христианства. Ибо если Папа не признает Иисусов сынами Бога — он согрешит, поскольку ничего не стоит доказать, что Иисусы настоящие, а не какая-нибудь театральщина. А если Папа Иисусов признает — он согрешит еще больше. В любом случае — это просто смешно. Все равно, что дюжина Будд или десяток праотцев Авраамов.
По-моему, господин директор склонен был согласиться со мной, а не с раввинами. Но решал не он.
Дело было передано в комиссию кнессета по государственной безопасности, так что, если бы не Ицхак Кадури, решение наверняка не было бы принято никогда.
Кормить Иисусов и скрывать их от народа поручили господину директору Рувинскому, несмотря на его решительные протесты. Слишком уж удобным оказался подвал Штейнберговского института.
* * *
Историю одиннадцати Иисусов вы читаете исключительно благодаря несдержанности главного виновника — ученика ешивы «Цветы жизни» Ицхака Кадури. Выйдя из больницы, он вернулся в ешиву, где и продолжал изучать Тору, мучаясь из-за невозможности поделиться впечатлениями от пребывания в Иудее времен Второго храма.
Но разве способен человек долго держать в себе то, что рвется наружу? В прошлую субботу бедный Ицхак все-таки проговорился — произошло это во время спора между учениками ешивы, когда кто-то неосторожно упомянул Христа в качестве примера грубого навета антисемитов.
Только что одного из Иисусов показали по телевидению. По-моему, это был шестой номер. Мне показалось, что у него более задумчивый взгляд. Остальные — просто фанатики.
Кстати, я изменил свое мнение. Поздно уже передавать Иисусов христианам, поскольку, просидев полгода в подвале института, они решили вернуться в лоно иудаизма.
Но число одиннадцать… Почему бы не выставить Иисусов против команды «Маккаби» (Хайфа)? Правда, нужно научить их играть в футбол… Думаю, это не проблема. Смышленые парни. Научатся.
Глава 10
ТАКИЕ РАЗНЫЕ МЕРТВЕЦЫ
— Это совершенно разные вещи, — сказал Саша Варгуз и добавил для большей убедительности: — Совершенно разные.
— Я понимаю, что разные, — согласился Наум Сутовский, нисколько не сдвинувшись со своей точки зрения. — Но все же одинаковые.
Саша пожал плечами и принялся разглядывать девушку, присевшую на соседней скамейке. Ей бы лучше стоять, а не сидеть, — подумал он. — С такими ногами. Плечи у нее куда хуже. Нет, лучше бы ей стоять. А еще лучше — лежать.
— Как ты понять не хочешь, — продолжал, между тем, Наум, — что если эта тема — воскрешение мертвых, — присутствует почти во всех мировых религиях, значит, корни этой идеи должны быть вполне реальны. И, естественно, везде одинаковы.
Девушка встала, продемонстрировав удивительную красоту своих длинных ног, и прошла мимо друзей, бросив короткий недоуменный взгляд в Сашину сторону.
— Жаль, — сказал Саша, когда девушка поднялась в подруливший к остановке автобус номер четыре алеф.
— Жаль, согласен, — подхватил Наум, приняв сашин вздох за реплику в споре, продолжавшемся уже второй день. — Но с этим ничего не поделаешь, все мы смертны, и в то же время почти во всех религиях присутствует мотив вечной жизни.
Разговор происходил в Иерусалимском Саду независимости, Саша и Наум сидели на каменной скамье, смотрели в сторону автобусной остановки, поджидая свой сорок восьмой, и привычно спорили — на этот раз о том, существует ли вечная жизнь. Оба учились на физическом факультете в Еврейском университете, снимали вдвоем трехкомнатную квартиру в Писгат-Зееве, и каждый из них полагал, что лучше знает не только физику, но и все прочие науки, включая те, что названы науками исключительно по недоразумению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Которые оказались без Иисусов, — вставил я.
— Совершенно верно, Павел, — отозвался директор.
— А наш? — спросил я. — Наш-то Иисус тоже был в той компании?
— Не знаю, — развел руками Рувинский. — Как это узнать?
— Да очень просто, — сказал я. — Если после захоронения тело «нашего» Иисуса исчезло из могилы, это могло означать только одно.
— Только не говори, что этот самозванец вознесся! — воскликнул рав Венгер.
— Нет, конечно, — согласился я. — Он оказался в альтернативном мире в результате этого… ээ… пространственно-временного прокола… А невежественные иудеи решили, что он действительно…
Обидевшись за невежественных иудеев, оба раввина собрались произнести возмущенные речи, но господин Рувинский призвал всех к спокойствию.
— Все это, — сказал он, — сейчас неважно.
— А что тогда важно? — воскликнул Главный сефардский раввин Мордехай Бен-Авраам. — Речь идет о посягательствах на основы веры!
— Пойдемте, — коротко сказал господин Рувинский, решив, видимо, что уже в достаточной степени подготовил присутствующих к предстоящему зрелищу.
Мы спустились в подвал института, причем оба раввина плелись позади всех и призывали Творца в свидетели глупости происходящего мероприятия. В отличие от них, я подозревал, что именно собирается показать директор и, спускаясь по лестнице, раздумывал о судьбах мировых религий.
* * *
Одиннадцать изможденных бородатых евреев в изодранных хитонах сидели на плиточном полу, поджав под себя ноги. Помещение было достаточно велико, в углу его стоял стол с одноразовыми тарелками и едой из ближайшего магазина. Насколько я мог судить, никто из Иисусов к еде не притронулся.
Когда наша делегация вошла в комнату, один из проповедников поднялся на ноги и что-то произнес на гортанном наречии. Арамейского я не знал, но оба раввина пришли в сильное возбуждение и покинули помещение.
— Это Иисус номер шесть, — сказал Рувинский. — Я их пометил фломастером, вон, на углу хитона. Этот говорит, что именно он, а не прочие самозванцы, истинный царь иудейский. И именно ему Творец поручил нести слово свое.
Иисус номер три повернулся к своему шестому воплощению и смачно плюнул, стараясь попасть в глаз. Плевок угодил в лоб сидевшему рядом Иисусу, номер которого я не смог разглядеть, и в комнате мгновенно возникла взрывоопасная ситуация. Если Господь и давал какие-то поручения этим людям, то, судя по всему, каждому — свое. Иначе зачем было поднимать такой гвалт в закрытом помещении, где от размахивающих рук стало тесно как в синагоге во время раздачи подарков новым репатриантам, а от орущих голосов стало шумно, как на аэродроме во время старта «Боинга-988»?
— Пойдемте, — прокричал господин директор, — они между собой разберутся. Не в первый раз.
* * *
Теперь вы понимаете, почему на публикацию этой информации был наложен запрет? Оба раввина настаивали на признании всех одиннадцати Иисусов ненормальными и помещении их в психушку закрытого типа. Министр по делам религий то ли всерьез, то ли в шутку предложил Иисусов распять согласно исторической традиции, повторив, не подозревая о том, известное сталинское «нет человека — нет проблемы». Личность, которую я принял за начальника ШАБАКа, сказала:
— Выпустить в Палестину. Пусть проповедуют среди братьев-мусульман.
А когда дошла очередь до меня, я предложил сделать самое естественное: передать каждого Иисуса какому-нибудь христианскому храму. Папе Римскому за особые заслуги перед церковью — двух сразу. И это станет крахом христианства. Ибо если Папа не признает Иисусов сынами Бога — он согрешит, поскольку ничего не стоит доказать, что Иисусы настоящие, а не какая-нибудь театральщина. А если Папа Иисусов признает — он согрешит еще больше. В любом случае — это просто смешно. Все равно, что дюжина Будд или десяток праотцев Авраамов.
По-моему, господин директор склонен был согласиться со мной, а не с раввинами. Но решал не он.
Дело было передано в комиссию кнессета по государственной безопасности, так что, если бы не Ицхак Кадури, решение наверняка не было бы принято никогда.
Кормить Иисусов и скрывать их от народа поручили господину директору Рувинскому, несмотря на его решительные протесты. Слишком уж удобным оказался подвал Штейнберговского института.
* * *
Историю одиннадцати Иисусов вы читаете исключительно благодаря несдержанности главного виновника — ученика ешивы «Цветы жизни» Ицхака Кадури. Выйдя из больницы, он вернулся в ешиву, где и продолжал изучать Тору, мучаясь из-за невозможности поделиться впечатлениями от пребывания в Иудее времен Второго храма.
Но разве способен человек долго держать в себе то, что рвется наружу? В прошлую субботу бедный Ицхак все-таки проговорился — произошло это во время спора между учениками ешивы, когда кто-то неосторожно упомянул Христа в качестве примера грубого навета антисемитов.
Только что одного из Иисусов показали по телевидению. По-моему, это был шестой номер. Мне показалось, что у него более задумчивый взгляд. Остальные — просто фанатики.
Кстати, я изменил свое мнение. Поздно уже передавать Иисусов христианам, поскольку, просидев полгода в подвале института, они решили вернуться в лоно иудаизма.
Но число одиннадцать… Почему бы не выставить Иисусов против команды «Маккаби» (Хайфа)? Правда, нужно научить их играть в футбол… Думаю, это не проблема. Смышленые парни. Научатся.
Глава 10
ТАКИЕ РАЗНЫЕ МЕРТВЕЦЫ
— Это совершенно разные вещи, — сказал Саша Варгуз и добавил для большей убедительности: — Совершенно разные.
— Я понимаю, что разные, — согласился Наум Сутовский, нисколько не сдвинувшись со своей точки зрения. — Но все же одинаковые.
Саша пожал плечами и принялся разглядывать девушку, присевшую на соседней скамейке. Ей бы лучше стоять, а не сидеть, — подумал он. — С такими ногами. Плечи у нее куда хуже. Нет, лучше бы ей стоять. А еще лучше — лежать.
— Как ты понять не хочешь, — продолжал, между тем, Наум, — что если эта тема — воскрешение мертвых, — присутствует почти во всех мировых религиях, значит, корни этой идеи должны быть вполне реальны. И, естественно, везде одинаковы.
Девушка встала, продемонстрировав удивительную красоту своих длинных ног, и прошла мимо друзей, бросив короткий недоуменный взгляд в Сашину сторону.
— Жаль, — сказал Саша, когда девушка поднялась в подруливший к остановке автобус номер четыре алеф.
— Жаль, согласен, — подхватил Наум, приняв сашин вздох за реплику в споре, продолжавшемся уже второй день. — Но с этим ничего не поделаешь, все мы смертны, и в то же время почти во всех религиях присутствует мотив вечной жизни.
Разговор происходил в Иерусалимском Саду независимости, Саша и Наум сидели на каменной скамье, смотрели в сторону автобусной остановки, поджидая свой сорок восьмой, и привычно спорили — на этот раз о том, существует ли вечная жизнь. Оба учились на физическом факультете в Еврейском университете, снимали вдвоем трехкомнатную квартиру в Писгат-Зееве, и каждый из них полагал, что лучше знает не только физику, но и все прочие науки, включая те, что названы науками исключительно по недоразумению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100