Ведь линчевание — это не ругательство, это воплощение в жизнь целой философской концепции Линча.
Девушка, жертва насилия, требуя возмездия, не желает пройти необходимого обследования. Да, это неприятно и унизительно — но как же без этого? Нельзя же требовать от правосудия, чтобы оно было изначально на стороне истца. С.Говорухин упрощает дело, представив следователя неприятным пошляком. Ну а если бы это был чуткий и симпатичный человек? Ведь он сказал бы те же самые слова, и они вовсе не выглядели бы абсурдными: «Девушка! Вы, прежде чем подавать заявление в милицию, смыли все следы преступления. Свидетелей нет. Почему я, а потом и суд, должны верить именно вам?». Что он еще мог сказать?
Да и прокурор, представленный как мерзкая личность, говорит герою вполне разумные слова: «Я советую вам лучше воспитывать детей и внуков». Ведь в следующем кадре мы видим дочь героя — продукт явно неправильного воспитания. А что воспитание внучки было неправильным, и она не была готова к жизни — разве это не очевидно? Но фильм сделан так, что разумные слова зритель воспринимает как оскорбляющие человеческое достоинство. Удар по сознанию художественными образами.
Правосудие изначально строится как состязание сторон, иначе оно превращается в произвол. Но герой фильма не желает состязаться, хотя у него есть доказательства. Хорошие люди сами состязаться не умеют? Найми адвоката, деньги есть. Но нет, герой на эти деньги покупает винтовку. Зритель — целиком на его стороне. Он идет за болотным огоньком Говорухина в страшную трясину.
Отрицание права под знаменем справедливости у С.Говорухина соблазнительно. С.Говорухин, убежденный враг советского строя, соблазняет зрителя именно отблеском этого строя — в совершенно ином государстве. Да, советское государство расправлялось с преступниками во многом опираясь на идею справедливости. От этого страдали и невинные люди, но эту жертву народу приходилось нести — правовое государство было нам просто не по карману. В целом советское государство гораздо лучше защищало человека от преступников, чем западное, и при этом жертв произвола также у нас было меньше, чем на Западе. Потому, что наша справедливость тогда опиралась на особое (традиционное) право, подконтрольное совести. Но государство Ельцина — это не советское государство, здесь общая совесть официально отменена, и здесь отступить от принципов права значит просто отдать гражданина на произвол преступников (в том числе в милицейской форме).
К тому же советское государство создало несколько автономных друг от друга систем контроля над милицией. Лишь в особых случаях все эти системы (партийная, административная, общественная) могли сговориться и закрыть глаза на произвол. Ради такого рядового случая, какой представлен в фильме, подобной координации возникнуть не могло. В нынешнем государстве множественность и автономность систем контроля устранена. Слава богу, еще держится контроль культуры, общей морали, но уповать на него не приходится. В интересах простого человека — стоять на идее права и укреплять ее. Фильм С.Говорухина ее подрывает.
Вторая причина, по которой преобладание справедливости над правом в советское время было приемлемо, состояла в практическом отсутствии сильной организованной преступности. И участковый уполномоченный, и капитан из отделения милиции имели реальную возможность поступать по совести — они не были зажаты в рамки соглашения с местной бандой. Сегодня милиции приходится балансировать в очень сложных условиях, чтобы свести страдания населения к минимуму — в рамках возможного. Наложение жестких норм права было бы для честной милиции огромной поддержкой. Сегодня отказ от правового государства и от демократии, призыв к «благотворной диктатуре» и правосудию «по совести» — на руку преступности и ее самым высоким покровителям.
Моя критическая статья о фильме С.Говорухина под названием «Болотные огни» («Завтра», № 2, 2000), в которой были изложены приведенные выше рассуждения, вызвала резкое и принципиальное неприятие довольно многих читателей. Были письма, статья в «Дуэли», упреки друзей. В этом неприятии есть важный устоявшийся свод идей, отражающий сознание части общества. Это важно для темы данной книги. Выражу мысли моих критиков, не оглупляя их, но доводя до полной ясности.
Мысль первая . Она в том, что образ врага Говорухин очертил верно (а я писал, что Говорухин создал ложный образ врага). В фильме нормальному человеку противостоят «новые русские». Но это — не социальная группа, это даже не люди (это «нелюди», инопланетяне). Вот что пишет читатель К.: «Фильм — о том, что если мы не будем защищаться, то они нас съедят. Не потому, что плохие, а потому, что — волки, нелюди, антисистема . И герой Ульянова это вовремя понял и действовал адекватно ситуации».
Ясно, что дело серьезнее, чем следует просто из благосклонного восприятия фильма. Мы, похоже, в массе своей оторвались от понятий марксизма и не освоили никакого другого стройного учения. Проскочив рациональные общественные понятия, радикально настроенные люди действительно ринулись в фундаментализм, составив себе идею, будто на нас напала некая раса «нелюдей», рать дьявола. Тот же К. пишет: «Боюсь, что у нас сей вирус не впервые и без хирургии тут не обойтись. Или Вы думаете, что за последние 1000 лет дьявол сильно подобрел?». Это пишет человек неверующий, научного склада. Допустим, дьявол — метафора, но она уместна во всей конструкции К. Когда мы представляем наши общественные противоречия как борьбу с дьяволом (а мы , конечно, на стороне божественной силы) — это и называется фундаментализм.
Сам К. уверен, что речь идет именно о нелюдях, а не о социальной группе (иногда он говорит о них как об «этносе», но это можно заменить словом «раса»). Тип нелюдя, по мнению К., хорошо дан в фильме в образе Чуханова (владельца ларька), и К. делает сильное утверждение: «Совершенно неважно, насколько он богат. Он и на зарплате инженера таким останется». Это — усложнение формулы Говорухина, поскольку тот все-таки одел нелюдя в ненавистный социальный костюм. Если бы девушку изнасиловали ребята из депо, в котором работал ее дед (а такое бывает), то фильма бы не получилось — трудно было бы показать пенсионера, стреляющего в работяг. Но К. не хочет упрощать — нелюди есть в разных классах, хотя, видимо, концентрируются все же среди богатых.
Я согласен, что аномальная жестокость и хамство «новых русских» делают соблазнительной концепцию, согласно которой они принадлежат не к общему человеческому роду, а к небольшому подвиду, который произошел от хищных человекообразных обезьян. Это — не люди, а звери в человеческом облике, и взывать к их морали бесполезно, ее у них просто нет, хотя они владеют языком и имеют рассудок. Такие идеи развивает в целой серии книг Б.Диденко («Цивилизация каннибалов», «Хищная власть» и др.). Чтение это еще более соблазнительное, чем фильм Говорухина, но меня не убеждает. Это — не научная теория, а идеология. Даже новую теорию надо принимать с осторожностью, а эта идея прямо ведет к убийственным политическим выводам. Без хирургии не обойтись ! А чтобы нелюдь тебя не съел, надо его опередить («они везде тебя достанут, пока ты сам вперед не достанешь их»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297
Девушка, жертва насилия, требуя возмездия, не желает пройти необходимого обследования. Да, это неприятно и унизительно — но как же без этого? Нельзя же требовать от правосудия, чтобы оно было изначально на стороне истца. С.Говорухин упрощает дело, представив следователя неприятным пошляком. Ну а если бы это был чуткий и симпатичный человек? Ведь он сказал бы те же самые слова, и они вовсе не выглядели бы абсурдными: «Девушка! Вы, прежде чем подавать заявление в милицию, смыли все следы преступления. Свидетелей нет. Почему я, а потом и суд, должны верить именно вам?». Что он еще мог сказать?
Да и прокурор, представленный как мерзкая личность, говорит герою вполне разумные слова: «Я советую вам лучше воспитывать детей и внуков». Ведь в следующем кадре мы видим дочь героя — продукт явно неправильного воспитания. А что воспитание внучки было неправильным, и она не была готова к жизни — разве это не очевидно? Но фильм сделан так, что разумные слова зритель воспринимает как оскорбляющие человеческое достоинство. Удар по сознанию художественными образами.
Правосудие изначально строится как состязание сторон, иначе оно превращается в произвол. Но герой фильма не желает состязаться, хотя у него есть доказательства. Хорошие люди сами состязаться не умеют? Найми адвоката, деньги есть. Но нет, герой на эти деньги покупает винтовку. Зритель — целиком на его стороне. Он идет за болотным огоньком Говорухина в страшную трясину.
Отрицание права под знаменем справедливости у С.Говорухина соблазнительно. С.Говорухин, убежденный враг советского строя, соблазняет зрителя именно отблеском этого строя — в совершенно ином государстве. Да, советское государство расправлялось с преступниками во многом опираясь на идею справедливости. От этого страдали и невинные люди, но эту жертву народу приходилось нести — правовое государство было нам просто не по карману. В целом советское государство гораздо лучше защищало человека от преступников, чем западное, и при этом жертв произвола также у нас было меньше, чем на Западе. Потому, что наша справедливость тогда опиралась на особое (традиционное) право, подконтрольное совести. Но государство Ельцина — это не советское государство, здесь общая совесть официально отменена, и здесь отступить от принципов права значит просто отдать гражданина на произвол преступников (в том числе в милицейской форме).
К тому же советское государство создало несколько автономных друг от друга систем контроля над милицией. Лишь в особых случаях все эти системы (партийная, административная, общественная) могли сговориться и закрыть глаза на произвол. Ради такого рядового случая, какой представлен в фильме, подобной координации возникнуть не могло. В нынешнем государстве множественность и автономность систем контроля устранена. Слава богу, еще держится контроль культуры, общей морали, но уповать на него не приходится. В интересах простого человека — стоять на идее права и укреплять ее. Фильм С.Говорухина ее подрывает.
Вторая причина, по которой преобладание справедливости над правом в советское время было приемлемо, состояла в практическом отсутствии сильной организованной преступности. И участковый уполномоченный, и капитан из отделения милиции имели реальную возможность поступать по совести — они не были зажаты в рамки соглашения с местной бандой. Сегодня милиции приходится балансировать в очень сложных условиях, чтобы свести страдания населения к минимуму — в рамках возможного. Наложение жестких норм права было бы для честной милиции огромной поддержкой. Сегодня отказ от правового государства и от демократии, призыв к «благотворной диктатуре» и правосудию «по совести» — на руку преступности и ее самым высоким покровителям.
Моя критическая статья о фильме С.Говорухина под названием «Болотные огни» («Завтра», № 2, 2000), в которой были изложены приведенные выше рассуждения, вызвала резкое и принципиальное неприятие довольно многих читателей. Были письма, статья в «Дуэли», упреки друзей. В этом неприятии есть важный устоявшийся свод идей, отражающий сознание части общества. Это важно для темы данной книги. Выражу мысли моих критиков, не оглупляя их, но доводя до полной ясности.
Мысль первая . Она в том, что образ врага Говорухин очертил верно (а я писал, что Говорухин создал ложный образ врага). В фильме нормальному человеку противостоят «новые русские». Но это — не социальная группа, это даже не люди (это «нелюди», инопланетяне). Вот что пишет читатель К.: «Фильм — о том, что если мы не будем защищаться, то они нас съедят. Не потому, что плохие, а потому, что — волки, нелюди, антисистема . И герой Ульянова это вовремя понял и действовал адекватно ситуации».
Ясно, что дело серьезнее, чем следует просто из благосклонного восприятия фильма. Мы, похоже, в массе своей оторвались от понятий марксизма и не освоили никакого другого стройного учения. Проскочив рациональные общественные понятия, радикально настроенные люди действительно ринулись в фундаментализм, составив себе идею, будто на нас напала некая раса «нелюдей», рать дьявола. Тот же К. пишет: «Боюсь, что у нас сей вирус не впервые и без хирургии тут не обойтись. Или Вы думаете, что за последние 1000 лет дьявол сильно подобрел?». Это пишет человек неверующий, научного склада. Допустим, дьявол — метафора, но она уместна во всей конструкции К. Когда мы представляем наши общественные противоречия как борьбу с дьяволом (а мы , конечно, на стороне божественной силы) — это и называется фундаментализм.
Сам К. уверен, что речь идет именно о нелюдях, а не о социальной группе (иногда он говорит о них как об «этносе», но это можно заменить словом «раса»). Тип нелюдя, по мнению К., хорошо дан в фильме в образе Чуханова (владельца ларька), и К. делает сильное утверждение: «Совершенно неважно, насколько он богат. Он и на зарплате инженера таким останется». Это — усложнение формулы Говорухина, поскольку тот все-таки одел нелюдя в ненавистный социальный костюм. Если бы девушку изнасиловали ребята из депо, в котором работал ее дед (а такое бывает), то фильма бы не получилось — трудно было бы показать пенсионера, стреляющего в работяг. Но К. не хочет упрощать — нелюди есть в разных классах, хотя, видимо, концентрируются все же среди богатых.
Я согласен, что аномальная жестокость и хамство «новых русских» делают соблазнительной концепцию, согласно которой они принадлежат не к общему человеческому роду, а к небольшому подвиду, который произошел от хищных человекообразных обезьян. Это — не люди, а звери в человеческом облике, и взывать к их морали бесполезно, ее у них просто нет, хотя они владеют языком и имеют рассудок. Такие идеи развивает в целой серии книг Б.Диденко («Цивилизация каннибалов», «Хищная власть» и др.). Чтение это еще более соблазнительное, чем фильм Говорухина, но меня не убеждает. Это — не научная теория, а идеология. Даже новую теорию надо принимать с осторожностью, а эта идея прямо ведет к убийственным политическим выводам. Без хирургии не обойтись ! А чтобы нелюдь тебя не съел, надо его опередить («они везде тебя достанут, пока ты сам вперед не достанешь их»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297