Чего еще надо?
Позаботились уж обо всем вполне".
Но ученики возразили:
"Мы боимся, что вороны и коршуны
съедят нашего мастера".
Чжуан Цзы ответил:
"Ну что же, над землей я буду съеден
воронами и коршунами,
а под землею — муравьями и червями.
В обоих случаях меня съедят —
так чем же вам не нравятся птицы?"
Ум из всего делает проблему; иначе жизнь проста, смерть проста, проблем вообще нет. Но ум создает обманчивое представление, что каждый момент — это проблема, которую надо разрешать. Если вы сделали первый шаг к вере в то, что все на свете — это проблема, то ничего уже невозможно разрешить, ни в чем невозможно разобраться, потому что первый шаг был абсолютно неверен.
Ум не может подсказать вам никакого решения, он — всего-навсего механизм, производящий проблемы. Даже если вы считаете, что вам удалось справиться с проблемой, тысячи новых проблем появятся из этого решения. Это то, чем всегда занималась философия. Философия — это занятие ума. Когда ум смотрит на что-нибудь, он смотрит на это с вопросительным знаком, он смотрит глазами сомнения.
Жизнь очень проста, и смерть очень проста — но только если вы способны видеть без помощи ума. Лишь только вы привносите ум, как все превращается в кучу комплексов, превращается в смятение. А ум теперь пытается разрешить сумятицу, хотя в действительности он сам — источник всей неразберихи, поэтому в результате получается еще больше беспорядка. Это как если небольшой ручей течет с холмов. Несколько телег прошло через него и ручей помутнел, и вы прыгаете в ручей, чтобы вычистить его. Вы только поднимите еще больше мути. Лучше подождите на берегу. Предоставьте потоку возможность снова стать спокойным, затихнуть самому по себе так, чтобы мертвые листья уплыли, а ил осел, — и поток снова станет кристально чист. Ваша помощь не нужна. Вы его только еще больше замутите.
Поэтому, если вы чувствуете, что существует проблема, пожалуйста, не суйте туда своего носа. Стойте в сторонке. Не позволяйте уму увлекаться этим, велите уму подождать. А ждать для ума очень трудно, он — воплощение нетерпения.
Если вы велите уму ждать, получается медитация. Если вы можете убедить ум подождать, то вы будете в молитве — ибо ожидание означает не-думание, ожидание — это когда вы просто сидите на берегу, ничего не делая с ручьем, с потоком. Что вы можете сделать? Что бы вы ни делали, это только еще больше замутит его; даже само ваше вхождение в поток лишь породит еще больше проблем. Так что просто ждите.
Вся медитация — это ожидание. Вся молитва — это безграничное терпение. Вообще, вся религия, вся религиозность состоит в том, чтобы больше не позволять уму создавать вам все новые проблемы. Есть столько всего, столько самых простых вещей, которым радуются даже животные, которым радуются даже деревья, но которыми человек наслаждаться не может — для него они в ту же секунду превращаются в проблемы, а как же можно наслаждаться проблемами?
Вы влюбляетесь — и в то же мгновение ум заявляет: «Что такое любовь? А любовь это или это просто сексуальные желания? А насколько истинны твои чувства? И к чему это приведет? А может ли любовь быть вечной или она, как и все, преходяща?»
Ум хочет сперва все решить и лишь потом сделать шаг. С умом вы так никогда ни на что не решитесь, он всегда пребывает в нерешительности; нерешительность — это его наследственная черта. Он вечно твердит: «Не бросайся сломя голову, не принимай необдуманных решений, будь благоразумен». Когда ум заявляет вам подобное, он выглядит очень умно, он кажется очень разумным и сообразительным, поскольку создает впечатление, что вы можете выбрать неверный путь, направиться не туда. Так что лучше не делайте этого скачка, не мечитесь, не двигайтесь, и вообще, оставайтесь-ка неподвижны.
Но жизнь — это движение, и жизнь — это доверие. Родилась любовь — старайтесь попасть в нее. И дело не в том, куда она ведет. Дело не в цели. Само пребывание вашего сознания в состоянии любви — откровение. Остальное неважно, любимая или любимый значения не имеют. Суть в том, что вы можете любить, вы способны любить, что это могло с вами произойти; ваша сущность раскрывается в доверии, без всякого сомнения, безо всякого вопрошания. Само это раскрытие и есть наполнение.
«Подожди, — тут же заявит ум, — дай мне подумать и решить; второпях никаких шагов предпринимать не следует; ничего нельзя делать, ничего нельзя предпринимать в спешке». А потом вы можете ждать, и ждать, и ждать… сколько угодно. Так вы и потратите всю свою жизнь.
Каждое мгновение жизнь стучится в ваши двери, но вы раздумываете. «Подожди, — говорите вы жизни, — я открою тебе дверь, но дай мне сначала подумать, мне нужно решиться». Нет, этого так никогда и не случится. Вся жизнь придет и уйдет, пока вы будете решать, а вы все так и будете волочиться, ни живы, ни мертвы. И то, и другое — жизнь и смерть — прекрасны, ибо у смерти есть своя собственная жизнь.
Поэтому запомните, самое первое — это не позволять уму вмешиваться. Тогда вы сможете стать подобны деревьям, даже еще зеленее их. Тогда вы будете подобны парящим в глубине неба птицам, но ни одной птице не добраться до высот, которых сможете коснуться вы. Тогда вы станете подобны рыбам, способным опускаться на самое дно морское — но вы сможете нырнуть к дну самого океана. Ничто не сравнится с вами. Человеческое сознание — это самый развитый феномен, это удивительное явление, но все это вы утрачиваете. Даже менее развитые существа наслаждаются больше вас. Птица — это всего лишь птица, она намного менее развита, чем вы; дерево вообще почти не развито, но наслаждается оно во много крат больше вас, и, в отличие от вас, оно цветет. Насколько полнее вас оно заливает все вокруг своим божественным ароматом! Зачем же вы упускаете все это?
Ваш ум стал тяжкой ношей. Вы не можете воспользоваться им; более того, наоборот, он использует, эксплуатирует вас. Не позволяйте уму вмешиваться в вашу жизнь — и тогда родится поток. Тогда на вашем пути не возникнет препятствий, тогда вы становитесь прозрачны, тогда каждое ваше мгновение — это блаженство, ибо вы не заботитесь о нем.
Одному человеку его психоаналитик порекомендовал отдохнуть в горах. Тот вечно жаловался то на то, то на это, и всегда задавал кучу недоверчивых вопросов. Он всегда обо всем беспокоился, был очень насторожен и с опаской относился ко всему окружающему. И вот ему посоветовали поехать отдохнуть и расслабиться.
На следующий день психоаналитик получил от него телеграмму. «Я чувствую себя здесь на удивление счастливым, — писал тот. — Странно, к чему бы это?»
Вы даже не можете принять счастья без того, чтобы не спросить «почему». Для ума принять что-нибудь — невозможно: в ту же секунду рождаются тысячи этих «почему», и «почему» все разрушают. Поэтому все религии так настаивают на вере. В этом смысл, суть веры: не позволять уму задавать эти свои «почему».
Вера — это не убеждение, это не верование в какую-то определенную теорию; вера — это верование в жизнь саму по себе. Вера — это не верование в Библию, или Коран, или Гиту. Вера это не убеждение — вера это доверие, несомневающееся доверие. И только те, кто полон веры, те, кто способен доверять, смогут узнать, что такое жизнь и что такое смерть.
Для нас жизнь — это проблема, и, стало быть, смерть тоже не может не быть проблемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88