Качество удивило, рекомендую в МСК 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Родник величиной с хозяйственный таз и глубиной по колено. Вода кристально чистая и ледяная. Сверху источник прикрыт куском шифера. Вокруг небольшая круглая полянка диаметром метров десять. От полянки резко вниз уходит склон, а потом вновь ровное место, сплошь заросшее деревьями и кустами. Именно на это место и показала мне тетя Валя, утвердительно заявив, что здесь была прежде монастырская часовня. Тогда я исследовал поверхность земли и обнаружил остатки домашней утвари, то, что осталось от лопат, грабель и других инструментов. Но самое что интересно, так нашел я там церковную лампаду. До сих пор я храню ее у себя. Тогда тетя Валя рассказывала, что еще отца ее крестили в этой часовне. Конечно, глядя на эту заросшую пустошь, трудно было себе представить, что когда-то здесь струилась жизнь, лилась молитва, стояла часовня, жили монахи. Я не могу сказать почему, но был убежден, что именно на этом месте, под исчезнувшей часовней был погребен старец Иларион.
Я ступал по пустынным и затерянным тропинкам и думал, сколько же тайн хранит эта удивительная земля. Ведь только за последние десять лет сколько здесь святынек обнаружилось. Я вспомнил тетю Валю Жук — старожилку этих мест. Невысокого роста, подвижная, всю жизнь женщина провела и проводит в трудах, но всегда веселая и приветливая. Родила ее мама прямо около железнодорожного полотна. Потом пришли сюда немцы, всех вывезли. После войны тетя Валя вновь вернулась в Горный, но уже ничего из строений здесь не осталось, все было сожжено и взорвано. Тетя Валя почти мне как мама, по духу, конечно, и относится она ко мне как к своему сыну. Поговорите с ней по душам и вы откроете в ней глубокого мистика, живущего по Божьим законам, которые записаны у каждого русского человека на скрижалях сердца. Таким людям не надо знать тонкостей обряда, они живут тем, что у них изливается из души, и они получают небесное откровение совершенно спокойно, без усилий, ибо у них путь свету не закрыт засовами и оковами цивилизации. Если заболит что-то, сорвет она листик, приложит к больному месту и попросит его в простоте и любви своего сердца исцелить, и листик слышит просьбу и помогает. «В лесу нет ничего, что бы не было целительным, каждая травка, каждое растение может дать человеку оздоровление, ведь все это Господь создал для человека», — говорит она. Она беседует с животными, со змеями, с травами, с природой, ветрами, солнцем и птицами. И в этом ничего нет языческого, а, напротив, через эту красоту только, возможно, и познается истинная любовь Божия к людям, Его забота и нежность, благодатно и обильно разлитые по земле. Жители поселка завидуют ей, как у нее ладно и споро все получается, как она одна успевает и огород в порядке держать, и за стадом следить, и сена накосить, и дрова заготовить, и закрутками всякими запастись, и по дому управиться. Соседи не без ехидства ей говорят:
— Тебе, Жучиха, помогает кто-то. Мы вон всей семьей еле справляемся, а ты одна все успеваешь!
— А кто вам сказал, что я одна? — перехватывает она укоры соседей. — Мне Господь и Матерь Божия помогают. И природа-матушка поддерживает. Так что не одна я, у меня много помощников! — открывает она свою тайну благоденствия и улыбается с легким прищуром.
А те лишь кивают головой, не понимая о чем идет речь и тем самым подразумевая, что Жучиха правду не говорит и, наверное, не скажет никогда. А ведь тетя Валя пойдет в лес и никогда пустой оттуда не возвращается, даже там, где другие ничего не найдут, она все равно что-нибудь да высмотрит. И ведь действительно у нее есть тайна, да вот только непонятна она тем, кто не знает, что такое любить Всевышнего, природу, землю, животных. И все она делает с такой легкостью, простотой и незлобивостью, что позавидуешь. А по горам так ходит, что не угонишься за ней. Сгонять десяток километров по горам, что в магазин пройтись, а ведь ей уже седьмой десяток. Когда смотришь на нее, то кажется, что она действительно из земли слеплена, так же как Господь первых людей из глины слепил. И корни у нее глубокие, цепкие, выносливые, в землю— матушку проникают, и питает ее земля своими животворящими соками, дает ей силы, радость и расторопность.
Однажды тетя Валя утром гнала стадо на пастбище по лесу. Поднималось солнце и сквозь ветки пробивались его косые лучи. «В одном месте, — рассказывала она, — почудилось мне будто солнце светит в глаза и сбоку образовался прозрачный шар. Я потерла глаза, думала, что круг появился от лучей солнечных, но шар не пропал, а стал еще более четким и в нем были различимы силуэты двух людей, которые смотрели друг на друга подобно тому, как люди сидят в купе поезда, за столиком, и мы смотрим на них через окошко с перрона. Я испугалась и упала на землю. Так и лежала, не знаю, долго ли. Время как бы не ощущалось, а когда подняла глаза, то видение исчезло. И главное, стадо не разбрелось, а тут, около меня и пасется. Что это было, сама не знаю».
Есть в лесу места, целые районы, где присутствует какой-то необычный запах, и самое удивительное, что только туда попадаешь, как в тебе происходят какие-то необыкновенные перемены. Конечно, это состояние приходит не как снег на голову, но все же настроение меняется, хотя и неприметно. На душе вдруг ни с того ни с сего становится спокойно, радостно и благодатно. Что это за места такие необычные? Есть у меня такое не одно на примете: такой же лес, такая же тропинка, а вдруг в душе сломается какая-то застрявшая «косточка», которая доселе приносила ноющую боль и не давала дышать полной и свободной грудью, и сердце вдруг освобождается от оков, внутри исчезает зажим и становится как-то легко и свежо. Сначала я думал, что это просто совпадение, а потом это повторялось, и теперь, я даже знаю видимые границы этих необыкновенных зон.
Это только кажется, что в лесу нет никого, на самом деле тут вовсю кипит жизнь невидимая. Порой подступит такая беспричинная тоска, что хоть в петлю голову суй, жить не хочется! И так внезапно нападет такой тихий ужас: вокруг птицы поют, солнышко светит, цветы кланяются и трава шелестит на ветру, а тебе белый свет немил, смотреть на него не можешь. Когда вдвоем в лесу, таких напастей не испытаешь, а когда один остаешься, нужно быть бдительным и бодрым, чтобы не одолела напасть тоски и уныния. «Нет! — заключил я свод своих раздумий. — Горный — не просто зона, а целая страна зон. Целый кладезь тайн и загадок, которые открываются по мере расширения твоего сознания, по мере возрастания твоего духа».
Вот так же, как и сейчас, я несколько лет назад шел к безвестному месту, где был скит отца Феодосия, сейчас это место уже обжито и известно не только в России, но и за рубежом. Схимонаха Феодосия уже причислили к лику святых, а вот пустыннику Илариону, видимо, не дождаться этого. Впрочем; нужно ли ему это прославление? Ведь он давно прославлен на небесах. Кстати, сейчас, после выхода в свет книги «На горах Кавказа», которая говорит о близком знакомстве этих двух старцев, потянулись голоса, что, дескать, и отца Феодосия нельзя было прославлять, так как он тоже принадлежал к имяславцам.
Ну вот мы и пришли наконец. Ассоль жадно пила воду из ручейка, вытекающего из источника, а я принялся его чистить. Листьев много нападало за годы, пока я здесь не был. Руки заломило от холода, но, наконец, дело сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
 https://sdvk.ru/Sanfayans/Rakovini/na-nozhkah/ 

 майолика плитка купить