Очень красив национальный парк Абруццо в самой высокой части Аппенин — хвойные леса, чистые реки, серны на скалах, цветущие цикламены в траве… Только с Римини снова начинаются старые города.
Недалеко от побережья на высоком холме стоит красивейший замок Сан-Марино — последняя из средневековых феодальных твердынь, сохранившая до наших дней государственную самостоятельность. Я попал туда ранним утром, до нашествия туристских орд, и удалось погулять по узким улочкам в одиночестве. Визу при въезде, естественно, не спрашивают — даже въездной штамп ставят только за деньги.
Следующее место, где стоит остановиться — Равенна. Она была центром страны в период крушения Рима, и здесь сохранилась архитектура тех мрачных времен — начиная с мавзолея «интеллигентного варвара» Теодориха и кончая постройками самого раннего Средневековья.
От Равенны всего час до Болоньи — чудесного городка, напоминающего Флоренцию, но с кое-какими архитектурными чудесами, не похожими ни на что
— например, квадратными башнями, у которых высота в десять раз больше ширины основания. В Болонье был карнавал — веселые толпы бегали по улицам, поливая друг друга водой и посыпая конфетти. «Неужели и в Венеции карнавал?» — с надеждой подумал я и поспешил туда.
Да, и в Венеции. Обычно подобные зрелища, рассчитанные в основном на туристов, не особенно интересны человеку, выросшему в стране первомайских демонстраций. Но Венецианский карнавал — штука уникальная, как, впрочем, и сам город.
Сравнить его не с чем, и вообще описывать бессмысленно — надо видеть. Венеция красивей, оригинальней, волшебней любого другого города Европы и, наверное, мира. Назвать «Северной Пальмирой» Петербург мог только человек с глубокими нарушениями психики, потому что эти два города — полная противоположность.
Вместо холодно-казенных административных зданий — веселые дворцы, вместо занудного импортного классицизма — безудержный полет фантазии, вместо открытых ледяным ветрам бездушных проспектов — лабиринт узких улочек, каналов и лесенок, вместо тяжеловесной фундаментальности официоза
— изящная легкость свободного искусства. Но чтобы оценить Венецию по-настоящему, надо попасть сюда в карнавальную ночь. В старой части города нет ни одного автомобиля, а на время карнавала выключается электричество, и улицы освещаются рядами свечей, выставленных на подоконники. Ходить без костюма нельзя — всем выдаются плащи и маски, а очень многие разгуливают в фантастических маскарадных костюмах, изготовленных по средневековым образцам — нередко довольно зловещим. На площадях актеры играют спектакли тех далеких лет. В общем, ничто не напоминает о двадцатом веке — испытываешь удивительное ощущение путешествия во времени.
Почти всю ночь я бродил там, наслаждаясь каждым поворотом улицы и каждым домом.
Потом поспал немного в пустом катере «скорой помощи» (из-за отсутствия проезжих дорог все коммунальные службы пользуются моторками, как и жители: богатые — роскошными яхтами, бедные — обычными лодками). На рассвете открылись церкви, и я сделал еще несколько кругов по этому чудесному лабиринту, а потом покатался немного на речном трамвайчике. Острова в лагуне мне понравились меньше, там только Музей Стекла действительно стоит посмотреть. Впрочем, в магазинчиках на улицах продаются вещи не менее красивые, чем в музее.
Я понимал, что после Венеции любой другой город покажется скучным, и решил отдохнуть немного в горах. Доехал до Вероны и поднялся в Больцано — центр населенного немцами Итальянского Тироля. Отсюда начинается хребет Доломитовые Альпы, увенчанный гигантскими «зубьями» останцевых гор. Поздно вечером пятнадцатая за день попутка довезла меня до маленького горнолыжного отельчика у подножия одного из причудливых пиков, среди густого хвойного леса. Был будний день, отель стоял почти пустой. Трое отдыхающих и хозяин угостили меня ужином, с интересом выслушали рассказ о путешествии и о ситуации в Совке и даже разрешили переночевать в холле на диване.
Наутро я слазил в горы и весело зашагал в сторону австрийской границы. Меня остановили двое итальянских пограничников.
— А где же итальянская виза? — спросили они.
— Я бедный студент, еду с венецианского карнавала, нет у меня визы…
— А, карнавал, — заулыбались они. — Ладно, иди по этому шоссе, через полчаса будешь в Австрии. У тебя есть австрийская виза? Нет? Тогда иди вон по той тропинке, будешь в Австрии через два часа.
Два часа по истоптанному зайцами-беляками заснеженному лесу — и я действительно вышел из прекрасной Италии. Дальше попутки почему-то ловились очень плохо, и только под вечер я сумел добраться до перевала через Высокий Тауэрн — горный хребет, отделяющий Тироль от равнинной Австрии. Было очень холодно и ветрено, повалил снег. Я брел вниз, пока меня не подобрал «Мерседес» с упитанным австрийцем. Закинув рюкзак в багажник, я сел в машину, и мы покатились в Зальцбург.
Вскоре выяснилось, что шофер — фашист. Обычно я не спорю с водителями попуток, что бы они не говорили — по крайней мере, пока не довезут. Но тут не сдержался и что-то возразил. Мужик затормозил, сказал «выметайся» и пошел выбрасывать из багажника мой рюкзак.
Я уже приготовился вновь оказаться на холодном ветру и ждать несколько часов среди слепящей метели. Но тут машина вдруг тронулась с места и покатилась под уклон. «Хальт!» — заорал хозяин, устремляясь следом, в полной уверенности, что его тачку угоняют. На самом деле я едва успел сообразить, что происходит, и не дать «Мерсу» свалиться в ущелье. Несколько километров дорога шла под уклон, а на первом же подъеме я сел за руль и дальше поехал уже с включенным мотором (ключ остался в замке зажигания). Вскоре, увы, пришлось бросить автомобиль — начались развязки, где могла быть полиция, к тому же фашист наверняка успел добежать до одного из расставленных вдоль трассы телефонов. Садиться в тюрьму за угон не хотелось. Съехав в снег и забросив ключи в кусты, я прихватил с заднего сиденья кошелку с фруктами и пошел в Зальцбург — оставалось всего три километра.
Зайдя поужинать в придорожное кафе, я написал это письмо, которое сейчас опущу в ящик. На этом прощаюсь. Не волнуйтесь, у меня все в порядке
— жив, здоров и даже немного поправился на апельсинах. Доберусь до Венгрии, напишу.
Ваш Володя.
Зальцбург, Австрия.
Письмо четвертое. Тюрьма и воля
Здравствуйте, мои бедные жители Совка!
За время, прошедшее с момента отправки последнего письма, у меня было много приключений, не всегда приятных.
Насколько легко и весело было путешествовать по Италии, настолько трудно и беспокойно — по Австрии. Попутку не поймаешь, на вокзале не переночуешь (там проверяют документы каждый час). За почти месяц, проведенный в Италии, никому и в голову не приходило проверять у меня документы! А здесь при виде полиции приходится каждый раз улыбаться им так радостно, словно встретил лучшего друга и одновременно вспомнил хороший анекдот — иначе того и гляди повяжут. (Еще можно с умным видом читать книжку — интеллигентов обычно не шмонают).
Если у немцев страсть к порядку и аккуратности воспринимается, как забавное чудачество, то у австрийцев это начинает здорово раздражать. Один раз, когда я ночевал на чердаке ратуши, как раз под моим окошком сломался светофор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Недалеко от побережья на высоком холме стоит красивейший замок Сан-Марино — последняя из средневековых феодальных твердынь, сохранившая до наших дней государственную самостоятельность. Я попал туда ранним утром, до нашествия туристских орд, и удалось погулять по узким улочкам в одиночестве. Визу при въезде, естественно, не спрашивают — даже въездной штамп ставят только за деньги.
Следующее место, где стоит остановиться — Равенна. Она была центром страны в период крушения Рима, и здесь сохранилась архитектура тех мрачных времен — начиная с мавзолея «интеллигентного варвара» Теодориха и кончая постройками самого раннего Средневековья.
От Равенны всего час до Болоньи — чудесного городка, напоминающего Флоренцию, но с кое-какими архитектурными чудесами, не похожими ни на что
— например, квадратными башнями, у которых высота в десять раз больше ширины основания. В Болонье был карнавал — веселые толпы бегали по улицам, поливая друг друга водой и посыпая конфетти. «Неужели и в Венеции карнавал?» — с надеждой подумал я и поспешил туда.
Да, и в Венеции. Обычно подобные зрелища, рассчитанные в основном на туристов, не особенно интересны человеку, выросшему в стране первомайских демонстраций. Но Венецианский карнавал — штука уникальная, как, впрочем, и сам город.
Сравнить его не с чем, и вообще описывать бессмысленно — надо видеть. Венеция красивей, оригинальней, волшебней любого другого города Европы и, наверное, мира. Назвать «Северной Пальмирой» Петербург мог только человек с глубокими нарушениями психики, потому что эти два города — полная противоположность.
Вместо холодно-казенных административных зданий — веселые дворцы, вместо занудного импортного классицизма — безудержный полет фантазии, вместо открытых ледяным ветрам бездушных проспектов — лабиринт узких улочек, каналов и лесенок, вместо тяжеловесной фундаментальности официоза
— изящная легкость свободного искусства. Но чтобы оценить Венецию по-настоящему, надо попасть сюда в карнавальную ночь. В старой части города нет ни одного автомобиля, а на время карнавала выключается электричество, и улицы освещаются рядами свечей, выставленных на подоконники. Ходить без костюма нельзя — всем выдаются плащи и маски, а очень многие разгуливают в фантастических маскарадных костюмах, изготовленных по средневековым образцам — нередко довольно зловещим. На площадях актеры играют спектакли тех далеких лет. В общем, ничто не напоминает о двадцатом веке — испытываешь удивительное ощущение путешествия во времени.
Почти всю ночь я бродил там, наслаждаясь каждым поворотом улицы и каждым домом.
Потом поспал немного в пустом катере «скорой помощи» (из-за отсутствия проезжих дорог все коммунальные службы пользуются моторками, как и жители: богатые — роскошными яхтами, бедные — обычными лодками). На рассвете открылись церкви, и я сделал еще несколько кругов по этому чудесному лабиринту, а потом покатался немного на речном трамвайчике. Острова в лагуне мне понравились меньше, там только Музей Стекла действительно стоит посмотреть. Впрочем, в магазинчиках на улицах продаются вещи не менее красивые, чем в музее.
Я понимал, что после Венеции любой другой город покажется скучным, и решил отдохнуть немного в горах. Доехал до Вероны и поднялся в Больцано — центр населенного немцами Итальянского Тироля. Отсюда начинается хребет Доломитовые Альпы, увенчанный гигантскими «зубьями» останцевых гор. Поздно вечером пятнадцатая за день попутка довезла меня до маленького горнолыжного отельчика у подножия одного из причудливых пиков, среди густого хвойного леса. Был будний день, отель стоял почти пустой. Трое отдыхающих и хозяин угостили меня ужином, с интересом выслушали рассказ о путешествии и о ситуации в Совке и даже разрешили переночевать в холле на диване.
Наутро я слазил в горы и весело зашагал в сторону австрийской границы. Меня остановили двое итальянских пограничников.
— А где же итальянская виза? — спросили они.
— Я бедный студент, еду с венецианского карнавала, нет у меня визы…
— А, карнавал, — заулыбались они. — Ладно, иди по этому шоссе, через полчаса будешь в Австрии. У тебя есть австрийская виза? Нет? Тогда иди вон по той тропинке, будешь в Австрии через два часа.
Два часа по истоптанному зайцами-беляками заснеженному лесу — и я действительно вышел из прекрасной Италии. Дальше попутки почему-то ловились очень плохо, и только под вечер я сумел добраться до перевала через Высокий Тауэрн — горный хребет, отделяющий Тироль от равнинной Австрии. Было очень холодно и ветрено, повалил снег. Я брел вниз, пока меня не подобрал «Мерседес» с упитанным австрийцем. Закинув рюкзак в багажник, я сел в машину, и мы покатились в Зальцбург.
Вскоре выяснилось, что шофер — фашист. Обычно я не спорю с водителями попуток, что бы они не говорили — по крайней мере, пока не довезут. Но тут не сдержался и что-то возразил. Мужик затормозил, сказал «выметайся» и пошел выбрасывать из багажника мой рюкзак.
Я уже приготовился вновь оказаться на холодном ветру и ждать несколько часов среди слепящей метели. Но тут машина вдруг тронулась с места и покатилась под уклон. «Хальт!» — заорал хозяин, устремляясь следом, в полной уверенности, что его тачку угоняют. На самом деле я едва успел сообразить, что происходит, и не дать «Мерсу» свалиться в ущелье. Несколько километров дорога шла под уклон, а на первом же подъеме я сел за руль и дальше поехал уже с включенным мотором (ключ остался в замке зажигания). Вскоре, увы, пришлось бросить автомобиль — начались развязки, где могла быть полиция, к тому же фашист наверняка успел добежать до одного из расставленных вдоль трассы телефонов. Садиться в тюрьму за угон не хотелось. Съехав в снег и забросив ключи в кусты, я прихватил с заднего сиденья кошелку с фруктами и пошел в Зальцбург — оставалось всего три километра.
Зайдя поужинать в придорожное кафе, я написал это письмо, которое сейчас опущу в ящик. На этом прощаюсь. Не волнуйтесь, у меня все в порядке
— жив, здоров и даже немного поправился на апельсинах. Доберусь до Венгрии, напишу.
Ваш Володя.
Зальцбург, Австрия.
Письмо четвертое. Тюрьма и воля
Здравствуйте, мои бедные жители Совка!
За время, прошедшее с момента отправки последнего письма, у меня было много приключений, не всегда приятных.
Насколько легко и весело было путешествовать по Италии, настолько трудно и беспокойно — по Австрии. Попутку не поймаешь, на вокзале не переночуешь (там проверяют документы каждый час). За почти месяц, проведенный в Италии, никому и в голову не приходило проверять у меня документы! А здесь при виде полиции приходится каждый раз улыбаться им так радостно, словно встретил лучшего друга и одновременно вспомнил хороший анекдот — иначе того и гляди повяжут. (Еще можно с умным видом читать книжку — интеллигентов обычно не шмонают).
Если у немцев страсть к порядку и аккуратности воспринимается, как забавное чудачество, то у австрийцев это начинает здорово раздражать. Один раз, когда я ночевал на чердаке ратуши, как раз под моим окошком сломался светофор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9