https://www.dushevoi.ru/products/smesiteli/dlya_vanny/bronzovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Я слышала, как от напряжения у меня захрустели позвонки шеи.
Отец вскричал:
– Султана! Ответь мужу!
Внезапно прожитых лет не стало, и я снова была ребенком, находившимся в распоряжении отца. Как страстно я желала, чтобы была жива моя мать, потому что от этой злобной стычки ничто не могло защитить меня лучше жара материнской любви.
Я почувствовала комок в горле и поняла, что сейчас заплачу.
Много раз в прошлом я уже говорила себе, что не может быть свободы без отваги, и все же отвага подводила меня каждый раз, когда я в ней больше всего нуждалась. Я и раньше знала, что если книгу прочтут члены моей семьи, то секрет выплывет наружу. Как дура, я полагала, что мне ничто не угрожает, поскольку в нашей семье книги читает одна только Сара. Даже, думала я, если слух о книге разнесется по городу, мои родственники вряд ли обратят на это внимание, конечно, если только не будет упомянут какой-нибудь эпизод из нашей юности, который они смогут припомнить.
Но вышло так, что, по иронии судьбы, книгу, в которой речь идет о бесправии женщин в моей стране, прочел мой брат, которого коробит от одного только упоминания о правах женщин. Мой брат, этот демон, опорочил мою бесценную анонимность.
Я робко обвела всех собравшихся взглядом. В глазах каждого из них нашли отражение и удивление, и гнев. Все это, слившись воедино, производило тягостное впечатление.
Прошел всего какой-то месяц, а меня уже раскрыли!
Обретя голос, я слабо запротестовала, стараясь переложить свою вину на высшие силы, говоря то, что говорит каждый добрый мусульманин, случись ему быть уличенным в проступке, влекущем за собой наказание. Я глухо стукнула ладонью по стопке листов.
– Так было угодно Аллаху. Эта книга была угодна ему!
Али, усмехнувшись, поспешно ответил:
– Аллаху! Как бы не так! Дьяволу она была угодна! Вот кому, а не Аллаху! – потом он повернулся к отцу и совершенно серьезно сказал: – В Султане с самого дня ее рождения живет маленький дьявол. И книга эта была угодна дьяволу!
Сестры быстро начали листать страницы перевода, чтобы воочию увидеть, какие семейные секреты были преданы огласке.
Только Сара оказала мне свою поддержку. Она тихо поднялась на ноги и беззвучно встала за моей спиной. Она положила руки мне на плечи, и это мягкое прикосновение успокоило меня.
После первых вспышек гнева Карим наконец обрел самообладание. Я видела, что он тоже углубился в чтение перевода. Наклонившись к нему, я обнаружила, что он читает главу, в которой повествуется о нашей первой встрече и последовавшем за ней бракосочетании. Сидя совершенно спокойно, мой муж вслух зачитывал слова, которые видел впервые в жизни.
Сердитые выкрики отца возбудили недремлющую ненависть Али, и они оба старались перещеголять друг друга, обвиняя меня в глупости. Среди страстной перепалки я услышала, что Али обвинил меня в предательстве.
Предательство? Но я люблю Аллаха, мою страну и моего короля, поэтому я выкрикнула в ответ:
– Нет! Я не предательница! Только случайное собрание заурядных умов могло прийти к такому скоропалительному выводу об измене!
По мере того, как во мне рождался гнев, страх мой начал уменьшаться.
Я про себя подумала, что мужчины в моей семье абсолютно уверены в том, что мужчины и женщины могут мирно сосуществовать друг с другом только тогда, когда один из полов является доминирующим над другим. Теперь, когда мы, женщины Саудовской Аравии, начали получать образование и думать сами за себя, в наших жизнях станет больше места для разлада и боли. Все же я приветствую борьбу, если она даст женщинам больше прав, поскольку ложный мир означает дальнейшее порабощение женщин.
Жаркая полемика продолжала нарастать, я утонула в частностях. Страх, испытанный мной вначале, затмил память о том, что вообще заставило меня обратиться к Джин Сэссон с просьбой описать историю моей жизни. Теперь я перестала слушать обвинения и заставила себя вспомнить об утоплении моей подруги Нади. Я была подростком, когда религиозные власти обнаружили моих добрых подруг Надю и Вафу в компании мужчин, с которыми они не состояли ни в браке, ни в родстве. Поскольку обе девушки оставались девственницами, то не понесли официального наказания по обвинению в преступлении против морали. Зато они были осуждены семейным судом. Вафу выдали замуж за человека, который был на много лет старше ее. Надя была утоплена. Такого жестокого наказания потребовал ее собственный отец, заявив, что честь семьи была опорочена бесстыдным поведением его младшей дочери. С казнью Нади утраченная честь семьи якобы будет восстановлена.
Потом мои мысли обратились к несчастному заточению лучшей подруги моей сестры Тахани. Самира была молодой женщиной, родители которой погибли в автомобильной катастрофе. Почувствовав грозившую ей опасность со стороны дяди, ставшего после смерти родителей ее официальным опекуном, она со своим возлюбленным сбежала в Соединенные Штаты. Трагедия произошла после того, как ему удалось хитростью заставить Самиру вернуться в Саудовскую Аравию. Рассвирепев из-за ее любовного романа, дядя выдал свою племянницу за нелюбимого человека. Когда же обнаружилось, что Самира уже не девушка, ее заключили в «женскую комнату», где она пребывала и в тот момент, когда разразился мой собственный кризис.
Еще до того, как книга была опубликована, я поняла, что ни одна из историй не покажется правдоподобной, если только читатели книги не сочтут отношение мужчин к женщинам варварским. Однако что-то подсказывало мне, что те, кто обладает подлинным знанием моей страны, ее обычаев и традиций, признают правду. Теперь же меня заботило, затронули ли трагические судьбы Нади и Самиры читательские сердца.
Память о злосчастных моих подругах и их печальной судьбе придала мне силы.
Все более приходя в негодование, я подумала, что те, кто желает свободы, не пожалели бы отдать ради нее свои жизни. Самое худшее уже случилось. Меня раскрыли. А что теперь?
Это был решающий момент. Почувствовав, что силы ко мне вернулись, я поднялась и повернулась к своим противникам лицом. Кровь воина, моего деда Абдула Азиза, закипела во мне. С детских лет я внушала людям наибольший страх тогда, когда мне грозила реальная опасность.
Моя отвага помогла мне принять твердое решение. Снова мысленно вернувшись в прошлое, я вспомнила лицо доброго человека, что предложил маленькой девочке сочные финики. У меня возникла шальная мысль. Ни минуты не колеблясь, посреди невероятного гама и шума я выкрикнула смелые слова:
– Отвезите меня к королю!
Крики прекратились. Не веря своим ушам, отец повторил мои слова:
– К королю?
Али нетерпеливо зацокал языком.
– Король не станет с тобой встречаться!
– Нет, станет! Отвезите меня к нему. Я хочу рассказать королю о причинах, побудивших меня написать эту книгу. Поведать ему о трагических судьбах женщин страны, которой он правит. Я признаюсь, но только королю.
Отец вопросительно посмотрел на меня, Али. Взгляды их встретились. Мне показалось, что я могу читать их мысли: «Всякой праведности должен быть предел».
– Я настаиваю на признании королю. – Этого короля я знала очень хорошо. Ему ненавистно противостояние. Но даже при этом он накажет меня за содеянное. Про себя я подумала, что мне понадобится кто-то посторонний, не имеющий отношения к Саудовской Аравии, чтобы сохранить память обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/nedorogaya/ 

 Евро-Керамика Лацио