Швейцарию на конференции представлял начальник полиции, который, понятно, говорил не как дипломат:
«Вы забыли, что Швейцария в первую мировую войну приняла 150.000 детей? Теперь мы бедны и у нас много безработных. Каждый швейцарец отдает не менее 40 франков в год на наши нужды. Многие из нас вынуждены из-за этого эмигрировать. Поэтому мы не можем разрешить беженцам остаться в нашей стране».
Никарагуа, Коста-Рика, Гондурас и Панама сделали совместное заявление:
«Ни одно из четырех государств не может взять на себя финансовую заботу об устройстве хотя бы одного беженца. Коммерсантов и интеллектуалов у нас и так уже сверх меры, для нас это нежелательные элементы».
Во время этой конференции арабы показали испуганному миру, что они не хотят больше евреев в Палестине. 7 июля 1938 г. произошли столкновения на границе Трансиордании, в Хайфу направились два английских крейсера. 9 июля в дело вступил 11-й гусарский полк английской армии. К вечеру были убиты 12 евреев и 52 араба и 24 еврея и 145 арабов тяжело ранены.
Незадолго до окончания конференции Британская медицинская ассоциация пригрозила забастовкой:
«Ни один член сословия медиков не хочет видеть нашу страну наводненной эмигрантами».
В то время на 1000 английских врачей приходилось всего три врача-беженца.
Заключительная резолюция Эвианской конференции констатировала, что «вынужденная эмиграция достигла таких размеров, что это мешает смягчению международных отношений и усиливает международную напряженность». Собравшиеся поблагодарили президента США как инициатора и Францию как страну, где проходила конференция, упаковали свои чемоданы и перед отъездом на родину посвятили кто одну, кто две ночи удовольствиям в Женеве, на другом берегу озера.
Немецкая и иностранная пресса были почти единогласны в оценке этого еврейского провала. Газета «Фёлькишер беобахтер» была довольна, что дело явно идет к палестинскому решению, и ликовала: «Общий результат — макулатура». В остальном для этого гитлеровского печатного органа Эвиан был «еврейской конференцией»:
«К чести представителей большинства правительств следует сказать, что они старательно избегали антигерманской полемики в связи с тем, что большинство еврейских эмигрантов едет из Германии. Государства стараются защитить себя от притока евреев, потому что ясно осознают недостатки ожидовления».
«Нью-Йорк таймс» сетовала:
«Если 32 государства, которые называют себя демократиями, не могут согласовать план, как спасти 200.000 беженцев, то исчезает всякая надежда, что они вообще могут достичь согласия по какому-либо вопросу».
Только Колумбия, представитель которой вначале питал столь большие надежды, немного приоткрыла двери. Но когда приехал Кауль, сегодня главный защитник ГДР, его быстро упрятали в тюрьму за ложное банкротство. Недовольный этим еврейский юрист поехал дальше, и сегодня ему ненавистны американцы всех мастей.
Прошло несколько месяцев, и 7 ноября того же 1938 года в Париже молодому еврею Гершелю Грюншпану стукнула в голову милая идея застрелить 3-го секретаря немецкого посольства Эрнста фон Рата. Перед судом Грюншпан рассказал о попытках французской полиции выслать его, о своем затруднительном финансовом положении и о разочаровании в своем гомосексуальном партнере Рате. Никто ему за это неполитическое преступление ничего серьезного не сделал, в том числе и полиция Гейдриха, которая позже поймала его, а в конце войны позволила ему бежать. Зато Гитлер принял серьезные меры против еще остававшихся в Германии евреев и использовал против них этот случай, как в 1933 г. поджог рейхстага против коммунистов.
Днем 9 ноября, когда по традиции старые борцы движения в память о путче 1923 года собрались вокруг фюрера в мюнхенской пивной «Хофбройхаус», было совершено покушение на дотоле неизвестного дипломата фон Рата. Известие об этом дошло до пивной, и Гитлер с Геббельсом стали о чем-то перешептываться. Обергруппенфюрер СС барон фон Эберштейн подумал, что происходит срочное совещание. Фюрер удалился, а Геббельс объявил:
«Я только что сообщил фюреру, что в некоторых областях Германии уже происходят антиеврейские акции. Мы считаем, что, если это происходит стихийно, этому не нужно мешать».
После коротких телефонных переговоров с гауляйтерами через несколько часов во всех областях начались «стихийные» выступления. Из тысячи штурмовиков лишь один в штатском принимал участие в погромах еврейских квартир и лавок и поджогах синагог. Уличная толпа орала и грабила. К Гитлеру сообщения поступали непрерывно на его частную квартиру на Принцрегентенплац в Мюнхене, и собравшимся там художникам и артистам он казался «крайне возбужденным и ошеломленным». Когда ему сообщили, что происходит во всех больших городах, он отдал полиции приказ вмешаться.
Геринг, уполномоченный по четырехлетнему плану, сказал:
«Мне надоели эти демонстрации. Это последнее свинство, которое я покрываю».
Делал это он своеобразно: за разрушения, виновником которых был один лишь Грюншпан, он наложил на всех немецких евреев штраф в миллиард марок.
Немецкий народ стоял в стороне от этого погрома и шутливо назвал его «ночью разбитых стекол». А один еврейский коммерсант из Голландии при следующем визите к своему партнеру Дедерштедту похвалил немцев:
«Что за чистый, приличный народ! Им разрешили грабить, а они не стали».
Доклад Гейдриха Герингу был по-военному лаконичен:
«Во многих городах имели место грабежи еврейских лавок и контор. Во избежание дальнейших грабежей повсюду были приняты строгие меры. При этом за грабежи задержаны 174 человека. 191 синагога была подожжена, еще 76 полностью разрушены. Арестованы 20.000 евреев. Убитых 36, тяжелораненых тоже 36. Все убитые и раненые — евреи. Один еврей пропал без вести».
Президент Рейхсбанка д-р Яльмар Шахт искренне возмущался и сказал Гитлеру, приехав в Оберзальцберг: «Действия партии 9 ноября недостойны». За обедом он развил свой план: выделить из конфискованного еврейского имущества сумму в 1,5 миллиарда марок и передать управление этим фондом международному комитету, включив в него ведущих евреев. Под эту гарантию международное еврейство должно подписаться на заем, с прибыли от которого должна будет финансироваться эмиграция немецких евреев в западные страны.

«F?hrer des Gro?deutschen Reiches» by Conrad Hommel, 1939.
Гитлер, будучи себе на уме и зная сионистов, сделал вид, будто он в восторге, и поверивший ему Шахт поехал в Лондон для переговоров с банком «Сэмюэль энд Сэмюэль». Лорд Бирстед, бывший Маркус Сэмюэль, попросил несколько дней на размышление и для совещания с председателем Всемирного сионистского конгресса Хаимом Вейцманом «Мешуге, — выругался вождь сионистов. — И кто, я-таки спрашиваю, поедет тогда в Палестину? Я предпочту увидеть гибель немецких евреев, чем гибель еврейского государства Израиль».
Шахт вернулся в Берлин совершенно ошарашенным. И на Нюрнбергском процессе он продолжал возмущаться: «Ни один немецкий еврей не погиб бы, если бы мой план был воплощен в жизнь».
Масштабы нелегальной иммиграции в Палестину бурно росли. Старые колесные пароходы или речные грузовые суда водоизмещением менее 500 тонн приставали ночью к берегу, и, прежде чем на следующее утро английские солдаты оцепляли это место, масса иммигрантов исчезала с помощью местных еврейских поселенцев и растворялась среди гор и долин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47