Для родителя допустить, чтобы отрицательные факты стали известны, все равно что получить отрицательную оценку. Все, кого вы знаете, испытывают те же самые опасения, поэтому каждый предпочитает молчать, переживая наедине чувства одиночества и отчаяния.
Мы, Боб и Джин Байярд, прошли через все это сами и поэтому у нас особый интерес к тем ситуациям, в которых родители чувствуют себя как в осаде. Для нас крайне важно, каким из двух путей вы выходите из них. Почти наверняка вы считаете, что проблема заключается в поведении вашего ребенка, а ее решение — в том, чтобы, каким-то образом изменить ребенка, заставить его вести себя иначе; однако столь же наверняка вам будет легче справиться со стоящей перед вами проблемой, если посмотреть на нее как на возможность изменить что-то в вашей собственной жизни, расширить ее границы, научиться лучше заботиться о ней. В этой книге мы расскажем, как идти вторым путем во благо вам и вашему ребенку.
Мы не всегда чувствовали себя столь уверенно, как сейчас, не знали, как справляться с конфликтными ситуациями. Мы вырастили пятерых детей и за это время совершили практически все (как разумное, так и глупое), о чем рассказываем в книге. О том же, что делали наши дети, пусть когда-нибудь расскажут они сами. Уважая их право на личную жизнь, мы будем описывать только то, что сами прожили и испытали, сталкиваясь, подобно родителям, которых мы консультировали, с широчайшей палитрой детского поведения, на протяжении многих лет расцвечивавшей переживаниями наши жизни.
Когда мы вырастили почти до совершеннолетия двух своих первых детей, нам показалось, что у нас еще осталось много нерастраченных отцовско-материнских чувств. (А может быть, нам хотелось доказать также, что мы можем быть хорошими родителями и, следовательно, стоящими людьми?) С чувством радости и ощущением новых горизонтов мы приняли в семью еще трех детей из Кореи; одному из них было одиннадцать, а двум другим — по пять лет. К моменту, когда все пятеро выросли и стали готовы к самостоятельной жизни, у нас уже была непрерывная тридцатилетняя практика воспитания детей.
На протяжении всего этого времени наш родительский опыт складывался из взлетов и падений. Были периоды, когда дети «вели себя прекрасно», и тогда мы также чувствовали себя прекрасно. В другое время они проделывали то, о чем рассказывается в этой книге, и тогда мы были по-настоящему несчастными: обиженными, рассерженными, пойманными в ловушку. Каждый случай такого рода вызывал в нас глубокие и очень неприятные переживания. Для Боба они означали примерно следующее: «Во мне что-то не так. Я не могу установить добрые и близкие отношения со своими детьми. Они не видят во мне человека». Для Джин это были чувства вины и страха: «Должно быть, я плохой человек. Я должна посвятить всю свою жизнь детям. А вместо этого я работаю в школе или подрабатываю где-то еще. Тем самым я обделяю детей, поэтому они и ведут себя не так, как надо». Долгое время мы стыдились всех этих переживаний и страдали поодиночке. Много позднее пришло понимание: все это лишь ошибочные стереотипы мышления, хотя и поработившие, по нашему убеждению, многих родителей, но тем не менее вполне поддающееся переделке.
Чтобы помочь себе преодолеть те трудности, которые приходилось испытывать при воспитании детей, мы испробовали все, что могли найти и в чем видели хоть какую-нибудь надежду.
Мы читали книги о воспитании детей. Некоторые из них были очень хорошими. Однако в большинстве книг совершенно не затрагивались мучившие вас переживания вины, там говорилось лишь о том, что родители должны делать ради своих детей, и мы все более убеждались, что наши жизни сами по себе совсем ничего не значат.
Мы годами водили детей на дорогостоящие психотерапевтические сеансы. Возможно, это в чем-то помогало, но главный и очевидный для нас результат состоял в следующем: наши дети постепенно начинали верить в то, что они — «пациенты», с ними что-то не так и каждый раз, когда они собираются чего-либо достичь в своей жизни, им необходима помощь. Мы же настолько стыдились своих обращений за помощью к консультантам, что никогда не рассказывали об этой своим родственникам и друзьям.
Мы прошли специальный курс обучения, основанный на книге д-ра Томаса Гордона «Тренинг эффективности родителя». Здесь впервые мы почувствовали реальную помощь. Этот курс положил начало нашему становлению как равноправных членов собственной семьи и позволил увидеть в детях интересных, разумных и ответственных людей.
Мы изучали психологию семейной жизни и психотерапию в университете, получили научные степени по психологии. Мы начали работать в качестве профессиональных консультантов для семей (подростков и их родителей), оказавшихся в кризисных ситуациях. К настоящему времени мы уже имели дело со многими сотнями обиженных, бунтующих, разгневанных, подавленных или упрямых подростков и со многими сотнями их обычно отчаявшихся родителей. Многое из того, с чем приходилось сталкиваться, было знакомым по собственному личному опыту, и мы чувствовали, что можем понять проблемы и переживания наших клиентов.
В ходе работы с кризисными ситуациями в семьях мы заметили, что именно родители начинали испытывать озабоченность, когда ухудшались семейные дела. Крайне редко к нам обращались за помощью сами подростки. Обычно они делали это для того, чтобы, например, избавиться от пристрастия к наркотикам или алкоголю, но очень и очень немногие обращались за помощью, чтобы освободиться от дурной компании, привычек лгать, красть, пропускать занятия в школе, сбегать из дома и т. д. Когда дети совершали подобные проступки, именно родители испытывали отчаяние и звали на помощь.
Вот почему мы адресуем эту книгу родителям.
Мы размышляли, трудились, мучились и, как могли, справлялись с трудностями, пока воспитывали своих пятерых детей. Мы прошли через все кульминации уныния и надежд, неприязни и ликования, беспомощности и торжества. Все наши проблемы и связанные с ними переживания особенно усиливались, буквально достигали апогея, когда каждый наш ребенок становился подростком. Тогда-то и казалось — дальше так жить невозможно.
Но в один прекрасный день — и в этом заключается одна из тех надежд, которые мы хотели бы заронить в сердце каждого родителя, — наша борьба начинала ослабевать. Мы замечали (сначала лишь от случая к случаю), что нам на самом деле становилось легче общаться и жить с детьми. В наши отношения проникали юмористические нотки; сказанное или сделанное детьми подчас поражало нас своей человечностью и преисполненностью таким пафосом, что мы начинали понимать их и не могли скрыть улыбки, даже если беспокоились и неодобрительно качали головой. Отрадные минуты, которые приятно удивляли нас, стали случаться все чаще и чаще; дети по-разному, но каждый раз осмысленно давали понять, что любят нас; каждый из них совершал нечто доброе и достойное, чем обычно гордятся родители. И мы наконец-то почувствовали себя в полном согласии со своими детьми.
Сначала мы полагали: все это происходит потому, что дети окончательно повзрослели. Они, конечно, изменились; но только впоследствии мы поняли, что другими стали не только они, но и мы сами. Наши дети всегда были и послушными и угодливыми, и добрыми и несносными, и заботливыми и эгоистичными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59