Но была развязана шумная дискуссия. Вот что пишет о ней Л. А. Блюменфельд [38]:
«В ходе этой дискуссии выступили некоторые физики, утверждавшие, что теория резонанса не только идеалистична (это был основной мотив дискуссии), но и безграмотна, так как противоречит основам квантовой механики. В связи с этим мои учителя, Я. К. Сыркин и М. Е. Дяткина, против которых была главным образом направлена эта дискуссия, захватив меня с собой, пришли к Игорю Евгеньевичу Тамму, чтобы узнать его мнение по этому поводу. Пожалуй, самым важным здесь было то, что никаких колебаний — к кому именно из крупных физиков обратиться — у нас не было. Абсолютная научная добросовестность, полное отсутствие «физического снобизма», неподверженность влиянию каких бы то ни было конъюнктурных соображений и природная благожелательность — все это автоматически делало Тамма едва ли не единственным возможным арбитром. Он сказал, что предлагаемый в теории резонанса способ описания ничему в квантовой механике не противоречит, никакого идеализма здесь нет и, по его мнению, вообще нет предмета для дискуссии. Впоследствии всем стала ясна его правота. Однако дискуссия, как известно, продолжалась. Нашлись люди, утверждавшие, будто теория резонанса — лженаука. Это отрицательно сказалось на развитии структурной химии…»
Действительно, никакого предмета для дискуссии нет, но есть задача нанести удар по специалистам высокомолекулярной химии. И ради этого Б. М. Кедров при рассмотрении теории резонанса сделал крупный шаг в истолковании В. И. Ленина [37]:
«Товарищи, уцепившиеся за слово „абстракция“, поступили как догматики. Они сопоставили тот факт, что мнимые „структуры“ теории мезомерии суть абстракции и даже плод абстракции, с тем, что сказано у Ленина о научной абстракции, и сделали вывод, что раз абстракции в науке необходимы, то, значит, допустимы всякие абстракции, в том числе и абстрактные понятия о фиктивных структурах теории мезомерии. Так буквоедски был решен ими этот вопрос, вопреки существу дела, вопреки прямым указаниям Ленина на вредность пустых и вздорных абстракций, на опасность превращения абстрактных понятий в идеализм. Именно потому, что тенденции превращения абстрактных понятий в идеализм с самого начала имелись и в теории мезомерии, и в теории резонанса, обе эти теории слились в конце концов вместе».
Любопытно, что и идеализм бывает разный. Так, в статье «Бутлеров» [32] говорится, что советские химики опираются на теорию Бутлерова в своей борьбе против идеалистической теории резонанса. Но, с другой стороны, оказывается, что «…в общих философских вопросах, не связанных с химией. Бутлеров был идеалистом, пропагандистом спиритизма». Впрочем, никакие противоречия для идеологов роли не играют. В борьбе с передовой наукой все средства были хороши.
Операция «Кибернетика»
В конце сороковых годов были сделаны крупные открытия в области управляющих систем, автоматического регулирования, теории информации, вышли классические работы Н. Винера и К. Шеннона. Открылись невиданные перспективы информационно-технологического прогресса. Овладение этими новыми направлениями знаний и технологиями в области получения, хранения, передачи и переработки информации, оптимального управления, разработки автоматов означало выход страны на самые передовые позиции. Идеологи попытались нанести удар и в эту, одну из решающих точек прогресса и будущего страны. Представление об ожесточенности их действий дает соответствующая статья в [32]:
«КИБЕРНЕТИКА (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после Второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах форма современного механицизма. Приверженцы кибернетики определяют ее как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, о живых существах и общественной жизни, о «всеобщей организации» и управлении всеми процессами в природе и обществе. Тем самым кибернетика отождествляет механические, биологические и социальные взаимосвязи и закономерности. Как всякая механистическая теория, кибернетика отрицает качественное своеобразие закономерностей различных форм существования и развития материи, сводя их к механическим закономерностям. Кибернетика возникла на основе современного развития электроники, в особенности новейших скоростных счетных машин, автоматики и телемеханики. В отличие от старого механицизма XVII — XVIII вв. кибернетика рассматривает психофизиологические и социальные явления по аналогии не с простейшими механизмами, а с электронными машинами и приборами, отождествляя работу головного мозга с работой счетной машины, а общественную жизнь — с системой электро— и радио-коммуникаций. По существу своему кибернетика направлена против материалистической диалектики, современной научной физиологии, обоснованной И. П. Павловым, и марксистского, научного понимания законов общественной жизни. Эта механистическая метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии.
Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны».
Здесь, как и в случае теории резонанса, на передний план опять выходит, как улика, отождествление различных форм движения. Остальное — словесный шум, хотя и достаточно угрожающий.
С середины 50-х годов наступление на кибернетику постепенно сходит на нет. Даже классик борьбы с «идеализмом» и «мракобесием» Э. Кольман в своем предисловии к книге [39] находит у Н. Винера наряду с отрицательными и положительные стороны.
Операция «Павловское учение»
Еще в тридцатые годы СССР вышел на лидирующие позиции в изучении работы головного мозга. Результаты этих исследований в принципе давали базу для анализа возможностей воздействия на психику людей. Все, что связано с таким воздействием, могло сыграть свою роль в психологической войне. Но что и как — еще не было достаточно ясным, поэтому создалась своего рода комическая ситуация. Было принято решение о проведении кампании (очевидно, имеющей цель дезорганизации работы в этой области), но кто будет представлять истинное учение, а кто — идеалистов и фидеистов, еще не решили. Когда о такой подготовке стало известно, то на вакантное место последователей марксизма и борцов с идеализмом устремились руководители двух конкурирующих групп — московской и ленинградской. Первым достиг высокого начальства К. М. Быков, ставший выдающимся учеником и последователем павловского учения, защитником физиологии от скверны идеализма. Конкурирующая группа сразу же стала враждебной павловскому учению, подобно тому как теория резонанса была признана противоречащей учению Бутлерова. Это было оформлено организованно. Как указывается в статье «Павлов» [32]:
«Научная сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР (1950), посвященная проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова, отметила дальнейшие успехи в развитии павловского учения. Однако то, что сделано в этом направлении, указала сессия, далеко не соответствует задачам, поставленным перед учениками и последователями великого ученого, и условиям, созданным для этой цели Советским государством и партией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
«В ходе этой дискуссии выступили некоторые физики, утверждавшие, что теория резонанса не только идеалистична (это был основной мотив дискуссии), но и безграмотна, так как противоречит основам квантовой механики. В связи с этим мои учителя, Я. К. Сыркин и М. Е. Дяткина, против которых была главным образом направлена эта дискуссия, захватив меня с собой, пришли к Игорю Евгеньевичу Тамму, чтобы узнать его мнение по этому поводу. Пожалуй, самым важным здесь было то, что никаких колебаний — к кому именно из крупных физиков обратиться — у нас не было. Абсолютная научная добросовестность, полное отсутствие «физического снобизма», неподверженность влиянию каких бы то ни было конъюнктурных соображений и природная благожелательность — все это автоматически делало Тамма едва ли не единственным возможным арбитром. Он сказал, что предлагаемый в теории резонанса способ описания ничему в квантовой механике не противоречит, никакого идеализма здесь нет и, по его мнению, вообще нет предмета для дискуссии. Впоследствии всем стала ясна его правота. Однако дискуссия, как известно, продолжалась. Нашлись люди, утверждавшие, будто теория резонанса — лженаука. Это отрицательно сказалось на развитии структурной химии…»
Действительно, никакого предмета для дискуссии нет, но есть задача нанести удар по специалистам высокомолекулярной химии. И ради этого Б. М. Кедров при рассмотрении теории резонанса сделал крупный шаг в истолковании В. И. Ленина [37]:
«Товарищи, уцепившиеся за слово „абстракция“, поступили как догматики. Они сопоставили тот факт, что мнимые „структуры“ теории мезомерии суть абстракции и даже плод абстракции, с тем, что сказано у Ленина о научной абстракции, и сделали вывод, что раз абстракции в науке необходимы, то, значит, допустимы всякие абстракции, в том числе и абстрактные понятия о фиктивных структурах теории мезомерии. Так буквоедски был решен ими этот вопрос, вопреки существу дела, вопреки прямым указаниям Ленина на вредность пустых и вздорных абстракций, на опасность превращения абстрактных понятий в идеализм. Именно потому, что тенденции превращения абстрактных понятий в идеализм с самого начала имелись и в теории мезомерии, и в теории резонанса, обе эти теории слились в конце концов вместе».
Любопытно, что и идеализм бывает разный. Так, в статье «Бутлеров» [32] говорится, что советские химики опираются на теорию Бутлерова в своей борьбе против идеалистической теории резонанса. Но, с другой стороны, оказывается, что «…в общих философских вопросах, не связанных с химией. Бутлеров был идеалистом, пропагандистом спиритизма». Впрочем, никакие противоречия для идеологов роли не играют. В борьбе с передовой наукой все средства были хороши.
Операция «Кибернетика»
В конце сороковых годов были сделаны крупные открытия в области управляющих систем, автоматического регулирования, теории информации, вышли классические работы Н. Винера и К. Шеннона. Открылись невиданные перспективы информационно-технологического прогресса. Овладение этими новыми направлениями знаний и технологиями в области получения, хранения, передачи и переработки информации, оптимального управления, разработки автоматов означало выход страны на самые передовые позиции. Идеологи попытались нанести удар и в эту, одну из решающих точек прогресса и будущего страны. Представление об ожесточенности их действий дает соответствующая статья в [32]:
«КИБЕРНЕТИКА (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после Второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах форма современного механицизма. Приверженцы кибернетики определяют ее как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, о живых существах и общественной жизни, о «всеобщей организации» и управлении всеми процессами в природе и обществе. Тем самым кибернетика отождествляет механические, биологические и социальные взаимосвязи и закономерности. Как всякая механистическая теория, кибернетика отрицает качественное своеобразие закономерностей различных форм существования и развития материи, сводя их к механическим закономерностям. Кибернетика возникла на основе современного развития электроники, в особенности новейших скоростных счетных машин, автоматики и телемеханики. В отличие от старого механицизма XVII — XVIII вв. кибернетика рассматривает психофизиологические и социальные явления по аналогии не с простейшими механизмами, а с электронными машинами и приборами, отождествляя работу головного мозга с работой счетной машины, а общественную жизнь — с системой электро— и радио-коммуникаций. По существу своему кибернетика направлена против материалистической диалектики, современной научной физиологии, обоснованной И. П. Павловым, и марксистского, научного понимания законов общественной жизни. Эта механистическая метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии.
Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны».
Здесь, как и в случае теории резонанса, на передний план опять выходит, как улика, отождествление различных форм движения. Остальное — словесный шум, хотя и достаточно угрожающий.
С середины 50-х годов наступление на кибернетику постепенно сходит на нет. Даже классик борьбы с «идеализмом» и «мракобесием» Э. Кольман в своем предисловии к книге [39] находит у Н. Винера наряду с отрицательными и положительные стороны.
Операция «Павловское учение»
Еще в тридцатые годы СССР вышел на лидирующие позиции в изучении работы головного мозга. Результаты этих исследований в принципе давали базу для анализа возможностей воздействия на психику людей. Все, что связано с таким воздействием, могло сыграть свою роль в психологической войне. Но что и как — еще не было достаточно ясным, поэтому создалась своего рода комическая ситуация. Было принято решение о проведении кампании (очевидно, имеющей цель дезорганизации работы в этой области), но кто будет представлять истинное учение, а кто — идеалистов и фидеистов, еще не решили. Когда о такой подготовке стало известно, то на вакантное место последователей марксизма и борцов с идеализмом устремились руководители двух конкурирующих групп — московской и ленинградской. Первым достиг высокого начальства К. М. Быков, ставший выдающимся учеником и последователем павловского учения, защитником физиологии от скверны идеализма. Конкурирующая группа сразу же стала враждебной павловскому учению, подобно тому как теория резонанса была признана противоречащей учению Бутлерова. Это было оформлено организованно. Как указывается в статье «Павлов» [32]:
«Научная сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР (1950), посвященная проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова, отметила дальнейшие успехи в развитии павловского учения. Однако то, что сделано в этом направлении, указала сессия, далеко не соответствует задачам, поставленным перед учениками и последователями великого ученого, и условиям, созданным для этой цели Советским государством и партией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114