Можно утверждать, что вся научная деятельность Ньютона после 1675 г. преследовала цель интегрировать алхимию в механическую философию" (op. cit., p. 230).
Обнародование работы «Principia» дало противникам Ньютона повод утверждать, что его «силы» — не что иное, как "оккультные свойства". Профессор Доббс признает частичную правоту критиков Ньютона, поскольку "силы в интерпретации Ньютона мало отличаются от скрытых симпатий и антипатий, описанных в оккультной литературе эпохи Ренессанса. В то же время Ньютон придавал силам онтологический статус, подобный статусу материи и движения. Данная эквивалентность, вкупе с количественным измерением силы, позволила механической философии превзойти мнимый "impact mechanism"" (p. 211). Анализируя ньютонову концепцию «силы», Ричард Уэстфол пришел к выводу, что современная наука возникла в результате слияния герметической традиции с механической философией .
При этом "современная наука" демонстративно игнорировала или впрямую отвергала герметическое наследие. Иначе говоря, триумф ньютонопой механики привел к отрицанию его собственного научного идеала. В действительности, Ньютон и его современники стремились осуществить совсем другую научно-техническую революцию. Продолжая и развивая неоалхимическую традицию эпохи Возрождения, в основе которой лежало учение об искуплении Природы, столь различные мыслители как Парацельс, Джон Ди, Ян Амос Коменский, Андреэ, Фладд или Ньютон, видели в алхимической практике модель для осуществления не менее великой задачи, в первую очередь заключавшейся в усовершенствовании человека посредством формирования новой парадигмы знания. Своей целью они полагали интеграцию в нецерковное христианство герметической традиции и естественных наук, т. е. медицины, астрономии, механики. Данный синтез, по сути, предполагал полное обновление христианства, не менее радикальное, чем то, которое явилось следствием предшествующей интеграции в него платонизма, неоплатонизма и философии Аристотеля. Подобная реформа научной парадигмы, частично осуществленная в XVIII в., стала последней в христианской Европе попыткой овладеть "совершенным знанием".
Глава XXXIX
ТИБЕТСКИЕ РЕЛИГИИ
§ 312. "Религия людей"
Подобно индуизму, а также раннему и средневековому христианству, тибетская религия в своем расцвете представляла из себя уникальный синтез различных религиозных традиций — следствие длительного процесса ассимиляции и синкретизации. Еще несколько десятилетий назад западным ученым, впрочем, опиравшимся на тибетские документальные источники, религиозная история Тибета виделась исключительно борьбой автохтонной религии бон с пришедшим из Индии буддизмом — борьбой, закончившейся победой последнего в его ламаистской форме. Однако недавние научные открытия — в первую очередь, стимулированные изучением рукописей, обнаруженных в пещере Touen-houang (VIII–X вв.), — позволили убедиться, что картина была сложнее. С одной стороны, сейчас уже несомненно значительное влияние на духовную жизнь Тибета сложившейся до начала распространения в регионе буддизма исконной традиции, более древней, чем бон, о которой умалчивали последователи двух других тибетских религий.
С другой стороны, данные исследования выявили синкретичность, а также отчасти иноземное происхождение религии бон, следовавшей в первую очередь иранской и индийской традициям. Разумеется, доступные нам рукописные источники — достаточно позднего происхождения (тибетский алфавит был создан в VII в.) — и к тому же носят следы конкуренции между буддизмом и бон, а также перекрестных заимствований. Однако под покровом ламаизма и бон возможно распознать специфические черты исконной религии Тибета. Тибетские историки различают две духовных традиции — "религию богов" (lha-chos) и "религию людей" (mi-chos). "Религией богов" они именуют как буддизм, так и бон, в отличие от местной "религии людей".
Основным источником сведений о "религии людей" (gcug или chos, "обычай") служат «сказки», т. е. космогонические и генеаские мифы. Эти предания оглашаются во время свадебных обрядов, новогодних празднеств, различных состязаний в честь земных божеств и т. д. Как и во многих архаических религиях, ритуальное повествование мифов о происхождении социума, обычая или обряда актуализует преемство с мифической эпохой «первоначал», тем самым призывая удачу. Точный пересказ мифов о первопричинах "является религиозным действом, преследующим цель поддержания порядка в социуме, а также миропорядка в целом".
В основе тибетской мифологии, как, впрочем, и любой другой, лежит космогония. Мир создан небесными божествами (phiva), имеющими образ небесных гор (мы еще поговорим о религиозной значимости горной символики). Некоторые из этих божеств-гор опустились на землю и принесли с собой животных, растения и, возможно, первых людей. Райская эпоха, когда люди жили рядом с богами, продолжалась десять тысяч лет, пока демон, заточенный в девятом подземном слое, не сумел вырваться на волю и привнести в мир зло. Боги вернулись на небо, и мироздание было обречено постоянно деградировать в течение сотен тысяч лет. Однако некоторые люди остались верны традиции gcug, ожидая наступления "года нечестия", по истечении которого родится новый мир, боги вернутся на землю и мертвые воскреснут.
Разумеется, речь идет о варианте весьма распространенного мифа об "изначальном совершенстве" мироздания, сменившемся его постепенной деградацией. Но можно также предположить влияние на тибетский миф индийской (космические циклы продолжительностью в сотни тысяч лет), а также иранской (демон, исказивший миропорядок) религиозных традиций.
Тибетская мифология наделяет мироздание трехчленной структурой: небесные божества (phiva) обитают в верхнем мире, водные и подземные (klu) — в нижнем; люди — в среднем. Первым царем стал сошедший с небес бог, отождествившийся с божеством-горой, как и семь преемствовавших ему мифических суверенов. Сюжетом мифа (вторичного по отношению к космогоническому) о происхождении регионального сообщества часто служила победа божества или героя над демоном или расчленение животного, а иногда — иерогамия между богом (в образе горы, скалы, дерева) и богиней (озера, источника или реки). К божественной чете подчас возводилась родословная царя или героя. "Таким образом, всякое сообщество полагало территорию собственного обитания наследственным владением, своим священным пространством".
В традиционной религии цари играют исключительную роль. «Сияние» и магические способности суверена свидетельствуют о его божественной природе. Первые цари пребывали на земле только днем, по ночам возвращаясь на небеса. Они были, по сути, бессмертны. Когда наступал срок окончательно покинуть землю, цари восходили на небо с помощью волшебного вервия (му или дму). Согласно бонской летописи, у первых царей "из темени протягивалось (или исходило) световое вервие, именуемое му, бледно-желтое (или коричневое). Умирая, они постепенно рассеивались (как радуга в небе), начиная со ступней, и втягивались в вервие му, которое, в свою очередь втягивалось в небеса". Поэтому и отсутствуют захоронения царей божественного происхождения, за исключением последнего из них, Дригума. Спесивый и злобный, он во время поединка нечаянно перерезал свое вервие му.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Обнародование работы «Principia» дало противникам Ньютона повод утверждать, что его «силы» — не что иное, как "оккультные свойства". Профессор Доббс признает частичную правоту критиков Ньютона, поскольку "силы в интерпретации Ньютона мало отличаются от скрытых симпатий и антипатий, описанных в оккультной литературе эпохи Ренессанса. В то же время Ньютон придавал силам онтологический статус, подобный статусу материи и движения. Данная эквивалентность, вкупе с количественным измерением силы, позволила механической философии превзойти мнимый "impact mechanism"" (p. 211). Анализируя ньютонову концепцию «силы», Ричард Уэстфол пришел к выводу, что современная наука возникла в результате слияния герметической традиции с механической философией .
При этом "современная наука" демонстративно игнорировала или впрямую отвергала герметическое наследие. Иначе говоря, триумф ньютонопой механики привел к отрицанию его собственного научного идеала. В действительности, Ньютон и его современники стремились осуществить совсем другую научно-техническую революцию. Продолжая и развивая неоалхимическую традицию эпохи Возрождения, в основе которой лежало учение об искуплении Природы, столь различные мыслители как Парацельс, Джон Ди, Ян Амос Коменский, Андреэ, Фладд или Ньютон, видели в алхимической практике модель для осуществления не менее великой задачи, в первую очередь заключавшейся в усовершенствовании человека посредством формирования новой парадигмы знания. Своей целью они полагали интеграцию в нецерковное христианство герметической традиции и естественных наук, т. е. медицины, астрономии, механики. Данный синтез, по сути, предполагал полное обновление христианства, не менее радикальное, чем то, которое явилось следствием предшествующей интеграции в него платонизма, неоплатонизма и философии Аристотеля. Подобная реформа научной парадигмы, частично осуществленная в XVIII в., стала последней в христианской Европе попыткой овладеть "совершенным знанием".
Глава XXXIX
ТИБЕТСКИЕ РЕЛИГИИ
§ 312. "Религия людей"
Подобно индуизму, а также раннему и средневековому христианству, тибетская религия в своем расцвете представляла из себя уникальный синтез различных религиозных традиций — следствие длительного процесса ассимиляции и синкретизации. Еще несколько десятилетий назад западным ученым, впрочем, опиравшимся на тибетские документальные источники, религиозная история Тибета виделась исключительно борьбой автохтонной религии бон с пришедшим из Индии буддизмом — борьбой, закончившейся победой последнего в его ламаистской форме. Однако недавние научные открытия — в первую очередь, стимулированные изучением рукописей, обнаруженных в пещере Touen-houang (VIII–X вв.), — позволили убедиться, что картина была сложнее. С одной стороны, сейчас уже несомненно значительное влияние на духовную жизнь Тибета сложившейся до начала распространения в регионе буддизма исконной традиции, более древней, чем бон, о которой умалчивали последователи двух других тибетских религий.
С другой стороны, данные исследования выявили синкретичность, а также отчасти иноземное происхождение религии бон, следовавшей в первую очередь иранской и индийской традициям. Разумеется, доступные нам рукописные источники — достаточно позднего происхождения (тибетский алфавит был создан в VII в.) — и к тому же носят следы конкуренции между буддизмом и бон, а также перекрестных заимствований. Однако под покровом ламаизма и бон возможно распознать специфические черты исконной религии Тибета. Тибетские историки различают две духовных традиции — "религию богов" (lha-chos) и "религию людей" (mi-chos). "Религией богов" они именуют как буддизм, так и бон, в отличие от местной "религии людей".
Основным источником сведений о "религии людей" (gcug или chos, "обычай") служат «сказки», т. е. космогонические и генеаские мифы. Эти предания оглашаются во время свадебных обрядов, новогодних празднеств, различных состязаний в честь земных божеств и т. д. Как и во многих архаических религиях, ритуальное повествование мифов о происхождении социума, обычая или обряда актуализует преемство с мифической эпохой «первоначал», тем самым призывая удачу. Точный пересказ мифов о первопричинах "является религиозным действом, преследующим цель поддержания порядка в социуме, а также миропорядка в целом".
В основе тибетской мифологии, как, впрочем, и любой другой, лежит космогония. Мир создан небесными божествами (phiva), имеющими образ небесных гор (мы еще поговорим о религиозной значимости горной символики). Некоторые из этих божеств-гор опустились на землю и принесли с собой животных, растения и, возможно, первых людей. Райская эпоха, когда люди жили рядом с богами, продолжалась десять тысяч лет, пока демон, заточенный в девятом подземном слое, не сумел вырваться на волю и привнести в мир зло. Боги вернулись на небо, и мироздание было обречено постоянно деградировать в течение сотен тысяч лет. Однако некоторые люди остались верны традиции gcug, ожидая наступления "года нечестия", по истечении которого родится новый мир, боги вернутся на землю и мертвые воскреснут.
Разумеется, речь идет о варианте весьма распространенного мифа об "изначальном совершенстве" мироздания, сменившемся его постепенной деградацией. Но можно также предположить влияние на тибетский миф индийской (космические циклы продолжительностью в сотни тысяч лет), а также иранской (демон, исказивший миропорядок) религиозных традиций.
Тибетская мифология наделяет мироздание трехчленной структурой: небесные божества (phiva) обитают в верхнем мире, водные и подземные (klu) — в нижнем; люди — в среднем. Первым царем стал сошедший с небес бог, отождествившийся с божеством-горой, как и семь преемствовавших ему мифических суверенов. Сюжетом мифа (вторичного по отношению к космогоническому) о происхождении регионального сообщества часто служила победа божества или героя над демоном или расчленение животного, а иногда — иерогамия между богом (в образе горы, скалы, дерева) и богиней (озера, источника или реки). К божественной чете подчас возводилась родословная царя или героя. "Таким образом, всякое сообщество полагало территорию собственного обитания наследственным владением, своим священным пространством".
В традиционной религии цари играют исключительную роль. «Сияние» и магические способности суверена свидетельствуют о его божественной природе. Первые цари пребывали на земле только днем, по ночам возвращаясь на небеса. Они были, по сути, бессмертны. Когда наступал срок окончательно покинуть землю, цари восходили на небо с помощью волшебного вервия (му или дму). Согласно бонской летописи, у первых царей "из темени протягивалось (или исходило) световое вервие, именуемое му, бледно-желтое (или коричневое). Умирая, они постепенно рассеивались (как радуга в небе), начиная со ступней, и втягивались в вервие му, которое, в свою очередь втягивалось в небеса". Поэтому и отсутствуют захоронения царей божественного происхождения, за исключением последнего из них, Дригума. Спесивый и злобный, он во время поединка нечаянно перерезал свое вервие му.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93