Эй, послушай, ты самый настоящий невежа! Видишь, два чиновника разговаривают, а ты со своим Иосифом из Трбушницы. Как тебе только в голову не придет: эти чиновники валятся с ног от работы, а будет справедливо, если они отдохнут и по-человечески скажут друг другу пару слов.
Миладин. Да я…
Жика. Что: «Да я»? Жди, братец! Не растает твой Иосиф из Трбушницы за день-другой, да и Трбушница не провалится. Жди! Долго ждал, подожди еще денек-другой.
Миладин. Да я говорю…
Жика. А нечего тебе тут говорить, и выйди-ка вон, а как кончим разговор, я тебя позову и выслушаю наилучшим образом.
Миладин. Я, знаешь, про то и говорю, что из-за этого я уже три месяца хожу.
Жика. Ишь ты, три месяца! Ну и что же? А ты что, хотел небось дело в три дня провернуть. Дитя всего-то с кило весом, а ждешь его девять месяцев, а ты хочеш, чтобы я твоего верзилу из Трбушницы выдал тебе за три дня. Ты думаешь, справедливость – дело простое и ее так же легко добыть, как сорвать спелую грушу. Справедливость – это терпение, запомни; и не наскакивай на правосудие, как годовалый бычок, а жди, братец!
Миладин. Да я и так жду вот уж…
Жика. И еще подождешь. А умрешь и явишься пред врата рая, тебе и там скажут: «Жди!» – если только на небесах существует администрация и есть хоть какой-нибудь порядок. А теперь выйди-ка, а как кончим разговор, я тебя позову.
Миладин. Хорошо! (Уходит.)
XIII
Жика, Милисав, Йоса.
Жика. Ну, а дальше? (Звонит.)
Милисав. Я и господин Вича вошли одни.
Йоса появляется в дверях.
Жика. Больше никого не пускай!
Йоса уходит.
Милисав. Сердце у нас в пятки ушло, знаешь, как в таких случаях бывает! Стоим мы, перешептываемся да договариваемся. Я предлагаю взять с собой мешок, ворваться внезапно в комнату и натянуть ему мешок на голову. Господин Вича предлагает наполнить пригоршни молотым перцем, вбежать в комнату и засыпать ему перцем глаза. Пока мы так договаривались, приходит горничная и говорит: «Да вы не бойтесь, он ручной, как ягненок. Я, – говорит, – его утром погладила по подбородочку, он мягонький, как перчатка, и весь пахнет духами!» А мы все стоим и ломаем голову, ведь человек может иметь кожу мягкую, как перчатка, и пахнуть духами, а тем не менее держать револьвер в кармане. Тогда горничная нам и говорит: «Я на него наброшусь!» Бывают, знаешь, такие храбрые горничные, что так на человека и бросаются! Постучала она в дверь, а он оттуда заворковал, словно голубь: «Войдите!» У нас сердце затрепыхалось…
Жика. И ушло в пятки!
Милисав. Ей-богу, ушло! И не то чтоб я испугался, а знаешь… не хотелось погибать. Я, видишь ли, могу с открытой грудью пойти на целый вражеский батальон, но только там, где можно куда-нибудь спрятаться, чтобы в меня не попали. И не то чтобы я боялся, что он в меня попадет, просто погибать не хочется.
Жика. Так кто же вошел первым?
Милисав. Горничная.
Жика. А тот?
XIV
Вича, те же.
Милисав. А, вот и господин Вича, пусть он тебе расскажет.
Вича. О чем?
Милисав. Рассказываю господину Жике, как начальник утром перетрусил.
Вича. Трус! Вот посмотрите, люди добрые, попало к нему в руки крупное дело, можно было арестовать по меньшей мере пятнадцать человек, а он не решается. Да, а где же он?
Жика. Ушел отправлять депешу министру.
Вича. А чего же он, братцы, не подождал, чтобы я ее составил? Кто знает, чего он там понапишет.
Жика. Да нет, ушел он не столько из-за депеши, сколько для того, чтобы спрятаться, пока мы того допросим.
Вича. Как? Неужели он не будет присуствовать?
Жика. Не будет. «Тот, – говорит, – может иметь при себе бомбу – и бум!» А ему, как говорит господин Милисав, не хотелось бы погибнуть. Вот он и велел, чтобы ты начал следствие без него.
Вича. Слава богу, он мне и не нужен. Мне нравится самому руководить всем делом. Дай-ка, господин Милисав, ради бога, те документи, которые найдены у обвиняемого.
Милисав (отдавая ему бумаги). А начальник сказал, что нужны два гражданина, понятые…
Вича. Конечно, нужны. Что скажете, кого возьмем?
Жика. Один у меня тут, а другой… Ну да, ей-богу, и другой есть. Вчера я арестовал трактирщика Спасу.
Бича. Как, неужели из кутузки возьмем?
Жика. А что ж тут, братец, такого? Хоть он и в кутузке, а все равно гражданин. Да ведь не скажешь, что он там за какое-то преступление, а так, фальшивые динары сбывал. Не сам он их чеканил, сбывал только. Взять, братец, хотя бы меня, уж если они мне попадут в карман, я так и норовлю их сбыть. Да и сам начальник, как попадется ему оловянный грош, припрячет его: «Это, говорит, – пригодится, когда в церковь пойду».
Вича. Ну-ка, давай сюда твоих граждан!
Жика звонит. В дверях появляется Йоса.
Жика. Пусть войдет купец Миладин, и скажи стражнику при кутузке пусть приведет ко мне трактирщика Спасу.
Йоса уходит.
Вича (Милисаву). Ты не возьмешься, господин Милисав, вести протокол? Дело секретное да, кроме того, протокол потом к министру пойдет.
Милисав. Разумеется, я буду писать!
XV
Миладин, те же, затем Спаса.
Миладин (войдя, идет прямо к господину Жике и начинает свой рассказ). Так вот, тот Иосиф из Трбушницы часто, как честный человек, заглядывал ко мне в лавку…
Жика (хватает чернильницу). Слышишь, если ты мне еще раз помянешь этого Иосифа из Трбушницы, я тебя чернильницей по башке!
Миладин. Да я думал…
Жика. А что тебе думать. Я позвал тебя сюда в качестве гражданина, а раз ты гражданин – тебе думать нечего!
Вича. Господин Жика, уступи ты мне, ради бога, свое место.
Жика. Охотно! (Встает.) Садись, пожалуйста!
Входит Спаса.
А вот и он, гражданин из кутузки.
Спаса. Ни за что, господин Жика, ей-богу, ни за что.
Жика. Знаю, верю тебе. А то, что ты сбывал фальшивые динары, это так, скорее ради шутки.
Спаса. В спешке, господин Жика, знаешь, как в спешке бывает…
Жика. Ну да, ясно, что в спешке. В спешке его примешь, в спешке и отдашь.
Спаса. Так точно!
Жика. Знаю! Только, братец, не годится, что мы у тебя в ящике нашли больше ста фальшивых динаров.
Спаса. Набралось. Изо дня в день, вот и набралось. Придет клиент, попросит кварту вина…
Жика. Ты ему кварту негодного вина, а он тебе негодный динар.
Спаса. Так точно, господин Жика, точно так, как ты говоришь!
Жика. Ничего, ничего, на сей раз это тебе сойдет с рук. Мне сегодня, видишь ли, нужен один гражданин, который не был под судом, а поскольку в этом городе трудно найти гражданина, который не привлекался бы к суду, то если я еще и тебя засужу… Ладно, пусть тебе на сей раз сойдет, но только поменяй вино, оно у тебя никуда не годится.
Спаса. Поменяю, господин Жика. Извольте, послезавтра я открою другую бочку.
Жика. Ну ладно. А сейчас ступай к господину Виче.
Вича (рассматривает в это время бумаги). Знаете вы, для чего вы здесь?
Миладин и Спаса (в один голос). Не знаем, господин Вича!
Вича. Мне предстоит допросить одного чрезвычайно крупного политического преступника, и по закону нужно, чтобы присутствовали в качестве понятых два гражданина. (Звонит. Вошедшему Йосе.) Принеси из комнаты практикантов два стула.
Йоса уходит в комнату практикантов.
Спаса. Ничего, мы постоим, господин Вича!
Вича. Так не годится, это надолго. Здесь дела на час, если не больше.
Йоса приносит и расставляет стулья. Миладин садится и, вскрикнув, вскакивает, хватаясь рукой за зад.
Жика. Эй, что с тобой?
Миладин. Укололся, сударь! Ух, как крепко укололся!
Жика. Ничего, братец, ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14