словенными ступнями… и запечатлевших их странствия.
Это «твердая пища» Слова, чье время пришло! Давно утерянные «пропавшие» главы Величайшей Истории, когда-либо рассказанной, и Величайшей Жизни, когда-либо прожитой. Нет ничего, что не открылось бы; ибо его народ, его самые близкие — они должны знать Рука Бога сохранила свидетельства. Неизреченные множества людей сыграли свои роли, подчас совершенно не сознавая пламени того невидимого факела, который они передавали из рук в руки, из уст в уста, от сердца к сердцу в память о Сыне Божьем, Спасителе, который так изменил этот мир, что ни мир, ни мы сами уже не будем прежними.
Мы, объединившие усилия, чтобы связать все нити, собрать части этой головоломки и расположить их по главам, мы — актеры на второстепенных ролях в этой двухтысячелетней труппе факелоносцев в ночи. Написанное нами и наши размышления должны стать памятниками Отцу и его ангелам-летописцам, которые собрали все воедино и сберегли до назначенного срока.
«Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения!..» — Так восклицали апостолы.
Я полагаю, что сегодня, как никогда прежде, последователи Мессии из самых разных сфер жизни готовы рассмотреть нетрадиционный подход к жизни и миссии одного Бого-Человека, который превыше всех, который, если еще и не оказал, то может оказать величайшее воздействие на их жизнь и дух.
Разветвленные маршруты странствий Иисуса по Востоку поражают. Осмелимся ли мы в заключение полагать, что он, блага нашего ради смирив себя как чело shy;век, также исполнил роль ученика своих предшественников, великих Светочей древности, тем показав блага нашего ради : чтобы стать Владыкой, должно прежде быть слугой? Что тот, кто желал бы учить, прежде должен учиться, дабы представить себя Богу достойным? И что Спаситель всех людей воплощен Единым, пославшим его донести благую весть и явить пример, доступный всем людям , — что с помощью самого уклада, языка и ритуалов собственных религиозных традиций они также могут узреть «славу Его?».
Как могли последователи буддизма, индуизма, зороастризма или конфуцианства, тогда или теперь, понять значимость Сына Божьего (или Его сосуда, Сына человеческого) на фоне Торы, или Талмуда или иудейских пророков? Он — воплощение совершенного Света истории, лучший из всех сынов человеческих — должен также быть воплощением summum bonum (величайшее благо, лат. прим. пер. ) каждой мировой религии, отображением их учений и долгожданным примером, пришествие которого предвосхищают их доктрины и ожидают их верующие массы.
Приходил ли он только к евреям? Если так, то возможно он странствовал по Востоку в поисках затерянных племен, которые мигрировали туда? А помимо этого? Тех «других овец », которые, — как он говорил, — были его, но «не сего двора »?
Все было совершено прежде — Индия была генеральной репетицией для великой игры (лила ), эпической драмы тысячелетий. Конечно, этому юноше — мудрецу среди иерусалимских ученых мужей еще до ухода на Восток — не составило труда развенчать чванство браминов или показать людям их лживость, точно так же, как ему пришлось изгонять менял из храма по возвращении в Палестину.
Это был тайный договор Отца и Сына — использовать подмостки Востока для пробного прогона перед спектаклем всех времен, классической драмой номер один о торжестве Сына над силами Зла, изображающей короткое, но великолепно направленное служение (под руководством Божественного Направителя, пославшего его), которое должно было сделать понятными — в метафоре, знаке, чуде — сущностные истины восточного хранилища мудрости. Иисус, вплетая нити вечности в жизнь и писания, необычайно интересующие западное сознание, оставил великое наследие душам, рожденным в цивилизации, в которой не пробудились воспоминания о Родине — реалии, легко, a priori , играющие в сердцах детей Индии.
Ключи к разгадке здесь, если искать их с готовностью увидеть, — в каждом фрагменте, оставленном сочинителями Евангелий, гностиками, отцами церкви, авторами апокрифических писаний и нескольких исторических заметок, а также по большей части в том, что было отнято у нас исказившими Священное Писание грешниками, которые, не уполномоченные нами, определяли наше духовное наследие — последнюю волю и завет Христа.
Сегодня Господь желает вернуть нам забытые и утерянные книги — обширнейшее Учение, освобождающее наш дух, и Утешение нам в наших кармических испытаниях в эти последние дни. Он изыскал путь, как находит всегда, чтобы с помощью невидимых рук и многих не воспетых героев донести до нас — в наше трудное время — Свою Истину и Любовь. Слова Его утешения звенят, как колокола Ладака с их всепроникающим прозрачным звуком:
«И я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек,
Духа Истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет.
Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит меня; а вы увидите меня, ибо я живу, и вы будете жить.
В тот день узнаете вы, что я в Отце моем, и вы во мне, и я в вас… Сие сказал я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя мое, научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам…»
«Истинно, истинно, говорю вам, верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит, и больше сих сотворит; потому что я к Отцу моему иду».
Занавес поднимается для заключительного акта:
Иисус в свете рампы на сцене справа (Отец восседает в глубине сцены, в центре, в сумерках человеческого неведения) выступает в роли посвященного на стезе личного Христобытия. Он появляется — решительный, живой — из пергаментов утерянных лет, как воплощенное олицетворение того самого Закона, что начертан «во внутренности» нашей, и чьего внешнего знака мы ожидаем.
Тот, Кто послан спасти нас, пришел, чтобы показать нашу миссию в жизни. Он предпочел сделать это на фоне победы собственной души над Смертью и Адом. Теперь мы знаем, — ибо встретились с ним «лицом к лицу», и познали его, и «будем подобны ему», — что и мы должны следовать зову Христовых дел, не уклоняясь от цели самоовладения — цели, которую открыло нам ученичество нашего Учителя.
Не навечно мы грешники и не ученики, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания Истины. Мы намерены стремиться к цели стать друзьями Христа, братьями, сестрами и, наконец, «сонаследниками» мантии Сына Божьего, в которую он облекся (дабы явить нам пример и научить нас), — хотя Он навсегда был и остается Сыном Бога: «от начала», Прежде-Нежели-Был-Авраам «Я ЕСМЬ».
Мы не сводим глаз с него, стоящего там. Перед нами его образ сливается с древними сценами и мы видим, как в фильме, запись всего, что происходило в его жизни с рождения и детства, в юности и в утерянные годы, в его служении и после, пока сцена не погружается в туман последующих веков.
Посмотрев его великолепную пьесу, мы можем лишь увериться в нетленной истине, что этот Сын пребывает и в нас: и в нас также взойдет Солнце Праведности! В этом и заключается идея драматической постановки им нашей жизни, увиденной через его жизнь. И мы тоже увидим Утреннюю Звезду, высоко восходящую, явленную в чудном Присутствии «Я ЕСМЬ ТО ЧТО Я ЕСМЬ» — в том же, Едином, к кому Господь наш обращался, говоря «Авва, Отче».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Это «твердая пища» Слова, чье время пришло! Давно утерянные «пропавшие» главы Величайшей Истории, когда-либо рассказанной, и Величайшей Жизни, когда-либо прожитой. Нет ничего, что не открылось бы; ибо его народ, его самые близкие — они должны знать Рука Бога сохранила свидетельства. Неизреченные множества людей сыграли свои роли, подчас совершенно не сознавая пламени того невидимого факела, который они передавали из рук в руки, из уст в уста, от сердца к сердцу в память о Сыне Божьем, Спасителе, который так изменил этот мир, что ни мир, ни мы сами уже не будем прежними.
Мы, объединившие усилия, чтобы связать все нити, собрать части этой головоломки и расположить их по главам, мы — актеры на второстепенных ролях в этой двухтысячелетней труппе факелоносцев в ночи. Написанное нами и наши размышления должны стать памятниками Отцу и его ангелам-летописцам, которые собрали все воедино и сберегли до назначенного срока.
«Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения!..» — Так восклицали апостолы.
Я полагаю, что сегодня, как никогда прежде, последователи Мессии из самых разных сфер жизни готовы рассмотреть нетрадиционный подход к жизни и миссии одного Бого-Человека, который превыше всех, который, если еще и не оказал, то может оказать величайшее воздействие на их жизнь и дух.
Разветвленные маршруты странствий Иисуса по Востоку поражают. Осмелимся ли мы в заключение полагать, что он, блага нашего ради смирив себя как чело shy;век, также исполнил роль ученика своих предшественников, великих Светочей древности, тем показав блага нашего ради : чтобы стать Владыкой, должно прежде быть слугой? Что тот, кто желал бы учить, прежде должен учиться, дабы представить себя Богу достойным? И что Спаситель всех людей воплощен Единым, пославшим его донести благую весть и явить пример, доступный всем людям , — что с помощью самого уклада, языка и ритуалов собственных религиозных традиций они также могут узреть «славу Его?».
Как могли последователи буддизма, индуизма, зороастризма или конфуцианства, тогда или теперь, понять значимость Сына Божьего (или Его сосуда, Сына человеческого) на фоне Торы, или Талмуда или иудейских пророков? Он — воплощение совершенного Света истории, лучший из всех сынов человеческих — должен также быть воплощением summum bonum (величайшее благо, лат. прим. пер. ) каждой мировой религии, отображением их учений и долгожданным примером, пришествие которого предвосхищают их доктрины и ожидают их верующие массы.
Приходил ли он только к евреям? Если так, то возможно он странствовал по Востоку в поисках затерянных племен, которые мигрировали туда? А помимо этого? Тех «других овец », которые, — как он говорил, — были его, но «не сего двора »?
Все было совершено прежде — Индия была генеральной репетицией для великой игры (лила ), эпической драмы тысячелетий. Конечно, этому юноше — мудрецу среди иерусалимских ученых мужей еще до ухода на Восток — не составило труда развенчать чванство браминов или показать людям их лживость, точно так же, как ему пришлось изгонять менял из храма по возвращении в Палестину.
Это был тайный договор Отца и Сына — использовать подмостки Востока для пробного прогона перед спектаклем всех времен, классической драмой номер один о торжестве Сына над силами Зла, изображающей короткое, но великолепно направленное служение (под руководством Божественного Направителя, пославшего его), которое должно было сделать понятными — в метафоре, знаке, чуде — сущностные истины восточного хранилища мудрости. Иисус, вплетая нити вечности в жизнь и писания, необычайно интересующие западное сознание, оставил великое наследие душам, рожденным в цивилизации, в которой не пробудились воспоминания о Родине — реалии, легко, a priori , играющие в сердцах детей Индии.
Ключи к разгадке здесь, если искать их с готовностью увидеть, — в каждом фрагменте, оставленном сочинителями Евангелий, гностиками, отцами церкви, авторами апокрифических писаний и нескольких исторических заметок, а также по большей части в том, что было отнято у нас исказившими Священное Писание грешниками, которые, не уполномоченные нами, определяли наше духовное наследие — последнюю волю и завет Христа.
Сегодня Господь желает вернуть нам забытые и утерянные книги — обширнейшее Учение, освобождающее наш дух, и Утешение нам в наших кармических испытаниях в эти последние дни. Он изыскал путь, как находит всегда, чтобы с помощью невидимых рук и многих не воспетых героев донести до нас — в наше трудное время — Свою Истину и Любовь. Слова Его утешения звенят, как колокола Ладака с их всепроникающим прозрачным звуком:
«И я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек,
Духа Истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет.
Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит меня; а вы увидите меня, ибо я живу, и вы будете жить.
В тот день узнаете вы, что я в Отце моем, и вы во мне, и я в вас… Сие сказал я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя мое, научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам…»
«Истинно, истинно, говорю вам, верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит, и больше сих сотворит; потому что я к Отцу моему иду».
Занавес поднимается для заключительного акта:
Иисус в свете рампы на сцене справа (Отец восседает в глубине сцены, в центре, в сумерках человеческого неведения) выступает в роли посвященного на стезе личного Христобытия. Он появляется — решительный, живой — из пергаментов утерянных лет, как воплощенное олицетворение того самого Закона, что начертан «во внутренности» нашей, и чьего внешнего знака мы ожидаем.
Тот, Кто послан спасти нас, пришел, чтобы показать нашу миссию в жизни. Он предпочел сделать это на фоне победы собственной души над Смертью и Адом. Теперь мы знаем, — ибо встретились с ним «лицом к лицу», и познали его, и «будем подобны ему», — что и мы должны следовать зову Христовых дел, не уклоняясь от цели самоовладения — цели, которую открыло нам ученичество нашего Учителя.
Не навечно мы грешники и не ученики, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания Истины. Мы намерены стремиться к цели стать друзьями Христа, братьями, сестрами и, наконец, «сонаследниками» мантии Сына Божьего, в которую он облекся (дабы явить нам пример и научить нас), — хотя Он навсегда был и остается Сыном Бога: «от начала», Прежде-Нежели-Был-Авраам «Я ЕСМЬ».
Мы не сводим глаз с него, стоящего там. Перед нами его образ сливается с древними сценами и мы видим, как в фильме, запись всего, что происходило в его жизни с рождения и детства, в юности и в утерянные годы, в его служении и после, пока сцена не погружается в туман последующих веков.
Посмотрев его великолепную пьесу, мы можем лишь увериться в нетленной истине, что этот Сын пребывает и в нас: и в нас также взойдет Солнце Праведности! В этом и заключается идея драматической постановки им нашей жизни, увиденной через его жизнь. И мы тоже увидим Утреннюю Звезду, высоко восходящую, явленную в чудном Присутствии «Я ЕСМЬ ТО ЧТО Я ЕСМЬ» — в том же, Едином, к кому Господь наш обращался, говоря «Авва, Отче».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57