«Воспевайте бога-Громовержца земные царства и хвалите повелителя, шествующего на небесах» (33 — 34).
«Да восстанет бог, и расточатся его враги, и да бегут от лица его ненавидящие его!
Как тает воск от лица огня, так нечестивые да погибнут от лица бога-Громовержца, а справедливые да возвеселятся!
Пойте хвалу нашему властелину, превозносите ходящего на небесах!» (2-5).

Тот же самый стиль, т.е. та же самая эпоха чувствуется и в других псалмах, где нет явных заимствований из псалма 22 (21). Вот, например, хоть «18 гимн Возлюбленному»:

«Небеса проповедуют божью славу и возвещают о делах его рук, день дню передает речь, и ночь ночи открывает знание.
Нет языка и наречия, где не слышался бы их голос.
Звук его раздается по всей земле и идет до пределов вселенной.
Выходит солнце, как жених, из своего брачного чертога и, как исполин, радостно пробегает свой путь.
От края небес его начало, и на краю небес конец, и ничто не укрыто от его теплоты».
«Откровенье Громовержца умудряет неведающих».

«Славьте бога богов, — продолжает эту апологию псалом 135 (136), — велика его милость!» «Он утвердил землю на водах», «сотворил великие светила, Солнце для управления днем, Луну и звезды для управления ночью». «Ты испытал меня, Грядущий, и все знаешь, — говорится далее в „138 (139) гимне Возлюбленному“. — „Иду ли я, отдыхаю ли, ты окружаешь меня, и все мои пути тебе известны. Еще не явилось слово на моем языке, а тебе оно уже вполне известно. Высоко для меня твое знание, и не могу постигнуть его. Куда уйду от твоего воздействия и убегу от твоего лица? Взойду ли на небо, ты там, сойду ли в преисподнюю, и там тебя найду. Возьму ли крылья зари и перелечу на край моря, и там поведет меня твоя рука. Скажу: „может быть, тьма сокроет меня?“, но для тебя и ночь прозрачна, как день. Испытай же меня, властелин, и узнай мои помышления; посмотри, не на опасном ли я пути, в направь меня на путь вечный“.
«Хвалите Громовержца все вестники небес, — заключает эту апологию псалом 148, — хвалите его солнце и луна, хвалите его все звезды света. Хвалите его небеса небес, и воды, что выше небес». «Хвалите Грядущего на земле все бездны моря, все рыбы великие и огонь, и град, и снег, и туман, и бурный ветер, исполняющий его веления; хвалите его горы и холмы, и кедры, и все плодоносные деревья, и звери, и всякий скот, и пресмыкающиеся животные, и крылатые птицы, юноши и девицы, старцы и отроки, ибо слава его и на земле и на небесах».
Во всей этой лирике старинных гимнов столбованному «возлюбленному» чувствуется то же самое настроение, та же самая идеология, а потому и время их возникновения не может быть рассеяно на несколько веков. Это одна и та же эпоха — первый порыв восторженного энтузиазма, беспредельного самоотвержения, к которому подготовляли земную жизнь в лице его последнего творения — человека, вечные законы мировой эволюции, те самые законы, которые управляют жизнью и всех других светил, вызывая там в известные периоды аналогичные чувства и аналогичные стремления.


Глава III.

«Старый завет» и «Новый завет».

Раньше чем перейти к последующему, я теперь же хочу настоятельно предостеречь читателя против гипнотического внушения, приготовленного ему позднейшими хронологистами так называемого «Старого завета». Создался всеобщий гипноз, будто библейские писатели задолго описали все, относящееся до жизни Иисуса и до его смерти. На деле же, как это показал я в своей книге «Пророки» (вышедшей в 1914 году), совпадение их текстов с евангельскими объясняется, наоборот, тем, что так называемый «Старый завет» развивался одновременно с «Новым заветом» и даже часто позднее его первой книги «Апокалипсиса».
Самое присутствие в собрании церковных документов сокращенных книг в роде Евангелия Марка рядом с его пополненными и исправленными изданиями, какие мы имеем в Евангелиях Луки и Матвея, или присутствие «Апокалипсиса» рядом с Иезекиилем, развивающим его, и на равных с ним правах, возможно только в том случае, если первые книги не являются простым сокращением более пространного подлинника. Иначе и всякого, сократившего, например, сочинения Шекспира, пришлось бы считать таким же автором его произведении, как и он сам. Другое дело, если сокращения имеют определенную цель, например, конспектируют другие книги, как, например, I часть «Заброшенной книги» (Паралипоменона) конспектирует «Пятикнижие» и книги Самуила или делают тенденциозные выемки из них, как вторая половина этой же книги.
Я здесь хочу только предупредить читателя (чтобы последующее не было для него слишком неожиданно), что по многим местам библейских книг, даже и без моих астрономических вычислений нам придется прийти к заключению, что вся древняя «Священная история народа божия» есть апокриф религиозной истории IV, V, VI и даже VII веков нашей эры и что основные черты этой последней перенесены в «Книге царей израильских и иудейских» почти целиком, в последовательном порядке, в среднем, на 1100 лет назад. Переменены только имена, да и этому нельзя удивляться: в старые времена каббалисты нарочно старались писать непонятно для непосвященных: в алхимии называли золото — солнцем, серебро — луной, в астрономии изображали зодиакальные созвездия и планеты особыми значками, сохранившимися в астрономических альманахах до сих пор. Чему же удивляться, если и в Библии, где так многочисленны следы применения каббалы, в значениях еврейских названий царей мы найдем впоследствии не их действительные имена, а только их осмысленную характеристику с предоставлением читателю самому отыскать этих людей в реальной жизни человечества? Посмотрим же на выдвигающийся теперь перед нами вопрос с этой точки зрения.
После Константина I Римская империя фактически тотчас же распалась на две части, постоянно вступавшие друг с другом в религиозные и политические столкновения, а после Давида и Соломона библейское царство разделилось на иудейское (что значит православное) и израильское (богоборческое и, по библей-ской его характеристике, довольно-таки еретическое).
Четвертым царем богоборцев в «Книге царей» назван Ила или Юлий, а четвертым византийско-римским царем после Константина был Юлиан, тоже «богоборец».
Седьмым богоборческим царем, царствовавшим через 56 лет после Соломона, назван в Книге Царств богопротивный царь Ахав с такой же богопротивной женой Изабелью (Изабеллой), которых обличал величайший из пророков Илия (что значит бог Грядущий), а седьмым византийским царем, тоже царствовавшим через 57 лет после Константина, был Аркадий, с такой же богопротивной женой Евдоксией, римское имя которой, может быть, и было Изабелла, потому что Евдоксия по-гречески лишь значит «доброславная». Под тем же именем Изабели и обличал ее величайший из христианских пророков древности Иоанн Златоуст.
В некоторых случаях при последующем распределении пророков по различным царствованиям мы видим чрезвычайно характерную путаницу, происходившую от того, что пополнитель «летописи», знавший из оставшихся различных записей на папирусных листах только при каком царе жил тот или иной пророк, или имевший о нем от своих предшественников отдельную запись, не знал, к какому царствованию отнести его, если в разные времена оказывались одноименные цари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126