А. ( успокаиваясь) Да? На самом деле?
Б. Конечно.
А. Я все помню?
Б. Все где-нибудь, да храниться.
А. ( смеется) Как интересно. (К В. ) Я все помню.
В. Поздравляю. Но ведь это не легко, наверное.
Б. Ты успокоишься?
В. Может, лучше не помнить? Все кануло в Лету и забыто.
А. Куда?
Б. Да, в никуда.
В. В Лету.
А. Я ее не знаю. Может, и знаю, просто в голове не держу. (К Б. ) Да?
Б. Все так.
А. Мужа я любила. (глуповато улыбается вспоминая)
Б. Ну, а как иначе?
А. Он дарил мне прелестные вещички, дарил украшения.
Б. Что правда, то правда.
А. Мой бог, — говорил он, — Ты такая большая, такая высокая, ты принесешь мне счастье. Я не могу мелочиться. И он не мелочился. Жемчуга и бриллианты я любила больше всего.
В. Неужели?
Б. ( подыгрывая) Это правда!
А. У меня был жемчуг и несколько браслетов. Но он хотел, чтобы их было больше— и подыскал еще один, не говоря ни слова. Это был широкий браслет и в нем бриллиант, вот такой (показывает) . Плоский и широкий обработанный камень, очень… как это?
Б. Изысканный.
А. Да. Изысканный и большой. Мы были, я этого никогда не забуду, мы были на приеме и пили шампанское, и мы, как это… подвыпили. Совсем чуть-чуть, конечно. Мы вернулись домой и собирались уже в постель. Наша спальня была большая, две раздельные уборные, и, как это, две ванные комнаты. Мы оба разделись и готовились ко сну. Я сидела у своего столика — без обуви, без одежды, без белья — ну вот, я сидела у своего столика (ей в самом деле нравиться говорить об этом. Смех, восклицания и пр.) … и я… ну, я была голой. Я была абсолютно голой, кроме того, что на мне были мои украшения. Драгоценности я не сняла.
Б. Блеск!
А. Да! Ну вот, голая, в жемчугах — мое ожерелье, мои браслеты, мои бриллиантовые браслеты… два, нет, три! Три! И он входит, голый, как сойка — он умел быть забавным, когда того хотел, мы часто раздевались, заранее, намного заранее. Все это ушло. (Пауза) Где я?
Б. В своем рассказе?
А. Что?
Б. В своем рассказе. Где ты остановилась в рассказе?
А. Да; конечно.
В. Ты сидишь голая у столика и он входит, тоже голый.
А. Как сойка, да! О, я не должна рассказывать это.
Б. Нет, нет, должна!
В. Должна!
А. Да? Ну что ж, так вот, я взяла большую пуховку и стала пудриться; только этим занимаюсь. Чувствую — он здесь, но вида не подаю. У меня есть кое-что для тебя, -говорит он, — у меня кое-что для тебя есть. И сидя так, я поднимаю глаза, смотрю в зеркало и… нет, не могу!
Б. и В. (как школьницы) Нет, нет говори! Ну, расскажи!
А. Ну вот, я смотрю — он стоит, и его… его пипка уже твердая и…: на нее надет новый браслет.
В. (с благоговением.) О, боже.
Б. Улыбается.
А. И браслет на пипке, и он приближается, и это прекраснейший из всех браслетов, какие я когда-либо видела. Весь в бриллиантах, широкий, ужасно широкий и…
Я думаю, он тебе понравиться, — говорит он. О, боже, это прекрасно, — говорю я. О, господи, да. (настроение немного падает) Он подходит ближе и его пипка прикасается к моему плечу — он был коротышка, а я была высокая, так-то. Ты его хочешь? Он спрашивает и тыкает этим в меня, я отвернулась, а пипка у него была маленькая. Я не должна это рассказывать, это ужасно, я знаю. У него была маленькая… Вы понимаете… и браслет был там и придвигался все ближе к моему лицу и — ты хочешь его? Я думал, он тебе понравиться. И я сказала нет! Я не могу сделать это! Поначалу он стоял, потом стал мягким и браслет слетел с него, и упал мне прямо на колени. Береги его, сказал он и вышел из комнаты.
(Длинная пауза, в конце которой она плачет. Медленно. Убежденно.)
Б. Все хорошо. Все хорошо. (Подходит и успокаивает А. )
В. ( по доброму). Ненормальный.
Б. ( мягко, успокаивая) Хорошо, хорошо.
А. ( по детски) Хочу в кровать! Отведите меня в кровать!
Б. Конечно. (К В. ) Помоги мне.
Они поднимают А. из кресла и отводят в кровать. В это время…
А. ( вскрикивает.) Рука! Моя рука!
В. ( встревожено) Простите!
А. В кровать! Я хочу в кровать!
Б. Ну, хорошо, хорошо. Мы почти уже пришли. Ну вот, пришли.
А. ( совсем, как ребенок) Я хочу в кровать! (От боли) О! О!
Б. Тихо. Тихо.
А уже под одеялами, сидя в кровати.
Б. ( продолжая) Ну вот. Теперь удобно?
В. (к Б. ) Извини. Я не хотела…
Б. Ничего. Все в порядке.
В. Я как-то не в своей тарелке… от всего этого.
Б. Разберешься со временем.
В. Сомневаюсь.
Б. ( Успокаивая.) Ну, хорошо, представь себе, что ты живешь уже так долго, что больше и не хочешь. Вот все и поймешь.
В. Спасибо. А что дальше?
Б. ( с закрытыми глазами) Почему ты меня спрашиваешь?
В. А кого я могу еще здесь спросить?
Б. (все еще с закрытыми глазами.) Ты меня спрашиваешь?!
Пауза.
А. ( приподнявшись. Глаза то открываются, то закрываются. Блуждающий взгляд, полный сознания.) Что в наших силах, а что нет? Что мы помним, и в чем не уверены. Что я помню? Я помню себя высокой. Я помню, как поначалу, это делало меня несчастной, то, что я выше всех в классе, выше мальчиков. Моя память как волны: то накатит, то отступит. Мне кажется, что меня обворовывают… Я знаю, что это так, просто я не могу доказать. Я думаю, что я знаю, а потом не могу вспомнить, что я знаю. (Тихо всхлипывает.) Он никогда не приходит навестить меня.
Б. Да нет же. Приходит.
А. Только по необходимости.
Б. Чаще, чем другие. Он хороший сын.
А. ( упрямо) Мне ничего об этом не известно. (мягче.) Он приносит мне подарки. Приносит цветы— орхидеи, фрезии, эти большие фиалки…
Б. Африканские.
А. Да. Он дарит мне цветы и шоколад — апельсиновые корочки в шоколаде, в этом черном шоколаде, какой я люблю. Но он не любит меня.
Б. Ну, что ты.
А. Не любит. Он любит своих… он любит своих мальчишек, тех, кого имеет. Ты не знаешь. Он не любит меня и я не знаю, люблю ли я его. Я не помню!
Б. Он любит тебя.
А. ( всхлипывая.) Я не помню. Я не помню, что я не помню. (внезапно оживленно) Что это значит?
Б. Что— нибудь да значит.
А. ( опять бессвязно.) Это уже слишком: всем управлять, за все бороться. Он не хотел этого делать. Я должна была делать все. Говорить ему, что он в порядке и вытирать его кровь. Все было на мне. У Сью была привычка, когда она останавливалась у меня, прятать свои бутылки в ящик для белья, где, она думала, я не стану их искать. Падение, падение в пропасть., вот ее дорога. Мама приезжает к нам пожить, он не против, — куда ей еще податься? Любили ли мы друг друга? Особенно в конце? Нет, только не тогда, тогда она ненавидела меня. Я не могла помочь ей… она орала. Я ненавижу тебя! Она воняла, ее комната воняла. Я ненавижу тебя, — кричала она. Я думаю, они все меня ненавидели, потому что я была сильной, а я должна была такой быть. Сью ненавидела меня. Мама ненавидела меня, и все остальные, они ненавидели меня. Он ушел из дома, он сбежал. Потому что я была сильной. Кто-то же должен был быть. Кто, если не я?…
Пауза. А лежит все еще с открытыми глазами. Она вздрогнула до того, как замолчать? Спустя некоторое время Б. И В. переглядываются.
Б. Поднимается, подходит к кровати, наклоняется, вглядывается в лицо А, щупает пульс.
В. ( приподнявшись, вглядывается) Она… о, боже, она умерла?
Б. ( через паузу.) Нет. Она жива. Мне кажется, у нее удар.
В. О, боже!
Б. Позвони ее сыну. Я позвоню доктору.
Б. Встает и выходит направо, оглядывается на А. При выходе. Б. Гладит А по голове, выходит налево. А. одна. Неподвижность. Молчание.

Конец 1-го акта.
Акт второй.
А. возлежит на кровати (на самом деле манекен с маской, снятой с лица актрисы, играющей роль А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12