– Совершенно верно! Перегородка ослабляет импульс и замедляет его прохождение согласно квадрату ширины импульса. Это относится и к мозгу. Но представьте, что будет, если понизить диэлектрическую константу такой перегородки.
– Какую такую константу?
– Прочность изоляции перегородки. Вот и все. Если ее понизить, импульсу будет легче проскочить. Человек будет быстрее думать и быстрее усваивать.
– Тогда вернусь к своему первому вопросу. Прибор работает?
– Я испытывал его на животных.
– И каков результат?
– Большинство из них быстро умирало от денатурации мозгового протеина, другими словами, происходила коагуляция, все равно что сварить яйцо вкрутую.
– Есть какая-то невыразимая жестокость в хладнокровии ученых, Ну а те, что остались живы?
– Определенно сказать нельзя, они ведь не люди. Показатели как будто благоприятные, но мне нужен человек. Видите ли, все зависит от естественных электронных свойств отдельного мозга. Каждый мозг вырабатывает микротоки определенного типа. Точных дубликатов не бывает. Все равно что отпечатки пальцев или узор кровеносных сосудов на сетчатке глаза. Только свойства мозга еще более индивидуальны. При эксперименте нужно будет принять это во внимание, и тогда, если я прав, денатурации не произойдет. Но для эксперимента нужны люди. Я приглашал добровольцев, но… – Шект развел руками.
– Не могу их упрекать, старина. Нет, серьезно – если прибор будет усовершенствован, что вы собираетесь с ним делать?
– Не моя забота, – пожал плечами Шект. – Это решит Большой Совет.
– А вы не хотите передать свое изобретение Империи?
– Я? Я не возражаю. Но только Большой Совет обладает правомочностью…
– Да к черту ваш Большой Совет. Я с ними уже имел дело. А вы согласитесь побеседовать с ними, когда будет нужно?
– Но какой вес может иметь мое мнение?
– Можете сказать им, что, если Земля разработает полностью безопасный для человека синапсатор и передаст его Галактике, возможно снятие некоторых ограничений, касающихся эмиграции на другие планеты.
– Неужели? – саркастически спросил Шект. – Не побоитесь эпидемий, выродков и нелюдей?
– Возможно массовое переселение на другую планету, – спокойно сказал Энниус. – Подумайте над этим.
В это время дверь открылась, и в кабинет влетела молодая девушка. В затхлой комнате сразу повеяло весной. При виде незнакомца девушка покраснела и попятилась.
– Входи, Пола, – торопливо сказал Шект. – Милорд, вы, кажется, не знакомы с моей дочерью. Пола, это лорд Энниус, прокуратор Земли.
Прокуратор уже встал с непринужденной галантностью, предотвратив судорожную попытку Полы сделать реверанс.
– Дорогая госпожа Пола, никогда бы не поверил, что Земля способна взрастить такой прекрасный цветок. Впрочем, вы могли бы стать украшением любого известного мне мира.
Энниус взял руку Полы, которую она быстро и немного неуклюже протянула ему в ответ, и как будто собрался поцеловать ее по галантному обычаю старины. Но если он и намеревался это сделать, то раздумал и, приподняв руку, отпустил ее – может быть, чуть скорее, чем следовало.
Меня потрясает, милорд, ваша любезность по отношению к простой землянке, – чуть нахмурившись, сказала Пола. – Как это смело и великодушно с вашей стороны – так рисковать инфекцией.
– Моя дочь, прокуратор, заканчивает курс в Чикском университете, – откашлявшись, вмешался Шект, – а необходимую практику проходит у меня, работая здесь лаборантом два раза в неделю. Она способная девочка, возможно, во мне говорит отцовская гордость, но когда-нибудь она, чего доброго, займет мое место.
– Отец, – мягко прервала его Пола, – у меня для тебя важная новость. – И замялась.
– Мне уйти? – спокойно спросил Энниус.
– Нет-нет. Что такое, Пола?
– Отец, там пришел доброволец.
– На синапсирование? – выпучил глаза Шект.
– Говорит, что да.
– Вот видите, – сказал Энниус, – я принес вам удачу.
– Похоже на то. Скажи ему, Пола, пусть подождет. Отведи его в комнату С, я скоро приду туда. Вы извините меня, прокуратор? – спросил Шект, когда Пола ушла.
– Разумеется. Сколько времени будет продолжаться операция?
– Боюсь, что затянется на несколько часов. Хотите присутствовать?
– Нет, дорогой Шект, уж очень это мерзкое зрелище. Я пробуду до завтра в Доме правительства. Вы сообщите мне результат?
– Да, конечно, – с заметным облегчением сказал Шект.
– Хорошо. И подумайте о том, что я вам сказал насчет синапсатора. Перед вами открывается широкий путь.
И Энниус ушел, чувствуя себя еще хуже, чем до прихода сюда. Знания его увеличились ненамного, зато опасения порядком возросли.
Глава пятая
Доброволец поневоле
Оставшись один, доктор Шект тронул кнопку звонка, и к нему тут же вошел молодой лаборант в белоснежном халате, с аккуратно связанными сзади длинными каштановыми волосами.
– Пола сказала вам? – спросил доктор.
– Да, доктор Шект. Я понаблюдал за ним по визиглазу – он безусловно настоящий. На подосланного не похож.
– Как вы думаете, доложить о нем Совету или нет?
– Право, не знаю. Там может не понравиться, что вы докладываете по общедоступным каналам – ведь это вес записывается. А может, избавиться от него? Скажу, что нам нужны люди моложе тридцати. Ему-то все тридцать пять.
– Нет-нет, я сам посмотрю на него. – Голова у Шекта бешено работала. До сих пор все шло как по маслу. Немного информации, чтобы создать видимость откровенности – и все в порядке. И вдруг приходит доброволец, да еще сразу после визита Энниуса. Вдруг это все взаимосвязано? Шект имел самое смутное представление о могущественных и таинственных силах, вступающих в единоборство на выжженном лоне Земли, но кое-что он знал. Знал достаточно, чтобы блюстители могли захотеть избавиться от него, и уж точно больше, чем они подозревали.
Как быть, если он оказался между двух огней?
Шект близоруко присматривался к стоявшему перед ним неуклюжему фермеру, который мял в руках шапку и отворачивал голову, будто избегая слишком пристального взгляда. По оценке Шекта, ему было никак не больше сорока, но тяжелая работа на земле не красит человека, Фермер побагровел под слоем грубого загара, на висках и у корней волос выступила испарина, хотя в комнате было прохладно. Руки беспокойно двигались.
– Итак, уважаемый, – приветливо сказал Шект, – вы не хотите назвать нам свое имя?
– Мне сказали, что добровольцам никаких вопросов задавать не будут, – упрямо пробубнил Арбин.
– Хм-м. Но хоть что-нибудь о себе вы скажете? Или хотите немедленно подвергнуться опыту?
– Кто, я? – в панике вскричал Арбин. – Это не я доброволец. Я ничего насчет этого не говорил.
– Так значит, доброволец кто-то другой?
– Конечно. Мне-то это на кой…
– Понимаю. Тот, другой человек, с вами?
– В общем, да, – осторожно ответил Арбин.
– Хорошо. Тогда просто скажите нам то, что считаете нужным. Все, что вы скажете, останется строго между нами, и мы поможем вам по мере наших сил. Договорились?
Фермер склонил голову, по-старинному выражая свою признательность.
– Спасибо вам. Тут вот в чем дело. У нас на ферме живет… э-э… дальний родственник. Помогает, значит… – Арбин говорил с трудом, и Шект ободряюще кивнул. – Работает он охотно, хорошо работает. Понимаете, у нас был сын, но умер, и мы с хозяйкой нуждаемся в помощи – она прихварывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49