К нему пришли Воробьев с Чугуновым. Состоялся обмен мнениями в довольно резких выражениях. Контуженный при взрыве Борис, еще плохо слышал и невнятно произносил слова. Однако о ЧП рассказал довольно обстоятельно, хотя и с длинными паузами...
...Около двух часов ночи он услышал подозрительный шум, несшийся откуда-то сверху больничного корпуса. Сначала он не обратил на это внимания, поскольку работали в стене два вентилятора, но последовавшие дальше шумы заставили его насторожиться. Затаившись за кустарником, он стал выжидать и вскоре увидел как с крыши спускается какой-то непонятный предмет. Темнота мешала определить, что это был за предмет, но факт остается фактом: он замер на уровне второго этажа, напротив окна 203-й палаты. Все последующее произошло в течение нескольких долей секунды. Желто-синяя вспышка озарила ночь, за которой последовала мощная воздушная волна, бросившая Бориса на металлический штакетник.
-- Что-то, братцы, за одну неделю у нас много проколов, -- сказал Воробьев. -- Милиции еще предстоит выяснить, что это за пикадор, которого сбросило с крыши, но судя по всему закладка тянула не менее чем на 300 граммов тротила...
-- Предупреждений в таких объемах не бывает, -- Чугунов пальцами изобразил невидимый брикет взрывчатки.
-- Разумеется, -- сказал Воробьев. -- Этого количества вполне хватило, чтобы разворотить дзот...
Борис порывался что-то сказать, но у него не складывались слова.
-- Ты не психуй, -- остановил его Воробьев. -- Тут твоей вины нет... Нам надо было поставить пост у пожарной лестницы.
-- Раскол совсем обнаглел и нам пора ему ломать рога в окончательном варианте, -- Чугунову хотелось курить и он вертел в руках незажженную сигарету.
-- Воз-мо-ожно, это... не... Расколов, -- заикаясь, проговорил Борис. -- В соседней палате ле...ле...лежал авторитет из Подольска. Мы с Буханцом проверили все со...со...соседние палаты. Возможно, произошла оши-ши-бка...
-- Все равно это наш недосмотр, -- Чугунов норовил вставить в рот Борису сигарету. -- Для чего же мы тут дежурим, если не за тем, чтобы все подходы и подлеты были под контролем.
Борис, испытывающий жесточайший дискомфорт, пытался что-то возразить, но от волнения путался и не мог наладить вразумительную речь...
... На следующий день Арефьев поднял бунт и потребовал одежду и машину. Врачи пытались его отговорить, но он их проигнорировал.
Дома его ласковым визгом встретила Ронда и вместе со своей хозяйкой всю ночь не отходила от кровати больного.
Утром следующего дня приехал Шедов. Он долго сидел у постели, особенно не донимая друга разговорами. Перед его уходом Арефьев заговорил на наболевшую тему.
-- Мне не хочется об этом говорить, но тебе, Виктор, придется съездить в гости к Расколову, -- Арефьев закатал угол одеяла, чтобы удобнее положить руку.
Шедов ждал.
-- Мы должны его обойти. Пока он нас пугает, но зная его стиль, можно предположить, каким будет его следующий шаг. Жертвой станет кто-нибудь из моего ближайшего окружения, а может быть, даже Злата...Меня он, конечно, оставит на десерт...
-- С чем мне к нему ехать?
-- С предложением отсрочить долг до первого января. Скажем, под двадцать процентов за каждый просроченный месяц. За это время я попытаюсь достать денег, в крайнем случае, придется снять с зарубежного счета.
-- Вот этого ни в коем случае не делай! -- Шедов заметно нервничал.-Те деньги должны быть неприкосновенны... Начнешь снимать, не заметишь, как все утекут, как вода в песок...
-- В гроб я их все равно не возьму. Расколову надо кинуть в пасть кость, пусть подавится... Поэтому... Заедешь в мой офис и Голощеков тебе выдаст 200 тысяч зеленых, которые ты вручишь Расколову под расписку. Заодно проведешь разведку его логова.
Шедов поднялся со стула и, подойдя к столику, на котором сгрудились бутылки с напитками, налил себе фанты. Выпил.
-- Наш визит Расколов может воспринять, как слабость...
-- Не спеши с выводами! Сейчас слабее меня разве что дитя в люльке. Завтра выбери время и привези сюда нотариуса. Время идет, а я бездействую...
-- А если у меня с Расколовым не получится конструктивного разговора?
-- И не надо, тогда у меня будут развязаны руки. Я все равно думаю обратиться в Совет...
-- Это что-то для меня новенькое...Что это за Совет?
-- Своеобразная структура, по инициативе и под ответственность которой и создавался канал передачи денег за рубеж. Собственно говоря, я протеже этого Совета. Это весьма серьезная контора, горю я, то горят и другие.
-- Если так, то откладывать обращение к ним не стоит. Мне кажется, надо действовать параллельно, то есть попытаться сбалакаться с Расколовым и одновременно выйти в Совет.
Арефьев протянул руку и взял с тумбочки фарфоровый чайник с клюквенным соком.. Отпил, смахнул с губ капли влаги. Разговор давался ему с трудом.
Когда они уже попрощались и Шедов подходил к двери, позади раздался приглушенный голос Арефьева:
-- Ты говорил, что один из твоих близнецов неплохо управляется со взрывчаткой...Когда будешь отдавать Расколову деньги, пусть где-нибудь поблизости его хаты прозвучит артиллерийский салют. И не надо скромничать с закладкой, этого добра тебе Воробьев даст столько, сколько унесешь. Пусть Раскол не забывает и думает о смерти, это возвышает душу...
-- Мементо мори? Не беспокойся, Гера, мы этому парню устроим такой фейерверк, от которого содрогнуться Воробьевы горы.
-- Во всяком случае, он должен понять, что игры с нами в одну калитку не будет, -- Арефьев устало закрыл глаза. Рука, лежащая поверх верблюжьего одеяла, мелко вибрировала.
Шедов смотрел на своего беспомощного друга и сокрушался -- как чудовищно быстро болезнь истрепала такого могучего человека. Ему стало невмоготу оставаться рядом с ним и он, приблизившись к кровати, взял Арефьева за руку и несильно пожал ее. Рука была сухая, холодная и совершенно безответная...
Глава девятая
Голощеков, которому позвонил Арефьев и отдал распоряжение насчет денег, уже ждал Шедова на крыльце офиса. Тот приехал с близнецом Брониславом, на котором были джинсы, кожаная куртка и кроссовки "адидас".
Голощеков с Шедовым вошли в офис, на первом этаже которого, в узком проходе, с автоматическим турникетом, находилось четыре рослых охранника. Все с мобильными телефонами и при пистолетах. Шедов, шедший следом за Голощековым, заметил сложенные у плинтусов автоматы, явно не системы Калашникова, и два гранатомета "муха".
На лифте, в сопровождении охранника, они поднялись на шестой этаж, где за стеклянной конторкой их встретила секретарша. В кабинете Голощекова было прохладно и очень светло. Голощеков подошел к довольно громоздкому сейфу и вынул из него металлический кейс.
-- Здесь 200 тысяч, -- сказал он, но для Раскола я не пожалел бы 200 килограммов "симтекса"...Вот наручники...
-- Наручники есть у моих ребят, кто-нибудь из них пристегнет чемодан к себе. Что же касается Расколова, то всему свое время...
-- Нам не помешал бы еще один человек, -- Голощеков достал из сейфа желтую кобуру, из которой выглядывала вороненая рукоятка "вальтера".
-- Ты тоже поедешь с нами? -- спросил Шедов у Голощекова.
-- Так велел Герман. Нам нужен, как минимум, еще один человек, -повторил Голощеков, -- все же повезем крупные бабки...
-- А на мой взгляд, чем меньше народа, тем меньше глаз обращают внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
...Около двух часов ночи он услышал подозрительный шум, несшийся откуда-то сверху больничного корпуса. Сначала он не обратил на это внимания, поскольку работали в стене два вентилятора, но последовавшие дальше шумы заставили его насторожиться. Затаившись за кустарником, он стал выжидать и вскоре увидел как с крыши спускается какой-то непонятный предмет. Темнота мешала определить, что это был за предмет, но факт остается фактом: он замер на уровне второго этажа, напротив окна 203-й палаты. Все последующее произошло в течение нескольких долей секунды. Желто-синяя вспышка озарила ночь, за которой последовала мощная воздушная волна, бросившая Бориса на металлический штакетник.
-- Что-то, братцы, за одну неделю у нас много проколов, -- сказал Воробьев. -- Милиции еще предстоит выяснить, что это за пикадор, которого сбросило с крыши, но судя по всему закладка тянула не менее чем на 300 граммов тротила...
-- Предупреждений в таких объемах не бывает, -- Чугунов пальцами изобразил невидимый брикет взрывчатки.
-- Разумеется, -- сказал Воробьев. -- Этого количества вполне хватило, чтобы разворотить дзот...
Борис порывался что-то сказать, но у него не складывались слова.
-- Ты не психуй, -- остановил его Воробьев. -- Тут твоей вины нет... Нам надо было поставить пост у пожарной лестницы.
-- Раскол совсем обнаглел и нам пора ему ломать рога в окончательном варианте, -- Чугунову хотелось курить и он вертел в руках незажженную сигарету.
-- Воз-мо-ожно, это... не... Расколов, -- заикаясь, проговорил Борис. -- В соседней палате ле...ле...лежал авторитет из Подольска. Мы с Буханцом проверили все со...со...соседние палаты. Возможно, произошла оши-ши-бка...
-- Все равно это наш недосмотр, -- Чугунов норовил вставить в рот Борису сигарету. -- Для чего же мы тут дежурим, если не за тем, чтобы все подходы и подлеты были под контролем.
Борис, испытывающий жесточайший дискомфорт, пытался что-то возразить, но от волнения путался и не мог наладить вразумительную речь...
... На следующий день Арефьев поднял бунт и потребовал одежду и машину. Врачи пытались его отговорить, но он их проигнорировал.
Дома его ласковым визгом встретила Ронда и вместе со своей хозяйкой всю ночь не отходила от кровати больного.
Утром следующего дня приехал Шедов. Он долго сидел у постели, особенно не донимая друга разговорами. Перед его уходом Арефьев заговорил на наболевшую тему.
-- Мне не хочется об этом говорить, но тебе, Виктор, придется съездить в гости к Расколову, -- Арефьев закатал угол одеяла, чтобы удобнее положить руку.
Шедов ждал.
-- Мы должны его обойти. Пока он нас пугает, но зная его стиль, можно предположить, каким будет его следующий шаг. Жертвой станет кто-нибудь из моего ближайшего окружения, а может быть, даже Злата...Меня он, конечно, оставит на десерт...
-- С чем мне к нему ехать?
-- С предложением отсрочить долг до первого января. Скажем, под двадцать процентов за каждый просроченный месяц. За это время я попытаюсь достать денег, в крайнем случае, придется снять с зарубежного счета.
-- Вот этого ни в коем случае не делай! -- Шедов заметно нервничал.-Те деньги должны быть неприкосновенны... Начнешь снимать, не заметишь, как все утекут, как вода в песок...
-- В гроб я их все равно не возьму. Расколову надо кинуть в пасть кость, пусть подавится... Поэтому... Заедешь в мой офис и Голощеков тебе выдаст 200 тысяч зеленых, которые ты вручишь Расколову под расписку. Заодно проведешь разведку его логова.
Шедов поднялся со стула и, подойдя к столику, на котором сгрудились бутылки с напитками, налил себе фанты. Выпил.
-- Наш визит Расколов может воспринять, как слабость...
-- Не спеши с выводами! Сейчас слабее меня разве что дитя в люльке. Завтра выбери время и привези сюда нотариуса. Время идет, а я бездействую...
-- А если у меня с Расколовым не получится конструктивного разговора?
-- И не надо, тогда у меня будут развязаны руки. Я все равно думаю обратиться в Совет...
-- Это что-то для меня новенькое...Что это за Совет?
-- Своеобразная структура, по инициативе и под ответственность которой и создавался канал передачи денег за рубеж. Собственно говоря, я протеже этого Совета. Это весьма серьезная контора, горю я, то горят и другие.
-- Если так, то откладывать обращение к ним не стоит. Мне кажется, надо действовать параллельно, то есть попытаться сбалакаться с Расколовым и одновременно выйти в Совет.
Арефьев протянул руку и взял с тумбочки фарфоровый чайник с клюквенным соком.. Отпил, смахнул с губ капли влаги. Разговор давался ему с трудом.
Когда они уже попрощались и Шедов подходил к двери, позади раздался приглушенный голос Арефьева:
-- Ты говорил, что один из твоих близнецов неплохо управляется со взрывчаткой...Когда будешь отдавать Расколову деньги, пусть где-нибудь поблизости его хаты прозвучит артиллерийский салют. И не надо скромничать с закладкой, этого добра тебе Воробьев даст столько, сколько унесешь. Пусть Раскол не забывает и думает о смерти, это возвышает душу...
-- Мементо мори? Не беспокойся, Гера, мы этому парню устроим такой фейерверк, от которого содрогнуться Воробьевы горы.
-- Во всяком случае, он должен понять, что игры с нами в одну калитку не будет, -- Арефьев устало закрыл глаза. Рука, лежащая поверх верблюжьего одеяла, мелко вибрировала.
Шедов смотрел на своего беспомощного друга и сокрушался -- как чудовищно быстро болезнь истрепала такого могучего человека. Ему стало невмоготу оставаться рядом с ним и он, приблизившись к кровати, взял Арефьева за руку и несильно пожал ее. Рука была сухая, холодная и совершенно безответная...
Глава девятая
Голощеков, которому позвонил Арефьев и отдал распоряжение насчет денег, уже ждал Шедова на крыльце офиса. Тот приехал с близнецом Брониславом, на котором были джинсы, кожаная куртка и кроссовки "адидас".
Голощеков с Шедовым вошли в офис, на первом этаже которого, в узком проходе, с автоматическим турникетом, находилось четыре рослых охранника. Все с мобильными телефонами и при пистолетах. Шедов, шедший следом за Голощековым, заметил сложенные у плинтусов автоматы, явно не системы Калашникова, и два гранатомета "муха".
На лифте, в сопровождении охранника, они поднялись на шестой этаж, где за стеклянной конторкой их встретила секретарша. В кабинете Голощекова было прохладно и очень светло. Голощеков подошел к довольно громоздкому сейфу и вынул из него металлический кейс.
-- Здесь 200 тысяч, -- сказал он, но для Раскола я не пожалел бы 200 килограммов "симтекса"...Вот наручники...
-- Наручники есть у моих ребят, кто-нибудь из них пристегнет чемодан к себе. Что же касается Расколова, то всему свое время...
-- Нам не помешал бы еще один человек, -- Голощеков достал из сейфа желтую кобуру, из которой выглядывала вороненая рукоятка "вальтера".
-- Ты тоже поедешь с нами? -- спросил Шедов у Голощекова.
-- Так велел Герман. Нам нужен, как минимум, еще один человек, -повторил Голощеков, -- все же повезем крупные бабки...
-- А на мой взгляд, чем меньше народа, тем меньше глаз обращают внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43