За мной из Москвы прилетел специальный самолёт «Ил-18». На подлёте к столице нашей Родины к нему пристроился почётный эскорт истребителей. Это были красавцы «МиГи», на которых в своё время летал и я. Они прижались к нашему воздушному кораблю настолько близко, что я отчётливо видел лица лётчиков. Они широко улыбались, и я улыбался им. Я посмотрел вниз и ахнул. Улицы Москвы были запружены потоками народа. Со всех концов столицы живые человеческие реки, над которыми, как паруса, надувались алые знамёна, стекались к стенам Кремля.
Самолёт низко прошёл над главными магистралями города и направился на Внуковский аэродром. Там тоже была масса встречающих. Мне передали, что на аэродроме находятся члены Президиума Центрального Комитета КПСС, Совета Министров СССР и глава Советского правительства Никита Сергеевич Хрущёв.
Точно в заданное время «Ил-18» приземлился и начал выруливать к центральному зданию аэропорта. Я надел на себя парадную офицерскую шинель с новенькими майорскими погонами, привычно оглядел своё отражение в иллюминаторе самолёта и, когда машина остановилась, через раскрытую дверь по трапу спустился вниз. Ещё из самолёта я увидел вдали трибуну, переполненную людьми и окружённую горами цветов. К ней от самолёта пролегала ярко-красная ковровая дорожка.
Надо было идти, и идти одному. И я пошёл. Никогда, даже там, в космическом корабле, я не волновался так, как в эту минуту. Дорожка была длинная-предлинная. И пока я шёл по ней, смог взять себя в руки. Под объективами телевизионных глаз, кинокамер и фотоаппаратов иду вперёд. Знаю: все глядят на меня. И вдруг чувствую то, чего никто не заметил, — развязался шнурок ботинка. Вот сейчас наступлю на него и при всём честном народе растянусь на красном ковре. То-то будет конфузу и смеху — в космосе не упал, а на ровной земле свалился…
Юрий Гагарин рапортует Первому секретарю ЦК КПСС, Председателю Совета Министров СССР Н. С. Хрущёву об успешном завершении первого в мире космического полёта.
Под звуки оркестра, исполняющего старинный авиационный марш «Мы рождены, чтоб сказку, сделать былью», делаю ещё пять, десять, пятнадцать шагов, узнаю лица членов Президиума ЦК, вижу отца, маму, Валю, встречаюсь глазами с родным, подбадривающим взглядом Никиты Сергеевича Хрущёва. Подхожу к нему и, взяв руку под козырёк, рапортую:
— Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Председатель Совета Министров СССР! Рад доложить Вам, что задание Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено…
По-весеннему пахнут цветы. В наступившей тишине я не узнаю собственный окрепший голос. Вокруг много близких мне людей, а вижу только одного Никиту Сергеевича, вижу, какую сложную гамму чувств вызывают в нём слова рапорта.
— Первый в истории человечества полёт на советском космическом корабле «Восток» двенадцатого апреля успешно совершён, — произношу я, и мне кажется, что Никита Сергеевич слушает меня всем своим добрым сердцем.
— Все приборы и оборудование корабля работали чётко и безупречно. Чувствую себя отлично. Готов выполнить новое любое задание нашей партии и правительства, — я сделал паузу и представился: — Майор Гагарин.
Никита Сергеевич снял шляпу, крепко обнял меня и по старинному русскому обычаю трижды поцеловал.
— Поздравляю! Поздравляю! — говорил он, и я чувствовал, как он взволнован. Я ощутил отеческое тепло его рук и подумал, что, может быть, увидев мою офицерскую форму, он вспомнил своего сына Леонида. Ведь сын Никиты Сергеевича тоже был лётчиком и совсем молодым погиб в неравном бою с фашистами, защищая от врагов чистое небо Родины.
Никита Сергеевич познакомил меня с членами Президиума ЦК КПСС, а затем подвёл к моему отцу, маме, Вале, братьям и сёстрам.

Горячая встреча на Внуковском аэродроме.
— Вот и сбылась наша мечта, Юра, — сказала Валя и отвернулась, вытирая слёзы. В руках у неё был огромный букет роз — подарок Нины Петровны Хрущёвой.
На мои глаза тоже навёртывались, слезы радости и восторга. Но космонавту не положено плакать, и я через силу сдерживал свои чувства.
В этот день впервые разгулялась по-весеннему тёплая и ласковая погода. Кортеж правительственных машин направился из Внукова в Москву. Я находился в открытом автомобиле рядом с Никитой Сергеевичем Хрущёвым. На всём пути шпалерами стоял народ, приветствуя руководителей партии и правительства, приветствуя небывалое достижение нашей науки и техники. На фасадах домов — красные флаги, лозунги, транспаранты. Люди махали вымпелами, букетами цветов. Гремели оркестры. Взрослые поднимали над головами детей.
Наверное, ни один человек в мире не переживал то, что пришлось в этот праздничный день пережить мне. И вот она, наша Красная площадь, на которой совсем недавно, собираясь в полёт, я стоял перед Мавзолеем. От края до края её заполнили трудящиеся Москвы. Слегка подталкивая вперёд, Никита Сергеевич провёл меня на гранитную трибуну Мавзолея. Он видел моё смущение и старался сделать так, чтобы я не чувствовал никакой неловкости и замешательства.
Митинг открыл член Президиума ЦК КПСС секретарь ЦК партии Фрол Романович Козлов и сразу дал мне слово. У меня перехватило дыхание: шутка ли сказать, всё, что происходило на Красной площади, слушала не только наша страна, но и впервые передавалось на телевизоры всей Европы, а радио работало на весь мир.
Речь моя была краткой. Я поблагодарил партию и правительство, поблагодарил наших учёных, инженеров, техников и рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства. Высказав убеждение в том, что все мои друзья, лётчики-космонавты, также готовы в любое время совершить полёт в просторы Вселенной, я закончил выступление словами:
— Слава Коммунистической партии Советского Союза и её ленинскому Центральному Комитету во главе с Никитой Сергеевичем Хрущёвым!

Торжественный кортеж на улицах Москвы.

Н. С. Хрущёв, Юрий Гагарин и Валентина Гагарина на открытой машине на улицах Москвы.
Эта здравица была подхвачена народом, до отказа заполнившим площадь и прилегающие к ней улицы.
Затем, встреченный бурной овацией народа, произнёс речь Никита Сергеевич Хрущёв. Его выступление было проникнуто глубокой верой в могучие творческие силы советских людей, в победу труда, разума и науки над разрушительными силами войны. Когда Никита Сергеевич объявил о том, что мне присвоено высокое звание Героя Советского Союза и первому присвоено славное звание лётчика-космонавта СССР, я весь вспыхнул. Ведь поколение молодёжи, выросшей после войны, с детства питало большое уважение к наградам Родины. На какое-то мгновение перед моими глазами блеснули ордена, которые я семилетним мальчишкой увидел под распахнутыми куртками лётчиков, побывавших в нашем селе после боя. Что скрывать, на мгновение я представил себя с орденом Ленина и Золотой Звездой на груди, ведь до сих пор у меня была всего одна медаль, которой я очень гордился. Советский Союз — страна массового героизма. В нашем народе Золотая Звезда считается символом бесстрашия и беспредельной преданности делу коммунизма. С каждым годом в созвездии героев появляются новые имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56