Сам же рассказывал, как однажды прилетел с командой на матч в Куйбышев против «Крыльев Советов» совершенно больным, разбитым. Тайком от тренеров в обед махнул стакашек, прилег на пару часов, а вечером просто летал по полю.
Нина
В конце концов нашелся человек, который вывел Шестернева из депрессии. Звали ее Нина, работала она барменом в гостинице «Интурист». Знакомы они были давно, поскольку наши популярные футболисты и хоккеисты нередко захаживали в это заведение. В самые тяжелые свои дни Шестернев вдруг ощутил так необходимое ему душевное тепло, исходившее от этой красивой женщины, незадолго до их встречи похоронившей мужа. Семейные драмы сблизили их, и в один прекрасный день в квартире Нины Михайловны раздался звонок: на пороге стоял Шестернев с сумкой… вымпелов. Это было все, что ему досталось после развода.
– Да мне ничего и не надо было, материально я была достаточно обеспечена, – вспоминает Нина Шестернева. – Алик оказался прекрасным, внимательным, заботливым мужем, удивительно для нашего времени порядочным человеком. И обладал фантастической памятью. Помнил не только праздничные даты всех родственников, друзей, но и мог по дням рассказать всю свою и ЦСКА футбольную биографию. Мой тогда 10-летний сын Андрей сразу же нашел в нем лучшего друга. Он доверял «Алексеичу», как почемуто начал звать Алика с первого дня знакомства, все свои детские проблемы, секреты и постоянно находил у него понимание. А мои родители просто влюбились в него. Когда умер брат, мама стала называть Алика сыном.
Официально они оформили брак в 1974 году. Шумного торжества решили не устраивать, да не вышло. Пошли расписываться в ЗАГС Фрунзенского района, а он оказался на ремонте. Им посоветовали ехать во Дворец бракосочетаний, что на Ленинградском проспекте. Стали ловить такси, как вдруг рядом резко затормозили «Жигули». «Далеко собрались?» поинтересовался вышедший из машины Андрей Миронов, Нина Михайловна была с ним хорошо знакома и вообще вхожа в известную актерскую семью Марии Владимировны Мироновой. Узнав о цели поездки, Миронов обрадовался: «Давненько я не гулял на свадьбах, в свидетели возьмете?». Пока разъезжали по Москве, компания росла, как снежный ком, включился в нее и другой популярный актер Савелий Крамаров. В общем, погуляли на славу.
– За два десятка лет совместной жизни между нами не случилось ни одного даже маломальски серьезного конфликта, ни одного грубого слова в свой адрес я не слышала – продолжает Шестернева. – Даже не верилось, что футболист может быть таким деликатным, тонким человеком. Алик оказался удивительно тактичен, даже когда возвращался поздно из большой компании. Тихо открывал дверь, буквально на цыпочках входил в квартиру, стараясь никого не беспокоить, ложился спать. И все же по жизни он был слишком мягок, податлив, наверное, всю силу своего характера отдал футболу, Иваном Грозным оставался только на поле. И выпивать он стал, что греха таить, часто, но я ни разу не видела его пьяным. Свинства, буйства в застолье он, как и его отец, не переносил органически. Однажды я спросила его, почему он не приглашает к нам в гости одного популярнейшего футболиста, которого ценил очень высоко, даже любил? А он в ответ: «Нельзя ему сюда, он же, если выпьет, все вверх дном перевернет, всю посуду твою переколотит».
Любовь и забота Нины Михайловны вернули Альберта Шестернева к нормальной жизни. Он вновь появлялся на людях безукоризненно одетый, ухоженный, словно великосветский завсегдатай. В его элегантных манерах чувствовалась скромная, ненавязчивая, но устойчивая порода, чувство собственного достоинства, его личность по-прежнему притягивала к себе людей, как магнит.
ГЛАВА X
Тренер
Шестернев стал все-таки тренером в ЦСКА. Пригласил его в помощники сменивший Николаева Всеволод Бобров. Схожие характерами, оба – широкие русские натуры, они быстро подружились и много времени проводили вместе. Бобров высоко ценил в Шестерневе специалиста, профессионала. Но лизоблюды из спортивного начальства, так называемые кураторы, скоро стали сообщать наверх, мол, выпивает Шестернев, не место ему в прославленной команде. И Боброва вызвали в Минобороны для объяснений. «У меня нет с ним проблем, отрезал Всеволод Михайлович обеспокоенным генералам. – Я его взял в команду и ни на кого не променяю». Но вскоре не стало в команде Боброва, и Шестернев перешел на работу старшим тренером в детско-юношескую школу. И уже на следующий год при его участии футболисты ЦСКА впервые вышли победителями всесоюзных юношеских соревнований.
Вторым тренером в главную команду Шестернев вернулся в августе 1981 года к Олегу Базилевичу. А осенью следующего года, когда псковский корабль шел ко дну в высшей лиге, Шестернева вызвал страшно переживавший за команду первый заместитель министра обороны маршал Сергей Соколов, попросил: «Сынок, я в тебя верю, ты – же коренной армеец, наша последняя надежда, уж постарайся, вытяни команду из трясины». К тому времени уже подполковник Шестернев по-военному ответил: «Есть!». И он, этот футбольный бурлак, вытянул армейцев.
ЦСКА к его приходу находился на 18-м, последнем месте в таблице чемпионата. Начав с очередного поражения от «Черноморца», армейцы под руководством Шестернева затем не проигрывали в семи турах подряд, а после поражения от «Днепра» в пух и прах разнесли кутаисское «Торпедо» и бакинский «Нефтчи». Известный киевский журналист Михаил Михайлов писал тогда: «В последних матчах армейцы выглядят по-новому. Наверное, на игроков повлияло то, что команду возглавил Альберт Шестернев». В итоге ЦСКА под занавес чемпионата выбрался на спасительное 15-е место.
Но неожиданные при достигнутом уровне игры поражения команды в последних матчах от «Кайрата» и «Пахтакора» настораживали своей неестественностью, некоторой загадочностью, на что обратил внимание заслуженный мастер спорта Николай Дементьев: «Шестернев принял на исходе сезона небогатое наследство, и спрос с него пока невелик. Клуба-то по существу нет. Есть группа разношерстных игроков, из коих многие вообще лишились своих лучших качеств».
Новый сезон ЦСКА начал с выхода в полуфинал Кубка СССР, но там при полном игровом преимуществе уступил харьковскому «Металлисту». И в чемпионате голы армейцам при достаточно высоком уровне организации игры давались с трудом. Отсюда и очередная серия неудач, и всего четыре забитых гола в восьми первых турах. Известный аналитик нашего футбола тех лет заслуженный тренер РСФСР Николай Глебов писал: «По своему составу, по исходным позициям игроков, по игровой направленности ЦСКА стоит, на мой взгляд, на правильном пути. Не хватает малого, но самого трудного четкой системы взаимодействия, взаимозаменяемости игроков, а также должного качества завершающих ударов».
Но ни Глебов, ни другие специалисты, видевшие в игре армейцев плоды серьезной тренерской работы, не имели возможности заглянуть за клубные кулисы, увидеть, что творится внутри команды. Прав оказался Дементьев, говоря о группе разношерстных игроков. Они оказались таковыми не только по игре, но и по своим человеческим, моральным качествам. Верховодили в команде, естественно, ведущие игроки, но не тот тон они порой задавали. В результате поползли слухи о том, что ряд футболистов ЦСКА нечисты на руку, отсюда порой и неожиданные результаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Нина
В конце концов нашелся человек, который вывел Шестернева из депрессии. Звали ее Нина, работала она барменом в гостинице «Интурист». Знакомы они были давно, поскольку наши популярные футболисты и хоккеисты нередко захаживали в это заведение. В самые тяжелые свои дни Шестернев вдруг ощутил так необходимое ему душевное тепло, исходившее от этой красивой женщины, незадолго до их встречи похоронившей мужа. Семейные драмы сблизили их, и в один прекрасный день в квартире Нины Михайловны раздался звонок: на пороге стоял Шестернев с сумкой… вымпелов. Это было все, что ему досталось после развода.
– Да мне ничего и не надо было, материально я была достаточно обеспечена, – вспоминает Нина Шестернева. – Алик оказался прекрасным, внимательным, заботливым мужем, удивительно для нашего времени порядочным человеком. И обладал фантастической памятью. Помнил не только праздничные даты всех родственников, друзей, но и мог по дням рассказать всю свою и ЦСКА футбольную биографию. Мой тогда 10-летний сын Андрей сразу же нашел в нем лучшего друга. Он доверял «Алексеичу», как почемуто начал звать Алика с первого дня знакомства, все свои детские проблемы, секреты и постоянно находил у него понимание. А мои родители просто влюбились в него. Когда умер брат, мама стала называть Алика сыном.
Официально они оформили брак в 1974 году. Шумного торжества решили не устраивать, да не вышло. Пошли расписываться в ЗАГС Фрунзенского района, а он оказался на ремонте. Им посоветовали ехать во Дворец бракосочетаний, что на Ленинградском проспекте. Стали ловить такси, как вдруг рядом резко затормозили «Жигули». «Далеко собрались?» поинтересовался вышедший из машины Андрей Миронов, Нина Михайловна была с ним хорошо знакома и вообще вхожа в известную актерскую семью Марии Владимировны Мироновой. Узнав о цели поездки, Миронов обрадовался: «Давненько я не гулял на свадьбах, в свидетели возьмете?». Пока разъезжали по Москве, компания росла, как снежный ком, включился в нее и другой популярный актер Савелий Крамаров. В общем, погуляли на славу.
– За два десятка лет совместной жизни между нами не случилось ни одного даже маломальски серьезного конфликта, ни одного грубого слова в свой адрес я не слышала – продолжает Шестернева. – Даже не верилось, что футболист может быть таким деликатным, тонким человеком. Алик оказался удивительно тактичен, даже когда возвращался поздно из большой компании. Тихо открывал дверь, буквально на цыпочках входил в квартиру, стараясь никого не беспокоить, ложился спать. И все же по жизни он был слишком мягок, податлив, наверное, всю силу своего характера отдал футболу, Иваном Грозным оставался только на поле. И выпивать он стал, что греха таить, часто, но я ни разу не видела его пьяным. Свинства, буйства в застолье он, как и его отец, не переносил органически. Однажды я спросила его, почему он не приглашает к нам в гости одного популярнейшего футболиста, которого ценил очень высоко, даже любил? А он в ответ: «Нельзя ему сюда, он же, если выпьет, все вверх дном перевернет, всю посуду твою переколотит».
Любовь и забота Нины Михайловны вернули Альберта Шестернева к нормальной жизни. Он вновь появлялся на людях безукоризненно одетый, ухоженный, словно великосветский завсегдатай. В его элегантных манерах чувствовалась скромная, ненавязчивая, но устойчивая порода, чувство собственного достоинства, его личность по-прежнему притягивала к себе людей, как магнит.
ГЛАВА X
Тренер
Шестернев стал все-таки тренером в ЦСКА. Пригласил его в помощники сменивший Николаева Всеволод Бобров. Схожие характерами, оба – широкие русские натуры, они быстро подружились и много времени проводили вместе. Бобров высоко ценил в Шестерневе специалиста, профессионала. Но лизоблюды из спортивного начальства, так называемые кураторы, скоро стали сообщать наверх, мол, выпивает Шестернев, не место ему в прославленной команде. И Боброва вызвали в Минобороны для объяснений. «У меня нет с ним проблем, отрезал Всеволод Михайлович обеспокоенным генералам. – Я его взял в команду и ни на кого не променяю». Но вскоре не стало в команде Боброва, и Шестернев перешел на работу старшим тренером в детско-юношескую школу. И уже на следующий год при его участии футболисты ЦСКА впервые вышли победителями всесоюзных юношеских соревнований.
Вторым тренером в главную команду Шестернев вернулся в августе 1981 года к Олегу Базилевичу. А осенью следующего года, когда псковский корабль шел ко дну в высшей лиге, Шестернева вызвал страшно переживавший за команду первый заместитель министра обороны маршал Сергей Соколов, попросил: «Сынок, я в тебя верю, ты – же коренной армеец, наша последняя надежда, уж постарайся, вытяни команду из трясины». К тому времени уже подполковник Шестернев по-военному ответил: «Есть!». И он, этот футбольный бурлак, вытянул армейцев.
ЦСКА к его приходу находился на 18-м, последнем месте в таблице чемпионата. Начав с очередного поражения от «Черноморца», армейцы под руководством Шестернева затем не проигрывали в семи турах подряд, а после поражения от «Днепра» в пух и прах разнесли кутаисское «Торпедо» и бакинский «Нефтчи». Известный киевский журналист Михаил Михайлов писал тогда: «В последних матчах армейцы выглядят по-новому. Наверное, на игроков повлияло то, что команду возглавил Альберт Шестернев». В итоге ЦСКА под занавес чемпионата выбрался на спасительное 15-е место.
Но неожиданные при достигнутом уровне игры поражения команды в последних матчах от «Кайрата» и «Пахтакора» настораживали своей неестественностью, некоторой загадочностью, на что обратил внимание заслуженный мастер спорта Николай Дементьев: «Шестернев принял на исходе сезона небогатое наследство, и спрос с него пока невелик. Клуба-то по существу нет. Есть группа разношерстных игроков, из коих многие вообще лишились своих лучших качеств».
Новый сезон ЦСКА начал с выхода в полуфинал Кубка СССР, но там при полном игровом преимуществе уступил харьковскому «Металлисту». И в чемпионате голы армейцам при достаточно высоком уровне организации игры давались с трудом. Отсюда и очередная серия неудач, и всего четыре забитых гола в восьми первых турах. Известный аналитик нашего футбола тех лет заслуженный тренер РСФСР Николай Глебов писал: «По своему составу, по исходным позициям игроков, по игровой направленности ЦСКА стоит, на мой взгляд, на правильном пути. Не хватает малого, но самого трудного четкой системы взаимодействия, взаимозаменяемости игроков, а также должного качества завершающих ударов».
Но ни Глебов, ни другие специалисты, видевшие в игре армейцев плоды серьезной тренерской работы, не имели возможности заглянуть за клубные кулисы, увидеть, что творится внутри команды. Прав оказался Дементьев, говоря о группе разношерстных игроков. Они оказались таковыми не только по игре, но и по своим человеческим, моральным качествам. Верховодили в команде, естественно, ведущие игроки, но не тот тон они порой задавали. В результате поползли слухи о том, что ряд футболистов ЦСКА нечисты на руку, отсюда порой и неожиданные результаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16