Так, например, исследования, проведенные несколько десятилетий назад среди студентов колледжа, которые навряд ли могли быть зрелыми в сексуальном отношении в те времена, когда сексуальность была явно более подавлена, показали, что слово «flick», как правило, имело более высокий порог восприятия, чем слово «flex», а они не будут совершенно уверены, что распознали их правильно. Дальнейшие исследования показали, что это объясняет лишь часть времени задержки восприятия, но все равно остается фактор перцептуальной защиты. Более прямым доказательством перцептуальной защиты является тот факт, что иногда при предъявлении эмоционально угрожающих слов с экспозицией значительно ниже порога сознательного восприятия испытуемого можно наблюдать у него физиологические реакции, ассоциирующиеся с эмоциями, например быстрые изменения электрического сопротивления кожи.
Психологи пришли к заключению, что в восприятии есть три стадии. Первая стадия – это начальное восприятие-узнавание, которое происходит вне сознания. За этим следует стадия распознавания потенциальной эмоциональной угрозы от воспринимаемого стимула. Если стимул классифицируется как несущий потенциальную угрозу, то это влияет на мозг, и в нем увеличивается порог для третьей стадии процесса, сознательного восприятия стимула.
Это увеличение порога применимо к стимулам, которые связаны с такими темами, от которых человек обычно защищается тем, что старается не иметь с ними дело. Для тех, кто обладает более активным типом защиты (см. гл. 13, «Защитные механизмы») может происходить снижение порога восприятия для соответствующих стимулов. Для других людей, или даже для одного и того же человека в разные моменты времени, может происходить искажение стимула, так что то, что воспринимается сознательно, в достаточной степени отличается от действительного стимула, чтобы быть менее угрожающим.
С точки зрения нашей модели имитатора мира перцептуальная защита представляется вполне понятным явлением. Определенная конфигурация стимула, уже до некоторой степени видоизмененная физической структурой наших органов чувств, достигает мозга. Там начинается заученный процесс моделирования этого аспекта реальности. Для создания соответствующей конструкции-имитации мира из памяти привлекаются данные о стимулах подобного типа. В случае перцептуальной защиты эти данные содержат в себе информацию о том, что этот вид стимулов является по той или иной причине эмоционально угрожающим. Это ведет к извлечению из памяти данных о том, как поступать с эмоционально угрожающими факторами такого рода. Если способ защиты состоит в том, чтобы не замечать угрожающий стимул, тогда имитация этого стимула строится так, чтобы быть менее заметной для сознания. Можно сказать, что имитация изменяется – или «искажается», если судить с точки зрения ее сходства с первоначальным стимулом, – в результате чего окончательная имитация, то, что будет воспринимать сознание, представляет собой нечто иное. Это «что-то иное» похоже на первоначальный стимул, но не тождественно ему. Так, например, слово «fuck» может восприниматься просто как вспышка света, не имеющая каких-либо явных признаков слова, или же может трансформироваться в восприятии в похожие по написанию слова «flock», «duck» или «tuck». Пока стимул не слишком интенсивен и не достигает порога восприятия, процесс имитации реальности идет по пути создания таких измененных, искаженных конструкций.
Все это обсуждение имитации реальности может создавать ощущение, что эта имитация является чем-то, не существующим на самом деле. Да, в одном определенном смысле так оно и есть. Но что касается того, что нами воспринимается, имитация, существующая в нашем уме, конечно же, является реальностью. Притаившийся в сумерках человек, которого вы ясно видите, является совершенно реальным фактом восприятия, он реально существует для вас в тот момент, когда вы его воспринимаете, даже если потом вы признаете, что вам просто показалось и на самом деле это была лишь плохая имитация куста в темноте. С этой точки зрения вся та реальность, в которой мы живем, также является имитацией.
Теперь мы можем понять важный аспект утверждения Гурджиева о том, что человек не находится в состоянии бодрствования. В ночных сновидениях мы видим целый мир вещей, которых нет в реальности, но ошибочно принимаем все это за реальность. По контрасту с этим в нашем состоянии бодрствования мы (как нам кажется) действительно воспринимаем реальность. Но если наша имитация мира имеет в себе серьезные искажения, так что мы ошибочно принимаем ее за реальность, то это можно назвать разновидностью сна, сна наяву, а не действительно пробужденного состояния.
В нашем исследовании параллелей между поведением разумной машины и человека неизбежно будет возникать тема эмоций, даже хотя эмоции не имеют точных механических аналогий. Поэтому пришло время более подробно рассмотреть природу эмоций.
7. ЭМОЦИИ
Эмоции представляют загадку для нашего рационального ума. Мы любим их, мы ненавидим их. Жизнь без них лишилась бы смысла, и в то же время они могут разрушать жизнь. Мы пытаемся стимулировать эмоции и управлять ими, а некоторых из них мы пытаемся вообще избегать.
Наш усовершенствованный кран-сортировщик полностью отличается от человека. У него нет никаких проявлений, которые бы чем-то напоминали эмоции. Человек может испытывать гордость или приподнятое настроение, когда ему многое удалось, или испытывать депрессию, зная, что он болен и медленно умирает. Но мы не можем представить себе, что наш кран-сортировщик «чувствует себя хорошо», когда он эффективно перенес большое количество ящиков или, например, если он вовремя остановил работу и спас жизнь человеку, когда тот вошел в опасную зону. Вряд ли можно вообразить и то, что кран испытывает «депрессию», когда его подшипники изнашиваются слишком быстро.
ИМИТАЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Мы могли бы запрограммировать компьютерный мозг крана-сортировщика так, чтобы он внешне действовал так, как будто он испытывает эмоции. После периода высокопроизводительной работы он мог бы издавать довольный свисток, или же он мог бы становиться «упрямым» и нерасторопным после достаточно длительного периода низкой производительности, но зачем нам все это? Ни первое, ни второе ничего не даст для более оптимального выполнения краном своих задач. Наоборот, для того чтобы издавать свист, кран будет потреблять дополнительную энергию, которая тоже имеет свою стоимость. Если же кран будет «упрямиться» и демонстрировать свою неумелость, то это приведет только к снижению производительности и к убыткам.
С людьми все иначе. Проявление эмоций может служить определенной цели и в огромной степени влиять на успешность деятельности. Если вы довольны той работой, которую делаете, то вы, вероятно, сможете делать ее более длительное время и более эффективно, чем это было бы в ином случае. Отрицательные эмоции действуют двояко. Они могут снижать вашу результативность, но иногда могут и повышать ее. Например, если вы рассердитесь, когда ваша работа не ладится, вы можете вложить в нее больше энергии и все же завершить ее.
ЭМОЦИИ КАК САМОЦЕЛЬ
Эмоции в значительной мере создают мотивацию для внешнего поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Психологи пришли к заключению, что в восприятии есть три стадии. Первая стадия – это начальное восприятие-узнавание, которое происходит вне сознания. За этим следует стадия распознавания потенциальной эмоциональной угрозы от воспринимаемого стимула. Если стимул классифицируется как несущий потенциальную угрозу, то это влияет на мозг, и в нем увеличивается порог для третьей стадии процесса, сознательного восприятия стимула.
Это увеличение порога применимо к стимулам, которые связаны с такими темами, от которых человек обычно защищается тем, что старается не иметь с ними дело. Для тех, кто обладает более активным типом защиты (см. гл. 13, «Защитные механизмы») может происходить снижение порога восприятия для соответствующих стимулов. Для других людей, или даже для одного и того же человека в разные моменты времени, может происходить искажение стимула, так что то, что воспринимается сознательно, в достаточной степени отличается от действительного стимула, чтобы быть менее угрожающим.
С точки зрения нашей модели имитатора мира перцептуальная защита представляется вполне понятным явлением. Определенная конфигурация стимула, уже до некоторой степени видоизмененная физической структурой наших органов чувств, достигает мозга. Там начинается заученный процесс моделирования этого аспекта реальности. Для создания соответствующей конструкции-имитации мира из памяти привлекаются данные о стимулах подобного типа. В случае перцептуальной защиты эти данные содержат в себе информацию о том, что этот вид стимулов является по той или иной причине эмоционально угрожающим. Это ведет к извлечению из памяти данных о том, как поступать с эмоционально угрожающими факторами такого рода. Если способ защиты состоит в том, чтобы не замечать угрожающий стимул, тогда имитация этого стимула строится так, чтобы быть менее заметной для сознания. Можно сказать, что имитация изменяется – или «искажается», если судить с точки зрения ее сходства с первоначальным стимулом, – в результате чего окончательная имитация, то, что будет воспринимать сознание, представляет собой нечто иное. Это «что-то иное» похоже на первоначальный стимул, но не тождественно ему. Так, например, слово «fuck» может восприниматься просто как вспышка света, не имеющая каких-либо явных признаков слова, или же может трансформироваться в восприятии в похожие по написанию слова «flock», «duck» или «tuck». Пока стимул не слишком интенсивен и не достигает порога восприятия, процесс имитации реальности идет по пути создания таких измененных, искаженных конструкций.
Все это обсуждение имитации реальности может создавать ощущение, что эта имитация является чем-то, не существующим на самом деле. Да, в одном определенном смысле так оно и есть. Но что касается того, что нами воспринимается, имитация, существующая в нашем уме, конечно же, является реальностью. Притаившийся в сумерках человек, которого вы ясно видите, является совершенно реальным фактом восприятия, он реально существует для вас в тот момент, когда вы его воспринимаете, даже если потом вы признаете, что вам просто показалось и на самом деле это была лишь плохая имитация куста в темноте. С этой точки зрения вся та реальность, в которой мы живем, также является имитацией.
Теперь мы можем понять важный аспект утверждения Гурджиева о том, что человек не находится в состоянии бодрствования. В ночных сновидениях мы видим целый мир вещей, которых нет в реальности, но ошибочно принимаем все это за реальность. По контрасту с этим в нашем состоянии бодрствования мы (как нам кажется) действительно воспринимаем реальность. Но если наша имитация мира имеет в себе серьезные искажения, так что мы ошибочно принимаем ее за реальность, то это можно назвать разновидностью сна, сна наяву, а не действительно пробужденного состояния.
В нашем исследовании параллелей между поведением разумной машины и человека неизбежно будет возникать тема эмоций, даже хотя эмоции не имеют точных механических аналогий. Поэтому пришло время более подробно рассмотреть природу эмоций.
7. ЭМОЦИИ
Эмоции представляют загадку для нашего рационального ума. Мы любим их, мы ненавидим их. Жизнь без них лишилась бы смысла, и в то же время они могут разрушать жизнь. Мы пытаемся стимулировать эмоции и управлять ими, а некоторых из них мы пытаемся вообще избегать.
Наш усовершенствованный кран-сортировщик полностью отличается от человека. У него нет никаких проявлений, которые бы чем-то напоминали эмоции. Человек может испытывать гордость или приподнятое настроение, когда ему многое удалось, или испытывать депрессию, зная, что он болен и медленно умирает. Но мы не можем представить себе, что наш кран-сортировщик «чувствует себя хорошо», когда он эффективно перенес большое количество ящиков или, например, если он вовремя остановил работу и спас жизнь человеку, когда тот вошел в опасную зону. Вряд ли можно вообразить и то, что кран испытывает «депрессию», когда его подшипники изнашиваются слишком быстро.
ИМИТАЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Мы могли бы запрограммировать компьютерный мозг крана-сортировщика так, чтобы он внешне действовал так, как будто он испытывает эмоции. После периода высокопроизводительной работы он мог бы издавать довольный свисток, или же он мог бы становиться «упрямым» и нерасторопным после достаточно длительного периода низкой производительности, но зачем нам все это? Ни первое, ни второе ничего не даст для более оптимального выполнения краном своих задач. Наоборот, для того чтобы издавать свист, кран будет потреблять дополнительную энергию, которая тоже имеет свою стоимость. Если же кран будет «упрямиться» и демонстрировать свою неумелость, то это приведет только к снижению производительности и к убыткам.
С людьми все иначе. Проявление эмоций может служить определенной цели и в огромной степени влиять на успешность деятельности. Если вы довольны той работой, которую делаете, то вы, вероятно, сможете делать ее более длительное время и более эффективно, чем это было бы в ином случае. Отрицательные эмоции действуют двояко. Они могут снижать вашу результативность, но иногда могут и повышать ее. Например, если вы рассердитесь, когда ваша работа не ладится, вы можете вложить в нее больше энергии и все же завершить ее.
ЭМОЦИИ КАК САМОЦЕЛЬ
Эмоции в значительной мере создают мотивацию для внешнего поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114