(Эриксон смеется.)Тогда она и этот страх преодолеет.
Барби написала мне о двух других девочках, страдающих от этой же болезни, и о том, как она их жалеет. Она спрашивала у меня, стоит ли ей рассказать этим девочкам о собственном случае. Я отвечал: «Барби, когда я только тебя увидел, мне тоже хотелось тебя пожалеть, но я знал, что это лишь ускорит твою смерть. Поэтому я стал обращаться с тобой так жестко и сурово, как только мог. Пожалуйста, избавь этих девочек от своей жалости. Этим ты только подтолкнешь их к могиле». Барби написала в ответ: «Вы совершенно правы, доктор Эриксон. Если бы вы стали меня жалеть, я бы подумала, что вы притворяетесь, и убила бы себя. Но вы были так неприветливы со мной, что я должна была поправиться». (Обращаясь к группе.)Однако медики так чертовски профессиональны и так крахмально величественны, что лечат нервную анорек-сию «как положено», по таким же величественным, как они сами, канонам – лекарствами, питанием через трубку и капельницами, – а организм отвергает всякую пищу. А я превратил пищу в наказание – и дело пошло. (Эриксон улыбается.)
Понимаете, когда работаешь с пациентом, главное – это делать то, что пойдет пациенту на пользу. А что до моего величия… то провались оно пропадом. (Смеется.) Мне и без него неплохо в этом мире. Мне ни к чему пыжиться, чтобы выглядеть важным и сведущим. Я делаю то, что побуждает пациента к правильным действиям.
Подайте мне вон ту коробку, пожалуйста. (Эриксон указывает на коробку на полке справа от него. Стъю подает ее ему.)А вот очень важный пример.
Одна моя студентка рассказала мне, что она проводит семейную терапию в одной семье, состоящей из отца, матери и умственно отсталой дочери двадцати лет. С родителями у нее хлопот нет, но дочка каждый раз закатывает истерики. Я ей объяснил: «Это потому, что у тебя все по науке, профессионально и бесстрастно. А твоя задача – хоть из кожи вон вылези, заставить пациента начать что-то делать».
Моя студентка вернулась в свой Мичиган и продолжила лечение. Вот что сотворила та самая девица, что билась в истериках. (Показывает небольшую тряпичную корову пурпурного цвета.)Это же просто произведение искусства! Вряд ли у кого-нибудь из вас хватит таланта сделать нечто подобное.
Неясно, правда, почему корова оказалась пурпурной (смеется),наверное, моя студентка подсказала, что я ношу все пурпурное… (Обращается к Зейгу.)Как следует сфотографировал, Джефф? Теперь у этой заторможенной девушки не бывает никаких припадков. Она знает, что может что-то делать. Делать вещи, которые вызывают у людей восхищение. А сколько сил уходит на истерику? Не меньше, чем ушло на эту пурпурную корову. (Эриксон убирает ее обратно в коробку.)
Ну, кто из вас взбирался на Пик Скво?
Анна:Еще не успела. (Половина студентов поднимают руки.)
Эриксон:А тебя как зовут, Аризона? Ты ведь учишься в Университете штата Аризона, так? (Спрашивает у Салли.)
Салли:Только что окончила.
Эриксон:На Пик Скво лазила?
Салли:Да.
Эриксон:Молодец. А ты? (К Саре.)
Сара:Еще нет.
Эриксон:Ты давно живешь в Аризоне?
Сара:Семь лет.
Эриксон:Повтори громче.
Сара:Семь лет.
Эриксон (Не веря своим ушам):И до сих пор не поднималась на Пик Скво? Когда же ты соберешься?
Сара:Зато я другие пики одолела. (Смеется.)
Эриксон:0 других пиках я не спрашиваю.
Сара (Смеется):Обещаю залезть на Пик Скво.
Эриксон:Когда?
Сара (Смеется):Нужна точная дата? В конце лета, когда станет прохладнее.
Эриксон:На рассвете прохладно.
Сара (Смеется):Вы правы. Прохладно.
Эриксон:А в Ботаническом саду была?
Сара:Да, была. (Салли отрицательно качает головой.)
Эриксон (Обращается к Салли):Ты не была. (Ко всей группе.)Кто из остальных побывал в Ботаническом саду? (Обращается к Салли.)Что скажешь в оправдание?
Салли:Я не знаю, где он находится. Эриксон:Вот и узнай, договорились?
Итак, вас научили понимать психотерапию как упорядоченный процесс, включающий изучение истории болезни, получение подробной информации о проблемах пациента, а затем его обучение правильному поведению. (Обращается к группе.)Верно? Хорошо.
(Говорит глядя в пол.) Один психиатр из Пенсильвании в течение 30 лет занимался лечебной практикой, но без особого успеха. А если точнее, он вообще забросил практику, а медицинская документация была у него в полном беспорядке. Три раза в неделю в течение тринадцати лет его вел психоаналитик. У него был шестилетний стаж супружеской жизни. Его жена терпеть не могла свою работу, но была вынуждена продолжать ею заниматься, чтобы кормить себя и мужа. Она тоже посещала психоаналитика три раза в неделю – в течение шести лет. Узнав обо мне, они приехали в Феникс, чтобы пройти у меня супружескую терапию.
Всю эту информацию я получил от них самих. «Вы на Западе в первый раз?» – спросил я. «Да», – ответили они. «Вокруг Феникса очень красивые места, советую их повидать. Поскольку вы здесь впервые, вам, доктор, я рекомендую взобраться на Пик Скво. Вам понадобится на это три часа. Вашей жене я советую побывать в Ботаническом саду и тоже провести там три часа. А завтра придете и расскажете о своих впечатлениях».
На следующий день они пришли ко мне. Доктор был в полном восторге. «Подъем на Пик Скво, – заявил он, – это самое замечательное из всего, что я сделал за свою жизнь. Событие просто перевернуло мои представления, мое мироощущение». Он даже не представлял, что пустыня в окрестностях Феникса может быть такой прекрасной. Доктор так и булькал от восторга и заявил, что полезет на гору еще раз.
На мой вопрос, как ей понравилось в Ботаническом саду, жена доктора ответила: «Я проторчала там три часа, как вы сказали. Более скучного времяпровождения у меня не было за всю жизнь. Все одно и то же, одно и то же, видено-перевидено. Я поклялась, что ноги моей больше не будет в этом Ботаническом саду. Скука смертная. Три часа умирала от скуки».
«Хорошо, – подытожил я. – Сегодня в полдень, доктор, вы пойдете в Ботанический сад, а вы, мадам, подниметесь на Пик Скво. А завтра явитесь ко мне с докладом».
Они пришли назавтра до полудня. Доктор заявил: «Мне так понравилось в Ботаническом саду, это просто чудо! Меня прямо охватил какой-то восторженный трепет. Вокруг эта роскошная разнообразная зеленая жизнь, бушующая, невзирая на сложный климат – уже три года нет дождей и стоит такая жара. (Они приехали ко мне в июле.) Я еще не раз побываю в Ботаническом саду».
Я повернулся к жене и услышал: «Ну, влезла я на эту чертову гору. (Смех.) И на каждом шагу проклинала и гору, и себя, но больше всего вас. Просто не пойму, какой черт понес меня на эту гору. Скучища. Я изругала себя ругательски, но ведь полезла, потому что вы велели. Добралась я до вершины. Правда, на несколько минут я испытала некое удовлетворение, но этого хватило ненадолго. А уж как я чертыхалась на вас и на себя, пока ползла вниз! Я поклялась, что на эту гору больше никогда не полезу, ищите других дураков».
«Хорошо, – заметил я. – До сих пор задания давал я. А сегодня выбирайте задание по своему вкусу, каждый отдельно, а завтра приходите с отчетом».
На следующее утро доктор доложил: «Я опять пошел в Ботанический сад. Так и ходил бы туда снова и снова. Дивное место! Я наслаждался каждой секундой. Не хотелось уходить. Скоро я туда опять пойду».
Когда я повернулся к жене, она тут же завелась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Барби написала мне о двух других девочках, страдающих от этой же болезни, и о том, как она их жалеет. Она спрашивала у меня, стоит ли ей рассказать этим девочкам о собственном случае. Я отвечал: «Барби, когда я только тебя увидел, мне тоже хотелось тебя пожалеть, но я знал, что это лишь ускорит твою смерть. Поэтому я стал обращаться с тобой так жестко и сурово, как только мог. Пожалуйста, избавь этих девочек от своей жалости. Этим ты только подтолкнешь их к могиле». Барби написала в ответ: «Вы совершенно правы, доктор Эриксон. Если бы вы стали меня жалеть, я бы подумала, что вы притворяетесь, и убила бы себя. Но вы были так неприветливы со мной, что я должна была поправиться». (Обращаясь к группе.)Однако медики так чертовски профессиональны и так крахмально величественны, что лечат нервную анорек-сию «как положено», по таким же величественным, как они сами, канонам – лекарствами, питанием через трубку и капельницами, – а организм отвергает всякую пищу. А я превратил пищу в наказание – и дело пошло. (Эриксон улыбается.)
Понимаете, когда работаешь с пациентом, главное – это делать то, что пойдет пациенту на пользу. А что до моего величия… то провались оно пропадом. (Смеется.) Мне и без него неплохо в этом мире. Мне ни к чему пыжиться, чтобы выглядеть важным и сведущим. Я делаю то, что побуждает пациента к правильным действиям.
Подайте мне вон ту коробку, пожалуйста. (Эриксон указывает на коробку на полке справа от него. Стъю подает ее ему.)А вот очень важный пример.
Одна моя студентка рассказала мне, что она проводит семейную терапию в одной семье, состоящей из отца, матери и умственно отсталой дочери двадцати лет. С родителями у нее хлопот нет, но дочка каждый раз закатывает истерики. Я ей объяснил: «Это потому, что у тебя все по науке, профессионально и бесстрастно. А твоя задача – хоть из кожи вон вылези, заставить пациента начать что-то делать».
Моя студентка вернулась в свой Мичиган и продолжила лечение. Вот что сотворила та самая девица, что билась в истериках. (Показывает небольшую тряпичную корову пурпурного цвета.)Это же просто произведение искусства! Вряд ли у кого-нибудь из вас хватит таланта сделать нечто подобное.
Неясно, правда, почему корова оказалась пурпурной (смеется),наверное, моя студентка подсказала, что я ношу все пурпурное… (Обращается к Зейгу.)Как следует сфотографировал, Джефф? Теперь у этой заторможенной девушки не бывает никаких припадков. Она знает, что может что-то делать. Делать вещи, которые вызывают у людей восхищение. А сколько сил уходит на истерику? Не меньше, чем ушло на эту пурпурную корову. (Эриксон убирает ее обратно в коробку.)
Ну, кто из вас взбирался на Пик Скво?
Анна:Еще не успела. (Половина студентов поднимают руки.)
Эриксон:А тебя как зовут, Аризона? Ты ведь учишься в Университете штата Аризона, так? (Спрашивает у Салли.)
Салли:Только что окончила.
Эриксон:На Пик Скво лазила?
Салли:Да.
Эриксон:Молодец. А ты? (К Саре.)
Сара:Еще нет.
Эриксон:Ты давно живешь в Аризоне?
Сара:Семь лет.
Эриксон:Повтори громче.
Сара:Семь лет.
Эриксон (Не веря своим ушам):И до сих пор не поднималась на Пик Скво? Когда же ты соберешься?
Сара:Зато я другие пики одолела. (Смеется.)
Эриксон:0 других пиках я не спрашиваю.
Сара (Смеется):Обещаю залезть на Пик Скво.
Эриксон:Когда?
Сара (Смеется):Нужна точная дата? В конце лета, когда станет прохладнее.
Эриксон:На рассвете прохладно.
Сара (Смеется):Вы правы. Прохладно.
Эриксон:А в Ботаническом саду была?
Сара:Да, была. (Салли отрицательно качает головой.)
Эриксон (Обращается к Салли):Ты не была. (Ко всей группе.)Кто из остальных побывал в Ботаническом саду? (Обращается к Салли.)Что скажешь в оправдание?
Салли:Я не знаю, где он находится. Эриксон:Вот и узнай, договорились?
Итак, вас научили понимать психотерапию как упорядоченный процесс, включающий изучение истории болезни, получение подробной информации о проблемах пациента, а затем его обучение правильному поведению. (Обращается к группе.)Верно? Хорошо.
(Говорит глядя в пол.) Один психиатр из Пенсильвании в течение 30 лет занимался лечебной практикой, но без особого успеха. А если точнее, он вообще забросил практику, а медицинская документация была у него в полном беспорядке. Три раза в неделю в течение тринадцати лет его вел психоаналитик. У него был шестилетний стаж супружеской жизни. Его жена терпеть не могла свою работу, но была вынуждена продолжать ею заниматься, чтобы кормить себя и мужа. Она тоже посещала психоаналитика три раза в неделю – в течение шести лет. Узнав обо мне, они приехали в Феникс, чтобы пройти у меня супружескую терапию.
Всю эту информацию я получил от них самих. «Вы на Западе в первый раз?» – спросил я. «Да», – ответили они. «Вокруг Феникса очень красивые места, советую их повидать. Поскольку вы здесь впервые, вам, доктор, я рекомендую взобраться на Пик Скво. Вам понадобится на это три часа. Вашей жене я советую побывать в Ботаническом саду и тоже провести там три часа. А завтра придете и расскажете о своих впечатлениях».
На следующий день они пришли ко мне. Доктор был в полном восторге. «Подъем на Пик Скво, – заявил он, – это самое замечательное из всего, что я сделал за свою жизнь. Событие просто перевернуло мои представления, мое мироощущение». Он даже не представлял, что пустыня в окрестностях Феникса может быть такой прекрасной. Доктор так и булькал от восторга и заявил, что полезет на гору еще раз.
На мой вопрос, как ей понравилось в Ботаническом саду, жена доктора ответила: «Я проторчала там три часа, как вы сказали. Более скучного времяпровождения у меня не было за всю жизнь. Все одно и то же, одно и то же, видено-перевидено. Я поклялась, что ноги моей больше не будет в этом Ботаническом саду. Скука смертная. Три часа умирала от скуки».
«Хорошо, – подытожил я. – Сегодня в полдень, доктор, вы пойдете в Ботанический сад, а вы, мадам, подниметесь на Пик Скво. А завтра явитесь ко мне с докладом».
Они пришли назавтра до полудня. Доктор заявил: «Мне так понравилось в Ботаническом саду, это просто чудо! Меня прямо охватил какой-то восторженный трепет. Вокруг эта роскошная разнообразная зеленая жизнь, бушующая, невзирая на сложный климат – уже три года нет дождей и стоит такая жара. (Они приехали ко мне в июле.) Я еще не раз побываю в Ботаническом саду».
Я повернулся к жене и услышал: «Ну, влезла я на эту чертову гору. (Смех.) И на каждом шагу проклинала и гору, и себя, но больше всего вас. Просто не пойму, какой черт понес меня на эту гору. Скучища. Я изругала себя ругательски, но ведь полезла, потому что вы велели. Добралась я до вершины. Правда, на несколько минут я испытала некое удовлетворение, но этого хватило ненадолго. А уж как я чертыхалась на вас и на себя, пока ползла вниз! Я поклялась, что на эту гору больше никогда не полезу, ищите других дураков».
«Хорошо, – заметил я. – До сих пор задания давал я. А сегодня выбирайте задание по своему вкусу, каждый отдельно, а завтра приходите с отчетом».
На следующее утро доктор доложил: «Я опять пошел в Ботанический сад. Так и ходил бы туда снова и снова. Дивное место! Я наслаждался каждой секундой. Не хотелось уходить. Скоро я туда опять пойду».
Когда я повернулся к жене, она тут же завелась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93