Итак, поспешно перевалив через Таврские горы и успев навести порядок больше умеренностью, чем применением силы, он получает приказ возвратиться в Сирию, дабы не вызвать войны с парфянами.
50. Ибо Вологез, сочтя, что представился случай вступить в Армению, ранее находившуюся во владении его предков и коварно захваченную иноземным царем, стягивает войска и готовится возвести на армянский престол брата своего Тиридата, чтобы никто из его рода не был обойден царством. Двинувшись на Армению, парфяне без боя прогнали иберов, и армянские города Артаксата и Тигранокерта сдались на милость победителя. Но затем суровость зимы и недостаток съестных припасов, а также возникшее из-за того и другого моровое поветрие побуждают Вологеза отказаться от начатого им предприятия. И в никем не занятую Армению опять вторгается Радамист, еще более свирепый, чем прежде, ибо на этот раз он смотрел на ее обитателей как на изменников, готовых, как только сложатся благоприятные обстоятельства, снова подняться на него мятежом. И действительно, они, сколь ни были приучены к рабству, теряют терпение и с оружием в руках окружают царский дворец.
51. Спасли Радамиста лишь быстрые кони, умчавшие его и жену. Беременная жена из страха перед врагами и любви к мужу вначале через силу переносила тяготы бегства; но измученная непрерывною скачкой, от которой сотрясалось ее отягощенное плодом чрево и внутренности, она стала молить Радамиста, чтобы, подарив ей честную смерть, он избавил ее от надругательств плена. Сперва он ее обнимает, поддерживает, уговаривает, то восхищаясь ее целомудрием, то впадая в неистовство при мысли о том, что, если она будет покинута им, ею овладеет другой. Наконец, охваченный ревностью, Радамист, обнажив акинак, пронзает ее привычной к убийствам рукою, уносит раненую на берег Аракса и бросает в реку, чтобы даже мертвою она не досталась врагам: после этого он устремляется к пределам иберов и достигает отцовского царства. Между тем Зенобию (ибо таково было имя его жены), еще дышащую и подающую явные признаки жизни, замечают в спокойной заводи пастухи и, заключив по благородству ее лица, что она не простого звания, перевязывают ей рану, лечат деревенскими средствами и, узнав ее имя, а также, что с нею произошло, относят в город Артаксату, откуда попечением городских властей она была доставлена к Тиридату, который ласково принял ее и отнесся к ней как к царице.
52. В консульство Фавста Суллы и Сальвия Оттона был отправлен в изгнание Фурий Скрибониан, якобы вопрошавший халдеев, когда умрет Цезарь. К этому обвинению приплетали и его мать Вибию, которая не могла смириться с предыдущим своим осуждением (тогда она была сослана). Отец Скрибониана Камилл в свое время поднял мятеж против Цезаря, и тот утверждал, что если этому отпрыску враждебного рода вторично оставлена жизнь, то этим он обязан только его милосердию. Однако последующая жизнь изгнанника оказалась недолгой: унесла ли его случайная смерть или он был умерщвлен ядом, об этом каждый толковал соответственно своему убеждению. Тогда же было издано сенатское постановление об изгнании астрологов из Италии — грозное и бесплодное. Позднее принцепс похвалил в своей речи сенаторов, по недостатку средств добровольно вышедших из сенаторского сословия, и вывел из него тех, кто, оставаясь в нем, добавлял к своей бедности еще и бесстыдство.
53. Тогда же Клавдий выступает в сенате с предложением относительно наказания женщин в случае их брачного сожительства с рабами, и сенаторы постановляют, что, если они дошли до такого падения без ведома владельца раба, их подобает считать обращенными в рабство, если с его согласия — вольноотпущенницами. И так как Цезарь объявил, что автор внесенного законопроекта — Паллант, консул на следующий срок Барея Соран предложил даровать Палланту преторские знаки отличия и пятнадцать миллионов сестерциев, а Корнелий Сципион добавил, что ему, сверх того, следует принести благодарность от лица государства, ибо, происходя от царей Аркадии, он ради общественной пользы пренебрег своей восходящей к глубокой древности знатностью и удовлетворяется положением одного из помощников принцепса. Клавдий подтвердил, что, довольствуясь почестями, Паллант по-прежнему беден. И вот, начертанный на медной доске, был вывешен сенатский указ, в котором вольноотпущенник, обладатель трехсот миллионов сестерциев, превозносился восхвалениями за старинную неприхотливость и довольство малым.
54. Но подобной умеренности не обнаруживал его брат, по имени Феликс, который, уже давно пребывая правителем Иудеи, считал, что при столь могущественной поддержке может безнаказанно творить беззакония. Среди иудеев, действительно, возникли волнения и начался мятеж, когда…, и хотя после того как стало известно о его умерщвлении, это исполнено не было, их тем не менее не оставлял страх, как бы кто из принцепсов не повелел им того же. Между тем Феликс неуместными мерами толкал их на новые беспорядки, причем в злоупотреблениях всякого рода с ним соревновался Вентидий Куман, ведавший частью провинции, которая была поделена между ними так, что Вентидию подчинялся народ галилеян, а Феликсу — самаритяне; те и другие издавна враждовали, а тогда, из презрения к обоим правителям, и вовсе перестали сдерживать взаимную ненависть. Итак, они принялись грабить друг друга, посылать друг к другу шайки разбойников, подстраивать засады, а порою затевать и подлинные сражения, делясь с прокураторами награбленным и захваченною добычею. Те вначале были очень довольны, но, когда смута угрожающе возросла, вмешались в нее военною силой; наши воины были перебиты бунтовщиками, и провинция запылала бы в пожаре войны, если бы ей на помощь не явился правитель Сирии Квадрат. Он недолго раздумывал, как поступить с иудеями, дерзнувшими на убийство воинов, и они поплатились за него головой; медлил он лишь в отношении Кумана и Феликса (прослышав о причинах восстания, Клавдий предоставил ему свершить правосудие и над обоими прокураторами), но Квадрат, дабы умерить рвение обвинителей, взял Феликса с собою на трибунал и посадил его среди судей, и за преступление, совершенное ими обоими, был осужден только Куман, после чего в провинции восстановилось спокойствие.
55. Немного позднее дикие племена Киликии, называемые клитами, нередко нарушавшие спокойствие и прежде, объединившись под предводительством Троксобора и расположив лагерь в труднопроходимых горах, стали производить оттуда набеги на побережье и города, нападая на земледельцев и горожан, и в особенности на купцов и мореплавателей. Они обложили осадою город Анемурий; высланный из Сирии ему на помощь конный отряд под начальством префекта Курция Севера потерпел поражение, так как пересеченная местность в окрестностях города, удобная для пехотинцев, была непригодна для действий конницы. В дальнейшем царь той страны Антиох, снискав расположение простых воинов и обманув их вождя, внес раскол в скопище врагов и, предав смерти Троксобора и нескольких других главарей, милостивым обращением смирил остальных.
56. Около того же времени была прорыта гора между Фуцинским озером и рекой Лирисом, и чтобы возможно большее число зрителей могло увидеть это великолепное сооружение, на озере устраивают навмахию, подобно тому как, соорудив водоем за Тибром, такую же битву, на более легких и менее многочисленных кораблях, показал некогда Август.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
50. Ибо Вологез, сочтя, что представился случай вступить в Армению, ранее находившуюся во владении его предков и коварно захваченную иноземным царем, стягивает войска и готовится возвести на армянский престол брата своего Тиридата, чтобы никто из его рода не был обойден царством. Двинувшись на Армению, парфяне без боя прогнали иберов, и армянские города Артаксата и Тигранокерта сдались на милость победителя. Но затем суровость зимы и недостаток съестных припасов, а также возникшее из-за того и другого моровое поветрие побуждают Вологеза отказаться от начатого им предприятия. И в никем не занятую Армению опять вторгается Радамист, еще более свирепый, чем прежде, ибо на этот раз он смотрел на ее обитателей как на изменников, готовых, как только сложатся благоприятные обстоятельства, снова подняться на него мятежом. И действительно, они, сколь ни были приучены к рабству, теряют терпение и с оружием в руках окружают царский дворец.
51. Спасли Радамиста лишь быстрые кони, умчавшие его и жену. Беременная жена из страха перед врагами и любви к мужу вначале через силу переносила тяготы бегства; но измученная непрерывною скачкой, от которой сотрясалось ее отягощенное плодом чрево и внутренности, она стала молить Радамиста, чтобы, подарив ей честную смерть, он избавил ее от надругательств плена. Сперва он ее обнимает, поддерживает, уговаривает, то восхищаясь ее целомудрием, то впадая в неистовство при мысли о том, что, если она будет покинута им, ею овладеет другой. Наконец, охваченный ревностью, Радамист, обнажив акинак, пронзает ее привычной к убийствам рукою, уносит раненую на берег Аракса и бросает в реку, чтобы даже мертвою она не досталась врагам: после этого он устремляется к пределам иберов и достигает отцовского царства. Между тем Зенобию (ибо таково было имя его жены), еще дышащую и подающую явные признаки жизни, замечают в спокойной заводи пастухи и, заключив по благородству ее лица, что она не простого звания, перевязывают ей рану, лечат деревенскими средствами и, узнав ее имя, а также, что с нею произошло, относят в город Артаксату, откуда попечением городских властей она была доставлена к Тиридату, который ласково принял ее и отнесся к ней как к царице.
52. В консульство Фавста Суллы и Сальвия Оттона был отправлен в изгнание Фурий Скрибониан, якобы вопрошавший халдеев, когда умрет Цезарь. К этому обвинению приплетали и его мать Вибию, которая не могла смириться с предыдущим своим осуждением (тогда она была сослана). Отец Скрибониана Камилл в свое время поднял мятеж против Цезаря, и тот утверждал, что если этому отпрыску враждебного рода вторично оставлена жизнь, то этим он обязан только его милосердию. Однако последующая жизнь изгнанника оказалась недолгой: унесла ли его случайная смерть или он был умерщвлен ядом, об этом каждый толковал соответственно своему убеждению. Тогда же было издано сенатское постановление об изгнании астрологов из Италии — грозное и бесплодное. Позднее принцепс похвалил в своей речи сенаторов, по недостатку средств добровольно вышедших из сенаторского сословия, и вывел из него тех, кто, оставаясь в нем, добавлял к своей бедности еще и бесстыдство.
53. Тогда же Клавдий выступает в сенате с предложением относительно наказания женщин в случае их брачного сожительства с рабами, и сенаторы постановляют, что, если они дошли до такого падения без ведома владельца раба, их подобает считать обращенными в рабство, если с его согласия — вольноотпущенницами. И так как Цезарь объявил, что автор внесенного законопроекта — Паллант, консул на следующий срок Барея Соран предложил даровать Палланту преторские знаки отличия и пятнадцать миллионов сестерциев, а Корнелий Сципион добавил, что ему, сверх того, следует принести благодарность от лица государства, ибо, происходя от царей Аркадии, он ради общественной пользы пренебрег своей восходящей к глубокой древности знатностью и удовлетворяется положением одного из помощников принцепса. Клавдий подтвердил, что, довольствуясь почестями, Паллант по-прежнему беден. И вот, начертанный на медной доске, был вывешен сенатский указ, в котором вольноотпущенник, обладатель трехсот миллионов сестерциев, превозносился восхвалениями за старинную неприхотливость и довольство малым.
54. Но подобной умеренности не обнаруживал его брат, по имени Феликс, который, уже давно пребывая правителем Иудеи, считал, что при столь могущественной поддержке может безнаказанно творить беззакония. Среди иудеев, действительно, возникли волнения и начался мятеж, когда…, и хотя после того как стало известно о его умерщвлении, это исполнено не было, их тем не менее не оставлял страх, как бы кто из принцепсов не повелел им того же. Между тем Феликс неуместными мерами толкал их на новые беспорядки, причем в злоупотреблениях всякого рода с ним соревновался Вентидий Куман, ведавший частью провинции, которая была поделена между ними так, что Вентидию подчинялся народ галилеян, а Феликсу — самаритяне; те и другие издавна враждовали, а тогда, из презрения к обоим правителям, и вовсе перестали сдерживать взаимную ненависть. Итак, они принялись грабить друг друга, посылать друг к другу шайки разбойников, подстраивать засады, а порою затевать и подлинные сражения, делясь с прокураторами награбленным и захваченною добычею. Те вначале были очень довольны, но, когда смута угрожающе возросла, вмешались в нее военною силой; наши воины были перебиты бунтовщиками, и провинция запылала бы в пожаре войны, если бы ей на помощь не явился правитель Сирии Квадрат. Он недолго раздумывал, как поступить с иудеями, дерзнувшими на убийство воинов, и они поплатились за него головой; медлил он лишь в отношении Кумана и Феликса (прослышав о причинах восстания, Клавдий предоставил ему свершить правосудие и над обоими прокураторами), но Квадрат, дабы умерить рвение обвинителей, взял Феликса с собою на трибунал и посадил его среди судей, и за преступление, совершенное ими обоими, был осужден только Куман, после чего в провинции восстановилось спокойствие.
55. Немного позднее дикие племена Киликии, называемые клитами, нередко нарушавшие спокойствие и прежде, объединившись под предводительством Троксобора и расположив лагерь в труднопроходимых горах, стали производить оттуда набеги на побережье и города, нападая на земледельцев и горожан, и в особенности на купцов и мореплавателей. Они обложили осадою город Анемурий; высланный из Сирии ему на помощь конный отряд под начальством префекта Курция Севера потерпел поражение, так как пересеченная местность в окрестностях города, удобная для пехотинцев, была непригодна для действий конницы. В дальнейшем царь той страны Антиох, снискав расположение простых воинов и обманув их вождя, внес раскол в скопище врагов и, предав смерти Троксобора и нескольких других главарей, милостивым обращением смирил остальных.
56. Около того же времени была прорыта гора между Фуцинским озером и рекой Лирисом, и чтобы возможно большее число зрителей могло увидеть это великолепное сооружение, на озере устраивают навмахию, подобно тому как, соорудив водоем за Тибром, такую же битву, на более легких и менее многочисленных кораблях, показал некогда Август.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127