Среди них был Иван Смирнов, в прошлом командир Красной армии и один из руководителей гвардии Троцкого. После кратковременной ссылки он, следуя троцкистской тактике, отрекся от Троцкого и подал заявление об обратном приеме в большевистскую партию. Инженер по профессии, Смирнов вскоре получил второстепенную должность в транспортной организации. В начале 1931 г. он был назначен инженером-консультантом при торговой миссии, направлявшейся в Берлин. Вскоре по прибытии Смирнова в Берлин с ним установил контакт Седов. На секретных свиданиях, происходивших на квартире Седова и в загородных кафе и пивных, Смирнов был поставлен в известность о выработанном Троцким плане реорганизации тайной оппозиции на основе сотрудничества с агентами германской разведки.
– Отныне, – сказал Седов Смирнову, – борьба против советского режима приобретает характер решительного наступления. Прежнее соперничество и политические разногласия между троцкистами, бухаринцами, зиновьевцами, меньшевиками, эсерами и всеми другими антисоветскими группами и фракциями должны быть забыты. Надо создать единую оппозицию. Далее, борьба должна отныне приобрести активный характер. По всей стране надо развернуть кампанию террора и вредительства против советского режима. План ее должен быть разработан во всех деталях. Нанося повсеместные и строго согласованные по времени удары, оппозиция сможет ввергнуть советское правительство в состояние безнадежного хаоса и деморализации. Тогда она захватит власть.
Ближайшей задачей Смирнова была передача наиболее испытанным представителям оппозиции в Москве инструкций Троцкого о реорганизации подпольной работы и подготовке к террору и вредительству. Он должен был также позаботиться о регулярной доставке в Берлин троцкистскими курьерами «информационных данных» Седову – для передачи им отцу. Паролем для этих курьеров служила фраза: «Я привез привет от Гали».
Седов попросил Смирнова, пока он не уехал из Берлина, выполнить еще одно поручение, а именно – связаться с руководителем советской торговой миссии, недавно прибывшей в Берлин, и сообщить этому лицу, что Седов в городе и хочет повидаться с ним по делу первостепенной важности.
Руководителем этой только что прибывшей в Берлин советской торговой миссии был старый последователь Троцкого и самый преданный его почитателе Юрий Леонидович Пятаков.
Худой, высокий, бледный, всегда безукоризненно одетый, с покатым лбом и аккуратной рыжеватой бородкой, Пятаков по внешности напоминал скорее ученого, профессора, чем ветерана-заговорщика. В 1927 г., после попытки путча, Пятаков – первым из ведущих троцкистов – лицемерно порвал с Троцким, добиваясь восстановления в рядах большевистской партии. Обладая способностями администратора и организатора, Пятаков, уже находясь в ссылке, сумел занять крупные должности в быстро расширявшейся советской промышленности. В конце 1929 г. он был вновь принят в большевистскую партию – с испытательным сроком. Он последовательно занимал председательские посты в планирующих организациях, на транспорте и в химической промышленности. В 1931 г. он вошел в состав Высшего Совета Народного Хозяйства и в том же году был послан в Берлин во главе специальной торговой миссии для закупки в Германии промышленного оборудования.
Следуя инструкциям Седова, Иван Смирнов навестил Пятакова в его кабинете в Берлине. Смирнов сообщил Пятакову, что Лев Седов находится в Берлине и имеет для него специальное поручение от Троцкого. Несколько дней спустя Пятаков встретился с Седовым. Вот рассказ самого Пятакова об этой встрече.
Есть такое кафе «Ам Цоо», недалеко от зоологического сада, на площади. Я пошел туда и увидел за столиком Льва Седова. Мы оба очень хорошо знали друг друга по прошлому. Он мне сказал, что говорит со мной не от своего имени, а от имени своего отца – Л. Д. Троцкого, что Троцкий, узнав о том, что я в Берлине, категорически предложил ему меня разыскать, со мной лично встретиться и со мной переговорить. Седов сказал, что Троцкий ни на минуту не оставляет мысли о возобновлении борьбы против сталинского руководства, что было временное затишье, которое объяснялось отчасти и географическими передвижениями самого Троцкого, но что эта борьба сейчас возобновляется, о чем он, Троцкий, ставит меня в известность… После этого Седов мне задал прямо вопрос: «Троцкий спрашивает, намерены ли вы, Пятаков, включиться в эту борьбу?» Я дал согласие.
Затем Седов ознакомил Пятакова с тем, на каких основах Троцкий предполагает реорганизовать оппозицию.
…Седов перешел к изложению сущности новых методов борьбы: о развертывании в какой бы то ни было форме массовой борьбы, об организации массового движения не может быть и речи; если мы пойдем на какую-нибудь массовую работу, то это значит немедленно провалиться. Троцкий твердо стал на позицию насильственного свержения сталинского руководства методами террора и вредительства. Дальше Седов сказал, что Троцкий обращает внимание на то, что борьба в рамках одного государства – бессмыслица, что отмахиваться от международного вопроса нам никак нельзя. Нам придется в этой борьбе иметь необходимое решение также и международного вопроса, или, вернее, междугосударственных вопросов.
Отмахнуться от этих вопросов, – сказал в заключение Седов, цитируя слова Троцкого, – значит расписаться в собственной несостоятельности.
Вскоре последовало второе свидание Седова с Пятаковым. В эту встречу Седов сказал Пятакову:
– Вы понимаете, Юрий Леонидович, что, поскольку возобновляется борьба, нужны деньги. Вы можете предоставить необходимые средства для ведения борьбы?
Седов пояснил Пятакову, как это сделать. По своим официальным функциям – торгового представителя советского правительства в Германии – Пятаков должен разместить возможно больше заказов между двумя германскими фирмами – Борзиг и Демаг. Пятакову рекомендовалось, ведя переговоры с этими концернами, «не особенно нажимать на цены». У Троцкого есть договоренность с фирмами Борзиг и Демаг. «Вам, – добавил Седов, – придется доплатить в ценах, но деньги эти пойдут на нашу работу».
В 1931 г. в Берлине находились два других члена тайной оппозиции, которых Седов привлек к работе в новом троцкистском аппарате. Это были Алексей Шестов – инженер из торговой миссии Пятакова, и Сергей Бессонов – работник советского торгового представительства в Берлине.
Бессонов, бывший эсер, человек лет сорока с небольшим, был смуглый, невысокого роста толстяк добродушного вида. Берлинское торгпредство, в котором работал Бессонов, занимало центральное место в системе советской внешней торговли в Европе и вело торговые переговоры с десятком различных стран; сам Бессонов постоянно находился в Берлине. Поэтому он идеально подходил на амплуа «связиста» между русскими троцкистами и их «вождем» в изгнании. Было договорено, что секретные троцкистские сообщения из России поступают в Берлин к Бессонову, который затем должен препровождать их Седову или Троцкому.
Алексей Шестов был человек совершенно другого типа, и порученная ему работа вполне соответствовала его темпераменту: ему предназначалась роль одного из главных организаторов немецко-троцкистских шпионских и вредительских ячеек в Сибири, где он был членом правления Восточно-Сибирского угольного треста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Отныне, – сказал Седов Смирнову, – борьба против советского режима приобретает характер решительного наступления. Прежнее соперничество и политические разногласия между троцкистами, бухаринцами, зиновьевцами, меньшевиками, эсерами и всеми другими антисоветскими группами и фракциями должны быть забыты. Надо создать единую оппозицию. Далее, борьба должна отныне приобрести активный характер. По всей стране надо развернуть кампанию террора и вредительства против советского режима. План ее должен быть разработан во всех деталях. Нанося повсеместные и строго согласованные по времени удары, оппозиция сможет ввергнуть советское правительство в состояние безнадежного хаоса и деморализации. Тогда она захватит власть.
Ближайшей задачей Смирнова была передача наиболее испытанным представителям оппозиции в Москве инструкций Троцкого о реорганизации подпольной работы и подготовке к террору и вредительству. Он должен был также позаботиться о регулярной доставке в Берлин троцкистскими курьерами «информационных данных» Седову – для передачи им отцу. Паролем для этих курьеров служила фраза: «Я привез привет от Гали».
Седов попросил Смирнова, пока он не уехал из Берлина, выполнить еще одно поручение, а именно – связаться с руководителем советской торговой миссии, недавно прибывшей в Берлин, и сообщить этому лицу, что Седов в городе и хочет повидаться с ним по делу первостепенной важности.
Руководителем этой только что прибывшей в Берлин советской торговой миссии был старый последователь Троцкого и самый преданный его почитателе Юрий Леонидович Пятаков.
Худой, высокий, бледный, всегда безукоризненно одетый, с покатым лбом и аккуратной рыжеватой бородкой, Пятаков по внешности напоминал скорее ученого, профессора, чем ветерана-заговорщика. В 1927 г., после попытки путча, Пятаков – первым из ведущих троцкистов – лицемерно порвал с Троцким, добиваясь восстановления в рядах большевистской партии. Обладая способностями администратора и организатора, Пятаков, уже находясь в ссылке, сумел занять крупные должности в быстро расширявшейся советской промышленности. В конце 1929 г. он был вновь принят в большевистскую партию – с испытательным сроком. Он последовательно занимал председательские посты в планирующих организациях, на транспорте и в химической промышленности. В 1931 г. он вошел в состав Высшего Совета Народного Хозяйства и в том же году был послан в Берлин во главе специальной торговой миссии для закупки в Германии промышленного оборудования.
Следуя инструкциям Седова, Иван Смирнов навестил Пятакова в его кабинете в Берлине. Смирнов сообщил Пятакову, что Лев Седов находится в Берлине и имеет для него специальное поручение от Троцкого. Несколько дней спустя Пятаков встретился с Седовым. Вот рассказ самого Пятакова об этой встрече.
Есть такое кафе «Ам Цоо», недалеко от зоологического сада, на площади. Я пошел туда и увидел за столиком Льва Седова. Мы оба очень хорошо знали друг друга по прошлому. Он мне сказал, что говорит со мной не от своего имени, а от имени своего отца – Л. Д. Троцкого, что Троцкий, узнав о том, что я в Берлине, категорически предложил ему меня разыскать, со мной лично встретиться и со мной переговорить. Седов сказал, что Троцкий ни на минуту не оставляет мысли о возобновлении борьбы против сталинского руководства, что было временное затишье, которое объяснялось отчасти и географическими передвижениями самого Троцкого, но что эта борьба сейчас возобновляется, о чем он, Троцкий, ставит меня в известность… После этого Седов мне задал прямо вопрос: «Троцкий спрашивает, намерены ли вы, Пятаков, включиться в эту борьбу?» Я дал согласие.
Затем Седов ознакомил Пятакова с тем, на каких основах Троцкий предполагает реорганизовать оппозицию.
…Седов перешел к изложению сущности новых методов борьбы: о развертывании в какой бы то ни было форме массовой борьбы, об организации массового движения не может быть и речи; если мы пойдем на какую-нибудь массовую работу, то это значит немедленно провалиться. Троцкий твердо стал на позицию насильственного свержения сталинского руководства методами террора и вредительства. Дальше Седов сказал, что Троцкий обращает внимание на то, что борьба в рамках одного государства – бессмыслица, что отмахиваться от международного вопроса нам никак нельзя. Нам придется в этой борьбе иметь необходимое решение также и международного вопроса, или, вернее, междугосударственных вопросов.
Отмахнуться от этих вопросов, – сказал в заключение Седов, цитируя слова Троцкого, – значит расписаться в собственной несостоятельности.
Вскоре последовало второе свидание Седова с Пятаковым. В эту встречу Седов сказал Пятакову:
– Вы понимаете, Юрий Леонидович, что, поскольку возобновляется борьба, нужны деньги. Вы можете предоставить необходимые средства для ведения борьбы?
Седов пояснил Пятакову, как это сделать. По своим официальным функциям – торгового представителя советского правительства в Германии – Пятаков должен разместить возможно больше заказов между двумя германскими фирмами – Борзиг и Демаг. Пятакову рекомендовалось, ведя переговоры с этими концернами, «не особенно нажимать на цены». У Троцкого есть договоренность с фирмами Борзиг и Демаг. «Вам, – добавил Седов, – придется доплатить в ценах, но деньги эти пойдут на нашу работу».
В 1931 г. в Берлине находились два других члена тайной оппозиции, которых Седов привлек к работе в новом троцкистском аппарате. Это были Алексей Шестов – инженер из торговой миссии Пятакова, и Сергей Бессонов – работник советского торгового представительства в Берлине.
Бессонов, бывший эсер, человек лет сорока с небольшим, был смуглый, невысокого роста толстяк добродушного вида. Берлинское торгпредство, в котором работал Бессонов, занимало центральное место в системе советской внешней торговли в Европе и вело торговые переговоры с десятком различных стран; сам Бессонов постоянно находился в Берлине. Поэтому он идеально подходил на амплуа «связиста» между русскими троцкистами и их «вождем» в изгнании. Было договорено, что секретные троцкистские сообщения из России поступают в Берлин к Бессонову, который затем должен препровождать их Седову или Троцкому.
Алексей Шестов был человек совершенно другого типа, и порученная ему работа вполне соответствовала его темпераменту: ему предназначалась роль одного из главных организаторов немецко-троцкистских шпионских и вредительских ячеек в Сибири, где он был членом правления Восточно-Сибирского угольного треста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95