Тут капитан отправился при кортике и орденах на переговоры в передвижной цирк шапито, откуда к вечеру приехал вполне закрытый фургон для перевозки тигров, снабженный крепкой клеткой внутри.
И поздно вечером в сопровождении вооруженных до зубов матросов мамашу и ее рыженького в платочке на голове перевели по трапу в фургон и там заперли.
Королева ничего не поняла, но в темноте принц по своей привычке освещать все вокруг засиял и обнаружилось сено в углу и большая миска с водой, а запах стоял как в свинарнике.
Королева села с ребеночком на сено, фургон тронулся, и началась какая-то дикая жизнь.
Сына с матерью в клетке поместили в слоновнике, туда им ставили миску с горячей похлебкой два раза в сутки, а вечером подтаскивали другую клетку в виде повозки, на королеву накидывали белую простынку, укрывавшую все ее лохмотья, а ребенка, наоборот, требовали раздеть догола - и в таком виде их транспортировали на повозке по коридору прямо в шапито, на арену, где музыка начинала играть как бы мессу (вступал аккордеон), королеве шепотом приказывали встать и нести (как бы) зрителям голого ребеночка, затем наступала полная тьма, и рыжий принц начинал по обыкновению лучиться светом, озаряя сиянием своих волос мать и часть повозки, и многие в публике начинали плакать и прижимать к себе своих детей.
Потом всю эту интермедию увозили до следующего вечера, а королева выполняла все, что ей приказывали: она понимала, что, если сопротивляться, наймут другую мамашу, более способную играть эту роль.
Кормили ее ужасно, тем же, чем кормили обезьян в соседней клетке, но лучше, чем слона в углу: тот питался сеном.
Королева, однако, заставляла себя есть эти размоченные в воде корки и горячие капустные листья, потому что она кормила принца своим молоком, и надо было держаться.
Ребенок, кстати, подружился со всеми - и с обезьянами, и с попугаями, и даже с дальним слоном, и ночью в помещении было спокойно и радостно из-за слабого сияния, исходящего от волос ребенка, звери и птицы выглядели здоровыми и упитанными.
Так же они выглядели и на арене, и цирк процветал.
Но в особенности он процветал из-за последнего аттракциона с королевой и принцем.
Между тем пришло время убираться вон из города, потому что слух о светящемся младенце распространился повсюду, и в цирк начали стекаться совсем не те зрители - они не обращали внимания на танцы обезьян и шутки клоунов, не смеялись, не покупали мороженое, никому, идиоты, не хлопали, а только ждали момента, когда вывезут повозку с матерью и ребенком.
Тут они начинали тихо петь и плакать, а что это такое, когда тысяча человек тихо поет - это же волосы встают дыбом у администрации.
Были построения в стройную процессию на коленях с попыткой выползти прямо на арену.
Начались также частые осады слоновника с принесением под его стены больных и с криками "благослови!".
Полиция поставила своего человека, который скоро разбогател, разрешая некоторым целовать доски стен слоновника.
Этот пост быстро стал постом номер один города, и полицейские по собственной инициативе сменяли друг друга каждые два часа, правда, эта смена караула происходила безо всякой помпы, потому что есть хочется всем и тут не до маршировки.
И когда цирк тронулся уезжать, были наняты лиловые береты с автоматами и броневик.
Директор и капитан корабля лично посетили слоновник и стали спрашивать мамашу рыжего ребенка, какие города она бы хотела посетить, кроме А. и Б.
И нет ли у нее где знакомых и родственников, которые могли бы ей как-то помочь.
Королева быстро сообразила, о чем идет речь, и повела разговор как настоящая партизанка или разведчица.
Она охотно рассказала, что дальше начинается ее родина и в городах В., Г. и дальше по алфавиту у нее живут знакомые и друзья, а родственники просто везде, только в городе Н. никого не осталось: там только могилы, которые она и собиралась посетить, дедушкина и бабушкина.
Но очень хочется - теперь уже - оказаться среди родных и близких, они прекрасно знают и любят ее и ее сына, и у всех есть их фотокарточки и даже видеозаписи.
И цирк будет переполнен везде только за счет знакомых, будут большие сборы. Но в городе Н. она этого не гарантирует.
Тут капитан и директор как-то понимающе кивнули, даже не глядя друг на друга, как будто им в голову пришла одна и та же мысль.
Короче, через несколько дней на рассвете цирк снялся с насиженной стоянки, оставив после себя спящих у кассы (теперь запертой) паломников с котомками, затоптанную землю, ямы на месте столбов и груды мусора, - и броневик в окружении конных лиловых беретов и клеток со зверями, а также фургонов с артистами погрузился на корабль, чтобы отправиться прямиком в город Н.
Королеву там снова поместили в наспех сколоченный слоновник, но она уже знала, что находится в родном городе, потому что, когда их повели по трапу на берег, она, несмотря на накинутую на голову простыню, умудрилась увидеть пляж под ногами с разноцветными камушками - агатами, аметистами и черным янтарем: такой пляж был только в ее родном и любимом городе Н.
Здесь жили ее старенькие сорокалетние родители, которые пролили много слез, когда заморский король, угрожая войной и разорением их цветущему государству, потребовал отдать в жены его сыну принцессу, поскольку о ней шел слух как о самой большой красавице мира, а чем обычно занимаются короли - они улучшают и улучшают свой род, стремясь, видимо, вывести особую породу самых красивых, самых умных и самых богатых собственных детей.
Правда, по справедливости надо сказать, что к этому стремится весь человеческий род, все семьи надеются на выведение особо ценной породы детей.
И вот у стареньких родителей - королей города Н. - как раз и вывелась такая дочка, и воинственные соседние короли решили, что раз им самим не везет (их сын родился слишком задумчивым), то надо снова и снова улучшать породу!
Что опять-таки не принесло счастья, родился почему-то вообще рыжий наследник.
Вот с такой историей замужества королева и вернулась в свой родной город Н.
Итак, наша пленная красавица сидела снова в клетке вся в лохмотьях и ела два раза в день корки и щи из капустных листьев.
А ребенок ласково сиял, разговаривая с попугаями и обезьянами на их языке, чем очень веселил уборщицу, женщину темную и неуклюжую: она смеялась, только если видела, как кто-то упал и разбил бутылку или (что еще лучше) корзину яиц, и еще она смеялась над дураками, к каковым причисляла и маленького принца: "Ну, малахольный, - говорила она, - чистая обезьяна".
Все жалованье этой несчастной уборщицы уходило на вино, а питалась она, отбирая лучшие куски из звериного корма и варя себе каждый день что-нибудь в котелке на костре.
Ворчала и ругалась она без передышки, и только при виде маленького принца она начинала смеяться, указывая на него пальцем, и даже иногда давала ему морковку или репку из своих запасов.
Причем главной мечтой уборщицы было перейти в тигрятник, в соседний сарай, уборщица которого ходила всегда домой с полной сумкой мяса, как подозревала слонятница.
Поэтому слоновская уборщица регулярно шастала к директору и жаловалась ему на воровство тигриной уборщицы, которая, однако, тоже была не промах и дружила с секретаршей директора, а эта секретарша любила своих детей тоже не хуже других и обязана была их тоже кормить мясом, мясом и мясом, как будто растила из них хищников.
1 2 3 4